нечто персиковое

505 — Arctic Monkeys

Я в очередной раз лежал на своем мягком ковре и о чем-то размышлял. Из магнитофона доносились тихие «Radiohead». Я их редко слушаю. Предпочитаю что-то более тяжелое, например «Black Flag», «Sex Pistols», «Marilyn Manson», «Green Day» и другие группы в жанрах металла и панка. Но когда в голове бардак, который тяжело разгрести, и хочется успокоиться и на время забыть о грузе, который свисает с моих плеч, то я включаю именно «Radiohead». Они помогают мне переживать тяжёлые времена. Ещё и этот дурацкий колледж. Я не хотел здесь учиться и до сих пор не хочу. Да, у меня с уроками и учителями все хорошо. Программа для меня не тяжёлая и я отлично справляюсь техническими предметами, но психолог — это не работа моей мечты. Это не будет приносить мне никакого удовольствия. Я буду только сидеть в кресле, слушать нытье чужих людей, давать им советы, получать за это деньги, а мне никто не послушает, в это же время. Я чувствую, что конец не будет счастливым, если всё так и дальше будет. По крайней мере, для меня. Нет, нужно чем-то себя занять. Моя голова слишком сильно загрузилась. Тайлера дома нет — некого доставать. Может быть я позвоню Джерарду? Я мог бы ему занести несколько дисков, например тех же «Radiohead», «Talking Heads» и «Zero Boys». Мы, кстати, к удивлению, не разговаривали о музыке. Заодно и узнаю, что он любит слушать. На улице неизменно пасмурно, но не холодно. Воздух был теплый и дул приятный легкий ветер. Я решил надеть свои черные джинсы, серую толстовку и черную джинсовку. Взял три диска, перечисленных выше групп, вышел из дома, закрыл дверь и направился к Джерарду. С погодой, все-таки, я просчитался. Поежившись, я закутался в джинсовку, пытаясь согреться. Я зашел на крыльцо уже знакомого мне дома и позвонил в звонок. Ответа не последовало. Через несколько секунд я повторил свои действия, но результат оставался тем же. После нескольких моих попыток дозвониться до Джерарда, я решил позвать его. — Джерард! Это Фрэнк! Ты можешь выйти на минуту? — Кладбище! — послышался хриплый женский голос. — Простите? — я обернулся в сторону доносящегося голоса и увидел на крыльце соседнего дома бабушку в кресле-качалке. — Ты к Джерарду, милый? — Да. — Он сейчас на кладбище Джона Шелтона. Ты еще можешь его там застать. — Спасибо Вам большое. До свидания, хорошего дня! — Взаимно, сынок! Какая милая бабуля. Она мне так понравилась, хоть и разговаривали мы меньше минуты. И что забыл на кладбище Джерард? Неужели у него кто-то умер? Не знаю почему, но я пошел на кладбище, хотя мог бы пойти домой и прийти к этому чудику в другой раз. Но, все же, через пятнадцать минут быстрой ходьбы я дошел до кладбища Джона Шелтона. Я здесь хорошо ориентировался, так как оно было мне знакомо. Но прости меня, мам. Я не принес тебе угощений, поэтому загляну в следующий раз. Я ходил между рядами могил и надгробий и с каждой минутой складывалась еще больше неприятное ощущение. Не было слышно никого, даже птиц. Только грустный ветер завывал от тоски. Я бродил так несколько минут, но потом увидел одинокий силуэт, стоящий около одного из десятков надгробий. По отросшим до плеч угольным волосам, по бледной как мел коже и по длинному черному пальто я понял, что это Джерард. Он стоял и спокойно курил сигареты, глядя на могилу. Я подошел чуть ближе и тут же парень меня заметил. — О, Фрэнки! — позвал меня, — Иди сюда! — он помахал рукой и я быстро очутился рядом. — Привет. — Привет! Как твои дела? — Не знаю. А ты… как? — Да, вот. Пришел братишку проведать. — вздохнул парень и выпустил сизый дым. — Прими мои соболезнования. Мне жаль. — невнятно пробубнил я. — Я уже привык. Пять лет, как никак. Хотя, все равно, бывает очень скучно и грустно без него. Ты тоже к кому-то пришел? — Эм, к тебе. — А откуда ты узнал, что я здесь? — Мне твоя соседка, по всей видимости, сказала. — Ааа, такая старушка? Это мисс Холдмарк. Чудесная бабулька! Ладно, давай пойдем, а то выглядишь неважно. Я кивнул и мы пошли прочь с этого места. Пару минут мы тихо шли, наслаждаясь чистотой воздуха. Затем, видимо, Джерарду стало скучно и он начал разговор. — Его звали Майки. Был на два года старше меня, хотя умом всегда отличался я. Когда он застрелился, мне было семнадцать. На день благодарения, говнюк. Он любил меня подкалывать. И этот праздник он тоже «украсил». — Джерард хихикнул, — Вообще-то был хороший парень, но общество решило, что он является прикольной игрушкой для издевок. Его били в школе и колледже, учителя все время задирали его, несмотря на то, что был прекрасным учеником. Он никогда не бунтовал и не начинал драки первым. Майки, вообще, такой скромнягой был, но всегда боролся за правосудие и защищал слабых. Но за это он и получал. А однажды какой-то старый педик из колледжа пытался его изнасиловать. Гондон ёбаный. — со злостью рявкнул он, — В чем прикол — так это в том, что эта тварь не попала за решетку. Этот еблан до сих пор ходит преподавать в свой чертов колледж. Ну, на смерть Майка повлияли также хорошо наши предки. Те еще мудаки. Батя постоянно, когда напивался, бил нас. Особенно сильно доставалось, понятное дело, старшему. И мать все время бухала, орала на нас и выгоняла из дома. У Майки было еще больше проблем, чем он говорил мне. Мы были как не разлей вода. Мы были единственной поддержкой друг у друга. Мы даже никогда не ссорились! Правда, иногда, я мог бунтовать из-за того, что он как-то прикалывался надо мной, а так мы были лучшими друзьями. Но этот засранец застрелился и отправился в ад к Курту Кобейну без меня. Но, хотя бы, прибережет для меня местечко в чистилище. Он рассказывал это все с какой-то иронией, и горечи практически не было видно. Разве что тогда, когда говорил о том какими близкими они были, а весь остальной рассказ на его лице была улыбка. — А у меня мать на этом кладбище. Я могу показаться плохим сыном, но я вовсе не жалею и не скучаю за ней. — Почему? — Она была отвратительной. Принимала наркотики, алкоголь, приводила домой каких-то мужиков. И они даже никогда не повторялись! Каждый раз был новый челик, с которым она трахалась в гостиной, в то время как я с папой спали. Она меня била и выгоняла на улицу, когда приходила с очередным мужиком и видела, что я не сплю. Она испортила мне всю жизнь и послала в этот чертов колледж по психологии. Поэтому, когда увидел её мертвой в ванне из-за передоза, то я обрадовался. — Понимаю твою ситуацию. Не осуждаю. Кстати, а почему ты пришел? — Эм, я, хотел тебе показать несколько моих любимых дисков. — я замялся. Почему-то возле этого типа я чувствую себя неловко и напряжённо, — Вот. — Спасибо. Вау! Ты слушаешь Zero Boys? Я думал, про них уже все забыли кроме меня. Кстати, этот альбом я, как раз, не весь прослушал. Спасибо тебе большое! — Джерард резко повернулся ко мне лицом и крепко, но нежно обнял. Это было неожиданно, поэтому я сначала не догнал что происходит и пару секунд стоял как столб. А когда уже понял, что нужно, как бы, тоже обнять его в ответ, то сделал тоже самое. — Будешь сигарету? — он достал из кармана своего плаща металлический портсигар, который был подписан красивым курсивом Gerard Way. Когда он демонстративно открыл футляр, я увидел девять аккуратно сделанных самокруток. Честно признаться, пахли они очень вкусно, и мне действительно захотелось покурить, но я не буду этого делать. У меня нет лишних денег на химиотерапию. — Эм, нет, спасибо. Я единожды попробовал и больше не собираюсь. — Как хочешь. Знаешь, они такие приятные для меня. Послевкусие остаётся такое… — Джи замычал и щёлкнул пару раз пальцами, придумывая, как описать вкус, — сладко-кислое. Терпкое как персиковое вино. А на кончике языка чувствуется лёгкая, еле заметная горчинка. Но самые вкусные нотки на моих губах! Они чрезвычайно вкусные, особенно после четырех сигарет. Я часто после того как покурю, начинаю грызть губы. Я просто не сдерживаю себя. Я бы поцеловался сам с собой, но это, к сожалению, невозможно. Вот сейчас мне захотелось попробовать на вкус его губы. Он так смачно и соблазнительно описывал этот вкус, что дух захватывало. Но я ничего ему не ответил, потому что не знал что должен был сказать. — Хочешь погулять завтра? — прервал он мои раздумья. — А где? — Я покажу одно крутое место у нас в городе. Это заброшка. — Окей, но, я все заброшки нашего города знаю. — Готов поспорить, что этой ты точно не знаешь. — И на что же? — А я придумаю и завтра скажу. — Хорошо, — мы взялись за руки и он их разбил, затем подозрительно ухмыльнулся, — Тогда до завтра? — Скоро увидимся, красавчик.