Жизнь императорской семьи

На протяжении нескольких дней Шао Кан и Синдел сходили с ума. Да, они могут прожить без, как сказала эденийка «постельных удовольствий», но не иметь возможности прикоснуться друг к другу доводит до безумия. Однако больше мешал этот спор, возникший из ничего. Синдел вошла в кабинет Шао Кан без предупреждения, впрочем, как и всегда. Императрица закрыла за собой дверь на ключ и соблазнительно улыбнулась Императору. Бывшая Королева выглядела очень провокационно, вызывая у Кана возбуждение. Внешнемирец откинулся назад в кресле и снял шлем. Эденийка сделала пару шагов и с неё упал короткий халатик, обнажая шикарное тело женщины. Жена залезла на стол, коснувшись рукой щеки мужа. – Я скучала, – прошептала Синдел, проведя кончиком языка по губам. И только Шао Кан хотел коснуться этих ужасно манящих губ, готов был сдаться в плен этой коварной эденийки, как вдруг... – Шао, ты меня слышал? – Синдел была вовсе не в игривом настроении и не обнажённой, эта была всего лишь фантазия. – А? – опомнился Шао Кан, мысленно дав себе пощёчину. – Ты завтракать пойдёшь? – спросила Императрица. – Как с утра в кабинет ушёл, так и не вернулся. – Ты за меня переживаешь? – самодовольно ухмыльнулся Император. – Несмотря на наш спор я люблю тебя, – ответила бывшая Королева. – Спор любить не запрещает. – Дели, – Кан сходил с ума, жена глубоко засела в его мысли. – Да, милый? – эденийка надеялась, что муж сейчас подойдёт к ней, коснётся её руки, она даже готова была забыть про спор. Шао сглотнул. Неужели ему действительно нужно только её тело? Нет, не это главное в прекрасной Императрице. Синдел и сама уже изрядно устала от спора, она готова проиграть, лишь бы снова оказаться в этих крепких, защищающих объятиях. – Я сейчас приду, – вздохнул он. – Только побыстрее, завтрак остынет, – устало улыбнулась она. Дети уже давно поели и играли в саду. Синдел же не могла и не хотела приступить к трапезе без мужа. Шао Кан вошёл в столовую, обратив на себя внимание жены. Император медленно подошёл к ней и коснулся губами её шеи. Разум помутнел, дыхание стало тяжёлым, сердцебиение участилось. Бывшая Королева шептала его имя, готовая поддаться искушению. – Дели, – но низкий голос Шао Кана вытянул эденийку из грёз. Синдел лишь накрыло волной похоти и желания. Императрица ещё никогда так не хотела оказаться в объятиях мужа. Что же творится с разумом бывшей Королевы? Почему одни прикосновения Кана доводят его до безумия? – Ты в порядке? – обычно после этого вопроса Шао Кан касался руки жены, но не сейчас. – Озабоченная извращенка, – прошептала себе под нос Синдел. – Что? – переспросил Император, хотя он расслышал её слова. – Не важно, – ответила Императрица, приступив к завтраку. Пока родители трапезничали в столовой, дети потихоньку пробрались в их покои. В саду было не интересно, а вот поиграться со шлемами отца и коронами матери было куда интереснее. – Ничего себе! – глаза Китаны заблестели, когда она увидела косметичку мамы, там было всё: туш, тени, пудра, румяна, помада и много всего другого. – А я всё маме расскажу и она тебя в угол поставит, – угрожал сестре Рейко. – Не поставит, – уверенно ответила старшая Принцесса. – Нас не наказывают. – А папа, – Принц хитро сузил глаза. – А какое папе дело до маминой косметички? – поддержала сестру Милина. – Это тебе не его шлемы мерить. Китана пропустила мимо ушей разговор младшей сестры и брата, и взяла мамину помаду. Шикарная матовая помада, ни у кого такой нет. Старшая Принцесса стала неумело водить ей по губам, заезжая за контур, девочкам ещё только предстоит научиться пользоваться косметикой. Но старшая дочь Шао Кана и Синдел надавила на помаду так, что она сломалась. – Ой, что теперь будет! – схватилась за голову Джейд. – Мама нам голову оторвёт! – Китана закрыла лицо руками, боясь наказания. – А я тебе говорил! – умничал Рейко, пряча за спиной шлем. – Ты папин шлем сломал? – глаза Скарлет расширились при виде отломанной маски на шлеме. – Что делать будем? – задалась вопросом нефритовая Леди. В коридоре послышались тяжёлые шаги Императора. Детям пришлось лезть под кровать, благо там всегда чисто. Увидев ноги отца, девочки и мальчик старались не дышать. – Не женщина, а наказание! – прорычал Шао Кан, хлопнув дверью. – Галлюцинации уже от неё! Император стал рассказывать самому себе о своей жене. Кан говорил, что она уже измучила его и тут же говорил о том, что она прекрасна и любима. От своей речи его отвлёк тихий смешок. – Мы с мамой детей заводили, а не мышек, – посмеялся Шао Кан, увидев край одежды старшей дочери. – Вылезайте, шпионы. – Дети не зверюшки, чтобы их заводить, – возразила Джейд. – Папочка, ну когда вы с мамой помиритесь? – спросила Милина, взяв отца за руку. – Да мы и не ссорились, – ответил Император, потерев шею. – Да ну конечно! – фыркнула Скарлет. Китана привлекла внимание отца тем, что закрывала рот руками, это казалось странным. – Китана, всё хорошо? – спросил Шао Кан. – Тебя тошнит? – Нет, – ответила Китана. – Тогда почему рот закрываешь? – снова спросил Император, заподозрив неладное. Китана вздохнула и убрала руки. Шао Кан снисходительно улыбнулся, глядя на свою старшую дочь, так похожа на мать. Принцесса так же краснела, упускала глаза в пол и готова была расплакаться. – Папа, не ругай Китану, – заступился за сестру Рейко. – Она случайно. А если сможешь, то и меня прости... – Это за что же? – спросил Шао Кан. – Я твой шлем сломал, – признался Принц, вернув отцу шлем. – Мне его когда-то ваша мама подарила, – вздохнул Император. – А эту помаду я ей подарил, такой больше ни у одной женщины нет. – Для единственной женщины всё в одном экземпляре? – спросила Скарлет. – Для неповторимой, – улыбнулся Кан. – Мама ругаться будет, – вздохнула Китана. – Я уже взрослая, а такое натворила. Где же теперь маме такое найдёшь? – С этим я разберусь, – ответил мужчина. – Папочка, спасибо, ты самый лучший! – старшая Принцесса поцеловала отца в щёку, хотя боялась, что отец посчитает это проявлением слабости. Дети выбежали из покоев родителей. Все, кроме Китаны разбежались по комнатам, так как девочке нужно было стереть с губ помаду. Шао Кан и Синдел изрядно устали от спора, им обоим хотелось помириться, прекратить заниматься ерундой. Он весь день был занять делами, а она провела день в саду, заботясь о магнолии. Император устало ввалился в покои и сел на край кровати. «Сейчас она придёт», – подумал Шао Кан. – «Больше не могу, лучше проиграю». В их покои влетела разъярённая Синдел. Её мягкие серые глаза стали смурнее грозовых туч, а руки от гнева слегка светились фиолетовым сиянием, банши начала брать верх. – Как ты мог? – голос Синдел ломался, обычно так бывает, когда она собирается плакать. – О чём ты? – спросил Шао Кан. – Не прикидывайся дураком! – крикнула Императрица. – Я всё знаю! – Ты можешь нормально объяснить? – Император искренне не понимал причину очередной истерики жены. – Я верила тебе, – первая слезинка покатилась по щеке бывшей Королевы. – Ты для меня всё, смысл всей моей жизни! Как ты мог так поступить со мной? Неужели ты разлюбил меня? Тогда зачем ты клялся мне в любви, говорил, что я у тебя единственная и самая желанная? – Дели, ты можешь мне объяснить причину своей истерики? – Кан потёр переносицу, он никак не мог понять причину. – Ты сотворил такое, а теперь даже не смеешь сознаться? – эденийка подошла к нему ближе. – Неужели тебе не стыдно, что ты обманул меня? – Когда я успел? – внешнемирец истерически усмехнулся, глянув на жену. – Кто она? – сухо спросила женщина. – Да кто? – мужчину уже изрядно взбесила сцена жены. – Та, кто тебе этот след оставила! – она впилась ногтями в его подбородок, пристально разглядывая след от помады. – Служанки целый день шепчутся об этом за моей спиной. Ты мне изменяешь! – Ты с дуба рухнула? – он выкатил глаза. – Ты мне изменяешь, а с дуба рухнула я? – жена не могла сдерживать эмоции, слёзы лились из её глаз, ей больно и обидно. – На кого ты меня променял? Шао Кан улыбнулся, глядя на заплаканную Синдел. Как ей такое в голову пришло? Как она может обвинять его в измене? Ради этой женщины он разогнал весь свой гарем, а теперь у неё появились сомнения? – «Дели, я люблю тебя», – вспомнила Синдел. – «Ни одна женщина не сравнится с тобой», «Ты самая любимая и самая желанная», «Я готов положить весь мир к твоим ногам и стать твоим рабом». Не ты ли мне это говорил? Разве может Шао так поступить со своей Дели? – Родная, ты всё не так поняла, – Шао Кан хотел было коснуться её руки, но она отскочила от любимого, как от огня. – Я ожидала, что ты это скажешь, – вздохнула Императрица. – Скажи, она красивая? Красивее меня? Моложе? – Ну про красивее сказать не могу, но точно моложе тебя, – по-доброму усмехнулся Император. – Я стала старой для тебя? – бывшая Королева с каждым словом причиняла самой себе всё больше боли. – Ты была, есть и будешь самой прекрасной, – Кан никогда не устанет это говорить. – Тогда почему ты нашёл другую? – эденийка подошла к окну, с грустью глядя на открывающийся из покоев сад. – Как её зовут? – Китана, – засмеялся внешнемирец, вызвав шок у жены. – Что? – переспросила женщина. – Дети сегодня пробрались в нашу комнату, – шумно вздохнул мужчина. – И Китана накрасилась твоей помадой, а я их застукал. Правда, она её случайно сломала, а когда я сказал, что разберусь с этим, то она от радости поцеловала меня. – То есть ты...? – она развернулась к мужу, чувствуя себя полной дурой. – Неужели ты свою помаду не узнала? – усмехнулся он. – Ревность затмила мой разум, – ответила Синдел. – Как ты вообще могла подумать, что я тебе изменяю? – Шао Кан подошёл к ней, жена без особых раздумий прижалась к нему, желая получить утешение. – За одиннадцать лет я ни на одну не посмотрел, а ты смеешь мне такое заявлять? – Шао, я... – Императрица не могла найти себе оправдание. – Одна мысль, что ты можешь уйти к другой... – Не могу, – строго осёк её Император. Бывшая Королева крепко прижалась к мужу, забыв о споре, ей уже было наплевать. Кан и сам забыл об этом, осторожно касаясь её хрупких плеч. – Я полная дура, – всхлипнула Синдел. – К дочери приревновала. – А я думал, что это я ревнивый идиот, – засмеялся Шао, вытирая большим пальцем женские слёзы. В голове Императрицы созрел идеальный план извинения. Бывшая Королева медленно и нежно провела ладонью по торсу мужа, она умела одним прикосновением объяснить всё. Эденийка встала перед ним на колени, торопливо расстёгивая ремень на его штанах. – Я провинилась, мой Император, – её ломанный от слёз голос в миг стал соблазнительным и томным. – И готова исполнить любой ваш каприз, чтобы заслужить прощение. – Тебе придётся хорошо постараться, – хищно улыбнулся Шао Кан. Тлеющий фитиль восковой свечи держал на себе маленький огонёк, слегка освещая покои царственной пары. Эта атмосфера была идеальна для примирения. Эденийка лежала на груди внешнемирца, как же она ждала этого сладостного момента. – Ну неужели не отличишь? – уголком губ улыбнулся Шао Кан, указав на два соседних отпечатка от одинаковой помады. – Я слишком боюсь тебя потерять, чтобы думать об этом, – призналась Синдел. – Да кому я кроме тебя нужен? – усмехнулся Император, целуя тонкие пальцы любимой женщины. – Каждая желает стать правительницей Внешнего Мира, – ответила Императрица. – А ты? – Кан прекрасно знал ответ на поставленный им вопрос, но желал снова услышать этот ответ. – Я хотела быть твоей женой, – ответила бывшая Королева. – Независимо от твоего статуса и происхождения. – За это я и люблю тебя, – прошептал внешнемирец. – За твою бескорыстность и честность. Хотя есть много других причин любить тебя. – Ты правда не променяешь меня ни на одну другую? – эденийка уже знала ответ. – Я клянусь тебе в этом, моя глупенькая и любимая Дели, – ласково произнёс мужчина. – Кстати, ты проспорила. Ты коснулась моего подбородка. – Чёрт! – она сжала губы, но пререкаться не станет. – Я держался из последних сил, – признался он. – Если бы не ты, то я точно бы не стерпел. Поэтому я на одну неделю сокращаю твоё наказание. – Ты так милостив, – саркастично сказала Синдел. – А насчёт служанок не переживай, – Шао Кан вспомнил про источник клеветы. – Я отрежу им языки. – Это очень жестоко, – пыталась отговорить его Императрица. – Никто не смеет шептаться за спиной моей обожаемой супруги, – Император пытался всеми силами навсегда погасить сомнение в сердце жены. – Тогда хватит с них и розг, – засмеялась бывшая Королева. – Садистка, – с насмешкой сказал Кан. – Ну если хочешь, то я могу и тебя отхлестать, – повела бровями эденийка, залезая с головой под одеяло. – Может повторим?