Жизнь императорской семьи

Август. Уже два месяца Шао Кан и Синдел официально являются мужем и женой. Императрица так и не примиралась с матерью, а Императору удалось наладить жизнь во Внешнем Мире. Сад при главном дворце значительно увеличился, а то место, которое Синдел считала особенным, теперь было закрыто невысокими кустами и усажено травой, из Эдении уже везут глицинию. Это дерево первая красавица Внешнего Мира и Эдении выбрала сама, посчитав, что оно точно приживётся к почвам бывшей пустоши. С самого утра Синдел нездоровилось: кружилась голова, лёгкая тошнота, но она не смела говорить об этом мужу, зная, что тогда ближайшую неделю с постели она не встанет, так как он пригласит всех лучших врачей для лечения, а в итоге окажется, что у Императрицы обычная простуда. «Сегодня просто плохая погода» – думала женщина, хотя на улице светило солнце. Синдел нашла в себе сил встать со стула, нужно заниматься делами. Сделав пару шагов, она рухнула на пол, и потеряла сознание. Шао Кан тем временем занимался государственными делами, даже не догадываясь о плохом самочувствии жены. Дел было мало, поэтому подписав последний документ, Император намеревался провести время с женой. В то же мгновение в кабинет Император без стука вбежал слуга. Он был бледный, словно за ним гонится орда таркатанов. – Тебя стучаться не учили? – строго спросил Шао, его глаза загорелись алым пламенем гнева. – Император... Там... Это... – слуга старался отдышаться, чтобы внятно объяснить Императору причину своей бесцеремонности. – Императрица Синдел потеряла сознание. Кан даже не стал дальше слушать, одна мысль о том, что с супругой может что-то случиться, пугала его. Он почти бежал по коридору, чтобы узнать о состоянии жены. У императорских покоев собралась огромная толпа. Слуги и народ настолько полюбили свою Императрицу, что боялись даже когда она порежет пергаментом палец. Шао пробрался сквозь толпу, и ворвался в покои. Жена с уставшей улыбкой лежала в постели, а лекари радостно улыбались. Кан сел рядом с женой, взяв её за руку. – Что случилось? – обеспокоенно спросил он. Императрица взглядом попросила лекарей оставить её с мужем наедине. За дверью стояла всё та же толпа, которая желала знать, что же произошло с Синдел. Лекари пока отказывались что-либо говорить, подслушивая разговор под дверью. – Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросил Шао Кан. – Сними шлем, – попросила его Синдел. Император послушно исполнил волю жены. Он смотрел на неё с нежностью и любовью. Она взяла его за руку. – У меня для тебя просто прекрасная новость! – восторженно объявила Императрица. Женщина положила руку супруга на свой живот. – Там твой малыш. Я беременна! – Что?! – такая новость лишила самого жестокого Императора дара речи. Он осторожно обхватил живот жены обеими руками, боясь навредить ей и ребёнку. Шао третий раз в жизни чувствовал себя самым счастливым мужчиной на свете: первый раз был когда он познакомился с Синдел, второй раз был когда он женился на ней, и третий наступил сейчас. – Мой. – Твой, а чей же ещё? – усмехнулась Синдел, чувствуя всю заботу мужа. – А может и твоя. – Ты думаешь, что это девочка? – спросил у жены Кан, не убирая рук с её живота. – Я хочу, чтобы это было тайной до самых родов, – сказала женщина. – И даже если ты узнаешь, то не говори мне. – А если ты узнаешь раньше? – спросил Шао. – Если ты захочешь, то я тебе расскажу, – ответила Императрица. Счастью будущих родителей не было предела. Шао Кан окружил Синдел тотальной заботой, боясь лишний раз побеспокоить её. Штат прислуги и стражи Её Императорского Величества был увеличен в два раза. У Шао Кана появится наследник. Будущий отец очень волновался и за жену, и за ребёнка, самое главное, что его любимая женщина родит ему малыша, и ему было всё равно кто родится: мальчик или девочка. Прошёл август, наступила осень. Листья опали с деревьев, покрыв землю золотым ковром. Сад продолжал строиться: увеличилось количество тропинок, территория, «особенное» место покрылось зелёной травой, которую тут же закрыли золотые осенние листья. За Императрицей тщательно следили лекари, боясь, что новый климат для женщины может пагубно повлиять на ход беременности. Кто бы мог подумать, что великий и грозный Император Внешнего Мира Шао Кан, имя которого при одном упоминании наводило страх и ужас, будет таким заботливым и обходительным? Перед сном супруги грезили о том, какими они будут родителями, на кого будет похож их малыш. Осень подходила к концу. Живот Синдел немного округлился, делая Императрицу ещё более милой и нежной. Беременность сильно повлияла на неё: она стала более чувствительной, ещё более обидчивой, любое лишнее слово огорчало её. Осень во Внешнем Мире наводила меланхолию на бывшую Королеву, поэтому Шао Кан устраивал для жены праздники по поводу и без повода, чтобы хоть немного поднять ей настроение. Последний день осени. Шао Кан и Синдел были в своих покоях, сидя у камина. Императрица от холода прижалась к мужу, а Император держал руку на животе жены. Синдел была на 4 месяце беременности. Ни у одной представительницы династии Синдел не было такого большого живота на таком маленьком сроке. Вдруг Императрица почувствовала лёгкий толчок в животе, который пришёлся прямо на руку Шао. – Пинается, – расплылся в улыбке Кан, поглаживая живот любимой. – Довольно рано, – сказала Синдел. – У моих предков роды были позже срока, а тут как бы раньше не начались. – Всё будет хорошо, тебе нельзя волноваться, – заботливо успокоил её муж. – Ты меня ещё до самых родов в покоях закрой, – буркнула жена. – Ты переживаешь больше меня, хотя рожать мне. – Если с тобой или с ребёнком что-то случится, то я не переживу, – признался ей Шао. – Давай закончим этот глупый спор, я устала, – зевнула Синдел, немного потянувшись. Император осторожно поднялся, чтобы не задеть Императрицу, и взял её на руки. – Ты с ума сошёл? – возмутилась она. – Спину надорвёшь, а я буду виновата! – Всё хорошо, ты совсем не тяжёлая, – жена была такой же лёгкой, как раньше. Для Шао Кана любая тяжесть была лёгкой. – Может ты ещё слугам прикажешь меня на троне носить? – саркастично сказала Синдел, уже оказавшись на кровати. – Неплохая идея, – задумался Император. – Я вообще-то пошутила, – тут же опомнилась женщина, восприняв слова мужа всерьёз. – Я тоже, – засмеялся Шао, и лёг рядом с женой. – Тоже мне шутник, – Синдел слегка стукнула мужа по лбу, а затем расплылась в улыбке, но не от этого милого момента. – Завтра уже будет зима. – Ты расстроена, что не будет снега? – Шао Кан почему-то чувствовал вину, что любимая больше не увидит снега. – Немного, – вздохнула женщина, но поделать ничего не могла. Императрица даже не заметила, как уснула крепким сном, прижавшись к мужу. Чуть загорелая кожа Её Императорского Величества от холода покрылась мурашками. Камин всё ещё горел, но обогреть такие большие покои было очень трудно. Вскоре уснул и Император, стараясь всем теплом своего тела согреть и жену, и ребёнка. Император видел прекрасный сон, в котором он уже нянчится с малышом. Но вдруг, что-то начало вытягивать его из сна, перенося в реальность. – Милый, проснись! – требовала Синдел, коснувшись его спины. – Дели, что случилось? – проснулся Шао Кан, положив руку на живот жены. Она смотрела ему в глаза и повела бровями. Он прекрасно знал этот взгляд. – Нет, – молил Император. – Ты на часы смотрела? Час ночи. – Ну твой малыш хочет, что я могу поделать, – Императрица сделала самый жалобный взгляд, положив руку на живот. – И чего же вы хотите? – под этим взглядом Шао устоять не мог, беременная жена имела над ним полную власть. – Я хочу миндаль, – сказала бывшая Королева, ошарашив таким запросом мужа. – У тебя аллергия, – напомнил мужчина, собравшись снова погрузиться в сон. – Ты это специально говоришь, чтобы я от тебя отстала, – насупилась женщина. – Помнишь неделю назад ты захотела фундук? – спросил Шао Кан. – Нет, не помню, – ответила Синдел, удобно быть беременной. – Так я тебе его принёс, – расширил глаза Император. – Ты же потом со мной целый день не разговаривала. – Тогда скажи нашему малышу, что ты не хочешь, чтобы я ела миндаль, – обиженно сказала Императрица. – Я тебе хоть мешок принесу, но ты же вся покраснеешь и чесаться начнёшь, – пытался отговорить жену Кан. – Может быть ты хочешь что-нибудь другое? – Тогда хочу солёных огурцов с печеньем, – выдала Синдел. – Лучше бы орехи, – буркнул он, но желание беременной жены закон. – Сейчас прикажу, чтобы принесли. – Ну зачем слуг будить, сходи сам, – улыбнулась она. – Я хочу, чтобы ты принёс мне огурцы и печенье сам. – Скажи, твоя мать тоже так над твоим отцом издевалась? – спросил Шао Кан, надевая шлем, благо спать он лёг в одежде, как чувствовал. – Папа говорил, что мама просила солёную дыню, – ответила Синдел, с улыбкой поглаживая живот. – Кстати... – Нет, даже не думай! – осёк её муж. – Принесу я тебе твои вкусности, только лежи и не вставай. – Ты такой заботливый, – чуть не плакала от радости жена. – Как ты меня выдерживаешь с моими причудами? – Бывает не легко, – ответил он. – Можно подумать, что мне с тобой просто, – усмехнулась она. – Сок будешь? – заранее спросил Шао Кан, чтобы дважды не бегать. – Вишнёвый, – улыбнулась Синдел. – Шао, я люблю тебя. – Я тебя тоже очень люблю, – улыбнулся ей в ответ Император. Он всё же пошёл за вкусностями для жены, чтобы она спокойно лежала и ела рядом, а он мог поспать. Через несколько минут Шао Кан вернулся с просьбами Синдел, обрадовав её. Спать он не стал, глядя на эту беременную женщину, которая с таким удовольствием ела солёные огурцы с печеньем и запивала всё это вишнёвым соком. – Как ты это ешь? – спросил Император. – Сама не знаю, – пожала плечами Императрица. – Теперь я хочу, чтобы ты лёг спать. – С удовольствием, – сказал он, перевернулся на бок и стал досматривать свой прекрасный сон.