Жизнь императорской семьи

Следующим утром в императорских покоях оказалось ужасно холодно, но Принцессы не чувствовали этого, греясь от родителей. Первой проснулась Китана. Она осторожно протянулась, чтобы не разбудить отца, однако Шао Кан проснулся от того, что Принцесса начала шевелиться в кровати. – Доброе утро, папочка, – пошептала Китана, обняв отца. – Доброе утро, моя маленькая Принцесса, – Шао Кан поцеловал дочь в лоб. – Давай не будем будить маму и сестричку, пусть спят. Милина всю ночь пролежала в объятиях матери, повернувшись к ней лицом. – Папочка, мне приснилось, что мы снова гуляли на улице, – рассказала старшая Принцесса. – Мы сегодня пойдём? – Надеюсь, что да, – ответил ей Император, зачарованно глядя на спящую жену. – Я тоже пойду, – сонно сказала Милина, повернувшись к отцу и сестре. – Мамочку не разбуди, – предупредила сестру Китана. Всё это время Синдел спала, как убитая. Ей совершенно не мешали разговоры мужа и детей, хотя разговаривали они достаточно громко. Шао Кан дотянулся до жены, убрав с её лица выпавшую белую прядь, даже это не разбудило её. – Мама устала, ей нужно поспать, – сказал Шао, тихо вставая с кровати, но у него это плохо получалось. Девочки резво пошли за ним, даже не зная куда. Им нравилось проводить время с папой, который рассказывал им смешные истории. Но маму они любили не меньше: она была доброй и заботливой, умела сдерживать себя даже тогда, когда это не просто. В столовой разожгли камин. Из-за каменных стен помещение медленно прогревалось, но горячий завтрак точно согреет любого. Сегодня отец и дочери решили позавтракать сырниками с сиропом и горячим шоколадом, который пришёлся девочкам по вкусу. – Хвала Старшим Богам, что не каша! – шумно выдохнула Китана, взяв вилку в руки. – Я конечно понимаю, что мамочка заботится о нас, но меня уже трясёт от вида каши. – Китана, Милина, мама любит вас и хочет для вас только хорошего, – возразил ей Шао Кан. – Я люблю манную кашу с ягодами, – призналась Милина. – Только маме не говори, иначе она меня ей закормит. – А я манную с яблоком и корицей люблю, – сказала Китана. – Но и об этом маме знать не стоит. – Хорошо, не скажу, – улыбнулся Шао. Дети делали его счастливым. Слушая их истории, он громко смеялся, утирая слёзы. Синдел проснулась с ломотой в теле и болью в горле. Она оглядела комнату, поняв, что находится в покоях одна. – Шао, Китана, Милина, – теперь Императрица поняла, что охрипла. Её безумно клонило в сон, но спать уже было нельзя. Лоб был горячим, глаза красными, горло болело, а тело ломало. Она через силу встала с постели, закуталась в халат, и пошла искать мужа и детей. Женщина шла по коридору, еле держась на ногах. Синдел услышала их смех в столовой. – Видели бы вы лицо своей бабушки, когда мы с мамой пришли к ней за благословением, – гоготал Император, с ним смеялись и дети. – Папа, ну хватит, у меня уже живот болит, – сквозь смех просила младшая Принцесса, утирая слёзы. – Доброе утро, – голос Императрицы было еле слышно. Она старалась сделать вид, что всё в порядке. Она уселась на свой стул, дрожа от холода. – Вы чего в таком холоде сидите? – Мама, камин уже полчаса горит, – сказала младшая Принцесса, которой было даже жарко от огня. – Дорогая, ты в порядке? – заботливо спросил Шао Кан, посчитав внешний вид жены довольно странным. – Всё отлично, – ответила Синдел, быстро кашлянув, чтобы не пугать мужу и детей. – Да ты вся огнём горишь! – сказал Шао, дотронувшись до лба жены. Она ничего ему не ответила, засыпая на ходу. Кан взял её на руки и понёс в покои. Он уложил её в кровать, накрыв одеялом. За лекарем отправили немедленно. Принцессы испугались за маму, но боялись зайти в покои. – Руки ледяные, лоб горячий, – причитал Император, вызывая улыбку у жены. – Чего ты улыбаешься? – Ты так обо мне заботишься, – прохрипела она, закрыла рот рукой и начала кашлять. – На девочек говоришь, а сама заболела, – продолжил Шао Кан, растирая руки любимой. Он был зол на супругу, но разве может это мешать ему заботиться о ней. – Знобит? – Да, – призналась Синдел, немного дрожа. – Ты же меня не бросишь? – Куда я денусь, – шумно выдохнул Кан, и поцеловал жену в лоб. – Я знала, что с тобой не пропаду, – устало улыбнулась бывшая Королева, послав ему воздушный поцелуй. Она боялась заразить мужа. – Если это не любовь, то я не знаю, что это, – прошептала сестре Милина. – Вот бы и мне так! – Подрасти сначала, – усмехнулась Китана. – Тоже мне, взрослая, – буркнула младшая сестра. Лекарь спешно вошёл в императорские покои. – Где тебя носит? – прикрикнул Шао Кан, держа ледяную руку жены. Лекарь стал осматривать Императрицу, мысленно делая выводы. Детям было интересно знать о самочувствии матери, но пока не стали подходить. – Всё ясно, – сказал лекарь. – У Её Императорского Величества обычная простуда, через пару дней пройдёт. В холоде быть нежелательно. Лекарь поклонился господам и ушёл. Теперь девочки, которые всё это время наблюдали из-за двери, вошли в покои. – Девочки, извините, но я с вами сегодня не смогу погулять, – виновато сказала Синдел, опустив глаза. – Если хотите, то идти с папой. – Чтобы ты без моего присмотра ещё куда-нибудь сходила? – возмутился Шао Кан. – Ты же на одном месте усидеть не можешь! – Хватит причитать, – закатила глаза Императрица. – Это всего лишь простуда, не более. – Лежи спокойно! – пригрозил ей Император. – Или я тебя к кровати привяжу! – Хотя бы не при детях, – подмигнула ему жена. – Опять эти твои шуточки, – буркнул мужчина. – У тебя плохое настроение? – с лёгкой улыбкой спросила женщина. – Папа, мама, вообще-то мы всё ещё здесь, – скромно напомнила Китана, что заставило родителей опомниться. – Ну уж если погулять не получается, то иди, милый, занимайся делами, – сказала бывшая Королева. – Ты больше не будешь бродить по дворцу? – спросил Кан, пристально глядя на жену. – Не волнуйся, папочка, мы за ней присмотрим, – сказала Китана, толкая отца к двери. – Ну тогда мне точно с кровати не встать, – закатила глаза Синдел. – Я никуда не пойду. – Конечно не пойдёшь, – улыбнулся Шао Кан. – Тебя поймают и принесут обратно. – Мне целый день что ли лежать? – насупилась Императрица. – Изверг. – И я тебя безумно люблю, – сказал ей Император, выходя из покоев. – А то я не знаю, – украдкой улыбнулась жена. Император был уверен, что Императрица уже через пару секунд попытается выйти из покоев, поэтому шёл медленно, прислушиваясь к каждому шороху. В кабинете было ужасно холодно, но Шао Кана никогда не пугал холод, он одевался теплее, только чтобы жена не нервничала. Снова кипа бумаг и бардак на столе. – Ах, Синдел, как тебя здесь не хватает! – вздохнул Император, ему попался документ, связанный с архитектурой, в которой он не особо понимал. – Выздоровеет, тогда подпишет, а то возьму грех на душу, а потом она будет мне это всю жизнь припоминать. Все документы и прошения были в основном связаны с проблемами зимы: заснеженные или скользкие дороги, холод в домах. При всё этом народ уже во всю готовился к Новому Году, выбирая любимым подарки, а также ища хорошую ёлку. До праздника оставалось ещё пару недель, но нужно готовиться сейчас, иначе потом будет поздно. Император и Императрица давно приготовили друг другу подарки, однако он умел ждать, а вот она нет. Каждый день она искала свой подарок, но все попытки были тщетными. А вот подарки дочерям они ещё не выбрали. Было столько идей, но вот что именно нужно юным Принцессам — трудно понять. Может они хотят лошадь или книгу, а может что-то такое, что даже Синдел не знает, где такое достать. Синдел же была «прикована» к постели пристальными взглядами дочерей. Императрица уже выпила не одну чашку чая, ей было дурно, но муж строго-настрого запретили ей вставать. – Китана, будь добра, дай мне вот ту книжку, – попросила Синдел, указав на нужную полку. – Какую? – спросила Китана, поставив стул под полкой. – Красную, – уточнила Императрица. Старшая Принцесса была поставлена в трудную ситуацию: перед ней было шесть книжек красного цвета, но разных оттенков. Если дать матери не ту книгу, то она начнёт объяснять дочери отличие красного цвета от алого. Китана не нашла лучшего способа, чем просто взять все красные книжки с полки. – Читай любую, – сказала Китана, кинув книжки на постель родителей. – Хорошо, что она не сказала дать ей книжку в фиолетовой обложке, – шепнула сестре Милина, глянув на огромное количество книг данного цвета на полке. – Девочки, мне уже лучше, может выйдем прогуляться, воздухом подышим? – предложила Синдел, откинув книжку после прочтения пары предложений. – Папа сказал, что нельзя! – чуть повысила тон старшая Принцесса. – Я прекрасно себя чувствую! – лгала Императрица, ей уже надоело лежать в постели. – Я сейчас схожу к папе и спрошу, – сказала младшая Принцесса. Через какое-то время Милина вернулась из кабинета отца. Она деловито вошла в покои родителей, сложив руки за спиной. – Мама, папа сказал, если ты встанешь с кровати, то вот! – младшая Принцесса показала матери кулак, который её просил передать отец. – Ну вот ещё раз он меня назовёт Кукла или Дели, – буркнула себе под нос Императрица, представляя как будет злиться муж. – И он ещё спрашивает: что такое ризалит? – вспомнила Милина. – Передай папе, что мне говорить нельзя, я болею, – обиженно сказала Синдел, укрывшись с головой под одеяло. Китана закатила глаза на действия матери, которая вела себя, как маленький ребёнок. Милина лишь пожала плечами и пошла к отцу, чтобы передать ему слова матери. Шао Кан почти закончил свои важные государственные дела, уже грезя о том, как Синдел будет жаловаться ему. В его кабинет вошла Милина, членам семьи Императора можно входить без предупреждения. – Ты узнала? – спросил он. – Мама сказала, что ей говорить нельзя, она болеет, – ответила она, ожидая гнева отца. – Она обиделась. – Я даже не удивлён, – усмехнулся Шао Кан. – Под одеялом с головой лежит? – Да, – ответила Милина. – Сама делами отправляет заниматься и сама же мешает, – закатил глаза Император. – Ну что за женщина! – Ну ты же её любишь, – улыбнулась Принцесса. – Люблю, – вздохнул Кан, за что ему досталось такое «счастье». – Сейчас, посиди немного. Мне ещё пару подписей и пойдём к маме и сестричке. Потребовалось время, чтобы поставить подписи. Некоторые бумаги Император оставил, чтобы потом жена сама с ними разобралась. Императрица занималась вопросами культуры, образования и всего того, что Кан не понимал. – Всё, пойдём, – сказал Шао Кан, поставив последнюю подпись. – Сейчас ты увидить самый быстрый способ помириться с твоей мамой. Обиженная Синдел продолжала лежать с головой под одеялом, изредка приподнимая его, чтобы запустить свежий воздух. Китане казалось, что мать сошла с ума. Обиженная жена вызывала умиление у вернувшегося Шао Кана. – Дели, как ты себя чувствуешь? – спросил Император, еле сдерживая смех. – Для тебя я Синдел Фрейя Эдана, – ответила обиженная Императрица, произнеся своё полное имя. – Дели, – продолжал Шао Кан. – Хватит дуться. – Я не дуюсь, – лгала Синдел. – Я просто думаю как тебе отомстить. Либо в Эдению на неделю уеду, либо... – Либо я сейчас просто вынесу тебя на мороз прямо в одеяле, пока ты не поймёшь, что я прав, – пригрозил он. – Ты знаешь что нужно сказать, чтобы заслужить моё прощение, – высунув лицо из-под одеяла, сказала она. – Я тебя люблю, – сказал ей муж. – Не то, – хихикнула жена. – Ты самая красивая, – продолжал Кан. – Тоже не то, – издевалась бывшая Королева. – Ты совсем потеряла совесть, заставляя меня извинять за заботу, – Император скинул с жены одеяло. – Я о ней забочусь, чтобы она сильнее не заболела, а она ещё обижается! – Ризалит — это выступающая часть здания, которая идёт во всю его высоту, – Императрица улыбнулась уголком губ, муж добился своего. – Извини, я была неправа. Но и лежать на кровати весь день тоже не лучшее решение. – Делай что хочешь, только не выходи на мороз, – был ли это способ помириться или нет, но Синдел взяла Шао Кана за руку, поцеловать его она не могла, боялась заразить. Весь вечер муж и дети ни на шаг не отходили от простуженной Синдел. Её поили горячим чаем, грели руки, закутывали в одеяло. Так, пожалуй, с ней носились только в детстве, когда она лишний раз чихнёт. Зимой день был коротким, поэтому стемнело быстро, а время на часах неслось незаметно. – Девочки, вам пора спать, – напомнил дочерям Шао Кан, поцеловал обеих в лоб. – Спокойной ночи, – сказали девочки, получив воздушный поцелуй от мамы. Они покинули покои родителей, и пошли спать в свои. – Тебе бы, милый, тоже спать нужно ложиться, – заботливо сказала Синдел. – Успокойся, я никуда не пойду. – Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросил Шао, дотронувшись до лба жены. – Со мной всё хорошо пока ты рядом, – прошептала Синдел, взяв его за руку. – Даже стыдно, что внучка великой ледяной колдуньи слегла от обычной простуды. – А твоя мать сказала бы, что я виноват в том, что ты заболела, – буркнул Кан. – Тебе ли этого бояться? – отмахнулась Императрица. – Лучше ложись ко мне. Император снял шлем, и лёг рядом с женой, прижав её к себе. Его совершенно не пугало то, что супруга может его заразить. Синдел чувствовала себя защищённой рядом с мужем, ей было достаточно даже одного его присутствия.