Позиция жертвы

      Ежегодно в декабре Гарри Поттер посещал как минимум два официальных мероприятия: Большой Рождественский прием в Министерстве Магии, на котором присутствовали все работники, и благотворительный бал Фонда Помощи Волшебным Существам. Основателем и руководителем Фонда была его подруга Гермиона. И она бы очень обиделась, вздумай он не прийти. А желание никуда не ходить возникало у него так же регулярно как и сами мероприятия. Впрочем, с тех пор как фонд мог себе позволить нанять профессионального организатора, эти балы стали не так уж скучны.       Гарри увлек раскрасневшуюся Джинни в заколдованный сад. Теплые снежинки падали на аккуратно подстриженные лабиринты кустов, оставляя сухими и чистыми шуршащие гравийные дорожки.       — Зачем я научила тебя танцевать? Ты же не успокоишься, пока я не упаду! — смеялась Джинни.       — Хочешь отдохнуть? — Поттер уселся на лавочку подальше от фонарей в начале аллеи и усадил жену себе на колени.       — Мы будем как школьники прятаться в кустах, чтобы целоваться? — поинтересовалась она, обнимая супруга за шею.       — И здесь нет строгого профессора, который снял бы за это баллы с нашего факультета, — кивнул Гарри и поцеловал ее.       — С тобой всё в порядке? Присядь, тебе не стоит напрягаться.       Гарри немного отвлекся, прислушиваясь к знакомому голосу с той стороны кустов. Зашуршал гравий и ткань, видимо, кто-то сел на скамейку на соседней аллее.       — Со мной всё хорошо, милый, — ответил приятный женский голос. — Мне показалось, что это тебе плохо.       Еще что-то пошуршало, мужчина вздохнул и тоже сел.       — Что мне делать, дорогая?       — Не знаю, милый. Но может всё-таки стоит всё ему рассказать?       — Я не могу, Астория. Не могу!       Гарри взглянул на жену и, решив, что проблемы Малфоя не должны интересовать его прямо сейчас, вернулся к поцелуям.       — Сэр, — кудрявая голова Итона просунулась в дверь. Немного помедлив, за ней последовал красно-зеленый шарф с оленями и аврорская униформа. Гарри иногда казалось, что в кабинет вползает змея, а не заходит его помощник. Зато он наконец-то научился отличать Итона от его сестры. Когда хотя бы один из них постоянно мелькает перед глазами, это не так уж сложно. — Сэр, вас хотят видеть в Мунго.       — Что у них случилось? — удивился Гарри. Если авроров приглашают в больницу, значит там неприятности. Но судя по тону, запрос не официальный, значит дело не очень серьезное.       — Не сказали, — пожал плечами Итон. — Целитель Гарлик говорит, что в три как раз обход, Вы могли бы подойти к этому времени. Еще он сказал, что если у нас найдется специалист по проклятиям, хорошо, чтобы он тоже взглянул.       Это показалось Гарри еще более странным. Гарлика он неплохо знал, тот сам был ведущим специалистом по проклятиям и это Аврорат обращался к нему за консультациями, а не наоборот. Поттер ощущал волнение, какое-то неясное предчувствие беды. До трех еще оставалось немного времени. Как раз чтобы позвать специалиста.       — Скажи Малфою, чтобы прибыл без десяти три в приемную Мунго. У него еще минут двадцать, чтобы закончить наряжать елку, поправлять мантию или что он там придумает на этот раз.       Подготовка Гарри Поттера к Рождеству заключалась в основном в том, чтобы заполнить множество министерских бумаг, отчитаться о проделанной работе и постараться уйти отдыхать с чистой совестью. А что касается Малфоя, то на каждый вызов в последние две недели, он отвечал, что наряжает елку, выбирает подарки или занимается еще какими-нибудь приятными праздничными хлопотами. Гарри, казалось, уже не удивился бы, если бы оказалось, что Драко самолично готовит праздничный пудинг. Хотя это явно был бы перебор. Впрочем, в Аврорат Малфой являлся по первому требованию, оставляя после себя, волшебный снег в большом зале, быстро перемещающуюся по коридору елочку размером с кота и кружки с веселыми рождественскими Гарри. Нарисованные Поттеры так хорошо проводили время, что настоящий им отчаянно завидовал.       В больнице было весьма людно. За пару минут, что Гарри ждал Малфоя, появилось трое новых пострадавших. Целители кружились возле них стайками канареек. Праздники делают многих людей менее осторожными. Неправильный запуск фейерверков, пьяные аппарации. У целителей наверняка в это время были двойные дежурства.       Появившийся в зале, Драко старался выглядеть как можно незаметнее. Он кивнул Поттеру, натянул капюшон поглубже и последовал за аврором на шестой этаж. Целитель Гарлик и его команда ждали их в начале коридора. Обилие лимонных мантий, кажется, жгло глаза.       — Доброго дня, мистер Поттер, — улыбнулся тонкими кривоватыми губами целитель и покосился на фигуру Малфоя. Тот поправил капюшон, убеждаясь, что лица не видно. Его по-прежнему не должны были заподозрить в связях с Авроратом.       — Это наш эксперт, — прокомментировал Гарри, призывая не заострять внимания на этом вопросе. — Так что у вас случилось?       — Не знаю, как это объяснить, поэтому и предложил вам присоединиться к обходу, — Гарлик указал рукой на коридор и масса желтых мантий зашевелилась в заданном направлении. — Давайте сразу в детское отделение.       На ближайшей к двери кровати лежал ребенок с распухшими в несколько раз руками. Вероятно следствие увеличивающего заклинания, или его собственной магии. Гарлик взглянул в его карту и кивнул одному из помощников. Тот откупорил какой-то пузырек и стал поить ребенка с ложки. А на других кроватях весело болтали два мальчика абсолютно черного цвета. Не чернокожих как Кингсли, а будто полностью облитых угольно-черной краской. Непрокрашенными остались разве что белки глаз. На вид детям было лет семь.       — Первые двое поступили вчера днем, — указал на детей Гарлик. Мальчики обернулись к вошедшим и тут же начали просить отпустить их домой, потому что тут скучно. — Вечером был еще один случай. А сегодня доставили еще четверых.       — Уже пятерых, сэр, — поправил целителя один из его помощников.       — Никаких повреждений нет. Дети чувствуют себя хорошо. Но, понимаете, родители очень волнуются.       Гарри представил себе такого же черненького Джеймса и вполне смог понять волнение других родителей.       — К тому же, — продолжил целитель. — Наши диагностические заклинания говорят, что имеет место проклятие с отложенным эффектом. Но мы не смогли определить каким именно.       Это объясняло зачем им потребовался специалист авроров, но и настораживало тоже. Если Гарлик не смог в этом разобраться, сможет ли кто-нибудь вообще?       Драко заколдовал игрушки, стоявшие на тумбочке. Это отвлекло мальчиков от взрослых, и эксперт смог применить какие-то проверочные заклинания. Он подошел к детям поближе, достал лист пергамента и перо и водил палочкой в воздухе. Бумага повисла рядом, а перо принялось что-то записывать.       — Всем поступившим детям от пяти до десяти лет, — заметил один из помощников Гарлика.       — Потому что дети старше еще в Хогвартсе. Каникулы начинаются завтра, — высказал предположение мужчина постарше.       — А младше пяти? — поинтересовался Гарри, пытаясь выбросить из головы черненького Джеймса.       — Не было, — пожал плечами Гарлик. — Не могу сказать почему.       — А как это с ними произошло?       — Все были с родителями или опекунами когда это случилось. Это единственный общий момент в этих историях. — Гарлик придвинулся поближе к Малфою и детям. Мальчики увлеченно играли, а Драко, наблюдая за ними, что-то писал. — Первый сидел за столом вместе с семьей и внезапно почернел. Семья второго собиралась в гости к родственникам. Двое, брат и сестра, ложились спать. С мальчиком всё нормально, а девочка в соседней палате. Из тех, что поступили сегодня, первый пришел утром в спальню родителей уже в таком виде, как они утверждают. Двое почернели в Косом переулке, когда их матери разговаривали рядом.       Драко свернул пергамент и сунул вместе с ним в карман что-то еще. А затем вернулся к Поттеру       Малфой прошел вместе с докторами в другие палаты и посмотрел каждого ребенка. А Гарри в это время беседовал с обеспокоенными родителями. Впрочем, ничего нового они не сказали. Перед Рождеством все спешат и волнуются. Почерневшие дети вместе с недоделанными пудингами, недописанными поздравлениями и неупакованными подарками, делали родителей еще более нервными. Они все требовали немедленно вернуть отпрысков в нормальное состояние и уверяли, что они не ели и не трогали ничего подозрительного.       — Что скажешь? — спросил Гарри, когда они с Драко снова встретились в начале коридора.       — Пока ничего. Надо посмотреть, — Малфой похлопал по карману. — Ты в Аврорат?       — Нет, хотел сначала заглянуть в «Волшебные Вредилки» — Гарри потёр шрам и пошел вниз.       — Они балуются проклятиями? — удивился Драко, следуя за ним.       — Не думаю. Хотя Джордж может увлечься, когда что-то придумывает. Но согласись, это не выглядит опасным и весьма напоминает розыгрыш, — Гарри пожал плечами. — К тому же, однажды был случай, когда некто проклял им одну из витрин с товарами. Вещи стали вести себя непредсказуемо.       — Ладно, тогда я пройдусь с тобой. Мне как раз надо забрать у них заказ. Всё равно Итон не пускает меня в кабинет, когда тебя нет на месте.       Они оказались в самом начале аллеи. Над ней медленно летали волшебные огни. У входа в каждый магазин стояли наряженные ёлки. Зачарованные животные с корзинками поздравлений, крошечные летающие феи, осыпающие всё вокруг золотистой пыльцой со своих крыльев, сияющие разноцветные шары. С каждой витрины улыбался бородатый толстяк, одетый в красную мантию. Хотя в некоторых лавках куклы выглядели старыми и носили мантии других цветов, да и бороды не у всех были белыми. Но зато все они одинаково весело и чуть лукаво улыбались. Чем очень напоминали Гарри Дамблдора.       — Удивительно, что маги тоже верят в Отца Рождества, — улыбнулся Поттер. — Наверняка, он был просто каким-то волшебником.       — Что? — Малфой поймал его за рукав. — Ты ничего не знаешь про Рождество?       — Ну… — смутился Гарри глядя на его возмущенное лицо. — В детстве Дурсли по большей части на праздники запирали меня в чулане…       — Не представляю о чем ты, и причем здесь чулан, — отмахнулся Малфой. — Твоему старшему сколько лет? Шесть?       — Пять.       — То есть четыре рождества ты ему уже испортил, — резюмировал Драко. — Пойдем-ка.       Малфой потянул Гарри за рукав к магазину «Флориш и Блотс»       — Добрый вечер, — обратился Драко к продавцу. — Этому мальчику нужна книжка «Настоящее Рождество». С иллюстрациями Пиксона, если можно. Они самые лучшие.       Продавец, уже было потянувшийся к ближайшей полке, понимающе улыбнулся и ушел куда-то вглубь магазина. Через пару минут он вернулся с тонкой книгой с деревянными корочками, покрытыми разукрашенной резьбой. Драко бросил на прилавок два галеона и вручил Поттеру книгу.       — Держи. Считай, что это мой подарок тебе на Рождество.       Уизли ничего не знали о почерневших детях, хотя Джорджу эффект явно понравился. Правда, по его словам, он не стал бы запускать такое в продажу перед Рождеством. К этому празднику детей лучше красить в красный, зеленый или золотой. Другое дело к Хэллоуину. А к Пасхе можно расписать их смешными узорами. Судя по улыбке изобретателя, такой товар к следующему празднику непременно появится. К тому же, это не сложно. Но эффект не должен длиться несколько дней. Уже через час это перестает быть забавным и никто не захочет всё время быть одного цвета.       Пока Гарри болтал с хозяевами магазина, Малфой забрал заказ, и дожидаясь аврора, просматривал свои записи, сидя в кресле Рождества. Его установили неподалеку от магазина Уизли. Вокруг причудливого трона стояли елки разных размеров, летали волшебные фонарики и падал специально наколдованный теплый снег. У человека, который работал Отцом Рождества, видимо случился перерыв, перед тем как у большинства волшебников закончится рабочий день, и покупатели заполнят переулок, так что место пустовало. Драко в зеленой мантии, отделанной мехом, смотрелся в этой композиции удивительно органично. Хотя бороды не хватало. И немного больше добродушия во взгляде.       Вернувшись в аврорат он сразу сел за свой стол, где, будто сами собой, появились коробочки, склянки и листы пергамента. И Гарри даже не заметил, когда Малфой успел взять кружку. Она стояла на краю стола. Маленький Гарри раскрывал толстую книгу и из нее вырывались разнообразные елки, подарки и розовые сердечки. Нарисованный Поттер изо всех сил пытался закрыть книгу, но сердечки продолжали множиться и окружать его.       Настоящий Гарри взялся за следующую стопку пергаментов, периодически поглядывая на Малфоя. Доделать оставалось немного, но Поттер был рад отвлечься, когда пришел Чак. Он принес как всегда идеальный и точный отчёт о работе морга. Что нельзя назвать приятным поводом, но Чакрават не праздновал Рождество и в эти дни продолжал оставаться самым адекватным сотрудником. А сегодня Гарри этого немного не хватало. Выбросить из головы видение почерневшего сына он так и не мог.       — Чак, — позвал со своего места Малфой. Он указывал на какие-то предметы перед собой. Вокруг них светилась магия и плавал какой-то дым. — Скажи мне, что ты здесь видишь?       Чакрават подошел ближе, внимательно вгляделся в знаки и вдруг резко отвернулся. Его белые одежды взметнулись и снесли бы со стола добытые Драко детские волосинки, если бы они не держались магией.       — Даже так, — удивился Поттер, тоже подходя ближе.       Дымок складывался в какие-то знаки. Даже не понимая их, Гарри ощущал страх и в его голову пробирались самые мрачные предчувствия. Религия парсов запрещает им находиться близко к скверне, смотреть на нее или даже говорить о ней. Хуже нет, чем произнести имя демона.       — Если ты не можешь здесь находиться, иди, — разрешил Гарри, и Чак быстро вышел.       Через пару минут, в кабинет заглянул Итон. Бёрк с интересом уставился на стол Малфоя.       — Это такое проклятие? Ничего не понятно, но страшно, — Итон немного отступил от стола. — Вы этим так напугали нашего Чака? Он сидит в большом зале и грызет стакан с водой. Кстати, говорит, что может ответить на твой вопрос, Драко.       Малфой наложил на свой стол защитное заклинание прежде чем встать. Дымка над волосками так и продолжала клубиться и сверкать, но теперь под едва заметным пологом защитного купола.       — Он и так был вполне красноречив, — вздохнул эксперт, направляясь к двери. — Ну что ж, не будем при нем назвать владык тьмы по имени.       Чакрават рассказал, что уже встречал такие знаки, когда был еще молод и жил в Пакистане. Он поехал лечить жителей удаленной деревушки, многие из которых внезапно заболели. Они немели, у них отнимались руки или ноги. И с каждым днем больных становилось всё больше. В общине не было ни одного волшебника, поэтому помощи они искали довольно долго. Когда Тата прибыл в долину, здоровых людей осталось лишь несколько человек. Он сразу понял, что это проклятие, но не мог понять кто и как его насылает. На следующий день здоровым остался только староста общины.       — Утром расцвело дерево возле храма священного огня. Жители деревни считали это добрым знаком. Если дерево расцветает в день праздника весны, год будет добрым. Я проделал то, чему меня учили, чтобы найти источник болезни. И знаки указали в сторону храма. — Чакрават говорил медленно, то протягивая руку к стакану с водой, то поглаживая свой пояс. — Жители подумали, что храм осквернен, и решили, что это вина старосты. Они ворвались внутрь и убили его. В то же мгновение все больные умерли. Вся деревня. До последнего человека. И явился Злой Дух. Он был в дереве. Жители прикасались к нему прося благословения. Только староста готовился к ритуалу и не выходил из храма. Дух улетел в горы, но я видел его.       — Чак, — Гарри всё же вложил стакан с водой в его руку. — А всё же почему это случилось?       — Мне не удалось узнать, — вздохнул Тата. — Жители впустили скверну…       — А это не может быть как-то связано с праздником? — поинтересовался Малфой.       — Не знаю. Это праздник наступления Нового Года. В тех краях его отмечают весной. Время радости, новой надежды, возрождения…       — Как будто Пасха и Рождество вместе! — подсказал Итон.       — Да немного похоже, — согласился Чак, удивленно глядя на парня.       — Два случая — это еще не тенденция! — попытался добавить оптимизма Бёрк. Перед праздником он был чрезвычайно радостен. — А что, кстати, происходит?       — Проклятию, похожему на то о чем рассказал Чак, подверглись дети. Пока оно выражается в том, что они почернели. Но я видел в знаках что-то еще, — быстро проговорил Драко. — Надо узнать, что это.       Малфой ушел в кабинет. Возможно он тоже представлял себе сына, на которого может пасть это проклятие. Во всяком случае, выглядел Драко очень напуганным.       — Пока что все жертвы старше пяти лет. Боюсь, завтра мы сможем узнать, действует ли оно на тех, кому больше одиннадцати, — дополнил Гарри. И тоже пошел в свой кабинет.       — Сэр, я помогу, насколько это возможно, — окликнул его Тата.       — Теперь я начинаю понимать, почему он такой, — криво усмехнулся Драко, когда Поттер закрыл за собой дверь кабинета. — Целая деревня умерла у него на глазах. Морг — это теперь ерунда, наверное…       — Ты веришь в Духа Зла? — Гарри остановился посреди кабинета. Ему не слишком хотелось возвращаться к бумагам. К тому же разговор о деле создавал впечатление, что они работают и вот-вот во всем разберутся. Он нервничал.       Драко отвлекся от своих экспериментов и посмотрел на аврора.       — В моей коллекции довольно много предметов, в которых заключен какой-то «злой дух». Иногда это просто условное обозначение и был использован дух жертвенного животного или самого волшебника. Может быть даже частица духа. Но есть несколько предметов… Я не знаю что в них. Их создатели верили, что поймали демонов или Духов Зла. Не всё мы можем объяснить. Вспомни хотя бы Эдди. Мы же не знаем чем он стал.       Малфой помолчал, потом повернулся к своему столу и стал убирать заклинания и упаковывать волосинки.       — Мне нужно навестить библиотеку отца и незаметно вынести оттуда одну книгу, — вздохнул он. — На что приходится идти ради тебя! У этого проклятия несколько этапов и несколько условий. Без книги я не могу их расшифровать, но не думаю, что завтра кто-то умрет, — он посмотрел на последний подсвеченный волос. — Его действие как-то привязано к Рождеству. Так что у нас еще два дня.       Вернувшись домой Гарри обнаружил гостей. Рон и Гермиона весело болтали с Джинни на кухне. Прежде чем снять мантию Поттер достал книгу и положил ее на стол.       — «Настоящее Рождество» с иллюстрациями Пиксона! — воскликнула его жена, раскрыв обложку. — Самые лучшие! Невероятно.       — Когда ты говоришь как наш «спецагент М», я тебя немного боюсь, — улыбнулся Гарри, целуя жену в щеку.       — Уж чего у него не отнять, — фыркнула Джинни, — твой «М» знает толк в хороших вещах. Это его?       — Подарил мне на Рождество, — сказал Гарри, отбирая книжку у жены.       — Вы о ком? — удивился Рон.       Гарри переглянулся с Джинни и Гермионой. Малфой работал у них тайно. Но Гермиона знала об этом по долгу службы. Она всегда умела хранить секреты даже от Рона. А Джинни просто знала, потому что Гарри рассказывает ей почти всё. Да и в Аврорат миссис Поттер приходила как к себе домой. Она тоже умела хранить секреты. Но Рон — совсем другое дело.       — Это один из моих сотрудников, — расплывчато ответил Гарри. — Вредный тип, но ценный кадр. Приходится его терпеть.       — И он дарит тебе детские книжки? — удивился друг. — Действительно, странный тип.       — Просто оказалось, что я почти ничего не знаю о Рождестве.       — Как? — изумился Рон.       — Вот у него было в точности такое выражение лица, — заметил Гарри, и Джинни засмеялась, видимо, представляя себе Малфоя.       — Но ты же празднуешь Рождество каждый год! — не сдавался Рон.       — Ну разумеется я знаю, про младенца Иисуса, вифлеемскую звезду и трех королей-волшебников. Кстати, никогда не обращал внимания, что они волшебники. Наверное Дурсли старались не упоминать об этом. У них же это слово было под запретом.       — А про Духа Рождества? — спросила Джинни. И они с братом выжидательно уставились на Гарри. Поттеру же казалось, что слово «Дух» за сегодняшний вечер уже начало вызывать у него тошноту и головную боль.       — Отца Рождества, ты имеешь ввиду? — уточнила Гермиона.       — Ну, он на самом деле Дух, но вселяется обычно в отцов, так что можно, наверное, и так сказать, — почесал в голове ее муж. — Ты что, тоже не знаешь? У магглов как-то не так?       — Отец Рождества любит вкусно поесть и выпить. В праздничный день он ходит по домам и смотрит, чтобы все веселились и дарили друг другу подарки. А на ночь ему оставляют еду на столе. — Пожала плечами Гермиона. — Этот праздник пришел к нам с римлянами. А у них образовался из поклонения богу Сатурну…       — Ерунда, — возмутился Рон. — Этот праздник был всегда. И Дух Рождества родился здесь, в Англии. Некоторые даже говорят, что где-то на месте Лондона. В Рождественские дни он вселяется в какого-нибудь хорошего человека, чтобы поесть и повеселиться. Если Дух вселится в члена твоей семьи, год будет очень хорошим. Ну, поэтому все стараются изобразить, что это в них нынче вселился Дух Рождества, чтобы привлечь побольше удачи. — Рон взволнованно размахивал руками. — У нас это обычно папа. Вы разве никогда не замечали? А в школе это делал Дамблдор…       — Интересно, когда директором был Снейп, он тоже притворялся Духом Рождества? — протянула Гермиона.       — То то год в школе выдался не очень, — улыбнулась Джинни. Воспоминание, конечно, было грустным, но они уже могли шутить об этом. — А представь как веселого Духа изображает Люциус Малфой!       Все дружно рассмеялись. Дома было тепло и уютно. Дети играли на полу. Друзья веселились за накрытым столом. Но Гарри нестерпимо хотелось поговорить с Малфоем о Духе Рождества, Духе Зла и темных проклятиях. И это перед лучшим праздником в году!       Гарри попросил Гарлика докладывать о новых случаях. За вечер добавилось еще пять. Целитель так и не нашел у пострадавших каких-нибудь признаков болезни и хотел отправить их по домам. Но большинство родителей были возмущены тем, что дети по-прежнему черные, и требовали продолжать лечение. Помощникам Гарлика приходилось трансфигурировать в палатах больше кроватей и задерживаться на службе еще больше, хотя дни и без того были нелегкие. Только самих маленьких пациентов, похоже, всё устраивало. Они вели себя так, будто получили разрешение баловаться и капризничать, и веселились как могли.       Главный аврор сидел в своем кабинете, листал детскую книжку и крутил в пальцах перо. Он никак не мог решить, нужно ли предупредить общественность о проклятии. С одной стороны, конечно, нужно, ведь проклятие крайне опасно. С другой, он не имел ни малейшего представления о том, с чем именно людям следует быть осторожнее. И не хотел устраивать панику. В конце концов, у него сложилось ощущение, что именно паника убила жреца из той деревни, о которой рассказывал Чакрават. И судя по всему, остальных жителей тоже.       В половине одиннадцатого, когда Гарри сообщили о первом почерневшем ребенке старше десяти лет, пришел Малфой. Его серо-зеленная мантия элегантно окутывала фигуру до самых ушей, волосы были идеально зализаны и собраны в короткий хвостик, на руках были перчатки из тончайшей кожи. Но при всем этом, он казался растрепанным и даже слегка запылившимся.       — Хорошо, что я сначала проверил полки на чары, — возмутился он, выкладывая на стол толстую книгу. — У него просто паранойя насчет библиотеки. Стеллажи защищены даже от членов семьи и домовых эльфов. Пылищу развел!       Малфой снял плащ и принялся его отряхивать. Гарри улыбнулся, глядя на него. Никогда прежде он не думал, что присутствие этой занозы будет так успокаивать. Однако теперь Поттер понимал, если Драко Малфой сидит в его кабинете, значит решение проблемы будет найдено. Драко умен, хитер и упрям. Не успокоится пока не достигнет своей цели. И к счастью для Гарри, теперь их цели совпадали.       — Малфой, что ты знаешь о Пер Фуатере?       — Звучит как что-то французское. Вино? — Драко налил кофе в кружку и сел за свой стол.       — Ганс Трапп? Кнехт Рупрехт? Крампус?       — А это уже немецкий. Ты читаешь путеводитель по винодельням или переобщался с нашей замминистра? — лукаво поинтересовался Малфой, как бы невзначай прикрывая рукавом кружку.       — Второе, — Гарри взглянул на перо в руке и все же обмакнул его в чернила. Он решил немного смалодушничать и переложить свою проблему на плечи Гермионы. Работа с общественностью — вообще не дело Аврората. Министр или хотя бы его заместитель подойдет гораздо лучше. — Мы вчера болтали о Рождественских традициях. Так вот, те, кого я перечислил, это Духи Рождества в разных европейских странах. Только не те, которые любят повеселиться, поесть и дарить подарки. А наоборот.       Малфой убрал руку от кружки. Сначала Гарри показалось, что она стала черной, но в одном месте был белый кружок, где нарисованные авроры вместе с Драко и Чаком отбивались от наползающей тьмы, выпуская из палочек розовые сердечки.       — Я слышал про это, но в Британии такого никогда не было, — Малфой бросил на него удивленный взгляд и принялся листать свою книгу, разыскивая нужные символы.       — Рон тоже так сказал, — кивнул Гарри, выпуская в коридор записку для замминистра. — А вот Гермиона говорит, что изначально в Британии Рождество было праздником для взрослых, а детей не столько поздравляли, сколько наказывали, если они вели себя плохо.       — Тоже верно, — согласился Драко, помечая что-то на листе пергамента, куда вчера выписал знаки.       — И если в Британии никогда такого Духа не было, скажи мне, что это? — Гарри подошел к его столу и положил раскрытую книгу перед Драко. Это было то самое «Настоящее Рождество», которое Малфой подарил Поттеру накануне. На картинке в книге во главе накрытого стола на резном кресле сидел добродушный волшебник с бородой. Он с удовольствием поедал различные блюда и пил из большого кубка пряное вино. А за его спиной клубилось нечто, напоминающее то, что Драко нарисовал на кружке. Гарри даже взял ее в руку, чтобы сравнить.       — Тень? — с сомнением проговорил Малфой, вглядываясь в картинку. — Это художественный вымысел. Просто сказка.       — После некоторых событий, я не верю, что бывают просто сказки, — вздохнул Гарри и посмотрел на кружку, которую всё ещё держал в руках. Он вернул кофе Драко. — Даже у тебя обычно получается не совсем вымысел. Давно хотел спросить, почему ты постоянно рисуешь розовые сердечки?       — Потому что ты мне нравишься? — ухмыльнулся Малфой.       — Ну конечно. Лучше бы не спрашивал, — закатил глаза Гарри.       — Серьезно, — Драко протянул руку и подцепил пальцем его ремень. — Ты не должен так пугаться. Тебе же было интересно, как я это делаю…       Он потянул Гарри к себе, но Поттер схватил его за руку и вывернул ее назад. Малфой свалился со стула и скрючился на полу, смеясь, как безумный.       — Как ты делаешь всё, чтобы разозлить меня?! Нет, не интересно, — Гарри отошел к своему столу. — Еще одно твое оригинальное хобби? Бесить Поттера. Зачем? Ма…       Аврор запнулся на полуслове. Он только развернулся и снова посмотрел на Малфоя, который как раз встал. Драко хотел поднять стул, но замер и уставился на свою руку. Потом на другую. Потрогал лицо, закатал рукава и принялся расстегивать мантию, чтобы заглянуть под нее.       — Только член не доставай, пожалуйста, — попытался образумить его Поттер, держась за свой стол чуть подрагивающей рукой.       — Гарри, я ничего не поняла в твоей записке, — Гермиона решительно вошла в кабинет, не обращая внимания на протесты Итона.       Гарри быстро взмахнул палочкой, запирая дверь перед секретарем.       — Что происходит? Ма… Малфой? — Женщина уставилась на наполовину раздетого абсолютно черного Драко, который заглядывал себе в штаны.       — Что ты сделал? — заорал Драко, схватил свою палочку и направил ее на Гарри. Гермиона тоже мгновенно выхватила свою. — Как ты… Ты!       — Спокойно, — Поттер наоборот положил палочку на стол и продемонстрировал пустые руки. — Малфой. Это не я. Ты же понимаешь. Мы тут как раз пытаемся понять, кто это сделал и как это исправить.       Драко отступил, хотя продолжал судорожно сжимать палочку.       — Гермиона, к твоему вопросу, — повернулся к подруге Гарри. — У нас происходит вот это. Правда, еще минуту назад я был уверен, что это проклятие действует только на детей. В Мунго их таких уже пятнадцать. И они постоянно прибывают. Изменение цвета это только первый эффект. Возможно, предупреждение. Мы предполагаем, что проклятие может быть смертельно. Я позвал тебя, потому что считаю, что мы должны как-то оповестить людей.       — Да, конечно, — задумчиво согласилась женщина. — А что вызывает это?       — Мы не знаем. — потупил глаза Гарри.       — Древний злой дух, — фыркнул Малфой, застегивая последние пуговицы на своей мантии.       — Чак считает, что это сам Дьявол. Но мне бы хотелось обойтись без религиозной мистики. — добавил Гарри.       — Ты предпочитаешь сказочную? — Малфой сел на свое место и посмотрел на рисунок Пиксона. Тень за спиной Духа Рождества извивалась и вела себя как живая. Сдвинув книгу на край стола, Драко взял нож и полоснул себя по ладони.       — Эй, ты что делаешь?       — Надо же, внутри тоже всё черное. Так лучше, чем по волосам, — коротко ответил эксперт, глядя на угольные капли, падающие на стол. — Не мог же я попросить накапать мне крови детей, пришлось обходиться чем было. Не волнуйся о темной магии, помни про кровяную колбасу.       Малфой прилепил к ладони волшебный пластырь, взял палочку и принялся колдовать над лужицей собственной крови.       — Но, Гарри, — отвлеклась от этого зрелища Гермиона, — от чего тогда нам предостерегать людей? Не выходить на улицы? Сегодня двадцать третье декабря! Завтра Сочельник! Они не послушают…       — И их дети умрут в Рождество, — мрачно отметил Малфой, разглядывая густой, полыхающий красным дым над столом.       — Нет, — Гарри задумчиво потер шрам. — Это не поможет. Ты еще вчера говорил, что проклятие срабатывает при каком-то условии. Вероятно зараженных сейчас намного больше, но проклятие еще не среагировало. Не ругаться! — встрепенулся аврор. — Помнишь про Крампуса, который наказывает плохих детей? Я накричал на Драко и проклятие сработало. Те дети, которых мы видели вчера в больнице… Один капризничал за обедом, другой не хотел идти к бабушке, девочка не хотела ложиться спать, двое расшалились пока их матери болтали. Видимо родители их ругали и проклятие сработало.       — Не ругаться перед Рождеством, иначе Ваши дети умрут? Звучит глупо и похоже на плохую шутку, но я попробую, — кивнула Гермиона и ушла.       — Да ты — гений, Поттер, — воскликнул Драко, сверяясь с отцовской книгой. — Вернее, ты всё равно тупорогий баран, но угадал правильно. Оно реагирует на раздражение. Но это только первая фаза. Вторая случится в Сочельник. Меньше чем через два дня я умру, Поттер. Потому что тебя, видите ли, бесят мои сердечки.       — Драко, пожалуйста… — Гарри чувствовал себя ужасно несчастным и готовым сделать, что угодно, чтобы загладить свою вину. Но это было невозможно. Как можно исправить смерть? Если Драко действительно умрет, из-за такой мелкой глупости, как героический Поттер будет смотреть в глаза хотя бы своему отражению в зеркале? Единственный выход — спасти его снова.       — Что «пожалуйста»? Не заметить, что это произошло из-за тебя? Нет уж!       — Малфой, мы должны придумать, что с этим делать, — Гарри смотрел в пол, но положил руку на плечо Драко. — Нам надо помочь не только тебе, но еще примерно пятнадцати детям. А может и больше. Пойдем в зал, попробуем что-нибудь придумать.       Аккуратная задница Камиллы покоилась в горах Шотландии, потому что она сидела на столе с Картой. Джефф никому не позволял таких вольностей, но сейчас его это похоже не волновало. Он держал девушку за руку и что-то рассказывал. Завидев Гарри, они отпрянули друг от друга, и Камилла спрыгнула со стола.       — Великий Мерлин, Драко, что с тобой случилось? — воскликнула она, пытаясь ткнуть Малфоя пальцем в щеку.       — Признался в любви Поттеру… — буркнул Драко.       — Шеф, да вы просто — огонь, — восхитился Итон.       — Уголь! — воскликнул Гарри. — Этот дух в сказках дарит плохим детям угольки или золу. А у нас очевидно превратит в уголь их самих.       — О, так мной можно будет растопить камин! — мрачно отозвался Драко. — Это существенно меняет дело.       — Рождественское полено, — добавил Уорбек, ревниво поглядывая на кружащую вокруг Малфоя Камиллу.       — Прекратите балаган, — Гарри устало потер шрам. Был всего лишь полдень, а он уже устал так, будто дежурил вторые сутки. — Итон, сходи за Чаком. Пусть повторит свою историю. Не бывает проклятий, которые совсем никак не возможно снять.       — Конечно, если ты неубиваемый Поттер… — Драко отпихнул девушку и уселся на стул.       — Малфой, прекрати ныть, — возмутился Гарри занимая свое любимое место во главе стола. — Это не помогает.       Драко раздраженно хмыкнул и попытался натянуть повыше воротник своей мантии. Чакрават замешкался в дверях, увидев его. Но всё же вошел. Он старался не смотреть на Малфоя, встал с ним рядом в пол-оборота и заново пересказал свою историю. Сегодня это не вызывало у него такого волнения, но и новых подробностей Чак вспомнить не мог. Его стиль это только факты. Никаких домыслов, никаких выводов, ничего лишнего.       — Сейчас у нас действует проклятие, которое быстро распространяется, — Гарри опустил руки на стол, стараясь заставить себя не трогать шрам. Его слабости и усталость перестали иметь значение. — Самая первая стадия не заметна. Малфой, ее можно выявить диагностическим заклинанием?       — Не пробовал, но должно быть возможно. — Драко достал палочку и направил заклинание в Поттера. Оно повертелось вокруг серебристой дымкой и рассеялось. — С тобой, очевидно, всё в порядке. Но, для чистоты эксперимента, нам нужен, кто-то, кто не в порядке.       Все быстренько проверили друг друга, но никаких проклятий не обнаружили.       — Вторая стадия, проявляется, если зараженного отругать. И выглядит она как Малфой.       — Ого, Драко, это кого ты довел? — ласково поинтересовался Джефф, который вообще не питал к консультанту особенно теплых чувств. То что для Камиллы он был старостой ее факультета и школьным товарищем, и они иногда болтали о пустяках, совсем не улучшало дела.       — Меня, — прикрикнул на него Поттер. — Уорбек, Малфой — гей, его не интересует твоя девушка.       Джефф покраснел, а Камилла улыбнулась, прикрыв губы рукой. Драко же удивленно переводил взгляд с одной на другого.       — Давайте не отвлекаться, — вздохнул Гарри. — Что произойдет на третьей стадии?       — Я превращусь в Йольское полено, как любезно подсказал Джефф, и сгорю. И я не драматизирую. Нет. Те пятнадцать детей, или сколько их там, тоже сгорят.       — А какие-то условия есть?       — Нет, — пожал плечами Малфой. — Дожить в таком виде до Первой Звезды.       — То есть, на то чтобы снять проклятие у нас есть часов тридцать?       — Проклятие древнего духа, которого мы даже узнать не можем? Это нереально Поттер… Хотя, невозможное — твой конек, — встрепенулся Драко. — Вообще-то, если подумать… Если почернение — это только предупреждение, значит проклятие оставляет возможность что-то сделать. Но как понять что? Доказать, что я хороший мальчик? Извиниться? Извини, Поттер, я вел себя плохо? Малфой посмотрел на свои ладони. Они не изменились.       — Ну так ты простишь меня?       — Я прощаю тебя, Малфой, — вздохнул Гарри.       — Похоже ты неискренен, — возмутился Драко, опуская черные руки.       — Это ты неискренен. Еще бы сказал «Я больше так не буду», — перебил его Гарри. — Видимо, дело в чем-то другом. Думаю, в любом случае, нам нужно найти источник этого проклятия. Все пострадавшие, кроме Малфоя, дети.       — Как тебя угораздило, Драко? — изумился Итон. — Проклятие приняло тебя за ребенка?       — Сэр, — подал голос Чак. — Вы изучали знаки, там было что-то об ограничении по возрасту?       — Нет, — посмотрел на него Малфой. — Значит это что-то такое, с чем обычно взрослые дела не имеют. Игрушки? Я играл с сыном…       — Джефф, — Гарри взглянул на карту.       — Я ничего не могу, сэр, — развел руками Уорбек. — Мне нужны какие-то точные параметры: имя, предмет, место… Чак, ты же сказал, что как-то искал проклятое место в той деревне.       — Есть ритуал, — чуть смутился Тата. — Но у него маленький радиус. Мне пришлось проводить его несколько раз в пределах деревни.       — А вы могли бы объединиться? — спросил Гарри. — Сделать какой-нибудь амулет со свойствами твоего ритуала, чтобы мы могли носить его с собой.       Оба кивнули, и Чакрават принялся рисовать что-то на листе бумаги.       — Малфой, если в вашем доме не принято ругать ребенка, то Скорпиус в безопасности. Не психуй так. К тому, же в версии с игрушками что-то не сходится, — задумался Поттер. — Я тоже к ним регулярно прикасаюсь. И все родители, которых я видел в больнице, наверняка играли со своими детьми или дарили им что-то. Значит тоже контактировали с теми предметами. Но ни один из них не почернел, хотя многие ругались. Может какая-то еда? Сладости?       — Календарь адвента, — подала голос Камилла.       — А почему тогда ты не проклята? Ты их ешь сразу три, — возмутился ее брат.       — Я не ел конфеты из календаря, — прервал их Малфой. — Скорпиус сам с этим справляется.       Джефф и Чакрават отошли в подсобку. Гарри взглядом проследил за ними.       — Ребята сейчас сделают амулет и мы сможем посмотреть на месте. Где ты был за последнее время? — обратился он к Малфою.       — Дома, здесь, в мэноре сегодня утром, но там я всё проверял прежде чем трогать. Хорошо, что вы не знаете моего отца. Вчера в Мунго с тобой, потом здесь. А, в Косом переулке еще.       — Косой переулок! — воскликнул Итон. — Уж перед Рождеством там бывает каждый волшебник! И каждый ребенок волшебника.       — Значит начнем оттуда.       К счастью, Джефф сумел сделать два амулета, правда, радиус их оказался совсем маленьким. Уорбек долго сокрушался, что сумел бы их усилить, если бы у него была возможность поработать с этим пару дней. И по секрету сказал, что Тата выдал явно сокращенную версию ритуала. Скорее всего полная версия в Британии была бы незаконна. Впрочем они уже были близки к тому чтобы закрыть глаза на темную магию в стенах Аврората.       Они аппарировали в Косой переулок и разошлись в разные стороны, стараясь заглянуть в каждый магазин. Улица была до отказа заполнена детьми, приехавшими на каникулы, их родителями, волшебниками самых разных видов, а также фигурами, которые с первого взгляда сложно причислить к людям. Объемные мантии, лохматые воротники и густо украшенные шляпы, заполняли не очень широкую улицу от края до края.       Малфой натянул поглубже капюшон и скрыл черные руки перчатками. Он следовал за Гарри и Итоном ворчливым привидением, непрерывно напоминая о своей скорой смерти. Они заглянули в магазин игрушек, во «Флориш и Блотс», к мадам Малкин, в аптеку и магазин перьев и нашли только пару проклятых на легкую невнимательность башмаков в одной из примерочных.       Аврорам пришлось остановиться, когда улицу перегородила длинная очередь. Множество родителей с детьми самых разных возрастов выстроились возле магазина Уизли. Но стремились не внутрь, их привлекало что-то возле входа.       — Скажите-ка мне, чистокровные волшебники, — обратился к спутникам Гарри, начиная расталкивать толпу. — Рождество же случается каждый год. И дух вселяется каждый год. И вы говорите, что он старше чем Лондон. Почему раньше никто не попадал под это проклятие?       Малфой и Итон молча пробирались за ним, пока не оказались возле самых дверей «Волшебных Вредилок»       — Это кресло стоит здесь первый раз, не так ли? — Гарри указал на резной трон с широкими подлокотниками, куда родители сажали своих детишек пообщаться с веселым волшебником в костюме рождественского деда.       Поттер вытянул руку с амулетом вперед, и он засветился. Драко, не заботясь о каких-то разрешениях, бросил диагностическое заклинание в довольную девочку, как раз примостившуюся на подлокотнике кресла. Серебристая дымка полыхнула алым и черным над ее головой. Очередь в ужасе отшатнулась.       — Обнаруживается, — констатировал Драко.       Итон поспешил успокаивать толпу и перекрывать доступ к креслу. Он говорил родителям, чьи дети уже подверглись проклятию, что теперь до первой звезды в Сочельник на них ни в коем случае нельзя сердиться. Объяснял тем, до кого очередь не дошла, что место проклято и очень опасно. Драко привязал ряженого Рождественского Духа к креслу и ненадолго замер над ним, будто решая не убить ли его прямо сейчас. Но отвлекся.       Гарри сначала послал патронуса ко второй группе. Проклятие нашлось, и здесь они были нужнее. Харизмы одного Гарри Поттера на такую толпу могло и не хватить. Затем он отправил новость Гермионе, возможно она еще не говорила с журналистами. И только потом подошел к обездвиженному Духу.       — Гарри, что случилось? Я ничего плохого не делал, — залепетал он довольно молодым голосом.       Поттер прочитал заклинание и внешность парня вернулась к обычной. С трудом, но Гарри узнал его.       — Дэнис? Что ты здесь делаешь?       — Меня наняли всё Рождество разговаривать с детьми и поздравлять их! Круто, правда?       Гарри посмотрел в радостные глаза Криви и прочёл диагностическое заклинание. Проклятие засветилось над ним.       — А это что значит? — Дэнис посмотрел на мрачное облачко над головой.       — Это значит, что ты проклят. Если на тебя кто-нибудь накричит, в Сочельник ты умрешь. — Поттер отвязал его от кресла, и посмотрел на амулет. Тот ярко горел указывая, что место то самое.       — Ну на меня обычно никто не кричит. Даже и не разговаривают особо.       — Ты говоришь, тебя наняли здесь сидеть? Кто? — спросил Гарри не вслушиваясь в причитания Криви.       — Магазин игрушек. Я раздаю их рекламные листовки и маленькие наборы вредилок. А люди потом идут и покупают там что-нибудь. По-моему здорово придумано. Гарри взглянул на толпу, со стороны которой всё громче раздавались крики. Он попросил Дэниса накинуть капюшон, чтобы спрятать лицо, и ждать здесь. А сам пошел успокаивать родителей, которые уже готовы были обвинить во всем Уизли или их соседей. Чего доброго пошли бы громить магазин. Поттер вызвал еще помощников, чтобы оцепить большую территорию вокруг кресла и попытался убедить толпу, что Аврорат во всем разберется. Только когда количество людей вокруг уменьшилось втрое, он вернулся к Криви, который так и сидел на проклятом троне, хотя путы его больше не удерживали.       — Дэнис, я поговорил с мистером Крэйтом, хозяином магазина игрушек, он тебя не нанимал, — Гарри положил руку парню на плечо, что обычно означало, что вырваться будет сложно.       — Но… — удивился Дэнис, скидывая капюшон. — Если бы это был Джордж или Рон, я бы их узнал!       — Итон! — Гарри потер шрам. — Иди в магазин Уизли, и спроси откуда взялось это кресло. Камилла, ты с тем же самым снова зайди к Крейту, может у него есть управляющий или заместитель, который может знать больше. Потом заглянете в те лавки из которых видно это место. Джефф, организуй переправку этого в Аврорат. Кто еще свободен? Майк, возьми амулет и проверь вокруг, на всякий случай. Ма… Господин консультант, помоги Джеффу и займись этой мебелью. Дэнис, тебе придется пойти со мной.       Дэнис Криви чувствовал себя одиноким и несчастным, потому что ему было некому покупать волшебные подарки на Рождество. Родителям-магглам же волшебные предметы дарить нельзя, а больше он почти ни с кем и не общался. Он бродил по Косому переулку, разглядывая множество прекрасных вещей, которые можно было бы кому-нибудь купить в подарок. И рядом с магазином игрушек увидел кресло Санты, какие часто ставят в маггловских торговых центрах. Рядом суетился какой-то волшебник, устраивая красивые елочки и фонарики. Он заметил Криви и спросил не интересует ли его работа на праздники. Дэнису это предложение очень понравилось, ведь он как раз мечтал дарить подарки. Волшебник не назвал своего имени, но сказал, что продает игрушки. Поэтому Криви и подумал, что это хозяин ближайшего магазина. Волшебник сразу дал ему двадцать галеонов, и больше Дэнис его не видел. Но коробки с листовками и подарками каждый день были полны. Криви очень нравилась эта работа и он не понимал, почему его притащили в Аврорат и всех детей разогнали. И о каком проклятии может идти речь. Гарри уже начинал злиться на него, когда в кабинет заглянул Чак и сказал, что все собрались в зале.       — В кресле заключен дух, — с порога оповестил его Малфой. — Не то чтобы я верил в сказки, но похоже это тот самый Дух Рождества. И в этом году он не заглянет ни в чей дом, потому что он — кресло.       — Ты что, смог поговорить с ним? — удивился Джефф.       — Нет, — смутился Малфой. — Я просто сел в него. Вряд ли оно сможет повредить мне сильнее чем есть. Поговорить с ним можно, я думаю. Но это… дорого нам обойдется.       — Мы могли бы выпустить его, ну сломать сосуд… — предложила Камилла.       — Нет — печально отрезал Малфой. — Сломав кресло, мы уничтожим и Духа тоже и не факт, что проклятие от этого развеется. К тому же это кресло сломать не так просто. С другой стороны, у нас есть специалист, — он кивнул на Гарри. — Это примерно то же самое, что крестражи. Принцип похожий. Но я немного не готов убить Рождество даже когда оно пытается убить меня.       — И почему Дух Рождества насылает проклятия? — поинтересовался Уорбек.       — А мне откуда знать? Может ему не нравится быть заточенным. Или он считает, что творит добро — убивает плохих детей. Лет пятьсот назад это считалось нормальным. А этому духу уже куда больше пятисот. А может магия ритуала на него так повлияла. Вы же авроры, что тёмная магия разрушает душу, вам тут должны каждый день вдалбливать. Чак, вон считает, что это древнее зло, правда, он не верит в Рождество…       — Малфой, успокойся.       — Сам успокойся! Со мной всё отлично для человека, который завтра умрет! — Малфой вскочил и ушел в кабинет Гарри.       — Итон, Камилла, — Поттер занял свое место и постарался призвать группу к порядку. — Кто поставил кресло?       Итон открыл было рот, но Камилла успела перебить брата:       — Уизли считают, что Крейт. Крейт, что Уизли. А все остальные, считают, что они сделали это вскладчину и подло не предложили им. Хотя они не в обиде. Рекламировал этот парень только два магазина, но в прибыли остались все.       — Оно появилось в субботу с утра, а парень пришел вечером, — все же вставил Итон.       — Какие-нибудь следы вокруг, Чак?       — Нет, сэр. Никаких следов темной магии, кроме как на кресле.       — Дэнис нарисовал портрет того волшебника, который его нанял, — Гарри положил бумагу на стол. — Мне кажется, я его где-то видел. Но со мной это постоянно.       С бумаги смотрел весьма условно нарисованный невысокий волшебник с кругленьким добродушным лицом. Портрет чуть смущенно улыбался и разводил руками, будто сам не мог понять, кто он такой. Впрочем, откуда бы ему?       — Боюсь, так нам его не найти, — вздохнул Поттер. — Кто мог изготовить кресло? Довольно тонкая работа, как мне показалось.       — Я поищу, — хором заверили Джефф и Итон.       Гарри кивнул обоим и пошел в свой кабинет. Драко сидел в его кресле и пил его виски из его стакана.       — Малфой, — Гарри поискал в столе второй стакан. — Мы обязательно что-нибудь придумаем.       — Знаешь, я тебе даже верю, — вздохнул Драко. — Великий Поттер что-нибудь придумает. Великий Поттер всех спасет… Спасай, не буду тебе мешать.       — Драко, — аврор сделал большой глоток огненного напитка. — Ну зачем ты вообще сел в это кресло? Там же возле магазина есть простая, не проклятая, скамейка.       Драко поставил локти на стол и уперся лбом в стакан, зажатый в ладонях.       — Да и вообще, — продолжил Гарри. — Я помню тебя в школе, ты всегда избегал неприятностей. Хотя если уж вляпывался, то по крупному, конечно. Этого у тебя не отнять. Но тут. Смотри за каких-то четыре месяца, тебя пытались превратить в марионетку, принести в жертву, проклясть, выкачать кровь… И это я мелочи не считаю. Меня реже пытаются убить! И не так изощренно.       — Тебя убивать себе дороже, это все знают.       — А с тобой что не так. Ты волшебное зеркало разбил? — попытался пошутить Гарри отпивая еще из своего стакана.       — Я проклят, Поттер…       — Да, но мы…       — Не это, — Малфой поставил стакан на стол и посмотрел Гарри в глаза. — Помнишь Френка? Френк Коржак, контрабанда, пещера, мое похищение? Он меня проклял. Я не понимаю как. Наверное это была стихийная, древняя магия. Типа твоей знаменитой материнской любви. Когда маг желает от всей души, это может исполниться. А он пожелал, чтобы мне не везло. «Будь ты проклят, Малфой, чтоб тебе всю жизнь не везло как мне». Я сначала не придал этому значения, ведь он не делал никаких ритуалов, не совал мне каких-то предметов. Если не считать его члена в моей заднице.       Малфой ненадолго замолчал. Гарри отставил свой стакан и внимательно смотрел на него.       — А потом это начало происходить. Сначала понемногу. То запнешься, то где-то в деле немного не повезет. А потом всё сильнее. Всё опаснее, — Малфой задумался, взял стакан и прошел к своему столу, останавливаясь спиной к Гарри. — В августе я передал все дела с недвижимостью отцу, перестал брать заказы. За что бы я не взялся, что-нибудь шло не так. А потом встретил тебя…       — И подумал, что я тебя опять спасу? — сухим немного похожим на шипение голосом спросил Гарри.       — Ты профессиональный герой, Поттер. Ты всех спасаешь! Я решил, что стоит держаться к тебе поближе, — Малфой резко повернулся и увидел, что аврор с ненавистью смотрит на него. — Эй! Я не горю желанием провести с тобой всю жизнь! Не льсти себе! Единственный человек, которого я готов видеть так часто — это Астория. Ну и Скорпиус, конечно. Я ищу способ избавиться от этого! Но его нет. Помнишь Элис Йенсен? Она пыталась провести великий ритуал, чтобы снять проклятие бесплодия. Я ей помог, мы провели его. Не такой большой, не врывались в дома, просто договорились со всеми. Мы сделали амулет, который должен снимать любые проклятия. Она недавно написала мне. Она беременна. У нее все получилось. А со мной не сработало. Я не знаю, что делать…       — Иди домой, Малфой, — устало бросил ему Гарри. Он сам не знал, что его так расстроило. Драко рассчитал всё верно. Поттер действительно всем помогает. Это его работа, в конце концов. Да и в Аврорат он сам его притащил. За шкирку можно сказать. И Малфой свое безопасное убежище честно отрабатывал. Но что-то царапало Гарри изнутри. Что Драко не сказал сразу? Или что заставил поверить в другие причины?       — В таком виде? Я не могу. Астории нельзя волноваться. Ваши дежурные же остаются тут на ночь?       — Вон из моего кабинета…       Гарри Поттер пришел в Аврорат в шесть утра невыспавшийся и нервный. Он надеялся немного успокоиться, наевшись домашних пирогов и обняв Джинни, но это не помогло. Спалось плохо и всё время снился Драко, то черный, то белый, то вовсе в розовых сердечках. Устав бороться с этим видением, Гарри предпочел пойти на работу.       Малфоя он нашел в пустой подсобке, куда накануне поставили проклятое кресло. Драко сидел напротив него на трансфигурированном из чего-то диванчике и читал книжку про Рождество.       — Амулет, — вместо приветствия начал Гарри.       — Элис отправила его в Мунго. Если поможет, тебе скажут, — Малфой не поднимал глаза от книги. Он как раз перелистнул страницу, когда Поттер подошел ближе. Добродушный волшебник всё так же улыбался, ел и пил, а за его спиной клубилась тьма.       — Постой, это кресло, — Гарри ткнул в картинку. — Оно же в точности такое. И даже елочки вокруг были похожи на эту. И костюм Дэниса.       — Кто-то очень любит иллюстрации Пиксона? Не удивительно, — протянул Драко.       Гарри забрал у него книгу и открыл самую первую страницу. Под именем автора было изображение круглолицего улыбающегося волшебника.       — А больше всех он сам.       Карта Джеффа быстро нашла дом Энди Пиксона — известного волшебного художника, которого лет пятнадцать назад прославила книжка про Рождество. После этого он разработал еще несколько серий Рождественских открыток, но все остальные его работы не находили признания. Последние пять лет, он не продал ни одной картины и не смог издать книгу для детей, которую написал и проиллюстрировал сам.       — Он что, хотел оживить свою славу? — спросила Камилла, когда они оказались возле дома художника.       — Или отомстить тем, кто его не понял, — дополнил Итон. — Написано «Вход для красивых девушек», Камилла иди вперед.       — Почему я?       — А ты видишь здесь других красивых девушек? — поинтересовался Джефф, коснувшись ее руки.       Дверь, действительно открылась, стоило Бёрк улыбнуться. Но когда все ворвались внутрь, арестовывать оказалось некого. Художник лежал на полу и из его горла хлестала кровь. Драко подбежал к нему, поднял на руки и аппарировал.       — Он в Мунго? — ошарашенно спросил Итон.       — Что-то я сомневаюсь, — вздохнул Гарри и аппарировал в Аврорат.       Дорожка крови на полу показывала, что он оказался прав. По следам Гарри легко нашел Малфоя. Тот сидел на своем диванчике и бездумно смотрел на тело перед собой.       — Не успел, — тихо констатировал он. — Не успел.       — Ты хотел отдать его душу в обмен на Духа Рождества?       Драко кивнул.       — Малфой…       — Что?! — закричал он. — Только он мог освободить духа, которого сам поработил. А теперь это невозможно! Разве что кто-то принесет себя в жертву.       Малфой в сердцах пнул тело.       — Это тёмная магия…       — И что? Этот сам себя убил, мог хотя бы кормом для духа послужить! Кто теперь сможет освободить его? — Драко снова сел на свой диван и закрыл лицо черными ладонями. — Нам никогда не узнать, как снять это.       Гарри протянул руку, чтобы коснуться его, как-то успокоить. Но ему в голову пришла другая мысль.       — Заходи, — позвал Поттер, убедившись, что трупа у кресла уже нет.       Он протянул руку за дверь и на нее легли тонкие женские пальцы. Астория величественно вплыла в комнату. Сначала посмотрела на кресло, а потом заметила мужа.       — Великий Мерлин, Драко, что с тобой случилось? — всплеснула руками она.       Малфой вскочил, тут же оказавшись в объятиях жены. Он поглаживал ее спину, шепча что-то успокаивающее и с ненавистью глядя на Гарри из-за её плеча. Он пытался знаками показать, что вообще-то просил не сообщать ей. Но Поттер только загадочно улыбался, стоя у двери. Драко покачал головой и коснулся губами щеки Астории. Она повернула голову и поцеловала его. Гарри усмехнулся и вышел.       Через минуту Драко вылетел из комнаты, прямо у порога наткнувшись на Поттера.       — Что это было? Как ты узнал? — быстро спросил он, размахивая перед лицом Гарри руками совершенно нормального цвета.       — Любовь. — Просто ответил Поттер. — Это же Рождество. Если кто-то любит тебя, значит ты не такой уж плохой мальчик. На детях это тоже сработало. Идите домой, сегодня Сочельник. А этот кабинет я тебе подарю в честь праздника. Надоело, что ты все время мозолишь мне глаза. Я забрал амулет Йенсен из Мунго. Надо повесить его на кресло, может духу это поможет.       — Не спится? — спросила Джинни, погладив мужа по спине. — Успокойся. За время твоего отпуска мир не рухнет. Я точно знаю.       — Не в этом дело, — вздохнул Гарри, поворачиваясь к ней. — Малфой. Этот придурок не всё мне рассказал.       — Так Астория же сняла проклятие.       — Не это. Это, он почему-то думает, должен снять я. Причем не иначе как поцелуем…       — И тебе жалко поцелуя? — усмехнулась Джинни, прижимаясь к нему крепче.       — Если это действительно спасет ему жизнь, то я делал и более неприятные вещи. Но я не понимаю. Если речь об истинной любви, то мой поцелуй будет бесполезен. Я не люблю его…