A Bluebird

      Гермиона Грейнджер не была особенной: обычная семья, простая школа, среднестатистический взгляд на мир. Она видела всё через свою призму перфекционизма, верила в справедливость и честность, что награда приходит к тем, кто это заслуживает. А судьба может сложиться по чётко начерченному плану, если всегда принимать верные решения. Она была совершенно обычной и не была морально готова к тому, что в её жизни какая-то переменная может оказаться ей неподвластна. О, да, Гермиона Грейнджер привыкла изображать жизнь в виде уравнения. Этакий график синусоиды: то вверх, то вниз. Но если постараться, то можно будет вывести сложное тригонометрическое уравнение и привести его в прямую, желательно восходящую. Это была её идеальная модель жизни, которая старательным образом складывалась на протяжении всего времени. Надо отметить, что удавалось это девушке очень удачно.       После пары неудач в младших классах частной школы Сидкот в Уинскомбе, где её буквально со свету сживал зазнавшийся и избалованный мальчишка, Гермиона поступила в школу для девочек с углублённым изучением гуманитарных наук при университете Оксфорда. Не сказать, что её полностью устраивал такой переворот жизни, но в новой школе её хотя бы никто не отвлекал.       Шли годы, Гермиона создавала себе имя на научном поприще, её старания и умения не оставались незамеченными, и очень скоро она стала понимать, что её будущее следует по чётко намеченной траектории. Та самая восходящая прямая очень ярко стала прорисовываться на горизонте, и девушка без всяких сомнений ступила в новое будущее в стенах Оксфордского университета.       Это было словно в сказке! Она видела свою научную программу, список профессоров, знала всё об этом университете и о том, какие возможности он открывает! И просто млела от своего неожиданного счастья. Юридический факультет Оксфорда воспитывал самых ярких и талантливых адвокатов и прокуроров в истории! И Гермиона метила занять нишу одного из них. — Мы так гордимся тобой, — Джин Грейнджер мягко погладила дочь по голове и притянула для объятий, когда в первый день на торжественном открытии ректор зачитал поздравления первому курсу, а сама Гермиона получила заветный ключ от своей комнаты в общежитии. Всё же её родители не были богаты, да, они жили в достатке, но арендовать жилье в окрестностях Оксфорда было бы слишком дорого. В любом случае после школы закрытого типа только для девочек, её не пугала перспектива жить в комнате с другой девушкой. Возможно, это будет даже весело, если они найдут точки соприкосновения в их хобби и интересах. — Спасибо. Вы только не забывайте отвечать на эмейлы. В прошлый раз вы меня сильно напугали своим молчанием, — пожурила родителей девушка, на что её мать только пожала плечами и виновато посмотрела на дочь. — Ты же знаешь, что несмотря на ум, твоя мама с технологиями обращается только на «Вы», — усмехнулся её отец, ласково притянув к себе жену. — Но обещаю в этот раз проследить, чтобы она не сломала систему снова.       Семья дружно засмеялась, вспоминая инцидент годовалой давности, когда их дочь, уехавшая в Барселону для практики испанского чуть с ума не сошла, неделю не получая известий от родителей. Гермиона была уже готова наплевать на свой грант, который подтвердил бы её идеальное знание иностранного языка, собирая чемоданы обратно в Лондон, когда ответ всё же пришёл. Тогда она впервые почувствовала, как должно быть родители ощущают себя, когда их ребёнок пропадает без следа. Больше такого опыта она пожелала бы не испытывать.       Девушка была воодушевлена перспективами, которые ей обещало такое образование. Поэтому в первый день она шла на лекции, как на праздник. — Ты меня поражаешь. Как можно радоваться, когда ты встал в шесть утра? — ворчала её соседка по комнате, когда они шли в корпус на первые лекции. — Если так настраивать себя с самого начала, как это делаешь ты, Джин, то недолго и повеситься от тоски, — напомнила девушка, посмотрев на хитрую соседку.       Джиневра Уизли была милой девушкой с огненно-рыжими волосами и делила спальню в общежитии с Грейнджер. Как оказалось, девушка была из огромной семьи, которая держала управление рядом ферм на территориях Великобритании и Ирландии. У них были деньги, но полностью отсутствовало признание элиты. Да и наличие целой армии братьев не увеличивало успех девушки среди противоположного пола, за вечер она уже успела пожаловаться Гермионе, что те на протяжении всей её жизни гоняли от неё ухажёров, оправдывая это заботой о младшей сестре. Что ж, Гермиона смутно верила в такое оправдание, скорее в братьях просто играла жажда приключений и наживы, чем искренняя забота. Хотя, кто его знает? В конце концов, Гермиона была единственным ребёнком в семье и не могла судить рационально.       Девушки уже спустились по широкой лестнице, готовые пересечь последнюю дорогу, когда, игнорируя все правила дорожного движения, прямо перед их носом пронесся чёрный Феррари, почти наехав им на ноги! Джинни отскочила назад, схватив новую подругу за локоть и почти выдернула её из-под колёс. — Вот же! Сволочь! Разуй глаза! — крикнула вдогонку автомобилю рыжая, Гермиона же в ужасе хлопнула глазами. Да уж, не привыкла она к такому в своей предыдущей школе. Там с дисциплиной всё было очень строго. — Ты как, в порядке? — Я цела. Спасибо, — наконец-то сумев сделать вдох, Гермиона дёрнула себя за ворот рубашки и поудобнее закинула рюкзак на плечо. — Пошли. Не хватало ещё опоздать на первую лекцию из-за какого-то слепого идиота.       Девушки были уже почти на месте, когда старые часы на башне пробили ровно восемь утра, отмечая начало урока и заставляя новых подруг испуганно переглянуться. Это означало только одно: не самое лучшее начало. Сорвавшись с места, девушки быстро оказались у дверей аудитории, стараясь открыть те как можно тише и проскользнуть незамеченными. Но такого, к сожалению, провернуть не удалось. Женщина-профессор, а Гермиона знала, что её зовут Минерва Макгонагалл, которая была широко известна в юридических кругах как один из самых безжалостных и строгих прокуроров, сразу прекратила свою речь и устремила взгляд своих пронзительных глаз на опоздавших, приспустив овальные очки на кончик острого носа. — Если вы рассчитывали бесцеремонно приходить в аудиторию, когда вам вздумается, дамы, то вы глубоко ошибаетесь. Это лекторий, а не салон красоты. В суде вас никто ждать не будет. — Я прошу прощения, профессор Макгонагалл, такого больше не повторится, — буквально покрываясь красными пятнами от стыда, Гермиона сдалась под этим строгим взглядом. Но она понимала, что женщина абсолютно и полностью права. И никакие оправдания не могли перекрыть такой безответственный шаг с их стороны.       Женщина с минуту внимательно смотрела на девушек, сохраняя гробовое молчание, а потом черты её лица слегка смягчились, и она слабо махнула им рукой, указывая на последние ряды. — Вам повезло, что сегодня первый день, и вы ещё не пропустили ничего важного. Обычно, я не пускаю тех, кто опоздал на начало. Займите свободные места.       Девушки поджали губы и быстро забежали за парту, раскладывая вещи и сразу включаясь в учебный процесс.       В целом Гермиона была без ума от того, что ей открывала программа в Оксфорде: это же целый кладезь знаний и перспективы в лучшее будущее! У девушки в голове уже зрел план на грядущие годы и желательное направление в теме своего диплома, когда звонок с пары оборвал все её мечты. Острый локоть Уизли ткнул ровно под рёбра, срывая с её губ болезненный стон. Несносный характер, скрытый глубоко внутри тут же вырвался наружу всплеском праведного гнева, который пускал искры грома и молний из почерневших глаз: Гермиона на дух не переносила, когда её били, пусть даже слегка и по-дружески, но раны прошлого слишком плохо затягивались, и поэтому сейчас новоиспечённая подруга стала свидетелем не самой приятной картины. — Не смей меня пихать, Джиневра… держи свои локти при себе, — едва сдерживаясь, Гермиона просто впилась пальцами в столешницу с такой силой, что пальцы побелели. Соседка её настороженно осмотрела и только нервно усмехнулась, но руки предостерегающе подняла. Мало ли сколько сейчас людей с биполярным расстройством разгуливает на свободе? — Ладно, ладно! Прости! Может, это? Пойдем перекусим? Я голодная как волк! — настороженный голос тут же сменился капризным, и Джинни выпятила нижнюю губу.       Это было даже забавно, настолько, что Гермиона сразу расслабилась и улыбнулась. — Скорее ты похожа на льва, но хорошо. Только давай без опозданий.       Девушки быстро поднялись из-за своих парт, собирая вещи во вместительные рюкзаки, Гермиона честно была внимательной: она никогда не проявляла грубости, старалась быть добрым и отзывчивым человеком, но здесь просто что-то пошло не так. Этот человек появился на её пути слишком неожиданно, слишком твёрдо и уверенно заняв ступень. Она только успела заметить, как испуганно расширились глаза её соседки, когда с разворота просто впечаталась лицом в грудь парня, что поднимался к самому выходу. Гермиона действительно этого не ожидала, и её гениальный мозг сразу же судорожно стал рассчитывать траекторию падения, которая не предвещала для неё ничего хорошего! Она успела отметить приятную мягкость его рубашки и терпкий аромат, но произошло это где-то за пределами сознания, так глубоко, что вряд ли мозг сумел бы её предупредить, что эти ощущения ещё надолго отпечатаются в памяти. Гермиона просто чувствовала, что теряет равновесие, и болезненный поцелуй её прелестной ботанической задницы стремительно приближает её к таким знакомым ступеням гранита науки. Это случилось в одно мгновение, когда цепкие пальцы схватили её за кисть, позволив ощутить жар ладони и биение собственного пульса под длинными пальцами, и дёрнули обратно, словно тряпичную куклу. Мозг сделал внутренний кульбит, меняя траекторию на диаметрально противоположную, где уже её лицо должно было снова встретиться с мягким хлопком. Свершилось! Залп фейерверка, пожалуйста, и фанфары в студию! Ведь Грейнджер снова рассчитала всё верно до последнего миллиметра, имея честь сейчас созерцать сверкающие пуговицы чёрной рубашки. — У тебя совсем со зрением проблемы? — прекрасный замок самолюбования затрещал по швам и осыпался осколками под ноги. Девушка резко подняла голову, готовая уже ответить на такую неприемлемую грубость в свой адрес, но слова застряли в глотке, потому что она смогла увидеть глаза грубияна. И это казалось слишком злой шуткой судьбы, словно игра в русскую рулетку, и Гермионе выпал шанс совершенно неудачный. Пуля была её по праву.       Парень стоявший перед ней был высоким и, безусловно, большинство сочло бы его красивым, но для девушки он стал воплощением её неуверенности и ночных кошмаров. Эти серые глаза, кривая усмешка и блондинистые волосы отпечатались в её памяти ещё с младшей школы. — Как была слепым бобром, Грейнджер, так им и осталась. Свали в туман, — небрежный жест, когда он оттолкнул её в сторону, заставив почти упасть на парты, и просто пошёл дальше, игнорируя возмущённые восклицание Уизли. А Гермиона просто смотрела вслед удаляющейся спине, которую скрывал дорогой костюм, и не могла поверить в свой парализующий ужас. Драко Малфой — мальчишка, что мучил её в школе, теперь её одногруппник… а, может, Оксфорд это не самый лучший вариант?       Они сидели в общем кафетерии, Джинни уже уплетала за обе щеки кусок шоколадного торта, запивая тот сладким чаем, в то время как Гермиона с хмурым и отрешённым видом ковыряла вилкой тирамису, так и не притронувшись к своему американо. Она всё прокручивала в голове этот инцидент, пытаясь понять, где так наложала по жизни, что самый отвратительный и несносный человек на её идеальной памяти повстречался ей вновь? И это не какая-то одноразовая встреча, которую, Гермиона уверена, она смогла бы пережить без всяких последствий, здесь она училась с ним на одном потоке, и, по всей видимости, Малфой узнал её без проблем. Впрочем, она тоже его хорошо запомнила… девушка тут же взвизгнула и запутала пальцы в своих волосах, тем самым растрепав тщательно собранные в хвост с утра кудри. Эмоции, что стремились наружу, просто рвали её на части, и это были отнюдь не положительные чувства: паника, страх, жалость к самой себе и желание схорониться где-то под плинтусом, чтобы никто не видел и не слышал! Гермиона не знала, как ей быть. — Не расстраивайся, Гермиона. Он же просто богатенький придурок. Все знают, что Малфой тот ещё скользкий слизняк. Удивительно, что он вообще тебя поймал, — Джинни говорила об этом так спокойно, тщательно слизывая шоколад с ложки, отчего её синие глаза съехались в кучу.       Грейнджер тяжело выдохнула и выглянула из-под выбившихся кудрей, что спадали на лицо, в отчаянии смотря на подругу. Если бы она сейчас так не убивалась о том, какая кара небесная рухнула на её буйную головушку, то непременно бы посмеялась с вида рыжей, потому что так старательно облизывать ложку могла только она, умудряясь при этом выглядеть словно пятилетняя девочка. — Что? Ты его знаешь?       Уизли отложила ложку, делая большой глоток чая и только безразлично пожала плечами: — Его все знают. Мои родители сотрудничают с его предками, поставляют продукты в их сеть ресторанов и отелей. Малфои известны, как крупные магнаты, их прародители что-то невероятное сделали при дворе ещё несколько веков назад: титулы, одни из лучших земель, собственный бизнес — он просто родился с золотой ложкой во рту! Сейчас Малфои управляют первоклассной сетью гостиниц и ресторанов, а его отец — Люциус, — развил бизнес до международного уровня. С ними все в деловых отношениях, но ближе связываться не хотят, — Джиневра посмотрела на измученный тирамису, и Гермиона поняла все без слов, просто придвинув сладость к подруге. Что ж, это можно считать платой за информацию. — Тогда не удивительно, что он такой избалованный и несносный, — недовольно пробурчала девушка, невольно касаясь своих зубов. Этот гадёныш снова это сделал, назвал её бобром, как в тот самый первый день в школе. Второй раз таких унижений Гермиона просто не могла пережить!       Как и многие, в детстве девушка не отличалась модельным параметрами: невысокая, в больших очках из-за плохого зрения, с длинными кривыми зубами, из-за которых ей доставалось больше всего, и с всегда растрёпанными пышными кудрями. Тогда Гермиона выглядела настолько нелепо, что старалась похоронить свои детские фотографии, желательно под деревом на заднем дворе летнего дома в Уилтшире, но удалось их спрятать только в коробку и запихнуть ту на самую верхнюю полку в шкафу. Конечно, со временем многое удалось исправить: вместо очков появились линзы, зубы спасли брекеты, а на помощь спутанным кудрям пришли кондиционеры и правильные стрижки. Если сейчас сравнить её с фотографией той десятилетней девочки, то ничего общего найти будет невозможно, разве что слишком твёрдый взгляд тёмных глаз и упрямо сжатые губы. Гермиона изменилась полностью! И была очень удивлена, что Малфой смог её узнать. — А вот то, что вы оба знакомы, меня удивило. Ты же говорила, что твои родители не из элиты, — Джинни уже собрала остатки сладости со стеклянных стенок мисочки, даже не одарив подругу взглядом. Гермиона мысленно поставила себе галочку: прятать сладости в комнате подальше с видных мест, чтобы те незапланированно не исчезали в её отсутствие. — Да... это, мы были в младшей школе в одном классе. Но это продлилось недолго.       Гермиона отхлебнула свой американо, наконец-то вспомнив о его существовании, и тут же поморщилась от кислоты, что осела на языке. Кофе непростительно сильно остыл. А холодный кофе, по её скромному мнению, настоящая порнография. Поэтому она просто оставила тот на подносе и стала собираться. — Поторопись. Не хватало опоздать ещё второй раз.       Тяжелые двери библиотеки тихо закрылись за спиной Гермионы, когда она зашла в помещение. Это была её обитель, святая-святых и никак иначе. Девушка столько времени в своей жизни провела в библиотеках, что и сосчитать сложно. На часах было уже около семи вечера, занятия закончились и большинство студентов разбежалось по домам и в кампус, мечтая расслабиться и на время отвлечься от напряжённой стрессовой учёбы. Но Гермиона не была одной из них, она любила учиться, действительно наслаждаясь книгами ещё с раннего детства. Рано научившись читать, возможно, именно поэтому она посадила себе зрение, но именно с книгой в руках она могла забыться и отвлечься. К тому же с самого первого дня профессора не давали поблажек и количество домашней работы мгновенно достигло критической отметки. Именно поэтому девушка решила, что лучше начать заранее, чтобы потом не перенапрягать себя в выходные, а оставить их под целебный отдых и сон. Медленно шагая между огромных стеллажей, Грейнджер вчитывалась в корешки, для себя отмечая логику расстановки экземпляров. Сердце предательски дрожало в груди от мысли, что она наконец-то видит это чудо — библиотеку Оксфорда, — о которой слагают разве что не легенды, потому что обширность этих владений действительно поражала. Скорее всего здесь можно было найти всё!       Книга за книгой, девушка подбирала себе подходящие материалы для изучения, стараясь удержать всё в одной руке. Дурная идея, скорее всего… — Чёрт, — шикнула она, когда несколько книг из середины её «стопки» просто выскользнули на пол, рассыпаясь у ног неаккуратным веером.       Насмешливый вздох, словно кто-то фыркнул рядом, отвлек её от попыток собрать всё с пола свободной рукой. Между стеллажами, чуть дальше по проходу, снова стоял тот, кого девушка ненавидела всей своей душой. Малфой держал в руках только пару книг и смотрел на неё с таким видом, словно презирал даже мысль о том, чтобы дышать с ней одним кислородом. Гермиона мгновенно почувствовала себя оскорблённой за свою ущемлённую гордость. После того столкновения в лектории, судьба, казалось бы, сжалилась над ней, и они не пересекались с Малфоем. Слишком крупный поток и большие кабинеты разводили их в этом пространстве на те расстояния, когда запеленговать «сигналы» друг друга было невозможно. Благополучно делая вид, что не знают друг друга, у них отлично получалось сосуществовать в разных углах кабинетов, но так близко, как сейчас… давняя неприязнь с радостью требовала высвобождения. Гермиона набрала побольше воздуха, чтобы иметь шанс сразу ответить на все те колкости и грубость, которые непременно сорвутся с его упрямого омерзительного рта, но, к её удивлению, Малфой лишь скривил лицо и молча ушёл, скрываясь за другим рядом стеллажей.       Девушка потеряла дар речи от такой наглости. А как же его фирменные фразочки? Например: напомнить ей о больших и кривых зубах или растрёпанных волосах. К слову, сегодня она так и не смогла повторно аккуратно собрать свои волосы, кудри упрямо рвались на свободу, и, как итог — гнездо, ставшее подобием пучка, и постоянно падающие на глаза пряди. Выглядела она и правда ужасно. — Малфой, — только и смогла раздраженно прошипеть девушка, с грохотом поставив всю стопку книг на пол рядом и просто села, устало облокотившись на книжный шкаф. Ей надо лишь несколько минут, чтобы перевести дух, а потом она снова вернётся к учёбе.       Часы пробили половину одиннадцатого, раздражая своим противным писком. Длинные пальцы сразу нащупали нужную кнопку и нажали на неё, отключая противный звук. Малфой устало выдохнул и растёр покрасневшие глаза. Он проторчал в библиотеке всё это время, вчитываясь в такую скучную конституцию и делая для себя пометки. Он настоящей войной отвоевал себе право пойти на юридический вместо того, чтобы по традициям семьи изучать экономику и сферу бизнеса. Все эти махинации с налогами, правила ведения дела и документация ему были знакомы и без обучения лет с четырнадцати. Тогда он часто бывал в кабинете отца и ездил с ним во всевозможные командировки, когда мать находилась на лечении, а он на домашнем обучении. Деньги давали ему множество возможностей, но отбирали право выбора. И только доказав своему отцу то, что он и без университета знает, как вести дела, Драко смог поступить в Оксфорд. И он не собирался бездарно спускать такой шанс в унитаз. Захлопнув толстый том, парень потянулся, чувствуя ноющий спазм в мышцах от долгого сидения в одном положении. Позвоночник приятно хрустнул, отправляя волну блаженства по нервным окончаниям, Малфой удовлетворено выдохнул. На сегодня достаточно. Конечно, это местечко работало круглосуточно, но ходить на пары с чёрными мешками под глазами не входило в его планы, к тому же тут ещё и прохладно было, для сохранности старых экземпляров, Оксфорд не скупился на новомодные кондиционеры с контролем влажности и температуры.       Молодой человек собрал вещи в свою сумку и отнёс конституцию на место. Он не хотел тут больше задерживаться, и самое главное — не забыть здесь ничего от торопливости: плащ, сумка, тетради, смартфон — вроде бы всё взял. Драко сделал несколько шагов в сторону выхода и сразу раздражённо развернулся, каблуки ботинок звонко щёлкнули друг о друга, когда он остановился около стола, из-за которого недавно встал, и сдёрнул шарф с пустующего стула. В такие вечера после зубрёжки память давала сбои и подводила его из раза в раз. Драко ненавидел эти состояния практически больше всего в своей жизни, но стоило пальцам нащупать в кармане новенький пульт-ключ от чёрного Феррари и на душе становилось легче, а улыбка сама появлялась на губах. Он замер на месте сам того не ожидая, именно в тот момент, когда в голове крутились мысли о предстоящей дороге домой и тихом ужине в одиночестве. Конечно, поверить в такое было сложно, но по жизни Драко Малфой был одиночкой, который шумным компаниям предпочитал свой дом и тишину. Ему настолько важно было, чтобы все лежало на своих местах, и никакой лишний шум не звучал за стеной, что из дома он съехал на отдельную квартиру довольно рано. Отец подарил ту ему на шестнадцатый день рождения. И именно с тех пор Драко стал жить один. Так было спокойнее. И он всегда спешил в свою квартиру, где мог скрыться от лишних раздражающих глаз, но сейчас его ноги сами замерли на месте.       Малфой не знал причины, что его остановило действительно: вид спящей девушки или опасение её разбудить, а может он просто раздумывал над тем, каким более отвратительным способом её разбудить? Драко не знал, но стоял и продолжал пялиться на Гермиону Грейнджер.       Весь стол был завален книгами перед ней, каждая была открыта, кое-где виднелись закладки, и одному Богу известно, как она сама не запуталась во всём этом потоке информации! Щекой Гермиона лежала на Уголовном Кодексе и что-то бормотала во сне, причмокивая своими пухлыми губами. Драко сделал тихий шаг ближе, рассматривая, как свет настольной лампы играет бликами в её безумных кудрях. Что уж говорить, эти волосы были такими же безумными, как и их хозяйка. Малфой только неодобрительно покачал головой, рассматривая тонкую блузку, что обтягивала девушку, как вторая кожа. Уж такие, как она, должны знать, что в этой библиотеке не летняя температура. Но, похоже, либо ей было всё равно, либо она так крепко спала, потому что Гермиона даже носом не повела от звука приближающихся шагов. — Дура, — шикнул он, желая оставить щелбан на открытом и так соблазнительно подставленном лбу.       Почему эта девушка всегда так его бесила, Малфой не знал, но прекрасно помнил, как замечал в ней каждое несовершенство в детстве, что непременно его раздражало. И то, что он узнал её сразу, как только эта курица опоздала на лекцию МакГонагалл, не было для него таким уж сюрпризом. Такое раздражение не стереть годами. А Гермиона бесила его всегда. Рука замерла в миллиметре от желанного лба, и пальцы разжались. Малфой как-то обречённо выдохнул, когда его руки безвольно повисли вдоль тела. Желание нашкодить просто испарилось так же быстро, как и появилось, оставляя за собой терпкий осадок разочарования. Чёрт подери, что с ним не так?       Взгляд снова упал на девушку, что была сейчас так беззащитна перед ним. Драко видел её хрупкие плечи, удивляясь тому, насколько худыми были руки, и это при условии, что она таскала тома стопками, как Геракл. Что-то неведомое, странный интерес заставил его наклониться ближе, опираясь на стол рядом с проклятым кодексом, Драко внимательно смотрел и не мог оторвать глаз, замечая мурашки на длинной шее. Всё-таки замёрзла. Осознав, что он делает, Драко сразу резко выпрямился, плотно сжав губы и встряхнув головой. Какая муха его сегодня покусала? Надо проваливать и как можно быстрее. Развернувшись на пятках, он позволил себе всего лишь один взгляд на девушку и просто накинул на её тонкие плечи свой шарф, желая спрятать от самого себя это зрелище, что так притягивало. В голове что-то громыхнуло, словно протестуя, но Малфой только крепче сжал в кармане ключ от автомобиля и поспешил к выходу. Пока он ещё способен мыслить здраво.