sapphire of immortality

— Теперь ты играешь на стороне Чон Хосока? — спрашивает Джин у Юнги, который только что вернулся в свой кабинет, чтобы приступить к работе после продолжительной ночи с альфой. — От тебя даже воняет им, насколько низко ты готов пасть ещё? Доверишься Тэхёну и Намджуну, да?       Мин предполагал, что Джин будет не в восторге от того, в каком состоянии омега вернулся домой, однако от этого уже никуда не деться. Конечно, Ким против их союза, против того, чтобы его кузен танцевал под дудку Чона, будучи уверенным в том, что Хосок не от большой любви к омеге это делает. Скорее всего, Мина ждёт долгая кара за свою податливость. — Тебя это волновать не должно, хён, — устало вздыхает Юнги, — клан веду я, а не ты, понял? Поэтому уйди, я хочу отдохнуть и заняться своими делами в одиночестве, — омегу очень сильно достаёт тот факт, что Сокджин правда старается лезть в дела чужого клана, отдаёт приказы и действует так, словно именно он является главой Пантер. Однако альфа даже понятия не имеет, насколько тонкий лёд, по которому он сейчас бежит в припрыжку. — С каких пор ты возомнил себя королём? — хмыкает Сокджин. — Ты не понимаешь, что Хосоку нужны лишь твои связи, твои владения! Я договорился, что через неделю китайская Триада прибывает в Корею, дабы заключить с тобой выгодную сделку, поставки по чёрному рынку увеличатся, если ваша встреча пройдёт успешно. — С тех самых, как возглавил клан, Ким Сокджин, — грубо отвечает Юнги, — распоряжаюсь указами тут только я, усёк? Поэтому уйди, пожалуйста, я правда хочу посидеть в одиночестве и разобраться с некоторой документацией. — Я посмотрю на тебя, когда Хосок предаст своего омегу, променяв на какую-нибудь шлюху.

***

      Хосок возвращается домой, встречая на пороге Чимина, всего в слезах. Омегу явно что-то потрясло, однако альфу это не волнует, он всё ещё окутан теми ощущениями, которые испытал с Юнги этой ночью. Омега плотно засел в его голове и теперь альфа тем более хочет забрать к себе, даже будет не против, если их кланы объединятся в один, создав самую мощную империю среди всех существующих. — Господин Чон, прошу, — рыдает Пак, падая на колени и утирая свои слёзы, — не надо убивать Тэхёна, он ничего не сделал! Прикажите им отпустить его, на нём лица нет! Прошу! — Хосок останавливается, поворачивается на омегу и хмыкает, вспоминая о том, что приказал затащить Тэхёна в подвальное помещение и вытянуть из него максимум информации, а после оставить для себя, чтобы сам Чон смог поизмываться над тем альфой, в случае того, если Ким откажется говорить. Однако слёзы Чимина словно заставляют его отдать приказ отпустить альфу, но если тот всё расскажет Юнги, то Хосоку точно не сдобровать, ибо Тэхён является близким другом омеги.       Чон решает самолично проведать альфу, оставив рыдающего Чимина за дверьми подвала. Омега плачет до сих пор, потому что безумно переживает за Кима, который стал ему чуть ли не истинным, Чим никогда до сих не испытывал таких ярких чувств до встречи с Тэхёном.       Альфе открывается ужасный вид на побитого до полусмерти Тэхёна, на что Хосок косится с отвращением, оглядывая каждую кровоточащую рану. Разбита губа, нос, выбит зуб, опухший от удара глаз, даже яркие синяки на руках видны и следы от попытки удушья. Чёрт знает, что с ним такого делали и как сильно желали достать информацию, но даже самого Хосока, казалось бы, жестокого человека, передёрнуло от мысли, что его могли забить до смерти.       Тэхён с опаской смотрит на Чона, ненавидит его и готов забрать все свои слова обратно о том, что Юнги стоит присмотреться к своему альфе. Нет, не стоит, раз он так поступает с близкими людьми, то вряд ли пожалеет когда-то и своего омегу. Ким дрожит от присутствия Хосока, смотрит на альфу перед собой и хочет что-то сказать, но в итоге просто сплёвывает собственную же кровь. — Охрана, — зовёт своих людей Хосок, осматривая побитого альфу, — Хонги! — уже громче кричит Чон. — Да, Господин? — забегает в помещение бета, Ли Хонги, который уже достаточно долгое время прислуживает Хосоку. — Кто избивал его? Приведи, — отчеканивает Чон. — Кан Уджин и Хван Хэчан, — сообщает бета имена двух альф, что успели оставить свои слишком яркие следы на лице бедного Тэхёна. Тот, конечно, выдал Юнги с потрохами, но разве его кровь того стоила? Хосок так не думает, поэтому планирует собственноручно преподать урок своим идиотам-головорезам.       Альфы чувствуют дикий страх, когда на месте Тэхёна, которого они избили, оказываются сами. Теперь уже перед ними стоит этот альфа и злобный Хосок, который совсем недоволен их работой. Он не просил избивать парня до смерти, а лишь попросил применить силу, если тот будет сопротивляться. Однако исходя из рассказов Кима, тот рассказал всё практически сразу, что знал про Юнги, а этим идиотам просто захотелось повеселиться. — Вам было весело? Отлично, теперь повеселюсь я, — ухмыляется Хосок, видя испуганные лица парней, — что из «ЕСЛИ он будет молчать — применить силу» вы не поняли? Может, мне с вами нужно было говорить по-китайски? Ах да, Уджин, ты же, вроде, корни из Китая имеешь, понял бы? — Г-Господин, это какая-то ошибка! — кричит Уджин, получая сразу же удар в лицо и сплёвывая на пол сгусток крови вместе с выбитым зубом. Юноша с диким испугом смотрит на своего Господина, Чон Хосока, который разминает костяшки и берёт в руки стоматологические щипцы. — Поделитесь с Тэхёном зубами? — ухмыляется Хосок, подходя уже к Хэчану, который готов визжать от страха перед тем, как безжалостно альфа собирается вырывать у него зубы. Они оба привязаны к стульям, поэтому убежать не получится, а рука Чона крепко фиксирует голову на одном месте. — Будет больно, приготовься, Хэчан.       Чон зажимает один из зубов и резким движением руки вырывает его, всё это сопровождая криком парня. Безумная боль окутывает его, из-за чего тот плачет, мотает головой, когда Хосок отбрасывает на пол зуб и оглядывается на испуганного, но уже перебинтованного Тэхёна. Младший наблюдает за тем, как теперь страдают те, кто издевался над ним несколько часов назад, заставляя Чимина наблюдать за этим. Слёзы этого омеги он не простит, поэтому набирается смелости и бьёт одного из них в лицо, выбивая зуб и разрывая губу. — Неплохо, — оценивающе говорит Хосок, — однако позволь мне повеселиться с ними, — давит ухмылку альфа, вырывая ещё один зуб у Хэчана, — а ты не ори, идиот, — рычит Чон.       Тэхён ретируется из помещения, откуда крики становятся куда громче и более пропитанными болью. Хосок любит рвать зубы, любит выдавливать пальцами глаза, отрезать языки, пачкая всё вокруг кровью. Альфы перед ним молят о пощаде, но тот не останавливается, откидывает отрезанный язык Уджина на пол и вытирает руки о свой забрызганный кровью белый халат. В этом месте умерло слишком много людей, он уже привык к тому, что здесь воздух просто пропитан чужими душами. — Твоё лицо всё в слезах, какой тогда из тебя мой подчинённый, а? — с отвращением говорит Хосок, глядя на Хэчана, чей язык всё ещё на месте, однако им он уже совсем скоро перестанет ощущать привкус металла.       Оба альфы плюют кровью, целыми сгустками алой жидкости, ожидая худшего. Хосок не отстанет от них, пока не доведёт до смерти посредством дикой боли. Им будет настолько больно, что они умрут в этих страданиях. Каждый человек на свете не хотел бы такой смерти, ведь то, что творят нервные окончания с организмом — страшно.       Спустя битый час, когда Чону уже надоело мучить альф, он просто перерезает глотки скальпелем, пачкая лицо брызгами крови из артерий. Хосок кладёт все инструменты пыток на железный поднос, сбрасывает с себя залитый чужой кровью халат и выходит из помещения, прося тех расчленить и скормить рыбам. — Все руки и лицо замарал, надо было маску надеть, — шикает Хосок, идя по коридору, где вдруг встречает Чонгука, своего младшего брата, в компании с Чимином и Тэхёном, — а вы чего трётесь возле моего кабинета? Жить надоело? — Прости, хён, но к тебе есть важный разговор по поводу Юнги и Джина, — говорит Чонгук, — а также Намджун-хён. — Заходи, — кивает головой альфа, пропуская младшего брата внутрь кабинета, оставляя снаружи Чимина и Тэхёна, которых вскоре выпроваживают из поместья Чонов. Хосок никогда не позволит тут жить чужим людям, даже если они будут его приближёнными. — Так что ты хотел мне рассказать? Есть какая-то важная информация? — От тебя пахнет иначе, ты был с кем-то ночью? Я волновался, поскольку ты не вернулся домой, — начинает Чонгук, присаживаясь на край стола и играясь с глобусом, — впрочем, это твоё дело, однако Сокджин далеко не за Юнги играет, но точно против тебя. Сегодня люди Мина напали на наши границы в Китай, думаешь, в этом может быть замешан Джин? Нам удалось отбиться, но с большими потерями, почти всех перестреляли. — Погоди, наш порт пытались отобрать? — вскакивает с места Хосок. — Так… Знаешь, я бы подумал, что это Юнги, словно он специально… Твою мать, ёбаный омега! — ругается альфа, ударяя кулаком по столу, чем пугает брата, что тот соскакивает с деревянной поверхности и присаживается уже на кожаный диван. — Блять, ещё этот пистолет… Он остался у меня в машине, Юнги его не забрал. — Так ты был с этим омегой? Хён, разве тебя не учили не верить даже истинным? Он будет играть на этом, потому что ты сразу стал слишком слепым, поверил, что омега не станет нападать на тебя, когда между вами, напомню, война. Однако вспомни про то, что мы подозреваем во всём Сокджина. Тот имеет доступ к документам, он может с лёгкостью отдать приказ на захват наших территорий, ты так не думаешь? У меня много подозрений на его счёт. — Мне нужна ещё одна встреча с Мин Юнги, — рыкает Хосок, — если это всё-таки он, то я, не смотря на истинность, по стенке его размажу и оставлю в том месте красивое кровавое пятно! Я разрешил ему взять часть территории, но запрещал идти на захват, поскольку китайские границы слишком дороги нашему клану, с них идёт основной заработок с чёрного рынка! — Тэхён ещё рассказал, что Сокджин давно промышлял тем, точнее, он так думает, чтобы взять клан Мин под свой контроль. Подумай только, омега-новичок, а семья Джина столетиями держала империю, следовательно, Юнги будет доверять решениям своего кузена, который просто хочет власти семьи Мин. — Знаешь, пусть ты и омега, но сейчас показываешь себя с хорошей стороны, правильный ход мысли, Чонгук, — задумчиво произносит Хосок, — а что с Намджуном? Где этот тупой альфа? — Он улетел в США по делам своего лейбла, вернётся через несколько недель, поэтому пока просто держим связь через интернет. Намджун мало знает про Юнги, но единственное, в чём уверен — парень всегда добивается того, чего хочет, так что стоит воспринимать его желание поставить нас всех здесь раком за правду. Не думай, что я против вашего союза, это было бы даже куда лучше, чем то, что есть сейчас, — вздыхает омега, — просто я переживаю из-за Джина, он понятия не имеет, какую ужасную игру затеял против тебя и Юнги. — Не переживай, я покажу Сокджину, что значит идти против нас, — хмыкает альфа, — этот засранец станет самым настоящим предателем в глазах Юнги. Если он думает, что самый умный и беспалевный, то разочарую его.