16 ЛЕТ НАЗАД
Небольшая гостиная дома в пригороде была наполнена теплом от камина. Мягкий свет огня рассеивался в тенях, отражаясь в десятках фоторамок на стене, хранящих воспоминания о долгой жизни. — Дедушка, а ферзь может ходить по диагонали? — маленькая девочка сидела напротив небольшого столика, поджав ноги под себя и с любопытством изучая шахматное поле. Сегодня Гермиону привезли к дедушке с самого утра, было воскресенье, и родители снова были заняты экспериментами в своей лаборатории дома, поэтому добрый дедушка Альбус с радостью согласился присмотреть за единственной внучкой. Гермиона любила проводить время в этом доме, потому что в отличие от родителей, круглосуточно разговаривающих только о работе, дед играл с ней и рассказывал много интересных историй. А ещё он всегда отвечал на её вопросы, даже на те, что из серии «узнаешь, когда подрастёшь, а сейчас ты ещё слишком мала для этого». Дедушка никогда не называл её маленькой. И Гермиона любила его за это только сильнее. Сегодня у них был вечер шахмат, и девочка отчаянно старалась запомнить все правила. Её широко распахнутые глаза наблюдали за каждым жестом старика, а разум впитывал каждое слово. Альбус был уже стар, но сил в его теле ещё было предостаточно, чтобы с лёгкостью заниматься ребёнком. А маленькая Гермиона стала для него той самой отдушиной, которая помогала ему справиться с самым большим ударом судьбы — смертью любимой супруги. Гермиона была так на неё похожа, что это даже в голове не укладывалось. Такие же непослушные волосы, глаза цвета кофе и удивительное упрямство. Девочка ещё даже не представляла, какая судьба её ждёт, но старик был уверен в том, что её ждёт великое будущее, и изо всех сил старался привить девочке самые удивительные качества, которые со временем стали угасать в человечестве. Справедливость, настойчивость, человечность, уважение — своими рассказами он словно высаживал маленькие ростки сильного характера на будущее. Старик улыбнулся, поглаживая внучку по пушистым волосам: — Всё верно, Гермиона. Ферзь — самая сильная фигура в шахматах, и он может ходить в любую сторону. Тебе стоит его беречь. — А уголком? — снова её любопытные глаза поднялись на мужчину, вызывая у того усмешку. — Нет, это уже прерогатива коня. Девочка недовольно насупилась: — Так нечестно. Почему он может ходить, как все остальные, исключая способ коня? Какая-то ерунда. — Что ж, таковы правила, юная леди. А ещё есть правило, которое гласит, что кое-кому нужно быть в постели до десяти вечера, — он указал на настенные часы, что показывали начало десятого. Девочка перевела удивлённый взгляд на стену и раздосадовано простонала, выпятив нижнюю губу. Как же быстро летело время в этом доме, что это даже приносило разочарование. — А можно ещё чуть-чуть поиграть, дедушка? Совсем немного. — Помнишь, что я тебе говорил? Правила и дисциплина очень важны. Если ты будешь следовать им, то добьёшься всего, чего пожелаешь. — Даже стану такой, как ты, дедушка? — старик снова улыбнулся, а в его глазах отразилась грусть, но он всё же кивнул. — Даже таким, как дедушка. — Тогда я пойду чистить зубы! Почитаешь сегодня мне на ночь? — девочка быстро оказалась около мужчины, забираясь к нему на колени и звонко чмокая в щеку, стоило только получить согласие, а после убежала в ванную на втором этаже. Гермиона любила бывать у деда. Здесь всё даже пахло по-особенному! Сейчас ей уже почти пять лет, а значит ещё один год — и она пойдёт в школу. А дедушка уже рассказывал ей, что она будет там изучать и как стоит это делать. Девочка находилась в предвкушении перед такими возможностями, её любопытство невозможно было измерить. Она услышала шум внизу как раз тогда, когда прополоскала рот, сплюнув пасту в раковину. Это было странно, потому что обычно дедушка ничего не ронял. Девочка нахмурилась, осторожно спускаясь по подставке, что помогала ей дотянуться до крана, выходя в коридор. — Дедушка? — тихо спросила девочка в темноту, слыша, как кто-то быстро поднимается по ступеням. — Гермиона! Тихо, — старик прижал палец к губам и быстро оказался рядом, подхватывая малышку на руки. Гермиона ощутила страх мгновенно. Это было необъяснимо, она просто почувствовала, что что-то происходит. И это жуткое чувство, словно чёрная пелена перед глазами, затянуло её в свою пропасть. — Дедушка, что происходит? — тихо прошипела девочка, цепляясь за седую бороду мужчины, когда он занёс внучку в свою спальню и открыл нижнюю дверцу шкафа, усадив девочку внутрь. Она могла заметить, как что-то отражалось в его светлых глазах, скрытых за очками-полумесяцами, но малышка ещё не знала описания этому чувству. — Гермиона, тихо, тихо. Всё хорошо, моя дорогая, — старик протянул ей те самые шахматы, что всегда хранил у себя в спальне. — Держи. Сиди здесь смирно, Гермиона. И не издавай и звука, что бы ни случилось, хорошо? — Дедушка, мне страшно! — девочка потянулось за мужчиной, но тот только посадил её обратно, заставляя обнять шахматы, и положил маленький плед сверху. Её любимый, с рыжими котятами, так уютно свернувшимися клубочком. — Нельзя. Это такое правило, — его голос надломился на последнем слоге, но Альбус только зажмурился, отводя лицо в сторону. Его старые руки подрагивали, а он сам постоянно оглядывался назад. — Что бы ни случилось, Гермиона, не вылезай из шкафа. Храни эти шахматы и никому не отдавай. Послушай старика. Будь смелой и тихой. Девочка поджала губы, слёзы навернулись на её глаза, но она всё-таки кивнула, обнимая шахматы крепче и кутаясь в плед. — Умница. Я люблю тебя, — Альбус поцеловал её в лоб и прикрыл дверцу, погружая ребёнка в темноту. Гермиона не знала, что тогда происходило, её детский мозг не способен был воспринять, чего так боялась она сама и что так напугало её дедушку. Но раз он просил… Гермиона никогда не нарушала обещаний. Она услышала их очень скоро: несколько быстрых шагов в старом доме, грубые голоса и их смех. — Надо же, Альбус, старый прохвост, ты даже не обезопасил свою халупу после того, как пачками упёк наших за решётку. Не дальновидно, — нежный голос принадлежал женщине. Гермиона поёжилась в шкафу сильнее, слегка наклоняясь, чтобы увидеть хоть что-то через небольшую щёлку на двери, но смогла разглядеть только ноги своего дедушки. — Что тебе нужно? Зачем ты пришла, я давно в отставке. — Неужто ты думаешь, что я поверю в то, что такой человек, как ты, прекратит копать? Ты же всё ещё сотрудничаешь с агентством? Я хочу знать, насколько близко они подобрались. — Я давно не работаю, убирайся из моего дома. — Правда думаешь, что я пришла только за информацией? Я могу найти её тут сама, но ты… — женщина засмеялась безумным смехом, напоминая девочке тех ведьм из мультфильмов Диснея, но потом резко замолкла. — Из-за тебя Тома посадили. Мне нужно знать, где он. И, кстати, для этого ты мне не нужен. Всего секунда отделила её слово от громкого хлопка, из-за которого Гермиона вздрогнула и крепко зажмурилась. Её уши мгновенно заболели, но девочка не рискнула и шевельнуться, смотря в небольшую щёлку. Её дедушка уже лежал на полу и не двигался, в то время как женщина всё ещё стояла в дверях. Гермиона не могла видеть её лицо, но разглядела удивительно красивые туфли. Женщина повернулась на каблуках, выглядывая в коридор. — Нашли что-нибудь? — крикнула она в пустоту. — Да. Данные о задержании Господина у нас. Старик совершенно не умел прятать документы, — громкий крик из коридора долетел и до девочки, что всё ещё смотрела на своего деда на полу, что-то чёрное растекалось по полу, впитываясь в светлый ковёр. — Какая радость. Старый хрыч был гениальным прокурором, но безнадёжным хранителем секретов, — наигранно спокойно пропела женщина, подходя ближе и пиная ногу старика носком туфли. Стук её каблуков очень скоро затих в тишине, а Гермиона так и сидела в шкафу, дрожа всем телом. Ей было страшно выходить. Дедушка не двигался и не звал её, а она обещала… Девочка закуталась в свой детский плед по самый нос и осторожно прилегла прямо внутри, сжимаясь в клубочек. Она не должна выходить и не должна издавать звуков. Гермиона дождётся, пока её позовут.СЕЙЧАС
Гермиона вздрогнула, подскакивая в своей постели с криком и прижимая к груди подушку. Каждый вдох давался с трудом. Её дедушка… Дедушка Альбус был убит… Она вспомнила это сейчас, но никто раньше не упоминал этого при ней. Неужели… Неужели это было правдой? Девушка постаралась успокоиться, спустив босые ноги с кровати. Комната всё ещё была пуста, Джинни вряд ли сегодня вернётся, и это было даже хорошо. Потому что засыпать снова Гермионе было страшно. Девушка запустила пальцы в волосы и согнулась пополам, закрывая глаза. Отголоски сна всё ещё отзывались в её теле мелкой дрожью. Был ли это кошмар или Гермиона действительно была там? Она понятия не имела, что было правдой, а что лишь игрой её фантазии. — Я запуталась, дедушка. Я не могу, — шепнула Грейнджер в темноте, уставившись в стену. Ей нужно разобраться. Нужны ответы. Утро. Очередное. Но теперь её уже не волнуют занятия или сессия. Одержимая мысль свербит в голове, подобно назойливой пчеле, бьётся о черепную коробку. Гермиона понимала, что вспомнила что-то очень старое и давнее, что-то, что хранилось в её памяти столько лет, но было скрыто от сознания. Ей было всего четыре года, когда она стала свидетелем убийства деда, но почему же никто никогда не упоминал этого? И те люди… Кем они были? Они говорили про какого-то Тома… Если дедушка Альбус был главным прокурором по делу против Малфоев, мог ли этот Том быть одним из них? Кому ещё нужно было заявляться в дом к старику в отставке? Гермиона застонала, чувствуя, что мысли просто разрывают голову, поэтому, уже идя в сторону кампуса, она открыла тетрадь, начиная кривыми пометками фиксировать свои мысли. Так было проще их структурировать и разобраться во всём. А ещё был этот Блэк с его просьбой вывести Малфоя на чистую воду… Сущей воды сумасшествие. Он что-то говорил про влюблённость парня? Даже смешно. Девушка фыркнула от того, что позволила себе мыслить в таком ключе, напрочь забывая смотреть себе под ноги. Температура с каждым днём была всё ниже, а по утрам уже временами подмораживало, по этой причине Гермиона ещё вчера достала из чемодана тёплое пальто. Но всё же забыла смотреть себе под ноги, одержимая своими мыслями. Тонкая наледь на луже сделала своё дело, и, тихо взвизгнув, девушка растянулась на земле, больно ударившись бедром. В глазах на секунду потемнело. — Гермиона! Ты в порядке? — знакомый голос послышался словно сквозь вату, но очень скоро заботливые руки друга помогли подняться, стряхнув прилипшие листья со спины. Гарри Поттер, как всегда, был вовремя и к месту. — Я… Да, спасибо. Стоило лучше смотреть себе под ноги, — смущённо улыбнулась девушка, понимая, что несколько листов из её тетради вырвались и помялись. Друг тут же потянулся обратно, подбирая с земли бумагу. — Это точно, на тебя не похоже, — усмехнулся Поттер, отмечая размашистый почерк на листах. — Том, Блэк… кто все эти люди? У Гермионы сразу горло свело от мысли, что Гарри мог увидеть совершенно не то, что ему стоило знать. — Да так, доклад по уголовному праву. Не обращай внимания, — отмахнулась девушка, поспешно запихнув листы в свою сумку, но, сделав шаг, тут же поморщилась, чувствуя, как щиколотку прострелило спазмом боли. Гарри поторопился подхватить девушку под локоть. — Тебе больно? — Кажется, я ногу подвернула. Час от часу не легче. Гарри как-то понимающе усмехнулся и перекинул руку подруги себе через шею. — Цепляйся, доведу тебя до медицинского кабинета, пока ты себе шею не свернула. — Гарри, ты просто ангел, ты в курсе? — Гермиона посмотрела на друга с нескрываемой благодарностью. — Что-то такое слышал, — Поттер смущенно улыбнулся, позволяя девушке полностью повиснуть на своей шее. — По правде говоря, я хотел тебя догнать, чтобы поговорить о Джинни. Она очень обеспокоена последними новостями. Но ты свалилась быстрее, чем я успел открыть рот. Гермиона нахмурилась от осознания, что снова придётся врать. — Я понимаю, — она тяжело вздохнула, лгать Гарри совершенно не хотелось. — Я не хочу ни с кем ругаться, но почему все решили, что могут принимать решение за меня? Это раздражает. — Они просто волнуются за тебя, Гермиона. А, говоря откровенно, Малфой никогда не проявлял к тебе нежности. Гермиона поджала губы, отводя взгляд в сторону. — Тоже верно. — Между вами что-то изменилось? — проницательный взгляд друга прожигал даже через очки, когда пара остановилась уже около двери в медкабинет. — Всё. Между нами изменилось всё, Гарри. Это сложно объяснить. Он защищает меня сейчас, помогает… я не хочу это объяснять. Поттер понимающе кивнул, почесав затылок. Он сам не поддерживал такого внимания к новоявленной паре. Все они давно не были детьми, чтобы искать одобрения окружающих на каждое действие. А уж когда дело доходило до отношений, то тут Поттер и вовсе придерживался мнения, что третьим лицам в них нет места. Но разве его кто-то слушал в их шумной компании? — Я понял тебя. Можешь не объяснять, ты уже взрослая девочка, Гермиона. И совершенно не глупая, чтобы тебе объяснять всё на пальцах. Я попытаюсь поговорить с ребятами, чтобы они успокоились. Но ничего не обещаю. Гермиона не смогла сдержать улыбки, обнимая друга так крепко, как только могла. Именно Гарри во всей их компании был самым рассудительным и спокойным. Он слушал людей и слышал их, а это дорогого стоит. — Спасибо тебе. — Помочь зайти? — парень кивнул на кабинет. — Я справлюсь. Спасибо. Не опоздай на занятия, — её наставнический тон и строгий взгляд только заставили парня засмеяться: — Так точно, мэм. Смотри под ноги.***
Назойливая мелодия звонка прервала мелодию в наушниках, заставляя парня отвлечься от ритмичных гитарных рифов и посмотреть на экран. Лицо Виктора мгновенно стало серьёзным, заостряя черты. Оглянувшись по сторонам, он ловко вынырнул из потока учащихся, которые торопились на занятия, и остановился в небольшом углублении старой стены, где в далёком прошлом могли стоять какие-нибудь рыцарские доспехи или же скульптура, задолго до того, как это здание стало принадлежать университету. Сейчас же это место стало удобным пристанищем для него. Парень быстро вынул наушники и принял звонок. — Да, отец? — Я звоню, чтобы узнать, как твои дела. Есть какие-нибудь новости? Что там с девчонкой? — строгий голос и ни единой заботливой нотки, Виктор привык к такому отношению к себе уже давно, отец никогда его не жаловал вниманием. — Пока всё тихо, за ним ведётся слежка от правительства, но свои пока не заявлялись. С Гермионой всё сложнее, — парень помрачнел, чувствуя себя отвратительно. Девушка ему искренне понравилась, поэтому, когда Грейнджер ему отказала, он даже порадовался этому. Всё же ей лучше держаться подальше от всего этого… Крам не хотел быть той причиной, из-за которой такая девушка, как Гермиона, могла оказаться втянута в игры алчных головорезов. Она не заслуживает того, чтобы расплачиваться за то, что её недалёкий папаша оказался частью этого мира по своей неосмотрительности. Она достойна лучшей жизни. — Сложнее? Ты что, идиот? Так сложно соблазнить студентку? Я обещал её отцу… — на том конце взорвался криками мужчина, и Виктор отвёл трубку в сторону, чтобы не оглохнуть. Иногда его отец был слишком громким и вспыльчивым. — Чтобы присмотреть за ней, необязательно быть её парнем, — огрызнулся он, озираясь по сторонам. — У меня сейчас сессия, так что я часто в университете и буду с ней общаться. Мы будем друзьями. — Друзьями, — прошипел мужчина. — Мой сын нанялся быть жилеткой для сопливой девчонки. Впрочем, делай, как знаешь. Главное, чтобы эта девчонка осталась цела, ты меня понял? — Да понял я, понял. — И ещё, на счёт этого Малфоя с его дружком. До меня дошли слухи, что Реддл желает его видеть на своём месте. Постарайся узнать так ли это, и, если всё же это окажется правдой, ты сам знаешь, что нужно сделать. Виктор нахмурился сильнее, его густые брови сошлись на переносице, делая его вид настолько угрюмым, что проходящие мимо студенты даже шарахнулись в сторону. Что ж, у него просто не было другого выхода. Крам был наслышан о том, что Гермиона сблизилась с пресловутым Малфоем. А если он станет ей другом, то сможет больше вытянуть сведений о парне. Главное, действовать осторожно и не привлекать внимания. Он заметил девушку буквально через пару мгновений, когда снова шёл по главному коридору в сторону администрации за расписанием предстоящих занятий. Гермиона осторожно выходила из медкабинета, прихрамывая на одну ногу. Виктор осмотрел её беглым взглядом, замечая фиксирующую повязку на лодыжке. Она умудряется калечиться даже в повседневной жизни. О чём говорить, если её парнем станет такой, как он сам? Ужас. Крам тут же постарался нагнать подругу, своей внушительной фигурой отгораживая ту от толпы студентов. — Привет. — О, Виктор. Привет, — Гермиона не скрывала своего удивления. Прямо утро встреч какое-то! — А я тут… это… — Решила заделаться в спортсменки? Я вижу, — парень усмехнулся и протянул руку к сумке. Девушка замешкалась на мгновение, но здравый смысл победил, и она всё же приняла помощь, отдав другу свои вещи, и опёрлась на его локоть. — Тебе не дали освобождение? — Я отказалась. Сегодня важные лекции, к тому же на последней паре зачёт. Я не могу пропустить. Просто буду немного медленнее остальных. А ты? — Гермиона заинтересованно оглянулась, видя, как собеседник безразлично пожимает плечами. — Продолжение занятий перед экзаменами. Скоро предстоит сдавать международную экономику и право, так что я тут надолго. Есть время тебе помочь. — Надеюсь, тебя это не сильно обременит. — Даже не думай об этом. Всё в порядке. Они шли какое-то время молча, а когда добрели до лестницы, то Виктор даже хотел было взять девушку на руки, но Гермиона открестилась от такого благородства всеми правдами и не правдами. Но из-за этого упрямства они всё же опоздали. Поэтому, когда Гермиона открыла дверь, с опаской заглянула вовнутрь, боясь встретить строгий взгляд профессора Макгонагалл. — Мисс Грейнджер? Какая честь, что Вы всё же соизволили явиться к нам на занятие. Но, боюсь, что слишком поздно, Вы знаете правила, — женщина сверкнула глазами и тут же отвернулась, не желая продолжать беседу с опоздавшей. Гермиона покраснела от стыда до кончиков волос. Присутствующие в аудитории студенты посмотрели на мнущуюся в проходе девушку, кто-то с ехидством, а кто-то с сочувствием. — Да, профессор. Я прошу прощения. Просто стечение обстоятельств… — Не хочу ничего слышать, мисс Грейнджер. Вы опоздали. А правила равны для всех. Гермиона буквально сдерживала те стоны отчаяния, что рвались наружу. Тянущая боль в ноге отозвалась мгновенно, стоило только на неё опереться. — Чёрт… Виктор рядом удивлённо поднял брови, наблюдая за девушкой. — Ты ей не скажешь? — Она права. Я опоздала. Это правило негласно для всех на её занятиях. Придётся подождать тут, а после занятий извиниться, — девушка уже сделала шаг в сторону, но парень её остановил, взяв за запястье. — Ты что задумал? — Жди здесь, — Виктор смело открыл дверь в лекторий прежде, чем Гермиона успела и рот раскрыть. — Виктор, не надо! — девушка бросилась следом, в ужасе смотря на парня, который разговаривал с профессором, что внушала ужас. — Я прекрасно понимаю, что правила едины для всех. Но Гермиона повредила ногу и просто физически не способна была добежать до вашего кабинета, находящегося на третьем этаже! Разве это справедливо? Она опоздала всего на жалких пять минут! И, между прочим, отказалась от больничного листа на сегодняшний день только из-за Ваших занятий. Если Вы так разбрасываетесь настолько самоотверженными студентами, которые по-настоящему хотят учиться, то мне страшно предположить, кого Вы по итогу учите здесь. Гермиона зажала рот рукой, понимая, что теперь эта сцена станет достоянием всей кафедры, если не больше. Шёпот уже пошёл по аудитории, возрастая в разы, когда Макгонагалл обернулась, взирая на девушку в дверях. — Вы повредили ногу, мисс Грейнджер? — тонкие брови женщины изогнулись домиком. — Стоило говорить сразу, а не подсылать своих грозных парней. — Я не… Поскользнулась утром. Извините, профессор. Я не хотела, чтобы Виктор вмешивался. Он мне только помог добраться до кабинета, — девушка снова опустила виноватый взгляд в пол. Как же стыдно! — Что ж, займите своё место, мисс Грейнджер. В следующий раз Вам стоит самой отстаивать свою позицию, Вы же хотите стать прокурором. А Вы, молодой человек, лучше помогите своей подруге добраться до места и поторопитесь на занятия. — Непременно, мэм. Виктор вновь оказался около Гермионы, помогая той опереться на себя, и проводил до места рядом с Джинни, которая тут же радостно ему помахала и показала большой палец. Гермиона же просто хотела испариться, видя все эти взгляды, обращённые в её сторону, но самым страшным ей показался лишь один — холодный и строгий взгляд ледяных серых глаз. Драко словно бы стал ещё бледнее, неотрывно наблюдая за тем, как Крам провожает девушку и уходит из кабинета. И ему совершенно не нравилась эта картина. — Тишина! Тут не на что смотреть. Продолжаем, — Макгонагалл громко постучала книгой по столу и вернулась за кафедру, продолжая лекцию с того момента, на котором прервалась.