Жизнь императорской семьи

Месяцы летели безумно быстро, сменяя друг друга. Только недавно Шао Кан и Синдел сочетались браком и узнали о том, что станут родителям, как уже закончилась зима и наступила весна. Природа пробуждалась от холодного времени года. С самых первых дней марта слуги начали трудиться в саду, чтобы наконец закончить «особенное» место. На юге Внешнего Мира было неспокойно: народ взбунтовался против власти Императора. Кану об обстановке никто не докладывал. – Какого чёрта я узнаю об этом только сейчас? – возмутился Шао Кан, стукнув кулаком по столу. – Мы надеялись справиться сами, – виновато ответил Барака, опустив глаза в пол. – Нужно было сказать раньше, решили бы эту проблему сразу, а не когда она приобрела такие масштабы! – единственное, что успокаивало мужчину сейчас это то, что жена сидела рядом. – Придётся самому решать эту ситуацию, готовьте войска. Генералы, министры и предводители рас Внешнего Мира поспешно удалились, оставив супругов наедине. – Ты уезжаешь, – поникла Синдел, глядя в окно. – Так нужно, – не менее подавленно ответила Шао Кан, ему не хотелось бросать жену и малышей. – Я всё понимаю, – в словах Императрицы действительно не было укора или чего-то подобного. – Я обещаю, что успею к родам, – пообещал Император, подойдя к жене. – Лучше пообещай мне, что вернёшься к нам живым, – развернулась к мужу жена, взяв его за руку. – Ну что за глупости? – улыбнулся Кан. – Не переживай. – Бунт — это очень страшно, – взгляд бывшей Королевы стал испуганным. – Моя бабушка погибла во время бунта, мне тогда всего пять лет было. Не хочу, чтобы наши дети повторили эту судьбу, они ещё даже не родились. – Выкинь эти мысли из головы, – успокоил её он. – Думай о наших детях. – Все мои мысли только о тебе и о них, только бы с вами всё было хорошо, – сказала она. – Если тебе будет от этого легче, то я клянусь, что вернусь к вам живым, – прошептал Шао, поцеловав любимую в лоб. С тяжёлым сердцем первая красавица Внешнего Мира и Эдении отпустила мужа в поход на бунтовщиков. Ей было страшно: она осталась одна, без защиты любимого. Силы ей давало лишь то, что она носит под сердцем детей великого Императора. Март супруги провели раздельно: она в столице, он в походе. Императрица решала государственные дела, а Император лично участвовал в битвах против бунтовщиков. Муж и жена писали друг другу нежные письма, рассказывая о своих делах. Обстановка на юге становилась более спокойной, но сейчас вернуться было нельзя: бунт может вспыхнуть с новой силой. Апрель. Этого месяца Синдел ждала с радостью и страхом. В любой момент могли начаться роды, а мужа всё не было рядом. Шао Кан старался как можно быстрее закончить с этим походом, но он словно нарочно затягивался. – Нужно всё это заканчивать! – требовал Шао. – Нужно нанести решительный удар и вернуться в столицу. Там у меня не менее важные дела. Генеральное сражение произошло именно в этот день. Бунт был подавлен, в столице был дан фейерверк по случаю победы. Теперь Император мог вернуться домой к жене. Синдел ожидала, что Шао Кан вернётся из похода. Она проснулась с ожиданием того, что муж вот-вот вернётся домой к ней и малышам. Императрица села на край кровати, и почувствовала боль в пояснице. У Синдел вырвался крик банши, который заставил стражника ворваться в покои. – Акушерку зови! – кричала Синдел, держась за живот. – Наследники вот-вот родятся. Император же ехал во главе своих войск, принимая похвалу в свой адрес. Но сейчас его больше интересовало состояние своей жены, о которой он грезил денно и нощно. – До столицы долго ещё осталось, – объявил один из таркатан. Роды у Императрицы были мучительно тяжёлыми. Она даже и подумать, не могла, что это может быть настолько больно. Женщина истошно кричала, тужилась, было больно и трудно, но она должна это сделать, ради себя, ради мужа, ради детей. Синдел не понимала как её бабушка смогла родить 10 детей, причём разница в возрасте детей была не большой. Бывшая Королева поняла, насколько умны были её прапрабабушка, прабабушка и мать, когда рожали одного ребёнка, Синдел решила, что это будет её первая и последняя беременность. – Где Шао Кан? – кричала Синдел. Пожалуй, это сейчас волновало её больше всего, ей было страшно без его присутствия. А вдруг с ним что-то случится по пути домой? А вдруг что-то случится с детьми? Все эти вопросы Императрица гнала из головы. Муж точно вернётся. – Отправьте ему весть! – Уже отправили, Ваше Императорское Величество, – успокаивала Императрицу акушерка. – Тужьтесь! Гонец уже загнал лошадь да и сам устал, но ему нужно было выполнить приказ Её Императорского Величества: сообщить Императору о том, что у неё начались роды. Войскам оставалось ещё несколько часов пути до столицы, поэтому гонцу пришлось торопиться. Были слышны голоса таркатанов, значит, что он почти у цели. Лошадь настолько устала, что дальше гонцу пришлось бежать. – Ваше Императорское Величество, – запыхавшись, поздоровался гонец, и поклонился правителю. – Я с важным посланием от Императрицы Синдел. – Говори, не тяни! – потребовал Шао Кан. Только услышав имя жены, его сердце забилось в два раза быстрее. – У Её Императорского Величества начались роды, – еле выговорил гонец, упав на землю. – Не успел, – сейчас Шао был настолько подавлен, даже подумал, что теперь Синдел никогда его не простит. – Вам нужно торопиться, мы сами дойдём, – сказал Барака, понимая, что Императору сейчас важнее быть рядом с Императрицей. Поэтому Кан, даже не раздумывая дёрнул поводьями, и конь повёз его к жене. Синдел продолжала мучиться. Служанки уже устали носить чистую воду, но кому сейчас было тяжело, так это Императрице. – Я больше не могу! – кричала Синдел. Со лба текли огромные капли пота, дыхание участилось настолько, что женщине казалось, что в покоях поднялась температура. – Ещё немного, – акушерка повторяла эту фразу каждую минуту, пытаясь успокоить Синдел. – Ты мне это уже который час говоришь, а толку никакого, – бывшая Королева проклинал всё на свете: своих предков, которые сказали, что Синдел родит двойню; мать, которая родила её такой слабой; мужа, который бросил её. Муж. – Где Кан? – Скоро будет, скоро, – акушерка сама начала проклинать Шао, который и так торопился. Часы шли слишком долго для обоих супругов. Они думали друг о друге, о малышах. Преодолев расстояние в сотни километров, Шао Кан слез с коня. Он услышал истошный крик жены, которая продолжала рожать уже не первый час. – Всё же успел, – пытался отдышаться Шао. Он помчался со всех ног во дворец, по лестнице. Император считал шаги до заветных покоев, в которых вот-вот появятся его дети. У дверей собралась толпа, которая с каждым часом всё росла и росла. Заметив Кана, люди расступились перед ним, чтобы пропустить будущего отца. Минута, и весь дворец озарил детский плач. Спустя ещё несколько минут и снова крик, но было понятно, что это уже второй ребёнок. – Ты моя родная, – обрадовался Шао Кан. Он вошёл в покои, глядя на жену. Синдел лежала почти без чувств вся мокрая. Услышав звук знакомых шагов, она перевела взгляд на мужа. – Я убью тебя, – тяжело дыша сказала Синдел. – Любимая, – Шао Кан снял шлем, кинув его в сторону, практически на коленях подполз к кровати, и стал целовать руки жены. – Двое. – Давай договоримся, что двух детей нам будет достаточно, – рядом с мужем Императрица медленно приходила в себя, даже нашла силы немного приподняться. – Или в следующий раз рожай сам. – Нам хватит и двоих, – сказал молодой отец, поцеловав жену в лоб. – Император, Императрица, – нарушила идиллию акушерка, держа в руках ребёнка. – Поздравляю, у вас родились две чудесные девочки! – Девочки, – расплылся в улыбке Кан, желая взять на руки своих девочек. – Сначала иди руки помой! – потребовала Синдел. Мужчина поспешно вымыл руки и умылся. Его больше волновало, что он может свой внешностью напугать детей. Акушерка дала младшую дочь отцу. Шао осторожно взял девочку, которая помещалась у него в одной руке. Старшую девочку на руки взяла Императрица. Акушерка и слуги покинули покои, оставив молодых родителей с детьми. – Девочки, – слёзы покатились из глаз Синдел, но она продолжала улыбаться. – Ты расстроена? – спросил Шао Кан. – Скажи мне, только честно, ты рад, что я родила тебе двух дочерей? – с надеждой спросила жена, утирая свободной рукой слёзы. – А почему я должен быть расстроен? – в ответ спросил муж. – Я рад, что ты родила мне двух прекрасных девочек! – Я думала, что ты будешь зол, если я не рожу мальчика, – улыбнулась уголком рта женщина. – Вовсе нет, посмотри на них, – улыбнулся мужчина, посмотрев на своих дочерей. – На тебя похожи. – Значит, силой будут в тебя, – сказала Синдел, вспомнив разговор, когда они только планировали стать родителями. – Как мы их назовём? – спросил Шао Кан, глядя то на старшую, то на младшую. – Я хочу, чтобы её имя было Китана, – улыбнулась Императрица, поцеловав малышку в лоб. – Это имя ей точно подойдёт. – Тогда имя нашей младшей дочери будет Милина, – сказала Шао, также поцеловав дочь. – Китана и Милина, – имена дочерей понравились женщине. – Наши близнецы. – Надеюсь, я их не пугаю, – на слова мужа, Синдел закатила глаза. – Хватит говорить чушь, папочка, – сказала она. Теперь наступил новый этап в жизни супругов: они стали родителями двух прекрасных девочек, которые были прекрасны, как мама, и, возможно, сильны, как папа. Народ ликовал, узнал о рождении близняшек. Был устроен недельный праздник в честь Принцессы Китаны и Принцессы Милины. Покои для новорождённых Принцесс решили сделать одни на двоих. Императрица быстро пришла в форму после родов, поэтому не стала засиживаться и занялась уходом за детьми, оборудованием покоев и обустройством сада. Сад был закончен к середине мая. Семья наконец могла быть в «особенном» месте, которое было трудно найти. Всё было готово: выстроены тропинки, выросла трава, высажены кусты, сделан прудик, осталось только посадить дерево. Шао Кан выкапывал лопатой место для дерева, а Синдел занималась детьми. – Сейчас наш папа посадит дерево, оно вырастет большим и красивым, – рассказывала девочкам Императрица. Шао осторожно поместил глицинию в выкопанную яму, полил её и вернулся к жене и детям. – Вот когда оно вырастет, будет просто великолепно, – сказала Синдел. Теперь «особенное» место было закончено. Семья Императора Шао Кана ещё недавно состояла всего из двух человек, но теперь их четверо и это прекрасно.