sapphire of immortality

      Хосок поверить не может, что той же ночью Чонгук сбежал из борделя вместе с тем альфой, про которого говорил столько раз. Конечно, Чон зол, безумно зол, это видит Юнги, старается его успокоить, но альфа ходит из угла в угол в комнате младшего брата и найти место себе не может, потому что волнуется. Каждый раз из его семьи уходит один за другим родной человек, если Хосок потеряет и своего омегу, то это будет конец. Он снова станет тем монстром, который был готов убивать каждого, кто посмеет встать на его пути. Это жестоко. — Хосок, успокойся, немедленно, — ругается Юнги, хватая парня за руку, — мы обязательно найдём его, в конце концов, у нас столько людей, которые обучены на это дело, Боже! — Чонгук — мой младший брат, Юнги, — шикает Хосок, — и не дай Бог в этом замешан Джин, ты будешь отвечать за него своей задницей, Мин Юнги!       Угроза Хосока ясно даёт понять омеге, что стоит отступить. Чон с ума сходит из-за Чонгука и явно не из-за того, что он «Его брат», как думает Юнги.       Приведи Джин домой Чонгука, омежка сразу все расскажет про брата, про Юнги, Чимина и Тэхёна, которых Хосок держит под своей защитой. Парни действительно в опасности, потому что никто не знает, на что способен Сокджин. Тот альфа могущественен из-за генов, поскольку его семья когда-то действительно была самой могущественной. Юнги пугает то, что за косяк Чонгука отвечать будет он, а не тот, кто согласился на предложение Сокджин поехать к нему домой посреди ночи.       Мин поверить не может в то, что Джин действительно так поступает с ним, с Хосоком, хотя изначально помогал. Был готов позволить взять верх над Чоном, однако все поменялось и явно не в его сторону. Чонгук показался странным ещё при первой встречи с Юнги. Он всегда был слаб и легко поддавался. Как и сейчас. Сокджин это знает, потому что Юнги рассказал ему — вот в чем ошибка омеги.       Юнги переживает за состояние Хосока, что естественно. Альфа пережил многое, что заставило его сломаться, как личность. Больше он не тот монстр, коим его прозвали среди всех кланов, а всему вина лишь один омега — Мин Юнги, в самом деле достаточно великий. Восстановить клан ему не составило труда, когда Джин, смотря на успехи своего кузена, кажется, вовсе свихнулся, раз совершает подобные поступки. — Ты убьёшь меня, если тем альфой окажется Сокджин? — задаёт вопрос прямо Юнги, решая сразу отмести все свои опасения. Хосок застывает на месте, потому что сам себе говорит «Да», пробуждая вновь внутри того самого Чон Хосока, демона в облике человека. Только вот сказать об этом омеге он не хочет, потому что прекрасно понимает, чем это может закончится, да и убить Юнги он всё равно не в силах. — Нет, — отвечает альфа, грустно глядя на омегу, — прости, Юн, просто… Это всё так навалилось на меня, я не понимаю, за что мне взяться первым делом, вот…       Юнги лишь томно вздыхает, подходя к Хосоку. Альфе действительно тяжело в последнее время, он это заметил, оттого и у самого настроение плохое. Если Мин просто читает, когда не очень себя чувствует, то у Чона нет какого-то занятия, чтобы отвлечься, он постоянно думает о Чонгуке, который так подло поступил с ним, сбежав к альфе, что наобещал золотых гор.       Пара выходит из здания борделя. На улице ярко светит солнце, хотя, когда они приехали, моросил дождь и небо было затянуто серыми тучами. Юнги давит лёгкую улыбку, глядя на голубое небо, где от серых облаков и следа не осталось. Ему всегда нравилась хорошая погода, ведь именно с ней приходили самые светлые мысли в голову юноши. Мин переводит взгляд на Хосока, который улыбается в ответ, целуя того в щёку. Он всё ещё питает надежды на то, что Юнги сможет забеременеть.       Дорога кажется долгой, однако всего лишь через полчаса оба уже заходят в дом, оставаясь в полной безопасности. Мин берёт Чона за руку, утягивая в спальню. Сначала Хосоку кажется, что омеге снова захотелось развлечься, ведь со дня на день должна наступить течка, однако Юнги просто валится на постель вместе со своим альфой. Чон удивлённо смотрит на парня рядом, заглядывая в эти кошачьи глаза, в которых он видит целую вселенную из миллиарда звёзд. — Нет ничего лучше, чем просто лежать рядом с любимым человеком, ты так не думаешь? — спрашивает Юнги, поднимая глаза на Хосока из-под пушистой серебристой чёлки. — Всё-таки не ежедневно же трахаться, смущая всех вокруг своими стонами и ломать мебель под собой. — Айщ, да ладно тебе, я всего лишь один раз разбил вазу, — шикает Чон, зарываясь носом в чужую шевелюру на макушке и вдыхая приятный естественный горный запах. Хосок любит природу и сам пахнет древесиной, словно гуляешь по сосновому бору после дождя. Юнги тоже любит гулять после дождя, вдыхая приятный запах мокрого асфальта и смотреть, как с деревьев капают капельки в лужи под ними. Так с виду и не скажешь, что омега достаточно могущественный. — Знаешь, Юнги, ты так вкусно пахнешь, что, кажется, я схожу с ума. — Мы истинные, это нормально, — хмыкает омега, сразу портя весь романтический настрой альфы, на что последний больше смеётся, чем злится, ведь слишком редко бывает таким расслабленным, способным на красивые слова и комплименты. — Ты как всегда, хоть бы раз сделал милое личико и поиграл в стереотипного омегу, — отвечает Хосок, замечая, как рука Юнги сжимает его плечо, а щека касается подкаченной груди. Альфа лишь тяжело вздыхает, понимая, что сейчас его истинному нужна лишь забота. Чон не раз вспоминал о том, что кроме Тэхёна в жизни Юнги и друзей-то не было. Джин вряд ли когда-то в его жизни был слишком значимым человеком, раз Мин так быстро согласился в том, что Ким — предатель, которому от кузена нужна лишь власть.       Хосок улыбается, обнимая и прижимая к себе Юнги. Он готов подарить ему целый мир, убить каждого, кто захочет отобрать этого драгоценного омегу. Тогда уж в Хосоке действительно проснётся самый настоящий монстр.       Юнги и сам не замечает, как засыпает в объятиях альфы. Давно он не спал так умиротворённо, словно всё зло закончилось и дальше будут только хорошие события. Однако Хосок так не думает. Его тешит то, что Джин может быть тем самым альфой, он практически уверен в том, что это так и есть, но жалеет за сказанные слова в сторону Юнги и свои противные мысли об убийстве собственного омеги. Возможно, это просто была защитная реакция. Чон лежит так ещё полчаса и следом за Юнги проваливается в сон.       Будит парней настойчивый стук в дверь и просьба войти, на что Хосок кричит «Да!» и в комнату вбегает один из людей, которые были назначены вычислить Чонгука. Парень немного напуган, точнее, так кажется Хосоку с Юнги, но говорит он достаточно спокойно. — Господин Чон, Чон младший, Чон Чонгук, он был найден на адресе в Аньяне, — проговаривает бета. — Высылай туда людей и привезите Чонгука любой ценой сюда, — приказывает Хосок, прижимая чуть напуганного омегу к себе, — ты понял меня? — Так точно, — кланяется бета и удаляется из комнаты, закрывая за собой двери.       Теперь всё должно немного разъясниться, поскольку Чонгук уж точно не станет скрывать личность своего похитителя сердца. Проблема Хосока в том, что он не может допустить того, чтобы омега снова потерял того, в кого влюбился, но и позволить жить Сокджину он тоже не может. Разрываться между двумя выборами слишком тяжело, однако принять решение надо во благо жизни Юнги и своего клана. Раз Чонгук считает его холодным человеком, то пусть для младшего брата он таковым и будет.       Хосок лежит рядом с Юнги ещё двадцать минут, перебирая пряди высветленных волос омеги, смотрит тому в глаза, целует в уголки губ, а после встаёт, решая, что нужно заниматься более важными делами. Посмотреть друг на друга они ещё успеют, а вот важные бумаги заполнить уже вряд ли. — Ты куда? — спрашивает омега, когда Хосок встаёт с постели, — Хосок? — Нужно делать дела, — вздыхает Чон, оборачиваясь на Юнги, — заходи вечером, я хочу с тобой поговорить о кое-чём, хорошо? — Ладно, — как-то грустно отвечает Мин, ложась обратно в постель.       Вечером, как и было оговорено, Юнги заходит в кабинет к Хосоку, садится на диван и удобно на нём устраивается, зевая, потому что совсем недавно проснулся. Омега спал почти весь день, но ощущение, словно всего три часа за сутки. В последнее время Мин чувствует сильную усталость, нежелание что-либо делать и даже чтение не помогает.       Альфа садится рядом, беря руки омеги в свои, смотрит в глаза напротив и старается собраться с мыслями, потому что он в самом деле хочет семью, но понимает, что сначала нужно начать с другого. — Ты что-то хотел мне сказать? — начинает Юнги, боясь, что разговор будет не из приятных, однако вместо привычной угрюмости на Хосоке расцветает улыбка. Такая смущённая и счастливая. — Хоби? — Я не буду томить и просто скажу, — тяжело вздыхает Чон, понимая, что это не так-то и просто. Хосок безумно сильно волнуется, но тянется одной рукой в карман, доставая оттуда дорогое обручальное кольцо. Юнги застывает словно, зацепившись взглядом за украшение и складывает весь пазл в одну картинку. — Ты выйдешь за меня? Кажется, ни один больше омега не способен на меня так влиять, как это делаешь ты, Мин Юнги. — Хах, — выдыхает омега, пугая Хосока отказом, однако после улыбается, глядя в глаза альфы, — ты ещё меня спрашиваешь? Ты должен был знать ответ изначально. Конечно, да!       Чон надевает на палец омеги кольцо и в ту же секунду Мин крепко обнимает его, выцеловывая лицо своего альфы. Юнги не готов к семейной жизни, но понимает, что этот брак поможет ему справиться со многими проблемами. Но, что самое главное, стать с истинным ещё ближе.       Омега садится на бёдра альфы, целуя того в губы, провоцируя тем самым глубокий влажный поцелуй с языком. Иногда он такой двуличный: от омеги-недотроги до самого развратного мальчишки, который сам готов скакать на члене своего альфы. Любимого альфы, что совсем скоро станет его законным мужем. — Я так люблю тебя, — словно в бреду шепчет Юнги, не глядя расправившись с чужой ширинкой и высвободив колом стоящий член. Его так легко возбудить.       Они не помнят, как почти вся одежда оказалась на полу, но то, как Мин двигается бёдрами, сидя сверху на Чоне, как позволяет чужому члену проникать внутрь, как он гортанно стонет. Хосок сходит с ума, целует в шею, в ключицы, грудь, руками сжимает чужие ягодицы, вдыхая усиливающийся запах.       Юнги ахает, когда альфа начинает надрачивать ему, чувствуя приближающийся оргазм, как чужие губы накрывают чувствительный сосок. И плевать обоим, если кто-то зайдёт, они готовы хоть до самого утра сидеть в кабинете Хосока и трахаться. Юнги с Хосоком это любят, когда окончательно срывают крышу от запаха друг друга. Это естественный процесс, но для омеги с альфой это что-то более особенное.       Хосок вбивается самостоятельно в Мина, ударяя головкой члена по чувствительной простате, от чего омега буквально кричит о том, как ему хорошо, чтобы Хосок не останавливался. Чужие касания, поцелуи и тихий шепот словно доза героина для обоих. Юнги обещает быть послушным мужем, но не исключает того факта, что может шалить. Например, как однажды он решился на отсос, пока Хосок спал, тем самым приятно разбудив своего альфу. Правда горло болело, но он чувствовал, как член тогда скользил в горло, как выпирал через тонкую светлую кожу, покрытую засосами с прошлой ночи.       С последним толчком Хосок с Юнги одновременно кончают, чувствуя накрывший оргазм. Чон не выходит, доводя до узла, дабы пробыть вместе с Мином куда больше времени. Узел набухает, омега это отлично чувствует и прижимается с альфе, миловидно выстанывая. Они влюблены друг в друга, теперь-то блондин в этом убедился. — Представляю, как все будут в шоке от того, что мы женимся, — усмехается он, целуя Хосока в губы, — может, ты и хотел убить меня, но всё, что ты уничтожил, так это моё желание изолироваться от мира. — Единственное, что я хочу в тебе уничтожить, это нежелание заводить детей, — вздыхает Хос, — ты так противоречив, когда смотришь на чужих детей и умиляешься с них, а своих не хочешь. Мне обидно, знаешь ли. — Сейчас не та ситуация, понимаешь? — Понимаю, но рано или поздно придётся, а ещё этот большой шанс того, что ты будешь бесплоден. — Тебе от меня нужен только плод? — Нет, что ты, просто иметь семью для таких, как я, является неотъемлемой частью.       Юнги ничего не отвечает, просто укладывает голову на чужое плечо, отдаваясь полностью чувствам. Он не знает, что хочет в самом деле сам. Сначала он был против, но с каждым днём понимает, что рано или поздно созреет, вот только когда именно — неизвестно. А, может быть, прямо завтра?