Уроборос

      Сознание то возвращалось, то снова уплывало. Иккинг помнил, что было очень жарко. И приятно холодило что-то на лбу. Чьи-то голоса, слова которых он не мог разобрать и запомнить, полную темноту и яркий свет. — Очнулся? Или снова сейчас отключится? — кто-то говорил что-то, однако Иккинг не понимал ни слова. Холод коснулся лба, и парень тихо застонал от облегчения. Всё тело горело, но сбросить что-то, прижимающее его к постели и греющее, не было сил. — Вроде бы держится в сознании. Ведун, как ты себя чувствуешь? — кто-то наклонился над ним, закрывая свет. Иккинг приоткрыл глаза. Длинные волосы свисали по бокам от нависшей головы. Зелёные глаза смотрели с беспокойством. — Чш-кха-кха! — Иккинг закашлялся. В горле было сухо, словно из него вытянули всю влагу.       В губы уткнулся край кружки, кожи коснулась тёплая вода. Чья-то рука придерживала голову сзади, не давая ей упасть на подушку. Мелкими глотками Иккинг начал часто пить, но ему дали лишь смочить рот и горло — кружку очень быстро убрали. — Тебе пока нельзя больше, слишком долго был без сознания, плохо будет, — раздался сбоку ещё один голос. Когда голова коснулась подушки, Иккинг наклонил её вбок. Рядом с горящим, немного слепящим глаза очагом стояла женщина. Чёрные волосы волнами спускались к лопаткам, прерываясь где-то на середине спины неровной тёмной полосой. Бело-коричневая одежда была сделана из чьих-то мохнатых шкур, закрывая всё тело вплоть до кистей рук. — Как ты себя чувствуешь, ведун? — тон явно был вопросительным, но Иккинг снова ни слова не понял из сказанного. — Я… не понимаю вас.       Девушка, сидевшая вплотную к Иккингу, выпрямилась, открывая взору потолок, и переглянулась с женщиной. — Ты понимаешь его? — Только часть, — девушка покачала головой. — Разбуди Эрета, без него нам не обойтись.       Они явно о чём-то переговаривались. Рыжеволосая девушка встала, как оказалось, со шкур, и вышла куда-то. В доме установилась тишина, нарушаемая лишь треском костра.       Этот дом… хижина, Иккинг не знал, как назвать, был странным. Стены шли какими-то сегментами и из знакомого дерева был сделан только каркас. В середине крыши была небольшая дыра, куда втягивало дым от костра. В воздухе пахло лекарственными травами. На деревянных балках висели странные маски, рогатые и со странными лицами-мордами.       «Я у целителя? Где я? Где Беззубик?»       Память не спешила давать ответы. Последнее, что наездник помнил, это свист и взрыв, боль в ноге.       «О Тор, надеюсь, Беззубик жив… а я не потерял ногу снова».       Он аккуратно, на пробу, напрягает ногу, с облегчением выдыхая. На месте. Болит, но на месте. Как и вторая нога, как и все конечности. Можно немного расслабиться.       Иккинг успел задремать и снова проснуться, когда шкура отодвинулась, впуская двоих внутрь. Знакомого плечистого парня с татуировкой на подбородке и рыжеволосую девушку, что ушла за ним. Чем-то они были неуловимо похожи, но обдумать это Иккингу не дали. — Рад, что ты очнулся, ведун, — говорит Эрет, кивком здороваясь с женщиной и выслушивая от неё что-то в ответ. — Нойда спрашивает, как ты себя чувствуешь?       Иккинг хмурится, пытаясь собрать в кучу все те ощущения, что он сейчас испытывает. — Жарко. Тело горит, будто через огонь иду. Болит нога. И тело… точечно. Где, где Беззубик?       Эрет повернулся лицом к женщине, кажется, переводя ей сказанное. Однако на последней фразе повернул лицо к Иккингу. — Без…зубик? Это тот скрилл? — Иккинг качает головой в ответ. — Ночная фурия, — Эрет сбледнул с лица, сглотнув и стараясь сообразить, что именно стоит ответить. — Я… видел его живым, когда мы улетали от крепости Блудвиста, — через пару секунд осторожно говорит охотник, малодушно решив промолчать, что без малейшего понятия, где именно сейчас фурия. И что искать её смерти подобно.       Рыжеволосая девушка, наклонившись к уху, что-то шепнула Эрету, и тот, словно спохватившись, заговорил: — Совсем забыл. Эрхардт или Эрет, сын Эрета, — охотник приложил руку к груди, наклонив голову, — моя сестра Хелен, дочь Селмы, — он опустил руку на плечо сестры, — и Верена, нойда, шаман и лекарь, если по вашему. — Иккинг Стоиксон, — наездник устало прикрыл глаза — короткий разговор выпил все силы. Беззубик… хотелось тут же вскочить и пойти искать его, но всадник понимал, что раньше сам свалится где-то по пути, нежели дойдёт куда-то.       Кажется, местные заметили усталость парня, а потому не трогали его, сев вокруг костра и о чём-то переговариваясь. Треск костра и тихие голоса успокаивали, мягкая постель и теплая шкура нагоняли сонливость. Иккинг не стал сопротивляться, снова засыпая. — Иво ещё не вернулся? — Верена, взяв толстую палку, пошевелила ветки в костре, давая пламени больше доступа к свежему воздуху. — Пока ни слуху, ни духу. Должен со дня на день появиться, — Иво, тонконогий юноша, вызвался идти к горам вместо Хелен. «Поеду на самом быстром олене, вы и глазом не успеете моргнуть, как я вернусь!». Вся деревня искренне надеялась, что парень вернётся здоровым и с травами. «Драконий мальчик» был им нужен. — Как он? — подала голос Хелен. Верена на миг приподняла бровь, словно бы уточняя, а после с раздражением в голосе ответила: — От того, что вы спросите это в сотый раз, состояние вашего ведуна не изменится, — охотник насупился в ответ. Верена продолжила заметно мягче: — Я говорила, очнётся — жить будет. Как видите, пришёл-таки в сознание, — рукой нойда указала на спящего парня.       Люди умолкли, и был слышен лишь тихий треск костра да сопение ведуна в углу. Хелен сидела на шкурах, прикрыв глаза и подтянув колени к груди. Ей был интересен этот колдун, как и, вероятно, всей их деревне. Кто он, откуда, как научился заклинать драконов? Откуда шрамы, почему он оказался в плену у Блудвиста? Ответы на эти вопросы мог дать лишь он сам, Эрет же практически ничего не знал о своём спасителе.       «Единственное, что могу сказать наверняка, он в чём-то провинился перед Драго, — сказал пару дней назад брат. — Такое клеймо он ставит лишь тем, кто не выполнил его поручение и этим сильно разозлил».       Оставалось только предполагать, что именно успел сотворить драконий заклинатель. За несколько дней бессознательно-бредового состояния ведуна Хелен успела придумать множество теорий, опровергнуть их и после придумать новые. А то, что она всё это время ухаживала за парнем, помогая Верене, лишь подогревало интерес и чисто девичье желание обо всём поподробнее разузнать.       В один момент Эрет поднял руку, привлекая внимание остальных и выдёргивая их из раздумий. — Слышите? — звук был едва слышен и непонятен. Охотник, поднявшись на ноги, отодвинул шкуру, заменявшую дверь, и выглянул наружу. Звук становился всё громче, стало ясно, что это шаги вперемешку с хрипами. Но темнота безлунной ночи не позволяла разглядеть, кто именно бежит.       Из-за соседней вежи, весь в крови и с горящими глазами, выскочил Иво. — Принёс! — воскликнул он, Эрет машинально зашипел на товарища, мол, тише. Тот активно закивал и продолжил возбужденным шёпотом: — Принёс! — Иво опустил руки, до этого прижатые к груди, и протянул Эрету котомку с травами. — А с тобой-то что? — спросил охотник, одновременно с этим заглядывая в сумку. Та была полна свежих трав. — Это не со мной. Дира задрали. Истёк кровью на краю деревни. Я цел, — всё возбуждение мигом улетучилось и парень начал заваливаться вперёд. Эрет, сделав шаг, подхватил друга одной рукой, продолжая удерживать котомку другой. Сориентировавшись, охотник вошёл спиной вперёд в вежу, таща за собой Иво. — Он цел! Это оленья кровь, — пояснил Эрет подорвавшейся Верене, ей же отдавая котомку. Та, кивнув, выверенными движениями доставала травы и раскладывала их на большом плоском камне, заменявшем ей стол. Эрет же усадил Иво возле костра, снимая окровавленную бело-коричневую шкуру, служившую плащом, и накидывая на плечи новую, чистую. Хелен быстро приготовила горячий настой из трав и вручила кружку замёрзшему соплеменнику. — Добро. Хорошие травы, — кивнула Верена, не отходя от камня. Сейчас её будет не дозваться — уйдет в работу с головой. Иво радостно улыбнулся, однако улыбка быстро померкла. — Вои словно взбесились! — Эрет снова шикнул на парня, кивая на ведуна, завозившегося в углу. К счастью, не проснувшегося. — Летают без продыху, игнорируют практически всё, даже добычу. Меня заметили на обратном пути, на самой границе. Сбросили с Дира, его подрали, всё, думаю, конец. Нет! Обнюхал, рявкнул что-то и улетел. Я как заново родился, — Иво отхлебнул горячий напиток, Эрет же задумался. Могли их скрилл так взбудоражить?       «А духи их знают». — Ты молодец, Иво, — заговорила громким шёпотом Хелен. — Сейчас отдохнёшь, отоспишься и будешь как новенький.       Иво в ответ кивал больше на голос, чем на смысл фраз. Похоже, гонка со смертью вымотала юного парня. Горячая кровь остывала, унося с собой азарт и силы. Эрет был уверен, что его соплеменник уснёт в ближайшие пару минут, разомленный безопасностью и теплом. — Идём, провожу тебя до хижины. Да и нам спать пора, ночь давно за середину перевалила, — кое-как подняв практически уснувшего парня и отставив кружку на камень, брат с сестрой покинули вежу нойды. Эрет снова практически тащил на себе едва передвигающего ноги Иво, Хелен молчаливо придерживала соплеменника с другой стороны. — Эрет, а что… — девушка ненадолго запнулась, вспоминая имя ведуна. — Иккинг у тебя спросил?       Эрет усмехнулся. — Он спросил, где его ночная фурия, — Хелен споткнулась, но через секунду поймала равновесие. Она слышала рассказы брата об этих драконов. Кровожадные, беспощадные, пришедшие из мира нави* и порождённые им. Практически никто не выживал после встречи с ними и лишь по рассказам тех, кто видел издалека их дикую охоту, становилось ясно, что это вообще драконы. Пролившие кровь этих тварей, да даже просто выжившие, быстро обретали славу… и находили свою смерть, если драконы возвращались за ускользнувшей добычей. — А он сам случаем не оттуда же вышел? — спросила девушка, справившись с шоком. — Как ты называл тех воинов? Эйхерей? — Эйнхерий, — поправил Эрет сестру. — Духи знают этого колдуна. Может, из Хельхейма сбежал, может, из Вальхаллы. Проснётся — узнаем.