Пока не потеряю счет

Адриан страшно боялся, что больше никогда не сможет поцеловать Маринетт. Первое, что проскользнуло в его полусонное, погруженное в полузабытье сознание, было ощущение блаженной неги. Адриан чувствовал, что что-то ворочалось рядом с ним, но он лишь глубже погрузился в окутывавший его ласковый, манящий уют. Его руки обвивались вокруг чего-то теплого, и он прильнул к нему, прижимая к себе и зарываясь лицом в это приятное нечто. Адриан ощущал запах корицы и ванили, клубники и чего-то еще: чего-то знакомого и успокаивающего, и такого до удивления совершенного, что он был твердо намерен остаться, свернувшись калачиком, в этой убаюкивающей сказке навсегда. Вторым, что разбудило его, был пронзительный, леденящий кровь крик. Он сел, пытаясь совладать с туманом перед глазами и привести в порядок мысли, и дико огляделся в поисках акумы. Но внезапно почувствовал, что его резко оттолкнули, вытряхнули из удобного гнездышка, в котором он нежился, и, пролетев несколько футов вниз, он с громким стуком ударился о пол. Из легких Адриана вышибло воздух, а из глаз посыпались искры. — О мой бог. О мой БОГ! Чей-то голос доносился из того уютного, райского уголка, откуда Адриана только что так бесцеремонно вытолкнули. Адриан пытался дышать. — Ты! Все это время… О боже, о боже, о боже. Мозг, отреагировав на звук истерического голоса, раздававшегося над головой Адриана, начал одну за другой формировать связные мысли. Маринетт. Голос принадлежал Маринетт. Адриан раскрыл глаза и устремил взгляд на чужой потолок. — Адриан! — захлебываясь произнесла Маринетт и взглянула на парня так, словно увидела привидение. — Тебе очень нужно было сбрасывать меня с кровати? — попытался сострить он, но шутка прозвучала недовольным брюзжанием. — Ты Адриан. — Да, но это мы уже проходили. — ЧТО?! Мы совершенно точно этого не делали! Адриан изумленно взглянул на нее из своего положения на полу, где он по-прежнему оставался лежать. Может, он при падении ударился головой? Моргнув несколько раз, Адриан попытался выровнять дыхание. — Маринетт, ты же знала. То есть ты сказала… — Он умолк, все еще неспособный в полной мере функционировать, и заставил себя сесть. Все его тело застонало в знак протеста, но с этой новой позиции легкие наконец начал заполнять воздух. — Знала что? Откуда я могла знать?! То есть… это… это… — нервной дробью вылетали слова. — О мой бог… — заскулила она. Когда комната наконец перестала вращаться, Адриан поднял на Маринетт глаза и совершенно смутился, глядя на ее ошеломленное выражение лица. Что, черт возьми, происходило? Он пробежал пальцами по своим взъерошенным волосам и несколько раз мотнул головой в попытке стряхнуть остатки сна и боли, которые, кажется, лишили его способности соображать. — Маринетт, — осторожно позвал он. — Пожалуйста, ты можешь объяснить, что случилось? — Случилось то, что ты — это… ты! — выпалила она, глядя на него с кровати. У Адриана оборвалось сердце. — Прошлой ночью у тебя не возникло с этим проблем! — Адриан знал, что его голос звучал рассерженно, но ему было плевать. Все вокруг него разваливалось на части, и он не понимал, отчего. — Прошлой ночью ты был Котом! — Ты же осознаешь, что мы один и тот же человек, верно? — буркнул он. Его самооценка резко упала из-за ее столь очевидного дискомфорта, и он отчаянно пытался сообразить, что ему делать. Совсем не так представлял он себе это утро. — И потом, я не понимаю, к чему столько шума. Ты ведь уже знала вчера. — Ты все время твердишь это. С какой стати ты думаешь, что я что-то знала? — бросила она в ответ. — Ты произнесла мое имя! Дважды! У Маринетт распахнулись глаза до невероятных размеров, зрачки сузились и стали казаться крошечными точками в море белизны. Ее лицо, прежде бледное, приобрело такой насыщенный оттенок красного, какой Адриану еще никогда не доводилось видеть. Маринетт в ужасе раскрыла рот. — Я не… я бы не… — Она выглядела совершенно потрясенной. — Я люблю Кота. Я действительно люблю его. Я бы никогда… — Адриан заметил слезы, собирающиеся в уголках ее глаз, и задался вопросом, помнила ли она вообще, что он все еще находился в комнате, более того — что он и БЫЛ Котом. Он по-прежнему не мог понять, почему Маринетт была так расстроена. Она любила Кота. Адриан был Котом. Значит, она должна была любить Адриана. Был он каким-то ущербным? Неужели тот факт, что он был Адрианом, сводил на нет все те чувства, которые она испытывала к нему как к Коту? Он попытался уловить хоть какой-то ответ, написанный на ее виноватом лице. Погодите… Вина? С чего бы Маринетт выглядеть виноватой? В поисках объяснения Адриан прокрутил в мозгу ее бессвязные возгласы. «Откуда я могла знать? Вчера ты был Котом. Я бы никогда…» О. О-О-О. В одно мгновенье все с поразительной четкостью прояснилось в голове Адриана, и он почувствовал, как вспыхнуло его лицо. Прошлой ночью, когда Маринетт в своем полусознательном состоянии стонала его имя, она не знала, что Котом был Адриан. И тем не менее она думала о нем. Она желала Адриана. Застенчивого, одинокого, не супергероя Адриана. Возможно, ему следовало расстроиться и обидеться из-за того, что она фантазировала о ком-то, кто был не ее облаченным в кожу бойфрендом. Но все, что он ощущал, это захлестнувшее его чувство радости. Она хотела Адриана. Ей нравился Адриан. Она любила его! Она любила не просто Кота Нуара, героя всея Парижа, и не просто Адриана Агреста, супермодель и наследника самой большой в мире империи моды, она любила его — всего его. Он мгновенно подскочил на ноги и взобрался по лестнице на кровать, где Маринетт спрятала в подушках свое лицо. — Маринетт, — прошептал он, опускаясь на колени рядом с ней и сгребая ее в свои объятия. — Маринетт, посмотри на меня. — Просто дай мне умереть, — промычала она, зарываясь лицом в его футболку, и у него вырвался тихий нервный смешок. По крайней мере, она, похоже, шутила. — Прости, но у меня жесткая анти-смертная политика, — поддразнил Адриан, осторожно поглаживая ее волосы. Маринетт не оторвала от него своего лица, но и не столкнула с кровати, так что, кажется, он делал успехи. — Это безумие. Этого просто не может быть! В любую секунду я проснусь одна в своей комнате, и ничто из этого не будет реальным. И я, вероятно, уже никогда не смогу посмотреть Коту в глаза, но это ничего, потому что все это окажется просто ужасным кошмаром. Адриан хихикнул над ее мелодрамой и нежно накрыл девичью щеку ладонью, приподнимая голову Маринетт и побуждая девушку взглянуть на него. У нее был крайне сконфуженный вид, но, глядя в ее широко раскрытые великолепные голубые глаза, он заметил робкую искру надежды и неодолимого влечения, притаившихся за чувством смущения. Тысячи воспоминаний вспыхнули в голове Адриана, наполняя события новым волнующим смыслом, и его сердце затрепетало от избытка чувств. Многие месяцы, сопровождавшиеся стыдливым румянцем и спотыканиями, небольшие подарки и неловкие улыбки, сменявшиеся отчаянным бегством, когда бы он ни был рядом, и полное смятение из-за насмешек Хлои по поводу той глупой журнальной статьи. А еще то, как она активно избегала Адриана, как только вступила в отношения с Котом. Маринетт была влюблена в него гораздо, гораздо дольше, чем Адриан когда-либо мог себе представить. И все же в итоге она остановила свой выбор на той версии его, которую по-настоящему знала. На той, которая подтрунивала и докучала, и имела дурную привычку портить чужое имущество. Она любила Адриана реальным, таким, каким он действительно был, а не иллюзию, рожденную ее воображением. — Я так люблю тебя, Ма минетт, — тихо произнес Адриан, наклоняясь, чтобы поцеловать ее. Но прежде, чем его губы успели прикоснуться к ней, Маринетт пронзительно взвизгнула и шмякнулась лицом на матрас, зарываясь головой в подушку. Несмотря на неловкость ситуации и явное смятение, в каком пребывала Маринетт, Адриан не мог противиться соблазну с упоением любоваться видом своей девушки, облаченной не более чем в ночную футболку и трусы-шорты и согнувшейся над кроватью прямо перед ним. Он соврал бы, сказав, что это вовсе не напоминало то, с чего начинались некоторые из его наиболее занятных фантазий. К счастью, у Адриана хватало ума держать подобные мысли при себе. Поэтому он остался на месте, терпеливо ожидая, пока не стихнут приглушенные визги, доносившиеся в настоящий момент из-под постельных принадлежностей. Спустя минуту бессвязных причитаний Маринетт, похоже, успокоилась, и Адриан робко протянул руку, чтобы похлопать девушку по спине. — Не могу поверить, что назвала тебя Адрианом, — простонала она, погружаясь глубже в облако пуха и хлопка. — А мне очень даже понравилось, учитывая, что это мое имя и все такое, — самодовольно ухмыльнулся Адриан. Он не смог удержаться, ее смущение было слишком очаровательным. — Я такая жалкая. Ну почему мне нужно быть такой жалкой? — Теперь ее голова полностью была погребена под подушкой, будто этот комок пуха мог укрыть Маринетт от ее тотального позора. — Ну, если честно, мне, наверное, не следовало пробираться сюда после полуночи и лезть к моей спящей девушке с поцелуями, — добавил Адриан, пытаясь переложить часть вины за ее нынешнее состояние на свои плечи. — Ты не помогаешь, — пробурчала Маринетт. — Ну же, Мари. Все не так уж драматично. Ты не сделала ничего плохого. — Я практически изменила тебе! Ты не должен оставаться таким спокойным. — Я думал, мы уже прояснили вопрос, что я и он — это один человек, — категорично заявил Адриан. — Это формальность! — Но ты ведь думала, что спишь! А каждый знает, что у человека нет контроля над тем, что ему снится, — Адриан осторожно попытался потянуть за подушку. Маринетт не сдвинулась с места, наоборот — еще сильнее придавила подушку, зажав ее, словно в тиски. — Все еще не помогаешь, — прорычала она. — Мне снились сны с Ледибаг, но это не значит, что я каждый раз не выбрал бы тебя, — шаловливо сообщил Адриан. — У-у-у. Я худшая девушка на всем белом свете. — Мари… — Кот… Адри… Адриан. Просто… У-у-у, — заскулила она. Адриан опустился на четвереньки и навис над Маринетт с хитрой улыбкой на губах. — Я даже видел сны с тобой и Ледибаг, если тебе… Адриан рассмеялся, когда подушка шмякнула его по лицу. Он схватился за пушистый снаряд прежде, чем Маринетт успела снова завладеть им. — Ты даже не представляешь, как этому никогда не бывать, — фыркнула она. Сбросив хитростью отвоеванную подушку с кровати на пол, Адриан победоносно ухмыльнулся. Маринетт проследила взглядом весь ее полет, и по тому, как девушку передернуло, Адриан понял, она догадалась, что тот преднамеренно лишил ее этого матерчатого щита. — Упс, — обронил Адриан без малейшего зазрения совести и сверкнул ей широкой зубастой улыбкой, за которой отчаянно надеялся скрыть свою нервозность. В конце концов, Маринетт до сих пор ничего не сказала о том, что думает по поводу этого нового развития событий, и по-прежнему вполне реальной была вероятность того, что она могла отшить Адриана. Маринетт пристально смотрела на него, внимательно изучая каждую черту его лица, словно искала что-то важное. Робко протянув руку, она убрала нависшую ему на глаза челку. — Это в самом деле ты, — тихо проговорила она, глядя на Адриана с такой страстностью, что у него по коже побежали мурашки. Он кивнул, не рискуя заговорить. Ей нужно было привести в порядок мысли и разобраться со своими эмоциями, и все, что Адриан мог сейчас сделать, это молиться, что в итоге она все еще захочет быть с ним. — И ты Адриан. Кончиками пальцев Маринетт невесомо провела по его больше не скрытому маской лицу. — Да. — Он сглотнул. — Мой дурашливый, каламбурящий, любимый котенок — это Адриан Агрест. — У Маринетт лучились глаза, в их уголках блестели счастливые слезы. Он бросил на нее нерешительный взгляд, пальцами нервно потирая затылок. — Похоже, кот выпущен из мешка, Принцесса, — сказал он, и его губы растянулись в смущенной, несмелой улыбке. Маринетт рванулась вперед, увлекая Адриана в небрежный, неловкий поцелуй, который грозил повалить его навзничь. Ему было все равно. Она целовала его. Она не бросала его. — Я люблю тебя! — воскликнула Маринетт, осыпая поцелуями лицо и шею Адриана. — Я люблю тебя, и ты идеальный. Конечно, это был ты. — Я тоже люблю тебя, Ма минетт. — Он обхватил ее руками и повалился с ней на кровать, растворяясь в долгом, томном поцелуе. Впервые за столь продолжительный срок, что Адриан и не помнил, все было идеально. Он был любим. Он был счастлив. Он был весь день свободен, и не было такого места, где ему хотелось бы находиться больше, чем в объятиях его любимой девушки. Ничто не могло испортить этот момент. — Короче, герой-любовничек. Я был более чем терпелив. Мне нужен сыр. — Плагг!

***

Прошла неделя. — Добрый день, Мадам Чэн, — поздоровался Адриан, входя в пекарню, чтобы забрать Маринетт на их первое «официальное» свидание. Не то чтобы он не виделся с ней каждый день с момента своего раскрытия. И последующего ее раскрытия днем позже. Но все же это был первый раз, когда они шли на настоящее свидание, а не бездельничали, как обычно, у нее в комнате. — О, Адриан, дорогой! Как я рада тебя видеть. Маринетт должна спуститься с минуты на минуту, — с улыбкой на лице отозвалась Сабина, продолжая перекладывать на витрине пирожные. — Похоже, у нас посетитель, — весело пробасил Том, появляясь из глубины пекарни и подходя к Адриану, чтобы похлопать того по плечу. — Так вы двое наконец-то идете на настоящее свидание? — Да, я веду Маринетт в Лувр на новую выставку, — проговорил Адриан, пылая зардевшими щеками. Он все еще не свыкся со всеобщей чересчур восторженной реакцией на то, что они с Маринетт приобрели статус пары. В промежутках между подбадриваниями, поздравлениями и в случае со многими из их одноклассников — переходами из рук в руки абсурдного количества денег, Адриан достиг нового уровня сконфуженности из-за своего неведения относительно чувств Маринетт, которые она питала к нему в течение последних двух лет. — Замечательно. А теперь я должен спросить, что ты делаешь завтра вечером? — заговорщицким тоном поинтересовался Том. — Эм… У меня фотосессия после обеда, но не думаю, что что-то еще запланировано на потом, — ответил Адриан, несколько озадаченный тем, почему Тома интересовал этот вопрос. — Отлично. Почему бы тебе не присоединиться к нам за ужином, скажем, в семь, и остаться по крайней мере до девяти пятнадцати? — Том осклабился во весь рот, а где-то на заднем плане захихикала Сабина. — Хорошо? — отозвался Адриан, которого терзало смутное предчувствие, что его заманивали в какую-то ловушку. — И пока будешь тут, не стесняйся как можно эффективнее служить отвлекающим фактором, — продолжил Том. — Папа! Ты на полном серьезе пытаешься использовать моего парня, чтобы побить меня в видеоигре?! — Обернувшись, Адриан обнаружил, что Маринетт спустилась к ним и теперь осуждающе сверлила взглядом отца. — Нет никакого жульничества, есть только победа! В Ultimate Mecha Strike 3 все справедливо, — возразил Том, протягивая руку и принимаясь щекотать дочь. — Эй, так нечестно! — пожаловалась Маринетт, уворачиваясь от атаки отца. — Только то, что у тебя не получается выиграть у меня, не означает, что тебе можно меня тиранить. — Я твой отец. Тиранить тебя — моя прямая обязанность! Адриан благоразумно отступил, пока не уперся в витрину, и наблюдал, как отец и дочь сражались и гонялись друг за другом по магазинчику. — Приятно видеть ее такой счастливой, — сказала Сабина, подходя к нему. — Я так волнуюсь за нее, учитывая, как обстоят дела. Адриан кивнул, не совсем уверенный, как реагировать на этот внезапно принявший серьезный оборот разговор. — Я знаю, Маринетт может за себя постоять, но трудно не переживать за своего ребенка, когда по городу в буквальном смысле бегают монстры, — продолжала она. — Меня пугает, что ей так рано пришлось повзрослеть. Приятно видеть, что порой она все еще моя маленькая девочка. — Я не допущу, чтобы с ней что-нибудь случилось, — пообещал Адриан, снова заливаясь краской в ответ на адресованный ему знающий взгляд Сабины, который так походил на взгляд ее дочери. — Я рада, что вы друг у друга есть, — улыбнулась она ему. — Я тоже, — тихо проговорил Адриан. Сабина обняла его с материнской нежностью, пока Маринетт продолжала вести с отцом бой. — И знаешь, ты всегда можешь войти через дверь — в любое время, когда захочешь прийти. — Сабина подмигнула со знанием дела и подтолкнула Адриана к его девушке. Эм-м… О скрытом подтексте этого заявления он подумает позже. — Адриан! На помощь! — визжала Маринетт, будучи перекинутой через плечо своего отца. — Ха-ха-ха! Теперь тебя никто не спасет! — драматично захохотал Том, удерживая свою отчаянно извивающуюся дочь. — Адриан! — Спешу, моя Леди, — откликнулся он, торопливо выходя из-за прилавка и подхватывая Маринетт, которой наконец удалось выкрутиться из тисков своего отца. — Что ж, похоже, с вами двоими мне не справиться, — широко усмехнулся Том, пока Адриан помогал надувшей губы Маринетт встать на ноги. — Хотя, что в этом удивительного, — признал он подходя к жене. Маринетт вздохнула и добродушно закатила глаза, бормоча себе под нос что-то о чрезмерно навязчивых родителях. А Адриан только улыбался на их выходки. Так приятно было видеть здоровую семью, в качестве разнообразия. — Ой, чуть не забыла. Это тебе, — улыбнулась Маринетт и протянула Адриану воздушное с шоколадной кремовой начинкой лакомство, которое, в этом он не сомневался, содержало больше сахара, чем весь его обычный дневной рацион. Адриан с волнением надкусил пирожное и чуть ли не застонал от удовольствия. — О боже… Мари, это рай на земле. Почему ты мне не сказала, что владеешь Святым Граалем кондитерских изделий? Родители Маринетт захихикали, наблюдая из-за прилавка, как он, откусив два внушительных куска, уплетал остаток пирожного. — Знаешь, вся наша выпечка бесплатна для членов семьи, — поддразнила Сабина, зарабатывая смущенное «мама!» от залившейся краской дочери. — Это решает дело. Маринетт, мы должны пожениться как можно скорей, — провозгласил Адриан, подходя к ней сзади и по-хозяйски оборачивая руки вокруг ее талии. — Адриан, мне исполняется семнадцать еще даже не в следующем месяце, — протянула Маринетт, тем не менее глубже погружаясь в его объятие. — Ну и пусть. Наша помолвка может быть долгой. Ты и так была совершенна, а тут оказывается, с тобой в комплекте идет еще и бесплатная выпечка в качестве бонуса. Да я никогда в жизни не спущу с тебя глаз. — Почему? Ну почему только я терплю тебя? — Мадам и мсье Дюпэн-Чэн. Я покорно прошу руки вашей дочери. Заверяю вас, что смогу обеспечить ее, и обещаю, что буду относиться к ней со всей любовью и уважением, которых она заслуживает. Взамен, в качестве приданного, я единственно прошу предоставлять две коробки пирожных ассорти один раз в неделю на протяжении всего времени нашего супружества. — Адриан! — Хм… — Том задумчиво погладил усы и подмигнул Адриану. — Полагаю, это приемлемые условия. Я попрошу нашего адвоката составить контракт. — Папа! Не поощряй его! — Отлично. Значит, решено, — Адриан широко ухмыльнулся и подхватил Маринетт на руки, словно невесту. — АДРИАН! Поставь меня на место сию же минуту, сумасшедший! — Маринетт вспыхнула, окатывая посмеивающихся родителей укоризненным взглядом. — Да ладно, ты сама знаешь, что любишь меня. — Ты ненормальный. — И ты знаешь, что я люблю тебя больше всего на свете. — Ты не отступишься, так ведь? — Скажи, что выйдешь за меня замуж, Ма минетт. Это был первый раз, когда он сделал ей предложение.