Ты уверен, что победишь меня?

– I love you. - довольно красиво на своём норвежско-английском произнёс рыжик. – Love you! Love you ! LOVE! Логинов мог до бесконечности слушать голос Йоханнеса, до бесконечности утопать в его объятиях, до бесконечности смотреть в его глаза, до бесконечности любить. Но, как известно, всему на свете приходит конец. Пока Бё признавался в любви, Логинов вслушивался в каждый шорох и, само собой, его усилия не прошли даром. В очередной порыв "Love you ", Александр услышал скрип двери. Мгновенно оттолкнув от себя норвежца, кареглазый быстро сел на койку, сделав серьезное лицо. – Йоханнес, если ты хочешь покорить сердце нашей девушки, твои "I love you " тут не помогут. Нужно сказать - "Я тебя люблю ". На русском, понимаешь? Еле заметные брови поднялись высоко - высоко, изогнувшись, будто два арочных моста, над верхом которых проплывали лентикулярные облака. Глаза стали размером с пять копеек, а рот, что всё это время был в небольшом напряжении, моментально расслабился, выставив напоказ верхний ряд зубов: – Что? – единственное слово, которое смог из себя выдавить голубоглазый. – Саша, вы чего тут делаете? - стоя с недоеденным бутербродом в руках, спросил вошедший в комнату Малышко. – Понимаешь.. – Шурик ненадолго растерялся, но, вспомнив какой популярностью Йося пользуется у женщин, придумал идеальную отговорку, – Норвежской звезде российская биатлонистка приглянулась. Вот я его и учу… Как ей в любви на нашем признаться. Только, плохо у него получается. – Ну, учи, учи. - шатен прошёл к своей койке и, обрушив всю массу тела на неё, уткнулся в телефон. Лишь изредка поглядывая на Йоханнеса, что пытался произнести три проклятых слова. – Йа тобьи ублю? – Ты её убить хочешь или любить? - спросил Александр. – Почему нельзя сказать так, как я умею? – Если хочешь завоевать её сердце, выйди за рамки. Я же не заставляю тебя выучить письмо Онегина к Татьяне. – раздался тихий смешок откуда-то из-за спины биатлониста. – Л.. Лью.. Лбю.. Лъюблу? Я тьсебя лъюблу! – спустя пять минут мучений, у Бё наконец получилось. – Хах, ну, что-то в этом роде. Молодец, Йося. – Ваш язык сложный. Почему одна буква даёт десять звуков? Это нормально?! – Поверь мне, если ты начнешь ИЗУЧАТЬ русский, ты ещё не так запоешь. - пару секунд помолчав, Саша добавил, – Думаю, на сегодня урок окончен. Время позднее, тебе пора. – Я тут вспомнил, что Саша когда-то Тария обучал русским словечкам и, знаешь, Йося, у твоего старшего брата выходило лучше. – с ноткой презрения в голосе произнёс Дима, убирая смартфон из рук, – Кстати, Шурик, ты бы сходил к нашим, развеялся чутка, шампанского выпил. Всё же, пятая награда за два месяца - юбилей, если можно так сказать. – " У Бё девятая. И, я что-то не вижу, чтобы он особо радовался. " Да, так и сделаю. Уже через минуту норвежец и русский шагали по длинным коридорам, устланным красными коврами с каким-то непонятным орнаментом. – Йох.. - начал было кареглазый, но, почувствовав, опять, на своём запястье крепкую хватку, тут же умолк, лишь вопросительно посмотрев на рыжика. – Почему ты мне не рассказывал? – О…чём? По Йоханнесу было видно, что, если сейчас не получит ответа на свой вопрос, взорвётся на месте, прокляня при этом Сашу раз двадцать. – Слушай, Бё, давай отойдём, для начала. Как-то не комильфо стоять посреди дороги. - Логинов чуть потянул на себя, пытаясь сдвинуться хоть на миллиметр, но всё было бесполезно, казалось, что его спутник пустил корни в место, где стоял. – Нет. Мы никуда не пойдем, пока ты не ответишь на мой вопрос. – Тогда, пожалуйста, руку отпусти. – Зачем? – Во-первых, мне больно. Во-вторых, мне больно. – как только «Йоханнеевские тиски» были разжаты, Логинов, слегка встряхнув кистями рук, чуть склонил голову набок, – Теперь я готов. Задавай свой вопрос. – Почему ты учил Тария русскому языку?! Почему ты мне не сказал? Когда это было? Зачем ты это делал?! - начал быстро тараторить Йося, вновь пытаясь схватить Александра. – Подожди, подожди. Я учил твоего брата русскому языку? – Да! Дмитрий же только что сказал! – Ах, ты об этом? Йося, а я и не знал, что ты такой ревнивый. Хочешь, я сейчас сокрушу все теории, которые, скорее всего, ты уже построил у себя в голове? – встав в позу мыслителя, Логинов, чуть сощурив глаза, начал своё повествование, – Я скажу тебе лишь одно слово. После него ты поймёшь насколько глубоко заблуждался. Готов? – выдержав пятисекундную паузу, русский договорил, – Волков. Теперь для Тиннеса всё встало на свои места. Естественно, он знал Волкова. Прекрасно знал, что того зовут Александр, но, почему-то, даже и не подумал о нём. Закрыв глаза, и, положив на них указательные пальцы, Бё начал массировать веки круговыми движениями. – Извини, что-то я забыл, что есть и другие Саши. – Д-да, ничего, бывает.. Слушай, раз уж мы со всем разобрались, может, пойдём на банкет? – получив в ответ кивок головой, Логинов направился в главный зал. Всю дорогу, что заняла у биатлонистов две минуты, те даже и слова не проронили в адрес друг друга.