Жизнь императорской семьи

Император и Императрица ни на миг не отходили от детей. Девочки лежали в колыбелях такие крохотные и милые. Родители были на седьмом небе от счастья. Улыбка младенца растопит любое сердце, даже грозный Император Внешнего Мира не мог не улыбаться близняшкам в ответ. – Носик мой! – радостно сказала Синдел, нежно коснувшись носов дочерей. – А глазки мои! – гордо сказал Шао Кан. – У тебя-то серые. – Китана больше на меня похожа, а Милина на тебя, – сказала она. – Странно, а вроде близнецы. – Лицом похожи, – улыбнулся он. – Да и от моей мамы что-то есть, – осторожно сказала Императрица, зная об отношении мужа к тёще. – Да упаси Старшие Боги, чтобы они были похожи на твою мать! – Император действительно не очень любил тёщу, помня все её подлости против него. – Ну я же не про характер говорю, – улыбнулась Синдел, крепко обняв мужа. – Важно, что это наши дочери, наши маленькие Принцессы... – Которых мне родила единственная и любимая женщина... – продолжил Шао, положив руку на талию жены. – От единственного и любимого мужчины, – закончила она. – Как же я мечтала быть матерью! Хотела, чтобы у меня было много детей, как минимум четверо. А потом я родила и поняла, что двух нам вполне хватает, верно? – Я с одним-то не знал как справляться буду, – буркнул он. – Вот что с тобой было, когда ты об этом думала? – Я была беременна, – улыбнулась женщина. – Да, вытворяла ты странные вещи, – на мужчину воспоминания о беременности жены: она просила орехи, на которые у неё аллергия, в порыве очередного глупого желания хотела даже развестись. – Я все твои выходки записывал. – Я готова за них расплатиться, – кокетливо сказала Императрица, соблазнительно прикусив нижнюю губу. И только супруги собрались уйти в свои покои для уединения, как вдруг Китана начала плакать, а за ней и Милина. – Мне пора, у меня много государственных дел, – сказал Шао Кан, он чувствовал, что вряд ли справится с плачущими дочерьми, у жены это выходит куда лучше. – Ты сбегаешь? – спросила Синдел, нехотя отпуская руку любимого. – Дели, – Император не хотел и не мог видеть любимую жену такой грустной. Да, он сбегал, сам не зная причины. – Скажи, ты сбегаешь от меня? – взгляд Императрицы погрустнел, серые глаза стали похожи на пасмурное небо перед дождём. Она думала, что после родов стала не красивой, стала ненужной. – Совсем с ума сошла, мамочка, – снисходительно улыбнулся он. – Ну как я могу от тебя сбежать? Синдел, как маленький котёнок, прижалась к груди Шао Кана. Никто не заменит ему этой милой и иногда забавной женщины. Она дурманила его разум, делала своим покорным рабом. Порой, он не понимал: почему она выбрала его, если вокруг было столько женихов? – Ты боишься ответственности? – спросила Императрица. – Ты боишься собственных детей? – Скорее их маму в гневе, – шутливо ответил Император. – Я серьёзно, – голос женщины стал строгим. – В глаза мне смотри. – Прекрасней глаз не видел, – комплименты всегда смягчали и успокаивали Её Императорское Величество, этим мужчина и воспользовался. – У меня правда много дел. – Честно? – немного успокоилась она. – Честно, – ответил он. – Ты самая прекрасная, самая величественная, самая грациозная, самая великодушная и самая желанная. – Не говори очевидных вещей, – бывшая Королева поправила свои белые волосы, мужу удалось задобрить её. От спокойствия Синдел успокоились и дети, снова улыбаясь. Шао Кан желал подольше остаться со своими самыми любимыми и дорогими девочками, но государственные дела никто не отменял. – Извини, – поник Император, выходя из детских покоев. – Хорошо, Синдел, не волнуйся, твоей бабушке было труднее, – успокаивала себя Императрица. Шао Кан понимал, что бросать Синдел с новорождёнными детьми может быть опасно для психики жены. Она сама ещё молода, порой боится взять дочерей на руки. Императрица отошла от части дел, чтобы всецело посвятить себя детям. Это в Эдении Принцы и Принцессы воспитывались няньками, Королевы занимались государственными делами наравне с Королями. Синдел такая участь обошла: сначала её воспитывала бабушка, а затем, после трагической смерти старой Королевы, за воспитание наследницы взялась мать. Это прекрасно, когда ребёнком занимается мать, Императрица Внешнего Мира и Эдении решила продолжить эту прекрасную традицию. Синдел уже билась головой об стену, не зная как успокоить плачущих дочерей. Причин детского плача сотни и даже больше. Но почему девочки такие беспокойные? – Ну что же вас не устраивает? – истерила Императрица. – Вы точно не голодные, жарко быть не может да и холодно тоже, простынки чистые. Принцессы были очень беспокойными, не давали родителям спать ночами, но в это время суток Император сам занимался дочерьми, чтобы дать Императрице выспаться после тяжёлого дня. – Ну неужели вы без папы не можете? – задалась вопросом Синдел, слегка покачав обе колыбели. – И этим вы на меня похожи. Но нежный голос матери совершенно не успокаивал дочерей. Малышки продолжали плакать и кричать. И тут внутренняя банши Синдел взяла верх, медленно беря контроль над её разумом. – Нет, ты не посмеешь, – женщина схватилась за голову, разрывающуюся от головной боли. Синдел глубоко вздохнула, был лишь один способ унять эту ведьму. Императрица начала петь. Кто бы мог подумать, что она имеет такой прекрасный певческий голос? Она пела мягко и красиво, как давно она не пела. Много лет назад покойная мать сказала ей: «Королевы не поют, ты же не простая девица». Пение было практически под запретом для Принцессы, тогда зачем мать требовала, чтобы дочь занималась этим? Синдел до сих пор не понимала многих действий и слов матери, а может это и к лучшему. – Наконец тишина, – теперь она вздохнула спокойно. Тишина. Банши замолчала и дети успокоились от пения матери. Спустя часы не унимаемого плача Принцессы лежали молча, хлопая чудными карими глазами. Её Императорскому Величеству сначала показалось, что она оглохла, но детский смех уверил её в обратном. – Вас моё пение успокаивает? – спросила Синдел, понимая, что девочки ей не ответят. – Я всегда знала, что мне этот дар пригодится. До самого вечера Императрице пришлось петь, чтобы успокаивать беспокойных Принцесс. Ночь медленно опустилась на Внешний Мир, день был слишком утомительным и долгим. Синдел покачивала детские люльки и пела колыбельную, чтобы малышки уснули. – Почему ты никогда не пела для меня? – Шао Кан подкрался незаметно, стараясь быть тихим. – Я не думала, что ты этого хочешь, – шёпотом ответила Синдел. Император положил руки на плечи любимой Императрицы и глянул на Принцесс. – Милый, не разбуди, я их с таким трудом уложила, – предупредила его она. Кан ещё несколько минут смотрел на дочерей, а затем взял жену за руку и они ушли в свои покои. – Может сегодня выспимся, – облегчённо выдохнул мужчина. – Я вообще-то спать не собиралась, – игриво сказала женщина, сняв украшения. – Помнишь, ты сказал, что записывал все мои выходки? – Помню, – Шао Кан понял намёк жены, подходя к ней всё ближе. – А я обещала за них расплатиться, – Синдел не стала медлить, подводя мужа к кровати. – Так вот, какова цена? – За одну ночь не расплатишься, – ответил Император. Она упала на кровать, потянув его за собой. Они смотрели друг другу в глаза, в них читалось желание и страсть. – Сними шлем! – приказала Императрица, отказываясь продолжать. Кан не мог ослушаться такого приказа, поэтому он снял свой шлем и откинул его в сторону. Шлем прилетел в вазу, заставив её упасть на пол и разбиться. Тут же в соседних покоях послышался детский крик и плач. – Ты виноват, вот ты и иди, – шумно выдохнула Синдел, муж испортил такой момент. – Всё шло так хорошо. – Ну может всё же ты сходишь, – пытался отказаться Шао Кан. – А потом я. – Ну уж нет! – запротестовала Императрица. – Я целый день с детьми, а ты делами занимался. Ты вообще-то отец. – Хорошо, я схожу, – сказал Император. – Только ты меня дождись. – Нет, пожалуй, начну без тебя, – съязвила она. Женщина одарила его воздушным поцелуем и мысленно пожелала удачи. Мужчине не терпелось лечь в кровать с любимой женой, которая явно была в хорошем настроении. – Тише, папа виноват, – сознался перед плачущими детьми Шао Кан, войдя в детскую. – Я вас сейчас быстро уложу спать, а потом папа пойдёт к маме. Это нисколько не унимало дочерей. Император не умел красиво петь, как это делала Императрица, а сказки у него всегда заканчивались печально. – Что мне сделать, чтобы вы успокоились? – задался вопросом мужчина. Он взял младшую дочь на руки, осторожно покачивая. Младшая Принцесса успокоилась, закрыла глазки и уснула, отец с ней справлялся быстрее, чем мать. Милина была ближе к отцу душой и внешне. Но это не означало, что Шао Кан не любил Китану. Родители не хотели выделять среди дочерей любимчиков, сёстры должны быть дружны и не завидовать друг другу. – Мама устала, – Император рассчитывал, что старшая дочь смилуется над ним, успокоится и уснёт. – Китана, твоя сестричка уже спит, вот и ты спи. Он взял старшую Принцессу на руки, но даже это не унимало её. Китана же была больше похожа на маму, хотя карие глаза ей достались от папы, а может и от бабушки. Как такое может быть, они близнецы. Смешение крови внешнемирца и эденийки дало странное потомство. – Неугомонная, как мама, – снисходительно улыбнулся Шао. – Маленькая Синдел. Старшую Принцессу радовало одно упоминание имени Императрицы. Китана начала успокаиваться. – Синдел, – это казалось мужчине очень забавным: старшая дочь успокаивается от имени матери. Кану пришлось ещё несколько раз произнести имя любимой жены, чтобы успокоить дочь. Принцесса начала засыпать, поэтому Император вернул её в колыбельку, а сам по-тихому вышел из детской. Теперь ему придётся быть потише, чтобы снова не нарушить чуткий детский сон. Шао Кан надеялся, что Синдел всё ещё ждёт его, победно улыбаясь, что муж всё же пошёл успокаивать дочерей. Императрица лежала на своей подушке, отвернувшись от двери. Император подумал, что жена снова решила подразнить его, поэтому как можно тише подкрался к ней и лёг рядом. – Дели, – Шао принялся целовать хрупкие женские плечи, но любимая даже не отреагировала. – Хорошо притворяешься. Но и на это Синдел не ответила. Лишь тихие посапывания дали Шао Кану понять, что жена всё же не дождалась его и уснула. Молодая мамочка устала за сегодняшний день, ей нужно отдохнуть. – Спи, ты заслужила, – прошептал Кан, накрыв жену одеялом. Синдел что-то бормотала во сне, но Шао так и не смог разобрать. Может она сказала «спасибо», может спросила про детей, а может видела сон. Жене нужен выходной после тяжёлого дня с близняшками, муж решил, что завтра он займётся детьми сам.