***
— Я думал, за тобой смерть посылать надо — она и то быстрее вернётся, — хмыкнул Маркус, только заметив Эрика в раздевалке. Светловолосый уже минуты три спорил с Джеком по поводу нововведения Роберта, и это уже начинало надоедать. — Ты решил все свои дела? — А… — подняв взгляд, Эрик увидел Кару, которая что-то увлечённо рассказывала Алиссии, стараясь подбодрить, наверное. Рыжеволосая выглядела гораздо лучше, чем в тот момент, когда ребята нашли её. Русоволосая улыбнулась Эрику сразу же, как поймала его взгляд. В отличие от Маркуса, который только использовал спортсмена для своей выгоды, эта девушка обладала ещё и странным желанием понимать его. — Д-да, конечно… он просто долго мне рассказывал про новую тактику, которую сегодня отрабатывали, а также старался выведать, куда же я направляюсь. Немного глупая улыбка спортсмена заставила и Алиссию хихикнуть, словно она вспомнила что-то смешное из детства. А, может, она просто сама не смогла сдержаться, смотря на то, как начал краснеть Эрик, которому явно было стыдно за то, что он заставил друзей ждать. — Одевайся, пока Дитч не вернулся, — шикнул Джек на Эрика, прервав эту странную идиллию разглядывания друг друга. Дёрнувшись, спортсмен направился прямо в раздевалку, по пути расстёгивая свой пиджак. Он всегда его оставлял в академии, надеясь, что благодаря этому вещь не помнётся, либо не придётся его лишний раз стирать и гладить. — Он какой-то сам не свой. Наверное, курнул, пока ходил, — Маркус пожал плечами, смотря вслед Эрику. За стеклянной стеной толщиной в нормальную дверь он вряд ли мог услышать разговоры друзей. — Я всегда говорил, что спортсмены употребляют. Видели, какой он возбуждённый? — А, может, он просто с девушкой побыл… — вздохнула Лисс, переводя свой взгляд затем на окно. На улице уже который день шёл снег — предвестник не только зимы, но и конца первого семестра. Видимо, по Истории Пакта у рыжеволосой, равно как и у её подруги, будет максимум двойка, если мистер Купер вообще аттестует их по своему предмету. Ещё и на носу математика — один из самых ненавистных предметов многих учеников, начиная с класса седьмого. Именно тогда в нём появляются первые буквы в выражениях, словно некие эфемерные создания, с которыми нужно пытаться производить те же действия, что и с числами. Но ты никогда не знаешь, с какой буквой что можно сделать. Почему синус нельзя поделить на «а», если та же буква делится сама на себя и даёт единицу? Если честно, с пониманием этого предмета не у одной Алиссии были проблемы — отличников среди «пятёрки Маркуса» не наблюдалось. И каждый выживал как мог, словно в Средневековье, предлагая свои навыки взамен нужным. Если Алиссия была сильна в химии, благодаря своей заинтересованностью косметикой и работой отца (фармацевта в ближайшей аптеке), то Кара мастерски писала сочинения по литературе. Её стиль письма учитель давно подметил, поэтому ей стало намного сложнее сочинять что-то за других. В то же самое время Джек мог предложить неплохую помощь в понимании сложнейших предметов — математики и физики. Этакий «мастер на все руки». Временами Маркус думал, что Кара с ним только из-за того, что этот остолоп, несмотря на свою прямоту речи, неплохо разбирается в механике и логарифмах. Светловолосый неплохо разбирался в истории всеобщей, а также Пакта, обществознании, да и вообще во всех предметах, которые требовали долгих рассуждений. К ним относилась и философия, которая была всего лишь один семестр, и то в десятом классе. Зато у него, равно как и у его друзей, почти заслуженная пятёрка в аттестате за этот курс. А что мог предложить Эрик взамен умениям своих друзей? Он мог мастерски договориться с тренером, а, по совместительству, и учителю физкультуры, о том, чтобы тот отпустил «пятёрку Маркуса» или поставил отличный зачёт даже за отсутствия результата. Это, конечно, мелочь, но в остальное время сам спортсмен был неплохой «крышей» для своих друзей. — Так… мы идём, или так и будем стоять? — решив не надевать шапку, а положить её в свою спортивную сумку, Эрик вновь встал рядом с остальными. Немного глупая улыбка до сих пор была на его губах, а взглядом он старался держаться подальше от Кары и Алиссии — каждый раз, случайно пересекаясь глазами с первой, темноволосый словно снова переносился в коридор перед раздевалкой… пульс мгновенно учащался, а на щеках появлялся небольшой румянец. — Тебе стоит меньше употребл… — Марк! — Ладно, ладно, я просто беспокоился о его здоровье… Спустя буквально пару секунд, Эрик зашёлся громким смехом, который, кажется, слышала вся академия — голос темноволосого и без того был громким, а звуки, похожие на смех, и подавно. Джек поспешил закрыть ему рот своей ладонью, так как в любую минуту мог вернуться на свой пост Дитч — и, плевать, что у них свободное посещение. По расписанию они обязаны были ещё занятие провести у мистера Купера! — Да, Рик, ты и, правда, с ума сошёл… — заключил Маркус, быстрыми шагами направляясь в сторону двери. Чуть покачав головой, он взял за руку ещё и Алиссию, которая, в свою очередь, не додумалась ни до чего иного, кроме как схватить стоящую рядом Кару. Понятное дело, цепочка продолжилась на Джеке и Эрике, причём последний продолжал смеяться — он, кажется, неправильно понял, почему Марк подозревал его в употреблении наркотиков. Этот немного разорванный хоровод рассмеялся, стоило всем им пересечь ворота академии. Теперь к громкому мужскому, немного басовитому смеху прибавились женские смешки, непонимающие взгляды Маркуса и Джека. Со стороны они выглядели максимально странно. Но компании было совершенно плевать на это. Они ж такие, какие они есть, чёрт побери! — Мне кажется, они все сошли с ума, — тихо сказал Джек Маркусу, стоило Каре отпустить его руку, чтобы чуть приобнять Эрика. Да, сначала она его старалась успокоить таким образом, но потом словила «смешинку» от него. Та же участь ждала и Лисс, которая просто хотела помочь подруге. — Несмотря на то, что обычно мы не сходимся с тобой во мнениях, сейчас я согласен с тобой…Часть III
12 января 2020 г. в 00:44
— Ну, раз мы все собираемся к Алиссии, то мне следует предупредить тренера, что я не приду сегодня. Тогда идите пока без меня — я вас догоню! — Эрик улыбнулся вслед знакомым, прежде чем поспешил скрыться в ближайшем коридоре. Если честно, идея провести целый вечер, решая математику и пытаясь помочь разобраться в ней рыжеволосой, совершенно не вселяла в парня радости, но что поделать. Если ты входишь в, так называемую «Пятёрку Маркуса» (он же всех собрал?), надо как можно больше времени проводить с другими её членами.
Вообще, в старшей школе невозможно выжить, «передвигаясь» в одиночку. Именно поэтому Марк, знатный оратор и борец за права «красных», решил, что наиболее удобным способом выжить для него будет занять место рядом с известным спортсменом. По крайней мере, если найдутся несогласные с его теориями, желающие «на кулаках» объяснить свою точку зрения, всегда можно сослаться на то, что есть ещё один гораздо более сильный приверженец гипотез Маркуса. И эта схема работает до сих пор, как показывает практика отсутствия всякого рода побоев на лице у светловолосого.
Затем в их клуб вступила Алиссия — кажется, тихая фанатка Маркуса. По крайней мере, она настолько «очень часто» на него смотрела. Настолько часто, что когда у неё спрашивал кто-нибудь время, либо какую-нибудь другую банальную вещь, сначала Лисс узнавала это у Марка и лишь затем отвечала сама. Словно она считала этого парня своим богом, который всегда говорит правду, даже когда ошибается.
Но если сейчас же спросить у неё, чувствует ли она что-нибудь к этому блондину, то вряд ли она ответит односложно. Сто процентов будет вилять, отводить взгляд и нереально краснеть — обыкновенная реакция девушки её лет. И не скажет чёткого «Да» или «Нет».
То же самое относится и к Маркусу. Нельзя поверить в то, что он просто не замечает её чувств — он же не настолько идиот и эгоист, чтобы видеть только свои «жизненные баллы», а не реальную жизнь и возможную любовь? Однако каждый раз он доказывает обратное, то подкалывая бедную рыжеволосую, то стараясь её как можно больнее задеть. В такие моменты Эрику хочется дать ему хороший подзатыльник, но приходится сдерживаться: что он может, лишь оставаясь наблюдателем?
Затем в их группу пришла и Кара — заводная в одно и нереально ранимая в другое время, ей очень нужны были друзья для того, чтобы не срываться на занятиях. Она нуждалась не только в подруге, которая могла бы приехать в три часа ночи и успокоить, поев за компанию мороженого, если бросил молодой человек, но и в друзьях-парнях, которые на следующий день могли бы поговорить с этим самым бывшим, обсудив все проблемы в отношениях «на кулаках». Для всех, кроме Джека, русоволосая стала младшей сестрой. Такой же беззащитной, милой и невероятно доброй.
С приходом её парня в эту команду многое, даже слишком многое, кардинально поменялось: эта парочка стала немного отдаляться от остальной группы, чему крайне хотел поспособствовать сам Джек. Конечно, Эрик, равно как и Маркус с Алиссией были очень недовольны таким развитием событий, из-за чего по сей день они зовут только Кару за свой стол, даже если он рассчитан всего лишь на четверых.
Проходя мимо раздевалки, которая сейчас, по идее, должна была пустовать — до конца урока оставалось ещё двадцать минут — Эрик невольно вздрогнул. Ему показалось, словно он слышал голоса — мужской и женский. Может, кому стало плохо? Или, наоборот, буквально через пару минут будет даже очень хорошо?
— Так… как там на вашем… «Ты мне нравишься»? — Томас, нападающий из команды, стоял прямо перед девушкой, по комплекции и волосам немного напоминавшую Кару. Они странно смотрелись в комнате с синими шкафчиками и белыми, практически незаметными, стенами: от этого цвета и без того высокий Том казался выше, а эта незнакомка — ниже.
— Me gustas… — достаточно тихо ответила девушка, что Эрик едва разобрал её голос. Видимо, она из младшего класса — может, десятый или девятый, да ещё и посетительница группы по испанскому. А темноволосому казалось, что она давно распалась из-за того, что преподаватель приставал к ученикам.
Да и вообще, с чего появляется такая сильная любовь всех девушек к парням, которые старше них? Желательно, конечно, чтобы не на сорок лет — иначе того признают педофилом и посадят за решётку раньше, чем он успеет оставить своего наследника. Возможно, у них внутри есть собственный счётчик на максимальный возраст ухажёра.
— «Me gustas»… красиво… а как будет «Я влюблён в тебя»? — Том прикусил нижнюю губу, смотря прямо в глаза девушки. В это же время его рука начала скользить чуть ниже по поверхности шкафчика — они заняли такую странную позу около двери, словно ожидали, что кто-то их услышит.
— Te quero… — чуть громче произнесла девушка, не прекращая улыбаться. Ей словно нравилась эта игра, где она могла стать невольной жертвой одного из членов команды по футболу. Конечно, это же сейчас является достижением, а не пороком!
Встречаться с одним из членов футбольной команды — да, стало достижением. Тот десяток девушек, которых успевал сменить за всю свою школьную спортивную карьеру нападающий, в учебном заведении назывался не «кучка раздвигающих-ноги-перед-кем-попало», а каким-то магическим образом сразу же оказывался в группе поддержки.
От понимания того, к чему ведёт этот «увлекательный» диалог, Эрику стало даже немного дурно. Он в открытую сейчас подглядывал за парочкой, хотя мог вполне спокойно зайти и остановить их. Давай же, ну! Тебе всё равно нужно зайти к тренеру!
— Мне нравится, как это звучит с твоих губ. А как будет… «Ты мне нужна»? — чуть опустившись к лицу девушки, Том губами аккуратно коснулся кончика её носа. Он не спешил с поцелуями, зато руками уже в открытую исследовал талию бедной незнакомки. Она ещё не знает, кто Томас ничего не исполнит из обещанного — это просто способ добиться очередную «жертву».
— Te necesito… — короткий вздох-стон сорвался с губ русоволосой, стоило Томасу чуть приподнять её футболку. Эрик почувствовал, как у него на щеках появляется ещё более сильный румянец, но и сделать с собой ничего не мог — ноги словно стали ватными, а рука так и остановилась на ручке, удерживая её.
— Ты нужна мне сейчас, словно тебе понадобится воздух через… несколько секунд… — Томас «стрельнул» глазами по сторонам, а затем опустился губами чуть ниже, прижимая при этом девушку к себе ещё ближе. Он будто старался поглотить её, вжать в себя. — Я тебя хо…
— Том, не здесь! — всё могло бы продолжиться, а уже практически снятая футболка девушки могла бы полететь в сторону, если бы не появившийся со стороны двери на поле Карл — капитан команды а, по совместительству, ещё и партнёр Эрика в различных единоборствах. На него всегда можно было рассчитывать, если требовалась груша для битья — грузный, сильный, он практически никогда не чувствовал боли и имел достаточно басовитый голос.
Том и его спутница отлетели друг от друга, ранее и знакомы-то не были. Разгорячённые, на лицах каждого Эрик мог прочитать недопонимание, смешанное с разочарованием. Несмотря на такой узкий угол обзора, темноволосый смог разглядеть ещё и венку на виске Томаса, пульсирующую в такт его сердцебиению — очень быстро. Наклонив голову вбок, тот постарался прийти в себя, отмерев от шока лишь тогда, когда хрустнула его шея.
В тот же момент «отмер» и Эрик, немного резко заходя в раздевалку и словно становясь случайным свидетелем этой странной сцены. Девушка, почувствовав ещё и стыд за то, что её застукал не только Карл, поспешила ретироваться. И лишь в тот момент темноволосый увидел, что это далеко не Кара. Лицо совершенно не то. Это позволило ему выдохнуть с облегчением. Хотя немного испугало то, что не хотелось совершенно их прерывать, словно Эрик этим процессом… наслаждался?
— Доволен? — Томас развёл руки в стороны, спустя пару секунд уже стараясь поправить немного выправившуюся форму. Его синяя защита съехала вбок из-за слишком резких поворотов. Видимо, он даже не думал её закреплять — надеялся, что скоро можно будет снять.
— Ты хотел, чтобы это увидели все члены команды, а не только я? Пожалел бы девочку — она так испугалась Эрика, что вряд ли захочет ещё тебя видеть, — парой больших шагов Карл подошёл к своему товарищу по команде. — Ты можешь хотя бы раз подумать, прежде чем делать? И не только головкой, но и головой, в которой должны быть заботы о слишком малом «жизненном балле»!
Со стороны казалось, будто они братья. Да, так и было отчасти — два кузена, которые раньше встречались только на больших праздниках, типа Дня благодарения и Рождества, теперь были вынуждены делить не только шкафчики и раздевалку, но и огромное поле. Оба желали победить. А их семьи желали показать, что вырастили лучшего сына.
— Почему тебя-то волнует мой балл? За собой бы следил, а то родители подумают, что ты вообще голубой, — из-за того, что Карл стоял практически вплотную к Томасу, тот толкнул капитана плечом, когда поспешил к своему шкафчику, чтобы переодеться. Из-за свободного посещения тренеру разрешалось забирать спортсменов с любых занятий и, как правило. Он не гнушался этим. За исключением, конечно же, истории Пакта — поэтому Эрик стоял в школьной форме, а не спортивной. — Ну, умру я и умру. Главное, что я буду счастливым до своей смерти. В отличие от тебя — спортивного фанатика. Мышцы от занятий ещё не треснули?
Стараясь задеть своего кузена, Томас не мог видеть, как тому было больно слышать всё это, ведь Тома сейчас больше заботило собственное переодевание. Но Эрик не смог не подметить, как дрогнула скула капитана — тот был на грани срыва.
— Что тебе нужно, Эрик? Занятие через десять минут только кончится, — голос Карла немного дрожал, когда тот обращался к темноволосому, но капитан старался держать себя в руках. Во всех смыслах: сложив руки на груди, он стоял спиной к Томасу.
— А… мистер Гиберт у себя? — это всё, что ты можешь сказать, Эрик? Ты только что стал свидетелем несостоявшейся утехи, ссоры двух кузенов, а единственное, что ты можешь сказать — спросить, у себя ли тренер?
— Он на поле новичков гоняет, — кивнул в сторону двери на поле Карл, прежде чем вообще опустил голову. Эрик поспешил туда, пусть и, закусив губу — он боялся что-то ещё сказать про эту ситуацию. Он чувствовал, что не должен был сейчас находиться тут. — Том… если вдруг твой балл слишком низко опус…
Остальное скрылось за дверью. Эрик предпочёл больше не быть свидетелем этой драмы о двух кузенах, которые не понимают, что им вообще нужно от жизни. Один хочет веселиться, в полной мере пользоваться свои положением, в то время как другой в открытую запрещает ему это делать, сетуя на то, что от всех этих «грехопадений» слишком сильно падает Жизнь. Многих пугали историями о том, как одного блудника Роберт без разбирательств отправил на «поцелуй» — Джонсон ненавидит грешников так же, как святой отец в ближайшей католической церкви. Это темноволосый тоже помнил.
И, конечно же, он был полностью солидарен с Карлом — то, что делали Томас и та девушка в раздевалке было, верно, верхом всего того непозволительного, что когда-либо делал Том. Но почему тогда Эрик не остановил его? Почему он позволил им продолжать? Даже нет, не так — он старался прочувствовать то же самое, что и этот «блудник». Неужели темноволосый тоже «грешен»?..