sapphire of immortality

      Юнги понятия не имеет, зачем Хосок вызвал его на переговоры в Главный Дом, поскольку Совет сегодня отсутствует. Неужели ему, его истинному альфе, было тяжело найти другое место? Хотя, учитывая то, насколько будет серьёзный разговор, Хосок и Юнги просто перестраховываются, приезжая в это место, где решаются все главные вопросы.       Альфа настроен серьёзно, поскольку ему совсем не нравятся предположения Чонгука насчёт того, что Юнги может просто пользоваться этой истинностью, выводя Хосока на чистую воду и играть роль уловки. Чон заходит в зал, где, как он и думал, за столом уже сидит Мин, как всегда, в своём костюме, уложенными светлыми волосами и с лёгким макияжем на лице. Такой красивый, но такой сукой может оказаться, во что Хосоку совсем не хочется верить. — Если ты хотел свидания, то мы могли встретиться на другой территории, — хмыкает Юнги, но, поймав озлобленный взгляд Чона, сразу тушуется и принимает серьёзный вид, — кхм, так для чего же ты меня пригласил на переговоры? Кажется, в прошлый раз мы всё решили с территориями на Китай. — Видимо, не до конца, раз я узнаю, что твои люди пытались отобрать у меня все границы на Китай, тебе просто повезло, что им не удалось это сделать. Как мне это понимать, омега? — последние слова больно бьют по гордости Юнги, из-за чего он вскочить хочет и сразу дать в лицо этому альфе, который возомнил из себя короля всея планеты. Никто не посмеет называть Мина в контексте с кланами омегой. Даже если это будет его истинный. — Клянусь, я не отдавал никаких приказов, поскольку после нашей встречи сразу сел за документацию, у меня скоро встреча с китайскими партнёрами, а потом отъезд в Осаку, думаешь, мне есть дело до войнушек с тобой? Сам подумай, это было бы слишком глупо — вот так в открытую идти. Ты вообще уверен, что это были мои люди? — омега искренне не понимает, почему Хосок так против настроен, ибо, казалось бы, он был готов бросить всё, лишь бы тот их раз в машине никогда не заканчивался, он наслаждался запахом своего омеги, наслаждался его губами, присутствием рядом. Наслаждался тем, что просто может смотреть на этого Юнги. — На них были твои татуировки, Мин, — вздыхает Хосок, — у меня подозрения, что это мог быть и Ким Сокджин, который явно старается играть против нас двоих, ибо мальчишка слишком много власти прибрать к рукам хочет, ты разве ещё не понял? Вроде, родители умные, а сам таким тупым оказался. — Твой отец отдал указ уничтожить его семью, это нормально, что Сокджин против того, чтобы я вообще даже слышал о тебе, — хмыкает Юнги, откидываясь на спинку стула, — этот альфа никогда не сойдёт с тропы «принцип», нежели я, ибо подумай, только пару недель назад я желал уничтожить тебя, а сейчас спокойно сижу напротив, а недавно даже отдался, хотя мы толком и не общались. — Потому что мы истинные, — отвечает Хосок, — ты должен понимать, что природа порой играет против нас, но в какой-то степени я рад, что теперь имею дело не с простым омегой-студентом, а с настоящим главой великого клана Мин, которые долгое время держали лидирующее место среди всех в Главном Доме. Мой отец сыграл остальным на руку, но те не учли то, что мы всегда были вторыми. — Впрочем, меня это сейчас не волнует, мне уже удалось подписать договоры, чтобы вернуть некоторую часть территорий, за мной стоит много хороших адвокатов, которые разбираются с клубами, ресторанами и отелями, поэтому не особо волнуюсь. Тешит лишь то, что в самом деле за люди напали на твои границы на Китай? Имена или особые приметы? — Достаточно тяжело сказать, знаешь, но мне было неприятно узнать то, что Пантеры вдруг решили, что смогут одолеть меня силой. Предупреди своего кузена, чтобы не лез на мои земли без твоего присутствия, понял? На сегодня всё, а ещё послушай своего Тэхёна, он ровно также думает про Джина. Если хочешь быть хорошим лидером, то наступай на горло своим принципам, это так, совет на будущее. Твоё мнение всегда должно быть последним, если хочешь восстать на вершину Олимпа.       Слова Хосока Юнги обдумывал ещё долго, вплоть до своего кабинета. Альфа, конечно, был безумно зол на то, что у него хотели отобрать то, что принадлежит ему, хотя омега сам же предложил решить этот вопрос мирно, пользуясь истинностью. Чон — сильный соперник, поэтому не стоит забывать, что на свои принципы действительно нужно наступать, если хочешь добиваться целей.       Пока Сокджина нет дома, Юнги роется в его комнате, прося охрану предупредить, если тот появится на пороге особняка. В какой-то степени Мин жалеет, что позволил кузену жить с ним, но так омега чувствует себя в безопасности, поскольку Сокджин достаточно сильный и всегда заботиться о том, чтобы его двоюродный брат-омега не подвергся насилию со стороны своих подчинённых, ибо те в три раза больше и сильнее Мина.       Юноша роется в ящиках, буквально всё с ног на голову переворачивает и из всего, что ему удаётся найти — какая-то папка, на которой написано «Дело клана Мин», что, несомненно, заинтересовывает его. Юнги встаёт на ноги, возвращая все документы и фотографии на место, осматривает комнату и выходит, оглядываясь в коридорах. Данные документы и саму папку он видит впервые, поэтому подозревает, что Ким нарочно скрывал это всё от своего младшего кузена.       Омега поверить не может в то, что Сокджин правда играет не на его стороне, а в своих интересах. Сейчас нужно лишь откопировать все отчёты по делу о сгоревшем доме, что находились в папке и прочие снимки с документами, а после вернуть вещь на место, что и делает Юнги, пряча свои экземпляры в сейф, вместе с тем меняя ключ к нему, поскольку старый знает его кузен. — Что же ты такого скрываешь от меня, а? — задаёт вопрос Юнги в пустоту, явно обращаясь к Сокджину, которого дома всё ещё нет. Однако омега не глупый, его сложно одурачить, даже если ты его близкий человек, он всегда знал, что в этом мире доверять нужно только исключительно себе и никому больше. Даже истинный может пойти на предательство, как в этом убедился Хосок, пусть и ложно.       Встреча с альфой многое дала понять омеге, особенно то, что Сокджин та ещё лживая сука. Стоило Юнги надавить на Чондэ, как тот сразу выдал его брата с потрохами. Конечно, Мин не будет рассказывать о том, кто мог сдать Сокджина, но устроит своему кузену скандал однозначно, ибо заслужил, распоряжавшись чужими правами.       Попросить Хосока о встрече было куда проще, чем думал Юнги. Пока Сокджин не вернулся, альфа успевает самостоятельно забрать омегу и привезти в одни из своих апартаментов, которые находятся в центре Сеула, пусть и сам Чон живёт за городом в большом поместье. Квартира двухэтажная, что сразу замечает омега по винтовой лестнице в дальнем углу гостиной. Помещение просто огромное, это настолько нравится Мину, что тот даже не против остаться здесь куда подольше, чем просто ночь.       Почти всю дорогу и сейчас парни молчали, они не знают, о чём говорить, Юнги хотелось бы сообщить Хосоку о том, что он нарыл в вещах Сокджина, но портить атмосферу романтики какими-то клановскими делами не шибко надо. Именно поэтому Мин просто позволяет альфе начать постепенно спаивать себя, ибо с алкоголем в крови и язык развязывается. Вот только Хосок хочет этот язык у себя на члене. — Ты такой молчаливый сегодня, малыш, что-то произошло? — замечает Чон, пуская в рот заказанный через доставку ролл и запивает его красным полусладким вином, который так любит Юнги. Это он запомнил с прошлого свидания. — Не стесняйся, вне работы я простой бойфренд, который хочет разобраться, почему его мальчик грустит. — Я не грущу, я просто задумался, — устало вздыхает Юнги, залпом опустошая свой бокал вина, а потом неприятно жмурится, от горечи во рту и обжигающего ощущения, что распространяется по всему горлу, — понимаешь, Хосок, людям вообще доверять нельзя, я никому не доверяю, а когда доверяюсь, то получаю хер в ответ, а не взаимное доверие. Вот. — Хах, так я был прав, — кивает Хосок, — а ты мне не поверил сначала, видимо, думал, что этот Джин святой? Я тебя разочаровал. — Юнги смотрит в глаза Хосока и видит там огоньки, которые были в их первую совместную ночь, что безумно смутило омегу.       Хочется притянуться к альфе и поцеловать в губы, что и делает Мин, плевав вообще на всё, что было до этого. Похуй на оставшиеся в кухне роллы, которые они так и не доели, а также почти допитое одним Юнги вино. Алкоголь развязал ему язык, но только для того, чтобы он пустил его в чужой рот в сладком поцелуе с привкусом красного полусладкого.       Альфа подхватывает омегу за бёдра, приподнимает, вжимая грубо в стенку, напирает с поцелуем и глубоко дышит, чтобы не потерять сознание от того, как сильно ему сносит крышу от этого парня. Всего ничего назад он желал его просто как игрушку, а уже готов поклясться, что влюбился в свою же жертву. Как это низко, Чон Хосок, ты совсем вышел из того образа монстра.       Парни останавливаются в спальне, когда Чон присаживается на край постели и заставляет Юнги лечь животом на хосоковы колени. Омегу смущает подобная поза, поскольку дураку понятно, что собирается делать Хосок, особенно когда звенит бляшка дорогого кожаного ремня и альфа оголяет чужие ягодицы, грубо стягивая штаны того к коленям. Холодная кожа ремня касается омежьей задницы, Чон слишком осторожно действует, а после со всего размаху оставляет красный след. Юнги вскрикивает, кусает нижнюю губу, чувствуя привкус металла во рту. Ему больно, но почему-то эта боль настолько приятна, что хочется ещё и ещё, особенно если его кожу трогают руки Хосока.       Альфа странно влияет на омегу, заставляет любить то, что раньше Юнги презирал, особенно все эти эксперименты в сексе и прочее. Омега скулит после каждого удара, но вместе с этим и течёт, словно течная сука, которую решили наконец-то жёстко отодрать. Мин закусывает большой палец, стараясь подавить свои стоны от приятных ощущений, но выходит это не очень, поскольку тот всё равно вскрикивает и выстанывает имя своего альфы. Даже поверить не может в то, что в самом деле сейчас готов просить Хосока бить его по ягодицам рёмнем. — А-Ах, Хосок! — громко стонет Юнги, когда на его ягодицы приходится уже по счёту десятый удар рёмнем, который является завершающим, прежде чем Хосок помогает омеге перелечь животом на постель.       Пока Мин лежит на животе, уткнувшись лицом в простыни, Хосок избавляется от одежды и забирается на постель, переворачивая Юнги на спину к себе лицом. Юноша смущён такой атмосферой, ибо нормального секса в постели, как у всех обычных пар, у них не было, однако впервые заняться сексом в машине стало для омеги хорошим опытом. Заниматься в подобных местах сексом даже куда более интимнее, чем в постели в квартире своего альфы. Здесь всё пахнет им. И как же бы Мину, будучи в эйфории, хотелось бы провести с альфой течку.       Хосок целует в шею, оставляя там засосы, спускается к ключицам, водит руками по впалому бледному животу, опуская одну руку на омежий небольшой член, а второй водит по бедру, пока языком обводит ореолы сосков, на что Мин стонет протяжно. Чон не мастер в прелюдиях, поскольку привык брать всё сразу, но ради этого омеги готов постараться и, как заметно по стонам, старается он во благо.       Юнги дёргается от приятных ощущений и сдавленно просит войти в него, и плевать они хотели оба на подготовку, поскольку заебались терпеть. Хосок входит сразу и без проблем, что стало для него приятным сюрпризом. Неужели Юнги так любит растягивать себя для любимого альфы? Похвально, похвально. Омега много чему учится из просмотров порно, как замечает Хосок, ибо прекрасно знает о том, чем балуется его мальчик, когда альфы нет рядом. Он буквально чувствует это.       Юноша под альфой стонет, откидывает голову назад, закрывая смущённо лицо рукой, пока Хосок целует в шею, разводит ноги шире, закидывая их на свои бёдра. Задевая простату, Чон наблюдает за тем, как Юнги с ума сходит от ощущений, как его глаза слезятся и как он старается скрыть желание как можно скорее кончить. Их секс такой горячий, омега уже ощущает неприятную липкость простыни к спине и ягодицам, мечется по постели, стараясь найти идеальный угол проникновения, чтобы чужой член сильнее проезжался по чувствительному месту внутри. — Х-Хосок, я кончаю, не могу! — стонет тяжело Мин, обхватывая шею Чона руками и впиваясь в его губы страстным поцелуем.       Финальные толчки, которые приходятся головкой члена прямо на простату, юноша кончает с громким стоном и дрожащими телодвижениями. Его волосы липнут ко лбу, у висков видны капельки пота, а Хосок выходит, начав быстро надрачивать себе, кончая на живот омеги.       Юнги в самом деле поверить не может в то, что второй раз отдался Хосоку, но уже будучи совсем пьяным, ибо вино слишком сильно ударило в голову, спровоцировав поцелуй. Чон валится рядом на постель, целует в шею, оставляя лишь смазанные мокрые следы на алебастровой шее, что уже усыпана его же засосами. Этот омега принадлежит только Чон Хосоку. Эта настоящая драгоценность холодных оттенков, которая сейчас невероятно горячая. С этой мыслью парни и проваливаются в сон.

***

      По возвращении домой, Юнги вспоминает, что совсем скоро начнётся его течка, о чём у него с Хосоком был утренний разговор. Пусть альфа и запрещал тому принимать какие-либо таблетки, Мин всё равно готовит упаковку блокаторов и ждёт судного дня, когда живот будет скручивать от дикого желания вогнать в себя хоть что-то продолговатое, дабы утолить жажду. Омега ненавидит течку, ибо чувствует себя слишком слабым, рассеянным, неспособным ничего делать и мыслить здраво. И больше всего он боится провести течку с Хосоком. А ещё сильнее забеременеть от него. Этого Джин точно не простит.       Дела клана Мин идут своим чередом, некоторые территории возвращаются, а дата встречи с Триадой отлично попадает сразу после течки, когда Юнги будет полон сил после длительного мучения, пусть и собирается нажираться таблетками перед выходом из особняка.       Спустя пару дней всё так и происходит, как думал омега. Джин съезжает к тёте, поскольку даже родство может не удержать альфу, это проверено кучей случаев с другими омегами, что подвергались домашнему изнасилованию со стороны братьев-альф или отцов. Юнги просыпается от дикой боли в низу живота, которая создаёт скручивающий эффект, особенно когда безумно хочется потрахаться. Стакан воды и таблетки, заботливо оставленные Минхёком на тумбочке рядом с кроватью, Юнги сразу опустошает: глотает сразу пять маленьких таблеток и запивает водой до дна стакана.       Через пятнадцать минут омега уже мог спокойно функционировать и заниматься своими домашними делами. Однако сегодня Юнги собирался посидеть над теми бумагами, которые откопировал у Сокджина и поразмышлять, а стоит ли вообще доверять этому альфе, что подозрительно близко находится рядом с властью. — Слушай, Минхёк, ответишь на мой вопрос? — спрашивает Мин у своего подчинённого, который, поджав губы, слушает его. — Сокджин в моё отсутствие что-то делал у меня в кабинете? Там, бумаги какие-нибудь рыл или пытался ли взломать сейф? Только не ври, в противном случае не он тебя защищать-то будет. — Я видел только то, что… К-Ким Сокджин заходил в ваш кабинет, — сообщает альфа, глядя на Юнги, — что было внутри — мне неизвестно, но он вышел отсюда с какими-то документами и сразу направился к себе. — Не эти ли документы он искал? — хмыкает Юнги, отодвигая ящик и, приподнимая дно, которое оказалось двойным под кучкой бумаг, достаёт папку с некоторыми документами, но таким образом, чтобы Минхёк не заметил фокус, — Я знаю здесь каждый потайной угол, много где распихано действительно важных бумаг, о чьём местоположении знаю только я. Можешь выполнить одну просьбу? Проследи внимательно за Джином, когда мне нужно будет уехать на встречу с китайским партнёром. Я не хочу, чтобы по приходе здесь каких-то документов не оказалось. Головой отвечать будешь ты — убью, если хотя бы стикер пропадёт со стола. — Как прикажете, — в страхе часто кивает парень и кланяется, — будет сделано и доставлено вам с отчётами и фотографиями! — Хорошо, можешь идти, — тяжело вздыхает Юнги, оставаясь в кабинете в полном одиночестве. Он слишком долго подозревает своего кузена, а тот сам же топит себя в этом дерьме, делая глупые намёки на свою причастность к самоуправству.       Внезапно на телефон Юнги приходит уведомление о новом сообщении. Омега лениво включает дисплей, видя, что Хосок первые ему написал, хотя они обменялись номерами сразу после первой встречи. Неужели альфы правда так сильно чувствуют, когда омеги нуждаются в них? Хосок > > Юнги [18:46] я почему-то чувствую, что ты нуждаешься во мне у тебя сегодня началась течка? малыш, если я вдруг узнаю, что ты закинулся пачкой таблеток за раз, то выебу так, что они полезут обратно. Юнги > > Хосок [18:48] Я, вроде, объяснил, что не готов совместно проводить течку Мы вчерашние враги, Хос Хосок > > Юнги [18:48] мне похуй, у меня гон на тебя поэтому собирайся, я хочу тебя трахнуть и отказы не принимаются Юнги > > Хосок [18:49] Ты неадекватный, ты знал? Оставь меня, пожалуйста, а не провоцируй, я же сказал, что не готов, почему ты ведёшь себя, как конченый? Хосок > > Юнги [18:49], а ты признайся себе, что тебе в самом деле не хватает моего члена хватит строить из себя «я не такая, я жду трамвая»! придурок ты почему не отвечаешь? дрочишь? Юнги > > Хосок [18:55] О боже мой, как ты угадал? В самом деле нет, хаха. Давай завтра утром, я безумно устал за день Пока       Юнги закрывает чат и выключает телефон, лениво откидываясь на спинку кресла. В самом деле, он был бы не против провести течку вместе с Хосоком, но что-то его всё равно гложет, а что именно — сам не знает. Это сложно объяснить, когда ты влюбляешься в своего вчерашнего врага, которого грозился убить во что бы то ни было. Однако судьба — сучка, которая подложила этим двоим свинью.       Омега вновь закидывается полпачкой таблеток, надеясь, что они позволят спасть напряжению до конца дня, а после собирается с силами, чтобы покинуть свой кабинет и прогуляться по территории особняка. Странно, но после ночи с Хосоком парню больше не снятся кошмары с горящим домом, с криками семьи, с убийцей-Чоном. Юнги даже не сразу это замечает, а только тогда, когда выходит уже на затемневший двор своей территории, на которой теперь спокойно живёт в окружении охраны-бет. «Охранять альфам течного омегу» уж больно глупо звучит.       Краем глаза Юнги замечает подозрительную фигуру вдалеке и только после оглушающего выстрела понимает, что попал прямо под прицел. Когда голова кружится от удара об каменную дорожку, которая была проложена по всей закрытой территории сада особняка. Мин не сразу понимает, что выстрел пришёлся на грудную клетку, откуда в тот же миг разливается кровь, пачкая белую дорогую рубашку, окрашивая алым пятном весь перед. Дальше Мин видит только пустоту.