Песнь Тени

Все началось в тот день, когда она оказалась на дворе «Ремонта и Механики Платта». Девочка едва шести лет, тощая от недоедания. Кайло взглянул на нее один раз и осознал, что она не сможет выжить в этом месте — не в одиночку — но детям не нравились монстры. И он никому не нравился прежде даже до того, как он стал тенью самого себя. Но Рей была другой. Она пыталась подружиться с ним, и засмеялась, попытавшись пожать его несуществующую руку. Да, их отношения начались как отношения двух неуверенных союзников, но они оба были совершенно одни и искали место для себя. С того судьбоносного дня прошло десять лет, и он не мог быть счастливее от того, как все обернулось. Кайло Рен, теневой демон, исчез, уступив Бену Соло, который вырос в мужчину, который всегда нужен был Рей — мужчину, которого она заслуживала. В день, когда он помог ей переехать в общежитие колледжа Кореллии, он подарил ей новый сотовый телефон. Он был его подарком, как и копия его письма о принятии в этот же колледж на весенний семестр. Рей была в восторге. Во время зимних каникул они нашли себе квартиру с одной спальней в нескольких кварталах от кампуса. Это было старое здание, но Рей влюбилась в двор квартирного комплекса. Он напомнил ей о дворе дома Соло и том дворе, где она играла в детстве. Бен помнил об этом. Четыре года спустя, когда он сделал ей предложение, это было в приведенном в порядок дворе их будущего дома. — Ты купил этот дом? — спросил Рей, глядя на него со слезами на глазах. — Для тебя. — Для нас, — поправила она его, ошеломленная пейзажем. — Рей. — Тут он опустился перед ней на одно колено, желая последовать традиции и сделать все правильно. Она повернулась, чтобы взглянуть на него, очевидно не ожидая больше сюрпризов. Но когда она осознала, чего он хочет, она больше не могла сдерживать слезы. — Бен? — Рей, я люблю тебя. Я люблю тебя больше, чем могу выразить, поэтому я хотел тебе показать. Я хочу, чтоб ты разрешила мне показывать это тебе каждый день моей жизни, пока я не умру. Я хочу быть с тобой до конца моей жизни. Она всхлипывала, закрывая рот ладонями еще до того, как он успел задать вопрос, который, они оба знали сейчас последует. Он вытащил из кармана черную бархатную коробочку и открыл ее, открыв платиновое кольцо, которое он для нее купил. — Рей, ты выйдешь за меня? Позже, когда он попытается вспомнить, как это было, он не будет помнить, как пахла трава, или какие цветы тогда цвели. Он только помнил ее вес, когда она кинулась ему на шею, крепко его обнимая и целуя, снова и снова, и снова, и повторяя свой ответ. — Да! Да! Да! Они переехали в свой новый дом через неделю, окруженные друзьями, которых они приобрели в Кореллии. По, Финн, Роуз, Пейдж и Джесс помогли им занести мебель и коробки в дом. Даже бывший друг детства Бена, Армитадж Хакс, пришел. Они вновь сблизились, когда Бена интервьюировали в «Первом Ордене». После того, как он получил степень, Бен решил, что хочет быть психологом. Он слишком хорошо знал, что демоны, мучавшие его с детства, все еще оставались частью его — как и Кайло. Он хотел помочь таким же, как он сам, и научить их справляться со своими эмоциями здоровыми методами. Он хотел создать безопасную обстановку для них, так не похожую на то, что с ним сделал Сноук (и, как он узнал позже, с Армитаджем). Так что пока Рей получала степень в инженерной механике, он предпочел выбрать степень по психологии с второстепенной в терапии и консультации. Бен выбрал программу в сокращенные сроки и закончил своего бакалавра вместе с степенью мастера за пять лет. Год его выпуска был монументальным. Рей уже выпустилась и начала работать инженером первого уровня в Соннен. Раз в месяц она летала в их главный офис в Германии, и это было самое долгое, когда они были врозь с тех пор, как он присоединился к ней в колледже. Бену это далось нелегко. Закончить степень, планировать свадьбу, подготовка к жизни после колледжа оставила его полным тревоги и мрачным. Этот год был для него и Рей как эмоциональные американские горки. Они часто заканчивали свои звонки через Скайп криками друг на друга или с ней в слезах и им, положившим трубку и проклинающим свое отражение в зеркале. Затем однажды, где-то за месяц до сдачи его диссертации, в дверь постучали. Когда Бен открыл ее, там стояла Рей. — Я так больше не могу, — сказала она, по ее щекам текли слезы. — Я не могу без тебя, Бен. Нам нельзя быть врозь. Мы должны быть здесь, в нашем доме, вместе. После этого всё изменилось. Рей уволилась из Соннен, поблагодарила их за опыт, но сказала, что ей нужно оставаться в стране по семейным обстоятельствам. К счастью для нее, Бен знал, где она может работать. Природный Газ Беспина нуждался в инженере, и его дядя (почетный), был только рад предоставить должность своей новой «племяннице». — Почему это мужикам Соло так везет с дамами? — спросил Ландо Калриссиан, познакомившись с невестой Бена. Лея ткнула его локтем и сказала вести себя хорошо, но было понятно, что Рей не нужно беспокоиться из-за работы. Беспину тоже было нечего бояться. Рей быстро училась и нашла несколько пунктов, где компания могла улучшить свою эффективность и увеличить доход в течение первого года. Бен ей гордился. Она также гордилась им. До того, как он выпустился в мае, он получил приглашение на интервью из клиники Первого Ордена. В отличии от остальных интервью, его приглашение оказалось личным письмом, подписанным Армитаджем Хаксом, директором. И сколько бы Бен не жаловался, что будет работать на своего друга, он тут же принял должность. У него был собственный офис и свобода обставлять его так, как хочется. Рей помогла ему с обстановкой летом до его первого осеннего семестра, и к тому времени, как начались занятия, его офис выглядел настолько же профессионально, как у другого психолога. Один за одним, он вычеркивал свои цели, пока не настал тот самый день. Утро их свадьбы было беспокойным, не потому, что он волновался, а потому что он хотел, чтобы он поскорей закончился. Для Бена он и Рей уже как будто были женаты. Их связь пролегала глубже физического влечения и длилась куда дольше пары лет, сколько, считали другие, они друг друга знали. Для всех, кроме них, все происходило слишком быстро. А Бену казалось, что у него ушла целая жизнь, чтобы достигнуть этого. Когда она шла к алтарю (его мать настаивала на том, чтобы свадебная церемония проходила в церкви), Бен никогда еще не чувствовал себя таким переполненным. Его сердце остановилось, и все, что он чувствовал, была переполняющая любовь к женщине перед ним. Рей была самой прекрасной невестой, ошеломительно элегантной даже в скромном платье, которое выбрала. Она хотела свадьбу только с их ближайшей семьей и друзьями, так что это было скромный праздник. Весь день казался Бену сном. Пока он смотрел, как она идет к нему, все их прошлые страдания растаяли, и осталась только яркая надежда на их общее будущее вместе. Рей решила пройти к алтарю одна. Она сама заботилась о себе, сама заставила пройти себя через школу, ей не нужен был костыль. Она своими силами достигла своих жизненных целей, и она заслужила быть единственной, кто наслаждался бы этим моментом. Только она не была одна — Бен ждал ее у алтаря, и едва она сказала «да», они сделали свои отношения официальными в глазах тех, кем они себя окружили. И в жизни Бена Соло не было момента, которым он бы гордился больше. До их брачной ночи. Пока они проходили регистрацию на самолет, который должен был увезти их на медовый месяц — они выбрали удаленный остров Набу — Рей многозначительно ему улыбнулась и сказала: — У меня есть для тебя сюрприз. — О? — Я хотела сказать тебе на прошлой неделе, но я не хотела расстраивать тебя перед свадьбой. — Что? Почему? — спросил Бен, внезапно встревожившись. — Что случилось? Рей просияла, вся круглые щечки и золотистый свет. — Я беременна. Едва она сказала ему, весь остальной мир как будто остановился. Бен сначала не понимая уставился на нее, сомневаясь, что правильно ее расслышал. Но затем он обнял ее так крепко, как мог, поднял в воздух и закружил от восторга. Когда пожилой джентльмен сообщил им, что они устраивают сцену, Бен повернулся к нему и сказал: — Извините, но у нас будет ребенок, — отчего жена старика начала ворковать над ними к вящему негодовнию ее мужа. Бен был вне себя от счастья. И пока Рей, истощенная после событий дня заснула еще до взлета, он просидел весь полет, глядя на нее, и дергая коленом от хаотичных мыслей. Будет ли он хорошим отцом? Что ему сделать, чтобы не испортить жизнь своему ребенку? Что, если он не понравится малышу? Это может случиться? Что, если так и будет, и из-за этого он разонравится и Рей? К тому времени, как они приземлились в Набу, он был бледным, а его глаза красными. Рей проснулась и вздрогнула, увидев его вид. Она заставила его пролежать в постели весь день, отдыхая, пока сама лежала у бассейна, наслаждаясь коктейлями. После нескольких часов сна Бен слегка успокоился насчет беременности. Ему помогло то, что несмотря на небольшой срок, гормоны Рей взбунтовались. Они провели большую часть своего медового месяца в клубке из мятых простыней и друг друга. Как оказалось, Бен имел полное право волноваться, хоть и по другому поводу. Из-за условий, от которых пострадало здоровье Рей, пока она росла, беременность несла риск, который только вырос, когда они обнаружили, что она носила близнецов — девочку и мальчика. Первой мыслью Бена — как бы ужасно он от этого себя не чувствовал — было прервать беременность. Он не мог потерять Рей. У его жены, в отличие от него, настрой был боевым. Обычно упрямая, беременность сделала ее упрямой вдвойне — Рей настояла на том, чтобы доносить близнецов до срока — или по крайней мере, так близко к этому, как это было возможно и безопасно. Восемь месяцев Бен ходил на цыпочках и несколько раз ночевал на диване, но когда пришла весна, все подошло к концу. Бен только вышел из душа и стоял у раковины, бреясь, когда Рей закричала. Выронив бритву, он побежал на кухню, наплевав на наготу. — Маленькая? Рей стояла, прижавшись к кухонному столу, вцепившись в него с такой силой, что побелели пальцы. — Мне… Мне кажется, нам пора в госпиталь, — сумела сказать ему она. Прежде чем он успел забрать свой телефон из их спальни, он заметил кровавую дорожку, стекающую по ее бедру из-за под длинной футболки, в которой она была. Наплевав на скорую, Бен поднял жену на руки и отвез ее в больницу сам. Он нарушил штук пятнадцать ограничений скорости, пока вез ее, но когда он объяснил офицеру Фазме причину своей агрессивной езды, она отпустила его с предупреждением. Рей приехала как раз вовремя, чтобы доктор срочно прооперировал ее, сделав кесарево. После того, что показалось ему часами в комнате ожидания, его матери и всем их друзьям сообщили, что с Рей все хорошо, и что малышей поместили в отделение для недоношенных детей. — Им придется остаться там недель на шесть до тех пор, пока они полностью не сформируются, — сообщила Бену доктор Конникс, пока он шел за ней в палату Рей. — Вы и ваша жена можете навестить их в любое время. Персонал доступен в любое время суток. — Спасибо. Увидев Рей в больничной постели, Бен заплакал. Он держался до этого момента. Теперь он знал, что его жена и дети в безопасности, и все эмоции, которые он копил, накрыли его, как цунами. Рей жестом поманила его сесть рядом с ней. Когда он сел, она сунула руку в его волосы и начала гладить его, перебирая пряди, утешая его, несмотря на то, что больше всего пострадала сама. Бен никогда не был так испуган, как когда медперсонал выпроводил его от жены. Обычно отцов допускали в родильный зал, но с учетом опасности рождения близнецов и высокого риска для Рей, доктор Конникс настаивала на том, чтобы в зале было как можно меньше народу. И если это не дало Рей умереть и позволило его детям появиться на свет, Бен не мог спорить. Он был благодарен доктору и госпиталю за его семью. И что за семья это была. Джейсен и Джайна Соло были одинаково похожи на мать и отца. И еще до того, как оказалось, что они получили от Бена его темные волосы или веснушки от Рей, они уже продемонстрировали родительские характеры. Джайна была тихой. Как и ее отец в детстве, она боялась незнакомцев и уютнее всего ей было с братом. А Джейсен, как его мать, влетал в проблемы с головой. Он сжимал своей крошечной рукой любой палец, который оказывался в боксе — будет это палец его матери, отца, бабушки или названных родственников. Он ничего не боялся. И все же, он оставался близко к сестре, иногда держась за нее, пока они спали. Бен и Рей попросили медсестру оставить малышей в одном боксе, пока они полностью бы не развились. Это увеличило их прогресс, и пять недель спустя, детям позволили покинуть отделение интенсивной терапии. Едва Бен увидел Джейсена и Джайну, он влюбился. Когда они выросли достаточно, чтобы их можно было держать, доктор Конникс сначала вложила в его руки Джайну, пока другая медсестра протянула Рей Джейсена. Бен едва видел дочь сквозь навернувшиеся на глаза слезы. Она всхлипывала, но едва она заглянула в его лицо своими карими глазами, она утихла. Как будто она точно знала, что ее отец всегда будет рядом и будет защищать ее. Это он и пообещал ей и ее брату в тот день. Обещание, которое он держал с тех пор. Это было четыре года назад, и сейчас Бен Соло оказался в доме, который он построил с Рей, благодарный за каждый драгоценный день, который он провел с ней и их двумя прекрасными детьми. Утром дня рождения близнецов его разбудил шорох под кроватью. Бен открыл глаза, улыбаясь сам себе, когда увидел спящую рядом жену. Она мягко сопела, не подозревая о двойном урагане, зревшем под кроватью. Двух маленьких монстрах, подумал Бен. Это было его ласковое прозвище, придуманное им — и которое забавным находила только Рей. Лея Органа, впервые его услышав, состроила лицо. — Бенджамин Соло, я растила тебя не для того, чтобы ты так говорил о собственных детях! Рей пришлось ее успокоить и объяснить, что Бен шутит. Наконец однажды Лея перестала журить его каждый раз, когда он это говорил, хотя по-прежнему немного морщилась. Чувствуя, что Джейсен и Джайна прячутся прямо под ним, Бен перевернулся на бок. Осторожно, он поднял верхнюю часть тела с кровати и заглянул в тень под матрасом. На него уставились две пары глаз. — И что тут у нас? Джайна толкнула брата. — Я же говорила, что мы их разбудим! — прошипела она приглушенно. — Я есть хочу, — проворчал ее близнец голосом, слишком похожим на отцовский. Бен пришлось проглотить смешок. — Что вы здесь делаете? — Мы ждали, когда ты и мама проснетесь, — объявила Джайна, расплывшись в улыбке. Она была так похожа на мать, только бледная, как Бен, с его локонами цвета воронова крыла. — Вылезайте, — сказал он им. — Мама еще не проснулась. И давайте не будем ее будить. — Нууу, — заныли они, но выползли из-под кровати, как и было сказано. Бен покачал головой, зная, что лукавство досталось им от матери. Он не мог не улыбнуться каждый раз, когда они показывались с новым синяком, или ему приходилось вытирать грязь с их лиц. Они были бесстрашными, как Рей, и любили работать рядом с ней, если не играли во дворе. — Как насчет того, чтобы приготовить завтрак? — предложил близнецам Бен. Их лица тут же засветились. — Блинчики? — спросил Джейсен. — Конечно, — согласился Бен, слезая с постели, прикрыв за собой дверь в спальню и выводя детей из комнаты. Бен отвел их в кухню, открыв шкафы и ящики, которые были слишком высокими для них. Они тут же заняли себя, схватив венчик, миски и остальные приборы для блинчиков. Блинчики были одним из самых любимых блюд Рей. Она часто просила Бена приготовить их на ужин, чтобы она могла обложить их сладкими ягодами и сахарной пудрой или иногда ореховой пастой и шоколадными кусочками. Рей долгие годы привыкала к стабильному источнику дохода и постоянному присутствию еды. Даже сейчас, когда она приближалась к тридцати, она иногда делала паузу, прежде чем сделать укус, как будто была не уверена, когда удастся в следующий раз поесть. Некоторые шрамы не могло исцелить даже время. Несмотря на всех демонов, с которым они столкнулись на пути друг к другу, оба, и Бен, и Рей, стали только сильнее и лучше. Она была настолько успешна в работе, что сейчас занималась своим проектом самозаряжающихся батарей, и ее продукт должны были выпустить следующей весной. Бена ждал постоянный контракт и повышение зарплаты, что пойдет только на пользу, потому что близнецы скоро собирались пойти в детский сад. Бен не был уверен, готов ли он к этому, так же, как он не был уверен, что готова Рей. За последние четыре года они вчетвером жили все вместе. Он привык к звукам, которые издавали дети, как их ноги топали по полу или ковру. Он привык прибирать за ними, чтобы не наступить на разбросанные ими игрушки. Теперь, когда они были достаточно большими, чтобы пойти в школу, ему хотелось, чтобы они снова превратились в малышей, чтобы ему не пришлось их отпускать. — А можно добавить бананы? — спросил Джейсен, вернув Бена из мыслей. — Я хочу малинку, — заныла Джайна. — Мы можем добавить и то, и другое, — сказал им Бен, закончив спор до того, как он случится. Увы, оба близнеца унаследовали знаменитый характер Скайуокеров. — Сегодня особенный день. — Потому что это наш день рождения? — спросил Джейсен, улыбаясь отцу. Он был таким умным. Они оба — оба его маленьких монстра. Бен усмехнулся. — И чуть позже приедут родственники, поэтому, — напомнил он им, понижая голос, — сейчас мы будем тихими, как мышки, чтобы мама смогла выспаться. — Почему? — Потому что мама устала. — Почему? — Потому что она много работает. — Почему? Бен застонал. Они унаследовали не только его характер, но и любопытство их матери. — Потому что мама создает вещи, чтобы помогать людям, не только нам, чтобы все могли жить лучше. — Потому что она герой? — спросила Джайна. — Я бы не сказала, что я герой, — раздался теплый голос из гостиной. Бен оглянулся через плечо. Вот и она, свет его жизни, все еще сногсшибательная, несмотря на пижаму и взъерошенные волосы. — Утро, — поздоровалась она со всеми, сначала обняв детей. — Как дела у моих маленьких монстров? — Мы помогаем папе делать блинчики, — улыбнулась Джайна, явно очень этим довольная. — Мы пытались быть потише, чтобы ты смогла выспаться, — сказал Джейсен, смущенно глядя на свои ноги. Каким бы активным он ни был, он был, как говорил Ландо, «мамин сын». Рей закатил глаза и проигнорировала комментарий Ландо, как и Бен. Его сына растили не няни или прислуга, как его. Нет, у его детей было два любящих родителя, обожающая бабушка, и куча родственников, которые их баловали. Так что если Ландо хотел звать его сына таким бессмысленным именем, Бен не собирался реагировать на это. Он был горд тем, как росли его дети, и ни за что на свете не изменил бы этого. — Поверить не могу, что ваш отец позволил вернуться вам на кухню после того, что случилось на прошлой неделе, — подразнила Рей, поверх голов детей бросив взгляд на Бена. На прошлой неделе Бен сделал ошибку, позволив детям помочь с капкейками для девичника Роуз. После устроенного ими на кухне взрыва пакета с мукой, ни о каких девичниках речь уже не шла. Рей пошла к Роуз в одиночестве, бормоча о том, что ей придется покупать сладости в магазине. Не стоит и говорить, что к тому моменту, как она вернулась, Бен отодрал кухню до блеска. — Мы бы вели себя очень хорошо в этот раз, мама, — пообещала Джайна, протягивая муку отцу, как будто подтверждая свои слова. — Когда вы вообще вели себя хорошо? — пошутила Рей. — Папа сказал, что если мы будем хорошо себя вести, то можем получить на день рождения щенка. Бен ощутил, как загорелись его щеки, и цвет сразу перешел на уши. Он и Рей говорили о том, чтобы купить собаку, но они все еще не достигли согласия в этом вопросе. — Неужели? — Бен слышал в голосе Рей веселье, но и нотку предупреждения. Его девочка была опасна в этом смысле. — Маленькие монстры? — Да, мама? — хором спросили они, не замечая, что сейчас между их родителями будет явно не шутливый разговор. — Почему бы вам не включить мультики? — Они выбежали из кухни в гостиную. Рей сложила руки на груди и усмехнулась. — Мистер Соло? — Я не говорил, что мы купим собаку. Рей подняла бровь. — Только то, что это может случиться, если они будут хорошо себя вести? — Может быть. — Он пристыженно потер шею. — Это хуже, чем инцидент с мукой, да? — О, да, — кивнула Рей, — намного хуже. Бен застонал. — Я так понимаю, что в собачьей будке буду спать я? — Посмотрим, — усмехнулась его жена. Она оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что близнецы заняты. Их внимание было приклеено к телевизору в гостиной. Когда она вернула взгляд к Бену, он увидел, как ее карие глаза потемнели, а на губах появилась знакомая хитрая улыбка. — Думаешь, они заметят, если блинчики чуть опоздают? — Не думаю, что они заметят, даже если мы уйдем, — ответил он, потянув ее за руку обратно в их спальню. Как и сказал Бен, ни один из близнецов не заметил ухода родителей из кухни и не обратил внимания на странные звуки, несущиеся из спальни. Несколько часов спустя, праздник в честь дня рождения близнецов был в самом разгаре, и дом Соло был наполнен едой, напитками и по крайней мере дюжиной маленьких детей, несущихся по заднему двору. Бен поймал взгляд жены, улыбнувшись, чувствуя, как излучает счастье. Был ли их дом бардаком или был чистым до скрипа, была ли в нем собака или нет, это было не важно. Они были друг у друга, и у них была их семья. Только это было важно. Их любовь была песней тени. И те, кто был им близки, могли услышать ее, но никогда бы не поняли. Они не могли объяснить, как вошли в жизнь друг друга. Не было никакого логического объяснения, как Бен знал самые личные детали детства Рей или историю каждого ее шрама. Никто не понимал, как одно ее присутствие успокаивало его или почему он продолжал звать ее «маленькой», несмотря на то, что вокруг них бегали их собственные маленькие дети. Никто — даже Лея — не могли понять причину, почему они так плотно сложились. Иногда люди говорили, каким старым казался брак Бена и Рей, потому что они не понимали, почему их отношения казались такими легкими. Им всегда было так легко друг с другом, как будто они были вместе всегда. В каком-то смысле так и было. Рей боялась чудовища под своей кроватью, пока не осознала, что чудовище защищает ее. Монстр боялся собственной тьмы, пока не понял, что она любила его, несмотря на нее. И для них этого было достаточно.