Лето взаперти

— Как себя чувствуешь? — услышал Гарри сразу после того, как открыл глаза. — Нормально, только есть очень хочется, — он уже смог самостоятельно сесть, облокотившись спиной на изголовье кровати. — Кричер, лёгкий обед, — Северус присел на кровать, взял кровь на анализ, а взамен протянул пузырёк с зельем. — Сколько уже времени прошло? — скривившись от мерзкого вкуса лекарства, юноша набросился на поданную еду, стараясь заглушить страх перед сидящим столь близко профессором. — Два дня, — прохладный тон и абсолютное спокойствие давались Снейпу нелегко — хотелось выложить всё хоть кому-нибудь, пусть даже и несмышлёному мальчишке, но быть понятым и услышанным, не быть врагом. — Как много, — Гарри вздохнул, сверля глазами куриный суп. — Вы сказали, что директор Дамблдор в этом замешан? Но как? Он же… Он же помогает мне, он заботится обо мне! — Я не могу рассказать тебе всего, потому что и сам не понимаю некоторых поступков Альбуса. Одно могу сказать точно: он не светлый волшебник всех времён и народов, — горечь в низком голосе была столь отчётлива, что Поттер оторвал взгляд от тарелки и мельком глянул на мужчину, голова которого была опущена, что для профессора с идеальной осанкой было сродни феномену. Став беззастенчиво разглядывать его, очерчивать взором бледное лицо, крупный нос, тонкие губы, острые скулы и неухоженные волосы, Гарри с удивлением понял, что Снейп не так уж и страшен, как он помнил по первому курсу. Да, не красавец, но некоторая тёмная притягательность и харизма в гордом римском профиле чувствовалась столь явно, что становилось непонятно, как они раньше не замечали этого. — Вы теперь для меня не опасны? — голос от неожиданных мыслей захрипел, отчего Северус вскинул голову и пристально посмотрел на него, будто уловив, что Поттер думал не о том, о чём должен был. — Не больше, чем для любого другого студента, — кривая полуухмылка скрыла гримасу отвращения к себе. — Теперь на тебя злиться буду я, а не чары, а уж себя контролировать я в состоянии. — Хорошо, — Гарри медленно выдохнул и положил ложку — сил хватило только на половину тарелки супа. — Доешь, организму нужны силы на восстановление. — Я больше не могу. Снейп придвинулся ещё ближе к юноше и взял в руки тарелку. Почуяв неладное, Поттер неверяще спросил: — Вы же не будете меня с ложечки кормить? Вместо ответа мужчина набрал немного бульона и поднёс ко рту Гарри. — Ешь, не хватало мне тебя уговаривать. — Сэр, я не хо… — договорить он не смог, потому что ложка оказалась быстрее, чем он смог захлопнуть рот. — Поттер, ешь, — позволив усталости проскользнуть в голос, Северус продолжил своё занятие.

***

Несколько дней прошли в относительном спокойствии и новом узнавании мрачного, но гораздо более спокойного, чем раньше, профессора. С каждым днём Гарри становилось всё труднее соблюдать постельный режим, а приступы ломки по зелью становились сильнее. Снейп разрывался между лабораторией и юношей, тщательно следя за состоянием его здоровья. Из-за взрыва готовящееся противоядие было уничтожено, поэтому выздоровление мальчишки откладывалось ещё на несколько дней. Поттер в очередной раз позвал профессора через Сигнальные чары. В этот раз ему не повезло — он спускался по лестнице, когда голову словно сжали в тисках. — Сэр, — прохрипел он, безвольно падая на появившиеся крепкие руки мужчины. — Что болит? — Голова. Уже в третий раз Снейп нёс его на руках, и это только те разы, в которых Гарри пребывал в сознании. Уложив юношу на кровать и призвав магией обезболивающее, Северус влил в него лекарство. Гася в себе жалость и сочувствие, он прошёлся взглядом по зажмуренным глазам и зажатым в кулак рукам. — Не травмируй ладони, зелье сейчас подействует. — Сэр, мне иногда кажется, что Риддл провоцирует эти приступы, — спустя несколько секунд, когда основная часть боли была поглощена лекарством, произнёс Гарри, так и не открывая глаз. Он всем телом чувствовал присутствие Снейпа рядом, слышал его дыхание, ощущал на себе его взгляд, но от прежней ненависти и неприятия за несколько дней остались лишь отголоски. Хотелось изучить профессора, понять его, узнать, что скрывается за маской язвительного человеконенавистника, а страх перед мужчиной незаметно трансформировался в интерес и некое подобие доверия — после снятия чар Северус был корректен, сдержан, заботлив и ни разу не позволил эмоциям взять верх. — Вероятнее всего столь сложный ритуал защиты особняка не даёт ему пробиться к тебе. Хотя я склонен утверждать, что приступы головной боли, как и магические выбросы, это последствия «Любви Клеопатры». Тебе стоит поспать, Поттер. Снейп поднялся, задёрнул поплотнее шторы от вечернего солнца и вышел, оставляя Гарри один на один со страхами. Страхами войны, потери друзей и близких, плена у Волдеморта. Он понимал, что не сможет победить величайшего тёмного мага столетия — уровень не тот, поэтому его ждала верная смерть. Да ещё и крестражи, которые нужно найти и уничтожить, не облегчали ему задачу.

***

Северус спустился в лабораторию, чтобы приступить к следующему этапу приготовления антидота. Пока руки растирали, нарезали и помешивали, в голове крутились мысли о Поттере. После снятия чар Снейп мог позволить себе мыслить трезво, поэтому он понимал: парень совсем не плох. До полного излечения Гарри от вредоносных зелий требовалось много времени и зелий, но пока он чувствовал себя нормально и тянулся к знаниям, у него получалось всё, за что тот брался. Снейп, тяжело вздохнув, наложил на котлы заклинание стазиса и пошел отдыхать, пытаясь отогнать мысленный образ расслабленного юного тела, развалившегося на кровати.