***
— От Итачи с Кисаме никаких вестей, — мыслил вслух Пейн, — А остальные должны начать возвращаться со дня на день. — Это хорошо или плохо? — спросила Наоми, прижавшись к груди мужчины. Они лежали на кровати в комнате девушки; приоткрытое окно остужало нагревшийся от дыхания воздух. — Не знаю, — честно ответил Лидер, перебирая пальцами длинные темные пряди девушки. Наоми вдруг привстала и в следующее мгновение оказалась сверху, не стесняясь нагой груди. Волосы частично скрывали ее, колыхаясь в такт спокойному дыханию. — Но они же не смогут нам помешать? — игриво улыбнулась девушка, очерчивая кончиками пальцев кубики пресса. — Когда ты стала такой напористой? — спросил Пейн, вглядываясь в изумрудные глаза, в которых блеснули задорные огоньки. — Лучше бы сказал, что я повзрослела, — кончики волос защекотали живот мужчины, когда Наоми потянулась к нему за поцелуем. Сильные руки обхватили бедра девушки, приподнимая ее и медленно опуская обратно. Наоми прогнулась в спине, чувствуя в себе горячую плоть. Подстроившись под нужный такт, девушка двигалась вверх вниз, облизывая пересохшие искусанные от удовольствия губы. Пейн лишь учащенно дышал, сквозь пелену наслаждения наблюдая за ней из-под полуопущенных ресниц. Когда почти настало время пика, мужчина опрокинул Наоми на спину, подминая девушку под себя, вжимая ее в кровать. Язык с холодным шариком пирсинга скользнул по краешкам губ Кимуры, опускаясь ниже на шею. Прикусив косточку выступающих ключиц, Пейн глухо рыкнул, двинув бедрами в последний раз. Наоми ахнула и мелко задрожала всем телом, расслабляясь в объятиях любимого мужчины. После принятия душа они вдвоем вернулись в постель, собираясь лечь спать. Наоми вдруг почувствовала небольшую тяжесть в животе и немного болезненный укол где-то внизу. Эта боль прошла моментально, но девушка задумалась о том, что с ее первого раза с Пейном прошло уже много времени, а особых женских дней у нее так и не было. Могло ли это значить, что с ней что-то не так? Наоми положила ладонь на живот, чуть поглаживая его круговыми движениями. Пейн мирно спал рядом, обняв обеими руками подушку. Только будучи рядом с ней, он мог спокойно отдохнуть от того жестокого мира, в котором существовал. Кимура едва слышно засмеялась и переложила руку мужчины к себе на живот. — Я буду защищать его любой ценой, — тихо сказала девушка, прикрыв глаза и быстро погружаясь в сон.21
4 июня 2020 г. в 13:34
Следующую неделю Конан провела как на иголках, едва скрывая свое напряжение за отговорками, в которых явно был намек "пожалуйста, отвалите от меня". В любую свободную от дел минуту она возвращалась в свою комнату, каждый раз ожидая увидеть там послание от Орочимару. Но кроме уже осточертевшей картины серой душной каморки девушку ничего не ждало. Только день за окном сменялся ночью, а ночь – днём. И эти ежедневные, если не ежечасные, ритуалы хождения от кабинета до комнаты и обратно тянулись бесконечно долго, что смазывались в одно тягучее существование, больше похожее на день сурка.
— Неужели этот змей обманул меня? — думала Конан, стоя, прислонившись спиной к двери, нервно кусая ноготь большого пальца. Тогда ей точно конец. И ей, и ненавистной Наоми, и всей организации Акацуки. Мало ли, что сможет выяснить один из трёх великих саннинов. Держи друзей близко, а врагов ещё ближе, ведь так ей когда-то сказали? Но здесь было одинаково далеко, что в одну сторону, что в другую.
Помимо молчания Орочимару, ещё было странно то, что Пейн отнёсся к внезапному исчезновению напарницы совершенно спокойно. Он о чем-то догадывался или же действительно так ей доверял? Синеволосая откровенно этого не понимала, поэтому старалась держать свои мысли в узде, когда находилась в его кабинете, чтобы ненароком не высказать все свое внутреннее негодование. Нарастающее чувство того, что ее обвели вокруг пальца непрерывно заставляло думать о том, чтобы наведаться к Змеиному Саннину прямо сейчас. Но Лидер не допустит такой самодеятельности во второй раз, поэтому оставалось лишь тешить себя мыслями о том, что кровь этой девчонки является более сложной для изучения субстанцией, чем кровь обычного человека. И в это хотелось бы поверить, но чувство доверия к кому-либо кроме Лидера давно разлетелось в щепки, что делало ожидание ещё более томительным. И самое страшное было не в том, чтобы не получить ответа вовсе, а прочитать в нем то, к чему Конан могла быть совершенно не готова. В душу закрадывалось дикое сомнение: правильное ли решение она приняла, отказываясь от своего Лидера в пользу давно умершего человека?
Под конец недели, когда Конан от всех гнетущих ее мыслей и сдерживаемых эмоции была готова рассыпаться на тысячи бумажных листков, окно в ее комнату вдруг бесшумно распахнулось, и маленькая змейка спрыгнула на пол с подоконника, держа в ядовитых зубах небольшой свиток с печатью Орочимару. Девушка осмотрела коридор на наличие кого-нибудь из Акацуки, и, не найдя в ближайшие сто метров ни одной живой души, захлопнула дверь и закрыла ее изнутри. Руки предательски вспотели, так что ключ выскользнул из пальцев, звонко ударяясь об пол. Но Конан не обратила на это никакого внимания, устремляя свой взор на извивающуюся вокруг свитка змею. Девушка присела на колени перед ней и немного боязливо протянула руку, хватая пальцами зелёную нить, которой был перевязан листок. Змея отползла в сторону и свернулась в клубок. Конан сняла печать и развернула свиток. Аккуратный почерк с острыми концами сначала расплылся перед глазами из-за волнения. Синеволосая одернула себя за слабость и наконец внимательно вчиталась в такие долгожданные строчки.
— Этого не может быть... — девушка сжала пальцами бумагу, и та разорвалась в нескольких местах от натяжения.
Орочимару напыщенно извинился за долгий ответ и кратко изложил результаты проведенных им анализов. Но красноречивые возгласы удивления от полученных данных и несколько строчек, заполненных формулами мало волновали Конан. Последний абзац его сообщения оказался переломным во всей сложившейся ситуации.
— "Проведение стандартных процедур для воскрешения тела невозможно, так как Наоми Кимура, избранная, чтобы стать сосудом, беременна. Срок небольшой, около двух недель, но это существенно влияет на..." — остальные заумные термины Конан даже не дочитала до конца, не в силах оторвать взгляд от одного слова, перевернувшего ее сознание.
Синеволосая сглотнула ком, подступивший к горлу, и зажмурилась. На свиток упали несколько соленых капель. Плечи чуть подрагивали, и девушка поспешила закрыть рот рукой, чтобы сдержать поток рыданий, готовый вырваться наружу. Происходящее казалось дурным сном, но прикосновение холодной скользкой кожи к запястью вернуло к реальности. Змея обвилась вокруг ладони и широко раскрыла пасть так, что острые клыки сверкнули в тусклом свете окна. Маленькое тельце на секунду напряглось и сжалось, словно пружинка, и из недр змеиной глотки выпал флакон с темно-зеленой густой жидкостью. Конан недоуменно уставилась на него и решила все же дочитать письмо до конца. Сморгнув последние слезы, девушка вновь развернула свиток.
— "Кровь Демонов послужила отличным материалом для исследования, поэтому в качестве благодарности за предоставленную информацию я даю тебе этот флакон. В нем – змеиный яд, способный убить человека. Но я изменил его структуру, используя Кровь Демонов, и на Наоми он будет действовать немного иначе. Сначала ее кровь начнет отвергать сыворотку, а после, когда Кровь Демонов полностью выйдет из ее организма, загустеет и больше не сможет обеспечивать жизнедеятельность человека. Применять этот яд или нет – решать тебе. Думаю, мы квиты. " — на этом письмо заканчивалось, и Конан разорвала его так, чтобы нельзя было узнать его содержание.
Флакон в ладони казался таким тяжёлым и горячим, но девушка лишь покрепче сжала его в руке и спрятала в карман плаща. Змея тем временем куда-то испарилась, хотя это уже мало волновало синеволосую. Она легла на жёсткую кровать, скрипнувшую под ее весом, и закрыла глаза, снова погружаясь в далёкие воспоминания, которые похоронила в самой глубине своего сердца, разрывавшегося от чувств, упорно скрываемых все эти долгие годы.