Милые Игры: Вне Игры

Мама плывет мимо зеркал и витрин, её каблуки мягко цокают по чёрно-белому кафелю, распахнутое пальто эффектно разлетается, пряди волос слегка покачиваются. Как всегда на маму смотрят мужчины, некоторые даже притормаживают, забывая, куда шли. Мама чуть улыбается и скользит по ним немного насмешливым взглядом. Мама катит за собой чемодан и держит меня за руку, а я держу Котю. Держать Котю одной рукой непросто, он слишком большой, но если я возьму его за лапу, он будет волочиться по полу, а я не хочу, чтобы он волочился по полу. - Мама! - кричу я, когда положение становится критическим. Мама останавливается. - Что? - Котя падает! Мама раздражённо вздыхает: - Говорила же, что надо эту рыжую подушку в чемодан положить! - Котя не подушка! - Его от подушки только хвост отличает! - Нет! У него лапки! И ушки! И глаза! И в чемодане ему душно! Мама усмехается и снисходительно на меня смотрит, а я стараюсь выглядеть как можно серьезнее, насупливаю брови и поджимаю губы. Дышу часто и вот-вот начну всхлипывать, а Котя неумолимо выскальзывает из-под руки. Мама вздыхает, снимает с себя шарф, берёт у меня Котю и привязывает его к чемодану. - Так лучше? Я поправляю шарф так, чтобы он не закрывал Коте глаза, и киваю. Мы идём дальше. Теперь мне не нужно беспокоиться о Коте, и я могу посмотреть по сторонам. Вокруг очень красиво, много магазинов и много людей, почти все как мама с темными волосами и светлой кожей, темнокожих и блондинов почти нет. Все говорят на нашем с мамой языке и часто друг другу кланяются. Забавно. Мама любит магазины, но сейчас идёт мимо и даже не смотрит. Около одной стеклянной двери она вдруг останавливается, и мы заходим внутрь. Это салон красоты, салоны красоты мама тоже любит. - Добрый день! - к нам подходит симпатичная девушка и тоже кланяется. - Здравствуйте, мне нужен Некота Харуки, - говорит мама. - Вы по записи? Если нет, то простите, мастер работает только... - Я по личному вопросу, - перебивает её мама. - Он здесь? Позовите его. Рядом с нами появляется мужчина с красивыми длинными волосами и спрашивает: - Что происходит? Это Харуки, мама показывала мне его фотографии. - Давно не виделись, сынок, - говорит мама. Харуки некоторое время смотрит на неё, а потом мило улыбается, совсем как мама, когда улыбается не по-настоящему, и отстраненно говорит: - Мама? Какой сюрприз! Мама раздражённо пожимает плечами, потом оглядывается на девушку, которая нас встретила, бросает взгляд на бейдж и берет с её стола фотографию в рамке. - Мегуми, так ведь? Это ваша семья? - Да, это мой муж и сын. - Прекрасно. А сколько лет вашему сыну? - Недавно исполнилось два с половиной. - Замечательно. Не могли бы вы мне помочь? Это Айрин, моя дочь, погуляйте с ней, пожалуйста, пока я буду разговаривать с её братом. Тут ведь есть детские локации? Мегуми растерянно смотрит на Харуки, он чуть кивает, разрешая. Мама отдаёт ей банковскую карту со словами "Ни в чём себе не отказывайте" и начинает отвязывать Котю от чемодана. Мегуми подходит ко мне. - Привет, Айрин. Я тётя Мегуми. Давай погуляем. Я киваю и беру у мамы Котю, а мама вдруг гладит меня по голове и говорит: - Повеселись хорошенько, Айрин. Я не успеваю удивиться, как Мегуми берет меня за руку и выводит из салона. Мы поднимаемся на один этаж и идём на большую детскую площадку, здесь много детей и большинство из них старше меня, и почему-то все хотят потрогать Котю и спросить почему у меня такие необычные глаза. Я крепче прижимаю Котю к себе, отступаю назад и упираюсь спиной в ноги Мегуми. - Ай-чан, пойдем посмотрим рыбок. Твоему котику нравятся рыбки? - говорит она, понимая, что с детской площадкой у меня не складывается. Я снова киваю, и мы уходим в другой конец холла к большому аквариуму во всю стену. Здесь мне нравится гораздо больше. - Ай-чан, ты не голодна? Если хочешь поесть, можем сходить вон в то кафе. В кафе мне тоже нравится, диванчики там в виде кошек, тарелки с ушками, а стаканы и кружки с нарисованными котами. После кафе мы идем в большой книжный магазин, в детском отделе находим уголок с диванами, подушками, маленькими столиками и настольными играми. - Можем поиграть здесь, Ай-чан, или, давай, я почитаю тебе что-нибудь. Я соглашаюсь на почитать, выбираю себе подушку побольше, устраиваюсь там с Котей, и слушаю сказку, постепенно скатываясь в сон. *** Я просыпаюсь и чувствую, что меня куда-то несут, аккуратно обняв и поместив мою голову на плечо. Руки незнакомые, запах тоже, я чуть приоткрываю один глаз и вижу, что следом идет Мегуми, в одной руке у неё детское автомобильное кресло-бустер и Котя, другой она катит за собой мой чемодан. Мы идём по подземной парковке, а до этого спускались в лифте, тогда-то я и начала просыпаться. - Хару! Привет, Мегуми! Весёлый голос говорит с акцентом, я не могу видеть его обладателя, потому что нахожусь к нему спиной. - Хорошо, что быстро приехал, Сай, - тихо говорит Харуки и обращается к Мегуми: - Дальше мы сами справимся, спасибо за помощь, Мегуми-чан. - Ой, да мне в радость! Чудесный ребенок! Мегуми оставляет чемодан, кресло и Котю, потом прощается и уходит. - Откуда у тебя ребёнок, Хару? Только не говори, что нагулял! - Нагулял, но не я. Это дочь моей матери и... даже не знаю как сказать... - Харуки потеряно вздыхает. - То есть это твоя сестра? - в голосе его собеседника слышится облегчение. - Да, и твоя тоже. - Что? - Тише ты! Я сам в шоке. Моя мать сказала, что когда мы только начали жить вместе, твой отец решил узнать обо мне побольше и познакомился с ней. А дальше... - Подожди, то есть мой отец и твоя мать... - Да. - Это надо осмыслить. - Боюсь, что некогда. Айрин теперь будет жить с нами. Второй братик произносит что-то вроде "Э-э...", и мне очень хочется посмотреть на его лицо. Я перестаю притворяться спящей и поворачиваюсь к нему. Фотографию Саймона мама мне тоже показывала. Он похож на принца из моей книжки со сказками. А Харуки очень похож на маму. И на эльфа из книжки. - Ох ты! У неё глаза голубые! - с восторгом замечает Саймон. Харуки поудобнее меня обхватывает и говорит: - Айрин, познакомься, это Саймон. Мама тебе сказала, что ты поживёшь у нас? - я киваю, Харуки улыбается. - Хорошо. Сай, ты сможешь с ней посидеть до вечера? Если нет, я всё-таки попрошу Мегуми... - Не надо, я справлюсь, - останавливает его Саймон, открывает дверцу автомобиля и принимается закреплять бустер на сидении, спрашивает между делом: - Айрин, а сколько тебе лет? Я показываю четыре пальца. - Отлично! - Котя отправляется в салон, а чемодан в багажник. - Карета подана, принцесса Айрин, можем отправляться! Харуки сажает меня в кресло. Мне кажется, что он немного нервничает, и я глажу его по щеке, чтобы успокоить. Он удивлённо застывает и растерянно на меня смотрит. Рядом оказывается Саймон и обнимает его за талию: - Красавчик у тебя братик, да, Айрин? Лично я в восторге! Харуки неодобрительно на него косится, сбрасывает с себя нахальную руку, выпрямляется и отступает на шаг. - До вечера, Айрин. Саймон, дома поговорим. - Такой холодный иногда, аж дух захватывает! - восхищённо произносит братик-принц. Братик-эльф сердится ещё больше, но ничего не говорит, лишь качает головой и уходит. Саймон, проводив его взглядом, садится за руль. - Заедем в магазин, принцесса? Надо устроить праздничный ужин в честь твоего приезда. Нам непременно нужен торт! Ты какие торты любишь? - Вкусные, - отвечаю я. - Я тоже! - радуется братик. - Подожди, ты сейчас по-английски это сказала? - Да, мама велела с тобой говорить по английски, а с Харуки по-японски. У нас дома тоже так было, с мамой я говорила по-японски, а с нянями по-английски. - Так, хорошо, а где вы с мамой раньше жили? - В Нью-Йорке. - Охре... То есть я хотел сказать: "Ну надо же!" Ладно, в любом случае первый в списке у нас торт! Сначала мы заезжаем в кондитерскую за тортом, потом в продуктовый, а потом в мебельный магазин и выбираем для меня диванчик-кровать. Саймон договаривается о доставке и сборке, и ещё покупает мне лампу на стену в виде цветка. Дома мы раскладываем всё, что купили, по местам, а после этого беремся разбирать мой чемодан. - Жаль, квартира у нас небольшая, и отдельной комнаты для тебя нет. Но мы с Хару это исправим, завтра же начнем искать для нас для всех что-нибудь попросторнее, - говорит Саймон, освобождая место в гардеробе для моих вещей. С братиком Саймоном легко и весело, как с Долорес. Долорес была моей няней после того, как миссис Фейт уехала к внукам в Германию. У Долорес розовые волосы, много цветных браслетов, колечко в брови, и руки, разрисованные красивыми узорами, цветами и феечками-пикси. Долорес постоянно придумывала истории про сказочных существ, а когда готовила что-нибудь, делала вид, что варит колдовское зелье, хохотала как ведьма и смешно называла продукты, помидор у неё был сердцем ракшаса, перчик-чили - языком саламандры, а огурец - ребром орка, и всё в таком духе. Миссис Фейт была совсем другая, старше мамы, мягкая и теплая, она часто улыбалась, пекла вкусные блинчики и тоже много чего рассказывала, только не сказки, а истории из жизни, из своей и своих разнообразных родственников, которые живут в разных странах. И пела песни на разных языках в том числе и колыбельную "Котя, котенька, коток", мне она нравилась больше всех. Мама как-то спросила, о чем песня, и миссис Фейт рассказала, что Котя - это кот, и его зовут, чтобы он убаюкал ребенка, который не может уснуть. Я спросила миссис Фейт, почему Котя ко мне так и не пришел, хотя песенка пелась чуть ли не каждый день. Миссис Фейт сказала, что если Котя очень нужен, его можно сшить. Она попросила меня нарисовать Котю, я нарисовала, только он у меня получился рыжий, а не серый как в песенке. Мы с миссис Фейт нашли в магазине мягкую ткань подходящего цвета, потом вместе кроили и шили. И вот так у меня появился Котя. И, если честно, то он и правда похож на подушку, так ему проще навевать сон. Всё это я рассказываю Саймону, пока он готовит праздничный ужин. - А Долорес училась на музыканта, она очень хорошо играет на флейте. Однажды она победила в конкурсе и написала музыку для сериала "Королева Фей", - в доказательство своих слов я притаскиваю диск с саундтреком сериала и показываю на имя автора и исполнителя. - Мама нашла Долорес на улице, её родители выгнали из дома за то, что ей не нравятся мальчики. Мне вот тоже не нравятся мальчики, они грубые и глупые, но мама сказала, что она меня из дома за это не выгонит. Правда она привезла меня к вам... Это ведь не то же самое, что выгнала? - Нет, конечно! Просто она, наверное, захотела, чтобы мы с тобой получше познакомились, а то так далеко друг от друга живём, совсем друг друга не знаем, это нехорошо. Айрин, а мы с Хару тебе нравимся? Мы ведь тоже мальчики. - Нет, вы не мальчики, вы взрослые, и мои братья. Саймону интересно, что за мелодию придумала Долорес, он включает диск, и дальше мы готовим под музыку. *** Братик Харуки очень удивляется, когда приходит домой и видит, что мы приготовили праздничный ужин. - Хару, представляешь, наша Айрин - билингв! И ещё поёт по-русски! И знает парочку немецких ругательств! Харуки неуверенно улыбается, он выглядит напряжённым и потерянным, будто случайно забрел в незнакомое место, а не вернулся в собственный дом. Саймон уделяет ему много внимания, то за руку возьмёт, то по спине погладит, то приобнимет. Похоже, братик Саймон очень любит братика Харуки. После того, как мы наелись до отвала, и посмотрели мой любимый мультик, Саймон объявляет, что пришло время спать и берется почитать мне книжку. *** "...Страшно было бедной Дженет оставаться одной ночью в лесу. Но она помнила, что сказал ей Там Лин, и исполнила все, как он просил. Она схватила его белого коня за золотую уздечку и вырвала повод из его рук, и, когда он упал на землю, она обняла его крепко-крепко. — Верного Там Лина похитили! — воскликнула королева эльфов. Но Дженет не испугалась и только еще крепче обняла его. Тогда королева, прошептав заклинание, превратила Там Лина в зеленую ящерицу. Дженет прижала ящерицу к сердцу, но тут ящерица превратилась в холодную змею, которая обвилась вокруг ее шеи. Дженет смело схватила змею, тогда змея обернулась в брусок раскаленного железа. Из глаз у Дженет полились слезы, ей было так больно, но Там Лина она все равно из рук не выпустила. И королева эльфов тогда поняла, что Там Лин потерян для нее навсегда. Она вернула ему его прежний облик и сказала: — Прощай, Там Лин! Прощай! Лучшего рыцаря потеряла страна эльфов. Если бы знала я вчера то, что узнала сегодня, я бы превратила твое нежное сердце в камень! И с этими словами королева эльфов исчезла в зеленом лесу. А прекрасная Дженет взяла Там Лина за руку и отвела в замок своего отца, славного графа Марча"* Саймон закончил читать и с обожанием посмотрел на спящую девочку. - Я её уже люблю, представляешь, Хару? - прошептал он, откладывая книгу со сказками. Они оба сидели на полу рядом с диванчиком Айрин, где-то на середине сказки, Харуки улёгся головой Саймону на колени, предоставив ему возможность играть со своими волосами, и сейчас смотрел на любовника снизу вверх с насмешливой улыбкой. - Ничего удивительно, для тебя внезапно полюбить - раз плюнуть! - проворчал он устало. - Как ты? - спросил Сай, он весь вечер чувствовал, что любимый Хару не в порядке, но из-за Айрин не мог спросить напрямую, вместо этого старался окружить заботой. Харуки вздохнул и уставился в потолок. - В такие дни я жалею, что бросил курить. - Пошли в ванную, сделаю тебе расслабляющий массаж. - А зачем в ванную? На кровати же удобнее. - Удобнее, но у нас теперь есть ребёнок и надо соблюдать приличия. - Погоди, массаж чего и чем ты собираешься делать? - Ну... вариантов несколько. В любом случае тебе понравится и ты расслабишься. Сексом в ванной они уже занимались и не раз, так что схема была отработанная. Харуки отключил голову и отдался умелым рукам любовника, а так же его жадным губам, шаловливому языку и обожаемому члену. Саймон особенно ценил такие моменты абсолютного доверия и пользовался этим по-полной, чтобы заласкать своего прекрасного ангела до умопомрачения. Харуки не сразу научился полностью отпускать контроль, но постепенно они к этому пришли. - Так и понесёшь меня как принцессу до постели? - спросил Хару, когда они покинули ванную, Саймон держал его на руках и отпускать не собирался. - С удовольствием понесу! Харуки, смирившись, вздохнул, посмотрев в уголок, где стоял диванчик Айрин и тускло горела лампа в режиме ночника. - С нами теперь живёт ребёнок, надо прекращать всякое такое... - Какое такое? - поинтересовался Саймон. - Вот такое, - Харуки как мог руками обвёл своё положение. - Нам нельзя при сестре так запросто обниматься и целоваться! - Почему? - Потому что мы не муж и жена! - Хочешь узаконить наши отношения? - Как узаконить? Мы в Японии, тут геям нельзя вступать в брак! - Можно сделать это в другой стране. Харуки вздохнул, Саймон умел иногда увести разговор в совершенно неожиданную сторону, не специально, а потому что его излишне внимательный ум выхватывал в разговоре вроде бы незначительные детали, за которые тут же цеплялся. - Я не про это сейчас. Я про то, что ребенок не должен видеть, как двое мужчин обнимаются, целуются и спят в одной постели. Саймон хмыкнул и опустил Харуки на их общую кровать. Стянул с себя халат, спасибо, что трусы оставил, и улёгся рядом. - Не думаю, что для нашей Айрин это будет таким большим шоком, братик Хару. Её няней была лесбиянка, а по соседству с ними жила парочка геев, женатых и с установленным ребенком. - Это было в Нью-Йорке! А мы сейчас не в Нью-Йорке! - Можем переехать, если хочешь, - Саймон пытался сдержать улыбку, но получалось у него плохо. - Ты издеваешься? - зашипел Хару, опасаясь разбудить спящую за тонкой стеной сестрёнку. - Нет, конечно нет, - Саймон тут же перешёл в режим ласкового котика, ловко забираясь Хару под махровый халат. - Я всё понимаю, дело серьёзное, нас ждут перемены и трудности, но это не повод отчаиваться... Харуки вяло отбрыкивался. - Говоришь, что всё понимаешь, а сам... - Айрин спит, можно и пообниматься, - целеустремлённый Сай всё же стащил с него халат и прижался со спины, довольно урча, а потом прошептал на ухо: - Но ты ведь не поэтому расстроен, так ведь? - Да, не поэтому... Просто мама... Как она может вообще? Сначала пропадает почти на двадцать лет, потом вдруг появляется и запросто оставляет нам Айрин, потому что устала и потому что мы с тобой тоже виноваты в её появлении! Ну как тебе такое, а? Два взрослых, очень взрослых, человека решили вспомнить молодость и наплевали на контрацепцию, а виноваты мы! - Ну, я готов принять ответственность, - хорошее настроение Саймона никуда не делось, - наша сестрёнка просто чудо! - Да, но, чёрт! Это так... - Харуки не смог подобрать подходящее слово и не договорил. - Вот она всегда так делала! Всё моё детство! Просто ставила перед фактом и плевала на мнение окружающих! Я ей говорю: "Ребенок - не щенок, его нельзя так просто отдать, когда надоел!", а она: "Ничего страшного, Айрин всё равно больше времени с няньками жила, чем со мной". Нормально, а? - Не знаю... А ты не думаешь, что она, возможно, привезла Айрин к нам, потому что побоялась, что с ней случится то же, что и с тобой? Харуки недовольно фыркнул, но ничего не сказал, а потом, помолчав немного, снова заговорил: - А ещё она сказала... Я сказал, что совершенно ничего не понимаю в детях, а она сказала, что это ерунда, что я запросто справлюсь, потому что я такой же как мой отец... Она никогда раньше не говорила о моём отце, запрещала про него спрашивать. Я думал, она не знает точно, кто он, или не хочет вспоминать, потому что он был плохим человеком. Оказалось, наоборот. Она сказала, что он единственный любил её, а не хотел. А она... не ценила, не понимала, хотела уйти от него и избавиться от меня. Они поругались, она не глядя выбежала на дорогу прямо под машину, он оттолкнул её, а сам... В общем, его не спасли. Я теперь знаю его имя. Она сказала, что у меня даже бабушка с дедушкой есть... - Надо же! Просто день обретения семьи! Ты хочешь с ними встретиться? - Нет, не хочу. Не думаю, что им нужен внук, который живёт с парнем. К тому же я слишком похож на мать, а они её терпеть не могли. - Мне жаль насчёт твоего отца... - Я его всё равно не знал, - равнодушно пожал плечами Хару. - Мне жаль, что ты его не знал. Харуки почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы, но упрямо произнес: - Меньше разочарований для нас обоих. Саймон вздохнул и поцеловал Харуки в плечо. - Кстати о разочарованиях... Мой отец знает, что у него есть дочь? - Мама говорит, что знает, но признавать её не собирается, плохо скажется на политическом имидже, поэтому он просто высылает деньги на содержание Айрин и делает вид, что ни при чем. - Поверить не могу, он изменил Мадлен, когда встретился с твоей матерью. Совсем от него не ожидал! Он развелся с моей матерью из-за того, что она ему изменяла, а сам оказался не лучше! - Не вини его слишком сильно. Моя мать... она иногда как стихия, неизбежность, сносит с ног и ничего не поделаешь. В Средние века в Европе её, наверное, сожгли бы как ведьму. Мне тоже это "счастье" перепало, один раз поговоришь с кем-нибудь, а потом оказывается, что по тебе уже с ума сходят, во сне видят, семью бросают и чуть ли не самоубиться вместе с тобой хотят. На самом деле это кошмар! Ладно хоть Тай с Кеном всегда на страже были и отваживали от меня самых впечатлительных. Надеюсь, Айрин, это проклятие не достанется. - Ничего, выберем ей хорошего мужа, и всё нормально будет, - успокоил Саймон. Харуки хотел скептически вздохнуть, но у него не получилось, непослушные губы всё-таки расползлись в улыбке. - Не знаю, как ты, - продолжал Саймон, - а я всегда хотел сестрёнку, чтобы была маленькая, хорошенькая и меня любила. А наша Айрин так вообще Подарок Небес! Ты только подумай, в ней и мои, и твои гены. Это как если бы у нас с тобой был общий ребенок! - Не выдумывай! - Но ведь так и есть! Мы ведь будем ей как родители! - Её родители всё-таки не мы. - А ты хотел бы? - Я вообще не думал о таком, я был уверен, что детей у меня никогда не будет. - А как же твоя любовь к Каори-чан? - спросил Саймон с интересом и без тени ревности, так спокойно спрашивать о бывших мог только он. - Ты разве не мечтал на ней жениться и завести детишек? - Я мечтал спасти её от Рэя и всё, если так поразмыслить, это была скорее братская любовь. - Ага! Получается, ты тоже хотел сестрёнку! - Получается, - Харуки, не выдержав, рассмеялся, у Саймона снова получилось вернуть ему хорошее настроение. - Завтра попробую устроить Айрин в наш корпоративный форс-мажорный детский садик, - задумчиво произнес Саймон. - Какой садик? Форс-мажорный? - Ага, для сотрудников, которым внезапно стало некуда деть детей. - А получится устроить? По документам она тебе никто. - Если не получится, позвоню отцу, пусть договаривается с господином Фудзиварой. Харуки невольно нахмурился, в отличие от Саймона он не умел так легко относиться к прошлому своего возлюбленного, пусть даже это была подростковая романтическая влюбленность без какого-либо намёка на физическую близость. Сай, будто почувствовав его недовольство, перестал рассуждать о том, что пора искать новый дом, притянул Харуки к себе, укладывая на спину, заглянул в глаза и с улыбкой произнес: - Я люблю тебя, Хару. И мне не нужен никто другой - Почему это, интересно? - пробурчал Хару, вышло немного игриво. - Потому что ты мой Там Лин и я никогда тебя не отпущу. *** - Спальни смежные, как видите... В этом доме раньше жил один писатель со своим ассистентом, сами понимаете, им так было удобнее...мм соблюдать приличия. А с той стороны две гостевые комнаты, одну можно в детскую переделать, раз уж вы пара с ребенком... - говоря это, дядя Тайрон насмешливо улыбается. Братик Харуки сердито фыркает, дядя Тайрон его школьный друг, и иногда они ведут себя как мальчишки. Я уже три недели живу в Токио с братьями, и теперь каждый день мы с Котей ходим в детский сад, как на работу. Мне нравится ходить в садик, детей там немного, никто не дерётся и не говорит гадости, а во время обеда приходит Саймон, чтобы поесть со мной вместе. В общем, в Японии неплохо, и жить с братьями тоже. Саймон сказал, что я их принцесса, а они мои верные рыцари. Саймон разговаривает со мной обо всём, обо всём, а Харуки больше молчит, он вообще не очень разговорчивый, но с ним хорошо быть рядом, он очень похож на маму. Братик Саймон очень впечатлительный, он даже боится спать один, поэтому спит с братиком Харуки, как я с Котей. На прошлых выходных мы все вместе ходили в парк развлечений, а до этого в кино, и один раз ездили в Йокогаму в гости к друзьям Харуки, у них дочка Айко моего возраста, мы с ней подружились. Ей очень понравился мой Котя, и она тоже захотела, и её бабушка, госпожа Ода, сшила ей такого же, только жёлтого, как лимон. Сегодня вечером Дядя Тай показывает нам дом одного своего знакомого, который захотел "покинуть шумный Токио и переехать в провинцию поближе к земле и морю". Братик Харуки придирчиво осматривает каждый угол и что-то обдумывает. Мы с братиком Саймоном уже быстренько всё оббегали, и нам всё понравилось. - Принцесса, давай-ка ещё раз глянцем на эти самые гостевые комнаты? Ты бы в какой хотела жить, в правой или в левой? Мы выходим в межкомнатные коридор и разглядываем двери спален. - Правая больше, но левая светлее... - размышляет вслух Саймон, - К тому же, чем меньше комната, тем меньше уборки. Но с другой стороны, ты у нас девочка, тебе надо больше места для вещей: гардероб, трюмо и всё такое прочее... Позади нас дядя Тай рассказывает, что недалеко от дома есть парк, магазин, начальная школа и даже больница. Его прерывает мелодия на телефоне братика Харуки. Он отвечает сначала по-японски, а затем переходит на английский. И что-то сразу меняется, почему-то становится очень тихо и тревожно, даже Саймон перестаёт улыбаться, я бессознательно подхожу к нему ближе и хватаюсь за штанину. Харуки слушает, что ему говорят, потом отвечает: "Да, я понял", и снова становится тихо. - Хару? - обеспокоенно спрашивает дядя Тай. - Мама умерла. Сердечный приступ. Саймон подхватывает меня на руки и срывается к ним. Харуки освобождается из объятий дяди Тайрона и поворачивается к нам: - Нам надо будет съездить в Нью-Йорк, решить все дела. Голос у него тихий и растерянный, я перебираюсь к нему на руки. От того, что он похож на маму, становится немного легче. Мама предупреждала, что скоро умрет, она часто лежала в больнице и говорила, что ей осталось совсем немного, её тело слишком слабое и больное, долго жить в нем не получится. Чтобы я не слишком расстраивалась, она обещала родиться моей дочкой. Но мне всё равно сейчас плохо. Саймон обнимает нас обоих, дядя Тайрон сочувственно гладит Харуки по плечу. *** Самолёт приземляется, и нас всех в этот момент немного встряхивает. - Вот ты и дома, мама, - тихо шепчет Харуки, но я слышу. У него на коленях урна с прахом, у меня на коленях Котя. Напротив в больших креслах сидят Саймон и Долорес, у неё опять на глазах слёзы. Мы провели в Нью-Йорке две недели, и почти всё это время она плакала. "Её нельзя оставлять одну!" - сказал Саймон однажды, когда она уснула, напившись успокоительного. Так что Долорес поехала к нам в гости в Японию, Саймон убедил её, что им с Харуки очень нужна её помощь, и что мне рядом с ней будет легче справиться с утратой. Долорес стала жить с нами в новом доме в комнате рядом с моей. Это было почти так же, как когда мы жили с ней и с мамой, только вместо мамы теперь Харуки и Саймон. И в больнице по полмесяца никто не лежит, хотя однажды братик Сай заболел и провалялся сутки с температурой. Братик Хару бросил все дела и всё это время провел у его постели. А ещё музыки не было. Раньше, когда мы с мамой и Долорес жили в Нью-Йорке, дома музыка звучала постоянно, Долорес либо слушала её, либо играла сама. Музыка была её жизнью. Музыка и мама. Долорес постоянно говорила о маме, что ей понравится, что не понравится, как бы нам её порадовать. А сейчас Долорес молчит, наверное, тоже о маме. Хотя постоянно молчать у Долорес не получается, братики стараются её растормошить. Саймон звонит с работы каждую свободную минуту и спрашивает какую-нибудь ерунду про меня, а Харуки почти каждый вечер что-то делает с её волосами, чтобы они были красивыми, блестящими и нежно розовыми, как цветы сакуры. — Недалеко от моей работы открылось Мейд-кафе, давайте сходим, — звонит как-то Саймон во время обеда. Когда Харуки уезжает на очередные курсы или конкурсы, он скучает и таскает нас с Долорес по разным интересным местам. Мейд-кафе это такое кафе, где официантки одеваются как горничные и ведут себя с посетителями как с хозяевами. Это как будто игра. В Японии люди очень любят играть, и взрослые, и дети. Мы с Долорес приходим раньше, братик Сай задерживается на работе. Симпатичная официантка с двумя хвостиками кланяется нам и говорит: — С возвращением, дорогие хозяева. Меня зовут Мичико. Позвольте, я вас провожу. Долорес неплохо говорит по-японски, она начала учить язык, когда стала жить у нас с мамой. Японцы, когда слышат, как она говорит, очень удивляются и радуются. Вот и девушка-официантка смотрит на Долорес с восхищением, то и дело поправляет белый фартучек и не перестаёт улыбаться. Они вдвоём очень мило беседуют, сначала по-японски, потом по-английски. Мичико говорит, что учится на курсах для сэйю — актёров озвучивания — и просит поправить ей произношение нескольких английских фраз, а ещё, когда приносит наши десерты, рисует карамельным карандашом на моём звёздочку, а у Долорес сердечко. Когда приходит братик Сай, Мичико немного расстраивается, но всё равно старается улыбаться. Может, она тоже не любит мальчиков, как Долорес? — У вас такой чуткий слух, госпожа, вы, наверное, занимаетесь музыкой? — спрашивает она. Долорес теряется, перестаёт улыбаться и еле слышно говорит: — Не знаю. Саймон тут же начинает рассказывать про свою работу и балбесов-стажёров, которых на него повесили, а Мичико шепчет: — Простите. Наверное, чтобы Долорес не так сильно грустила, Мичико дарит ей на прощанье коробочку с маленькими круглым печеньем, на каждом английская буковка. Саймон не разрешает их есть по дороге, а дома складывает из них "Ты чудесная". Долорес первый раз за всё время берёт свою флейту, вертит в руках, вздыхает и кладёт обратно в футляр. Саймону так нравится кафе с горничными, что он водит нас с Долорес туда почти каждый день. И Харуки тоже с нами идёт, когда возвращается из поездки. Нам всегда прислуживает Мичико, мы её постоянные клиенты. Каждый раз она просит Долорес подправить ей произношение, так что некоторое время они смотрят друг на друга и повторяют: "Ты мне нравишься", "Я рада тебя видеть", "Ты такая красивая" и всё в таком духе. Однажды я спросила, почему Мичико не просит Саймона ей помочь, он ведь знает английский не хуже Долорес. Мичико ответила, что у Саймона другой акцент, английский, а не американский, и к тому же девушки говорят не так как мужчины. Потом случается Танабата, летний фестиваль, очень яркий и красивый. Харуки подбирает нам с Долорес праздничные юкаты, делает прически и макияж. Фотографирует нас для своего блога и мы идём гулять. И где-то через час встречаем Мичико. Мейд-кафе в котором она работает, поставило палатку с десертами в торговых рядах. Мы радуемся встрече, покупаем у неё вкусняшки. Мичико говорит Долорес, что она прекрасна, как Богиня, и дарит яблоко в карамели, на нём глазурью написан номер телефона. Долорес теряется и не знает, что делать с яблоком. Саймон смеётся, фотографирует яблоко на смартфон, чтобы было видно номер, и говорит: "Теперь можешь есть". Два дня после Танабаты Долорес смотрит на фотографию яблока в своём телефоне, а потом всё же решается позвонить. Ещё через день мы идём с ней и Мичико гулять в парк. Потом на экскурсию в мультипликационную студию, чтобы посмотреть, как делают мультфильмы. Потом в кино смотреть мультфильм, в котором Мичико озвучила пару фраз и одно удивлённое "Ой!". В тот вечер Долорес впервые за долгое время играет на флейте. Когда Саймону, Харуки и Мичико удаётся сопоставить выходные, мы едем на пляж. Долорес с её татуировками очень экзотично выглядит в бикини, на неё все смотрят, Мичико так вообще не сводит глаз. Они идут купаться вместе, а когда возвращаются, держатся за руки. Саймона это радует, Харуки, возможно, тоже, но по нему не видно. С тех пор Мичико с Долорес иногда уходят гулять вдвоём, без меня, но я не в обиде, я теперь хожу в садик около дома и у меня тоже есть подруга, её зовут Юна, она живёт недалеко от нас. Её имя означит “грациозная”. Моё имя означает "мир, спокойствие" и происходит от имени греческой богини, но его можно перевести с японского, получается два слова “любовь” и “величественная”, Харуки говорит, что мама специально меня так назвала, чтобы мне было удобно и в Японии, и в Америке. В начале осени Мичико и Долорес решают, что будут жить вместе и снимать квартиру на двоих. И вскоре мы приходим к ним на новоселье и познакомимся с друзьями Мичико. Японцам трудно выговорить “Долорес”, потому что у них совсем нет буквы “л”, и они говорят “Доро”. На новоселье весело, но мы рано уезжаем, потому что мне пора ложиться спать. Потом наступает мой День рождения, мне исполняется пять лет, празднуем мы дома, приглашаем соседей и всех-всех друзей. Приходят Долорес с Мичико, рассказывают, что у них всё хорошо, Мичико получила почти главную роль, а Долорес сочинила новую мелодию, которую уже купили для опенинга очередного сезона популярного аниме. Приходит тётя Мегуми с мужем, которого братики почему-то называют "Мистер Мороженое", и с сыном, он хоть и мальчик, но хороший, возможно потому, что ещё маленький. Приезжает тётя Каори тоже с мужем, его братик Саймон тоже по всякому называет, только мне такие слова повторять нельзя. Конечно же вместе с родителями приезжает Айко и рассказывает мне по секрету, что у неё скоро будет братик или сестричка. Братик или сестричка это здорово, но зато у меня целых два брата здесь и ещё два в Англии… вроде как, если я правильно поняла. Приходят друзья братика Харуки: дядя Тай, дядя Кен и с ними дядя Кай, который дарит мне самый лучший подарок. Дядя Кай — художник, он рисует мангу, так в Японии комиксы называются. Дядя Кай нарисовал нас как в мультике, меня, Саймона, Харуки и Котю. Мы с братиками сидим на нашем диване в гостиной, а Котя лежит у меня на коленях и он как живой, а не игрушка, получилась такая семейная фотография. Картина нам всем так понравилась, что мы повесили её в гостиной на самом видном месте. *** После моего Дня рождения братики начали о чём-то спорить. Спорят они, конечно, не при мне, но всё равно я быстро понимаю по обрывкам фраз и поведению, что по какому-то вопросу они никак не придут к согласию. При этом они не злятся друг на друга и не ссорятся, просто Саймон снова и снова пытается Харуки на что-то уговорить, а Харуки всеми силами старается увильнуть, но не обидеть. Возможно, они соревнуются, кто дольше не сдастся, мальчишки в детском саду постоянно так делают. — Ну Хару-у… — братик Саймон однажды не выдерживает, ловит братика Харуки, обнимает со спины и скулит в ухо. Харуки вздыхает. Мы с Котей сидим за диваном тихо-тихо, чтобы нас не заметили, нам очень интересно, о чем же они всё никак не могут договориться. — Я не понимаю, зачем нам это нужно, — устало ворчит Хару. — Ну, мы уже почти шесть лет вместе и у нас есть ребёнок, так что пора бы уже. Братик-эльф снова вздыхает: — Я серьёзно, Сай. Никакой объективной необходимости в подобном шаге нет. — Но субъективная-то есть! Считай это моим капризом, — вкрадчиво мурлычет братик-принц, — я ведь избалованный богатенький мажорчик, и привык получать всё, что захочу… Ну же, Хару, ты же любишь потакать моим капризы. — Сай, прекрати, тут Айрин где-то по дому ходит! Кстати, что-то её совсем не слышно? И ничего я не хожу, сижу спокойно и даже выглядывать из-за дивана не рискую, потому и не слышно. — Не уходи от темы! — Я просто не вижу смысла во всей этой… демонстрации! Что она даст кроме невосполнимой траты времени, средств и нервов? Я — стилист, позволь тебе напомнить, и поэтому знаю о чём говорю. — У тебя, похоже, профдеформация, мой дорогой, на самом деле это весело, волнительно и запоминается на всю жизнь. Ты, что, думаешь, мы не имеем на это права? — В Японии — да, не имеем права. — А в Англии имеем! Заодно и второе гражданство получишь. — У тебя как обычно всё легко и весело. — Ты же знаешь, что не всё, мой дорогой, но что-то я вполне могу таким сделать, тем более для тебя. — А ты уверен, что мне это нужно? — А разве нет? Ты ведь до сих пор иногда думаешь, что я однажды образумлюсь и уйду от тебя? Как ты не понимаешь, от тебя невозможно уйти! — Очень даже возможно! Так-так-так, мне это не нравится, я не хочу, чтобы братик Саймон от нас уходил! — Ой, не надо приводить мне в пример идиотов, которые упустили своё счастье! Я своего не упущу! Соглашайся, мой хороший, или ты совсем не хочешь? — Не имеет значения, чего я хочу… — Только это и имеет значение. Ты ведь хочешь? — Сай, прекрати, я же сказал, Айрин может зайти и… Я не могу зайти, потому что я уже здесь. — Скажи мне "Да", Хару, я так этого хочу. Харуки устало вздыхает и, видимо, шепчет "Да", потому что Саймон его обрадовано стискивает в объятиях и говорит: — Пойдём найдем Айрин и расскажем ей, что женимся. А вот это мне совсем не нравится! Юна как-то спросила, с кем из братиков я буду жить, когда они женятся и станут жить каждый в своём доме со своими жёнами и детьми. Я тогда расстроилась, потому что не хочу расставаться ни с Саймоном, ни с Харуки, не хочу, чтобы что-то опять менялось. У меня тогда пропал аппетит и начали сниться плохие сны. Братики очень переживали из-за меня, а когда я им рассказала, почему грущу, они пообещали, что жён у них никогда не будет и мы всегда будем жить вместе, я обрадовалась и успокоилась. А сейчас, оказывается, они передумали и всё-таки решили жениться! Права была мама, мужчинам верить нельзя! *** Оказалось, что я зря боялась, братики решили жениться друг на друге и разъезжаться не собираются. Думаю, у них к этому давно шло. Правда в Японии мужчинам пока нельзя жениться, поэтому нам всем пришлось поехать в Англию. Свадьба затевается грандиозная, потому что папа братика Саймона, мистер Фрай — большой политик и решил, что это хорошая возможность пропиарить толерантность его взглядов или как-то так. Вообще-то он и мой папа тоже, но это секрет, особенно для тёти Мадлен, его жены. Правда он при первой встрече сказал, что раз я зову Саймона братиком, могу звать его отцом, и что он всегда хотел дочку. Саймон сказал, что его отец "хитрый жук", мне он не кажется похожим на жука, он похож на Саймона, только старше, но он определённо хитрый. Буду звать его Король-отец. Братик Хару оказывается прав, подготовка к свадьбе это большая трата нервов, сил и времени, особенно подготовка к большой свадьбе. Меня, как ребёнка, это не слишком коснулось, а вот остальные во главе с тётей Мадлен были сильно загружены, но она сказала, что это приятные хлопоты, и она очень рада быть причастной. Самыми суматошными получаются два предсвадебных дня. Кроме всех остальных приготовлений прибывают гости из Японии, я очень рада видеть Айко, она приехала со своим Котей и с родителями. Весь вечер я провожу с ней и с её мамой Каори, потому что её папа Рэй, дядя Тай, дядя Кен и дядя Кай устраивают братикам мальчишник в каком-то Сохо. На следующий день прилетают Долорес и Мичико. Долорес узнает, что тётя Каори её любимая писательница, и восторженно признаётся ей в своих чувствах. Мичико начинает дуться, и делает это так мило, что Долорес стискивает её в объятиях и утаскивает в свою комнату. На свадьбе нам с Айко поручают важное дело — разбросать лепестки на дорожку, по которой пойдут женихи. У нас даже репетиция была, так что мы хорошо справляемся. Мы одеты в чудесные кружевные платьица, у нас цветы в волосах, а на руках маленькие ажурные перчатки, а плетеные корзиночки с лепестками украшены цветами и лентами. Тётя Мадлен аж прослезилась от умиления, когда нас увидела. Разбросав лепестки, я сажусь рядом с ней, а моя подруга идёт к своим родителям. Теперь по проходу между рядами стульев, на которых сидят гости, идут Саймон и Харуки, они держатся за руки и улыбаются, они оба очень красивые и в жемчужных костюмах. Нет, сами костюмы не из жемчуга, это цвет такой. Тёплый ветер легонько треплет длинные черные волосы братика-эльфа и золотые локоны братика-принца, Харуки сам делал ему укладку, никого другого Саймон к своим волосам не подпускает. Они подходят к цветочной арке, останавливаются и поворачиваются друг к другу. Ведущий церемонии задаёт положенные вопросы и получает положенные ответы, а потом наступает время произнесения клятв. Первым говорит Саймон и говорит по-японски, чем очень удивляет английскую часть гостей. — Я верю, что нас изначально связала Красная Нить Судьбы и мы встретились, чтобы не расставаться... Для меня нет и не будет никого лучше тебя, Хару… Всегда с тобой, всегда на твоей стороне... Мне мало что удается разобрать, Саймон говорит тихо, только для Харуки, держит его ладони своих, смотрит в глаза. Хару немного краснеет, слегка наклоняет голову, он так делает, когда очень внимательно слушает, на его губах дрожит улыбка. Потом начинает говорить он, по-английски. — Ты показал мне, что такое любовь, когда я уже почти перестал в неё верить, теперь я верю в тебя… Только ты и никто другой… Потом они долго смотрят друг на друга и не могут отвести взгляд, ведущий напоминает им, что надо надеть кольца и поцеловаться. После всего этого гости начинают хлопать, а Хару и Сай протягивают мне руки, я подхожу к ним, и принимаем поздравления мы втроём.. — Не устала, принцесса? — спрашивает Саймон, подхватывая меня на руки, а потом, хитро улыбнувшись, предлагает: — Давайте сбежим и отдохнем перед банкетом. Но сбежать нам не удаётся, нас отлавливает организатор свадьбы и выгоняет к гостям. Гостей много, очень много, и большая часть нам не знакома, но братики делают вид, что рады всем. Время до банкета принадлежит репортёрам и светским тусовщикам, которые пожелали посетить нетрадиционное бракосочетание сына одного из ведущих политиков Великобритании. Нас часто фотографируют, мне это не очень нравится, а Айко просто в восторге и с удовольствием позирует, братик Харуки говорит, что у неё талант. Сам братик Хару относится к фотовспышкам как к досадной неизбежности, а братик Сай привык к фотографам с детства, поэтому почти не обращает внимания. Вечером за праздничным столом остаются только родственники и друзья, длинный свадебный день подходит к концу, и люди как-то расслабляются и замедляются, за столиками неспешно текут разговоры, негромко играет музыка, кто-то из гостей танцует, кто-то гуляет по саду. Братик Саймон приглашает на танец Мадлен и называет её “мама”, она всхлипывает и гладит его по щеке. Пока они танцуют, я забираюсь к Харуки на колени, прижимаюсь к груди и… — Спит? — слышу я сквозь дрёму вопрос Саймона. — Спит, — подтверждает Хару, — надо её уложить. — Пошли, — Сай помогает ему подняться, отодвигая стул. — А торт? — мысль о том, что я пропущу самое важное, выдёргивает меня из сна. — Мы тебе оставим самый большой кусок, утром он будет ещё вкуснее, — обещает Саймон. — Да, Ай-чан, когда сильно хочешь спать, торт вкусным не покажется. Ладно, поверю им на слово, потому что спать действительно очень хочется. Братики помогают мне умыться и переодеться в пижаму, а потом мы все вместе заваливаемся на большую кровать. — А можно нам тоже пойти спать? — устало спрашивает Хару, откинувшись на подушки. — Нам нужно дождаться фейерверка, — извиняющимся тоном говорит Саймон. Братик-эльф смиренно вздыхает, а братик-принц говорит: — Прости, я не думал, что всё будет настолько грандиозно. — Не извиняйся, всё хорошо, конечно мы все немного устали от такого размаха и количества гостей, но ты был прав, мне действительно было нужно что-то вроде этого, чтобы успокоиться и… Голоса братиков звучат всё тише, я проваливаюсь в сон, но успеваю увидеть, как они выходят из комнаты, держась за руки, и целуются на пороге. Два тёмных силуэта на освещённом фоне. “Когда вырасту, хочу так же” — думаю я и засыпаю окончательно. *** Через две недели Саймон и Харуки возвращаются из небольшого свадебного путешествия по Европе, и мы добираемся до горы подарков, надо всё открыть, посмотреть и написать благодарственные письма. Подарки открываем мы с Саймоном, а письма пишет Харуки, у него самый красивый почерк. — О! Отец подарил нам яхту! — сообщает Сай, размахивая какой-то бумажкой. — А он не подарил нам человека, который умеет этой яхтой управлять? — язвительно спрашивает Хару. — Я немного умею, хотя подучиться конечно стоит. Харуки качает головой и возвращается к письмам. — А это от Тайрона! — Сай читает карточку на очередном подарке. — Айрин не показывай! — тут же говорит Хару. — Там наверняка всё для взрослых. — Ага, определённо для взрослых, — Саймон подхватывает коробку и подсаживается к Харуки за стол, — Ты только глянь! Харуки вздыхает, бросает оценивающий взгляд и заинтересованно усмехается: — Пригодится… Так, а это что? Он достаёт из коробки томик манги, на обложке изображены обнимающиеся братики и стиль рисовки выдаёт дядю Кая. Саймон выхватывет комикс из рук мужа и быстренько пролистывает. — Хм… похоже это история нашего знакомства, нарисованная. — Там же сплошная порнография! — О да! Определённо! И так всё подробно! Не думал, что ты с Тайроном настолько откровенен. — Я не… — возмущается Харуки, а потом ошеломлённо замирает и со злостью выдыхает: — Я его убью! Гадёныш! Тварь охреневшая! Братик Харуки злится очень редко, о-очень редко! Но если уж злится, то с полной самоотдачей! — Что такое? — обеспокоенно спрашивает Саймон, отрываясь от манги. — Он всё-таки повесил в моей квартире камеры! И мне не сказал! — Ты про Тайрона? — Ага! Помнишь, я тебе рассказывал, как им с Инугами пришлось спасать меня от одного зарвавшегося типа? Так вот, после этого Тайрон предлагал мне установить дома скрытые камеры, чтобы, если что, они могли сразу прийти мне на помощь. Я, конечно, отказался! Но он, как всегда, всё сделал по-своему! — Оу! — Вот именно! — Тут на последней странице закладка с надписью “Котик, сильно не психуй, видеонаблюдение я убрал, как только ты начал всерьёз встречаться с Саймоном. Приедешь в Токио, непременно отпинаешь меня сапогами, у меня как раз есть шикарные ботфорты на шпильках твоего размера. Люблю. Тайрон” Харуки практически рычит от злости и бессилия, а Саймон немного неуверенно говорит: — Но согласись, подарок зачётный! И в этот момент я решаю, что самое время спросить: — А что такое порнография? * "Там Лин" шотландская сказка