***
Тело увезли, остались лишь желтые номерки, пара небольших пятен на ковре и предсмертное обращение. Хэла тоже забрали. Том и Кэрол пробовали спорить, но один из детективов пообещал, что они со всем разберутся и никто не станет делать поспешных выводов. Хэл улыбнулся им и приказал не беспокоиться. Он ни в чём не виноват, он чист, а значит, всё будет нормально. Как только его усадили в машину, улыбка погасла. Всю дорогу до участка они и словом не перемолвились, разве что «хороший коп» поинтересовался, возразит ли кто-то, если он откроет окно. Жарко как в аду. Никто не возражал. Они закрыли его в комнате для допросов — на минут десять, сорок, час? Казалось, что вечность и не было часов, чтоб проверить — а когда вернулись, «хороший коп» поставил ему стакан воды. «Плохой коп» на это всё смотрел явно неодобрительно — неважно, что там его напарник наговорил на аэродроме, он явно считал, что всё очевидно, и собирался закрыть дело как можно быстрее. Они выглядели до комичного противоположно. «Плохой коп» гордо поглаживал пышные усы пухлыми белыми пальцами, а под неплохо подогнанным пиджаком в полоску красовался галстук, который иначе как парадным не назовёшь, и портупея с пистолетом; чёрный «хороший коп» возвышался над ним на полные полторы головы, был худым как жердь и единственной растительностью на его голове были жиденькие брови над выразительными чуть навыкате глазами. — У нас есть показания, что старикан попросил тебя зайти к нему после работы, — не стал ходить вокруг да около «плохой коп». — Он отменил встречу, — процедил Хэл. — Ну конечно. — Он велел секретарше передать мне, что у него поменялись планы и разговор придётся перенести. Спросите у Джилл, она подтвердит. «Плохой коп» присел на край стола и наклонился к нему, обдавая его запахом прокисшего одеколона. «Хороший коп» качнулся и впервые с тех пор, как они оказались в участке, подал голос, предупредительно шепнув: «Локвуд!». — Интересненькое дельце. Мы действительно говорили с мисс Пёрлманн, так как она секретарь — была секретарём — мистера Ферриса. Вот только она забыла упомянуть об этом. Более того, она сообщила, что мистер Феррис, царство ему небесное, отпустил её, сказав, что закроет всё после встречи с вами, Джордан. Это не имело никакого смысла. Они, верно, издевались над ним — это не могло быть правдой. Небось, они запугали Джилл, заставили её дать такие показания, чтоб побыстрее закрыть дело, пока детали не просочились в прессу. — Вчера я ушёл с работы в шесть. Я отметился и уехал вместе с Томом Кальмаку, так как у меня нет своей машины. Даже если б захотел, я бы не смог вернуться сам. — Вы оба и вправду отметились в одно и то же время, — кивнул Локвуд, — уверен, если спросим твоего дружка, он мамой поклянётся, что вы уехали вместе. Я, может, даже поверю, что ты бы не смог вернуться, если б уехал. Вот только, знаешь, что-то мне всё же покоя не даёт. Конкретно, записи с камер. — он театрально всплеснул руками. — Представь себе моё изумление, когда оказалось, что записей за прошедший день нет. Два дня назад, три, четыре — записи хранятся две недели, а потом их удаляют, чтоб освободить место. И никогда не было такого, чтоб записи случайно удалили до этого срока. «Хороший коп» поджал губы и отвернулся. Хэл подавил желание вскочить и заорать. Происходящее казалось ему нереальным, но не было похоже на его обычный кошмар. Он хотел потребовать адвоката, но слова вытекали у него из рук как вода. Если он откажется разговаривать с ними, будет ли это в их глазах признанием собственной вины? — Джордан, — со снисхождением сказал Локвуд, — у вас есть алиби? — Я был дома, — ответил Хэл. — Кто-то может подтвердить? Может, сожитель? Девушка? — У меня нет девушки, — глухо признался Хэл, — и живу я один. — Вот ведь незадача-то, — просюсюкал Локвуд. «Хороший коп» встал со своего стула, хмурый, решительный, но прежде чем он успел что-то произнести, дверь открылась и в комнату для допросов вошла женщина. Явно не полицейская — такой костюм-тройку не сможет себе позволить даже капитан. На лице у неё была приклеена широкая улыбка, под рукой — тоненькая чёрная папка. У «хорошего копа» с лица сошла вся краска, он упал обратно на стул, сжался весь, стараясь казаться незаметнее — при его-то росте — но женщина не обратила на него никакого внимания. Локвуд упёр руки в боки. — А это что за номер, дамочка? — Агент Чейз, — каким-то образом её улыбка стала ещё шире, — у меня есть разрешение. Мы забираем дело мистера Джордана. — Какого? Да тут всё на блюдечке! Мы уже почти закрыли это дело, имейте совесть! — При всём уважении, — агент Чейз ясно дала понять по голосу, что никакого уважения она к детективу Локвуду не испытывала, — сомневаюсь. Мистер Джордан, пожалуйста, пройдёмте со мной. Это в ваших же интересах. — Я думаю, сначала нам нужно увидеть определённые документы, — тихо, но твёрдо сказал «хороший коп». — У меня есть разрешение, — не теряя улыбки, заверила их агент Чейз. — Леди, вы из Бюро? Разрешение от кого? Что тут рассусоливать, дедок наверняка узнал о том, что его с позором выгнали из армии, что у него не все дома, захотел его уволить, и тут он психанул, что и ожидалось, собственно говоря, и прибил дедка… Джон просто наивняк и повёлся на эти щенячьи глаза и крокодильи слёзы. — Вот уж интересная теория. Вам бы да романы писать. Они все обернулись к двери: там стоял добродушного вида мужичок в тесноватом костюме. — Люблю романы, — поделился он с ярким акцентом Нью-Джерси, — вчера закончил «Убить Пересмешника». Я просто рыдал. Невероятная книга. В общем, всем советую. — А вы ещё откуда? — пропыхтел Локвуд. — О, я зашёл вместе с агентом Чейз. — Так вы вместе? — Ох, нет, конечно, представляете такую красивую юную леди вместе с таким боровом как я? — он похлопал себя по выдающемуся пивному брюшку. — Нет-нет, я просто понятия не знал, как пройти к своему клиенту, и вот прекрасная агент Чейз, словно Ариадна, провела меня сюда. И вот я здесь. — Своему клиенту? — тупо переспросил Локвуд. — Ах да, я же не представился, — совершенно не смутился мужичок, — меня зовут Фрэнк Диксон, я частный детектив и совместно адвокат. У моего клиента, Гарольда Джордана, есть алиби, так что он готов всячески содействовать следствию, но сейчас он изъявляет желание двинуться домой. — И какое же у него такое алиби? — рыкнул Локвуд, не желающий так просто расстаться с добычей, которая была уже у него в руках. — Милейшая миссис Дэвис, соседка Гарольда Джордана, согласилась подписать бумагу и в случае надобности в суде подтвердить, что Гарольд Джордан пришёл домой в семь и провёл ночь с пятнадцатого на шестнадцатое апреля в своем квартире, один. Я лично отмерил, сколько времени занимает дорога от Феррис Эйркрафт до его квартиры, и если начинать на машине подобной той, что принадлежит Томасу Кальмаку, то дорога до автобусной остановки займёт 25 минут. Затем ему бы пришлось прождать на остановке семь минут, так как автобус В16 приходит каждые пятнадцать минут и следующий останавливается там в тридцать две. Путь автобуса, учитывая небольшие пробки между остановками Слоун Стрит и Кэмб Чёрч, занимает примерно двадцать минут. Затем девять минут ходьбы от остановки до дверей квартиры — когда по невероятной случайности миссис Дэвис находилась около двери и увидела в глазок, как мистер Джордан входит в квартиру, на часах было семь ноль пять. Бравая полиция, конечно же, может провести собственное расследование по этому счёту, но смею высказать сомнение, что мистер Джордан физически бы не успел проделать описанные в отчёте ужасы за четыре минуты. Больше у мистера Джордана совершить подобное возможности не было, так как, повторюсь, он находился остаток ночи в своей комнате. — И как ваша миссис Дэвис это подтвердит? — Локвуда настолько заболтал этот Диксон, что он даже не понял ещё, что тот каким-то образом получил в руки и успел изучить отчёт о том, в каком состоянии нашли Карла. — Стены в их доме достаточно тонкие, — Диксон чуть потеснил их, кладя руку на плечо Хэла. — У моего клиента есть досадная привычка кричать по ночам, но не в приятном смысле. Кошмары. Вы сами об этом упомянули, детектив Локвуд, как вы сказали «не все дома». Но в нашем с вами случае, все, кто надо, дома был. Дома был всю ночь, а значит, ну никак не мог «прибить дедка». Его ладонь лежала приятной тяжестью на плече. Хэл удивился, что миссис Дэвис стала говорить с незнакомцем, да и быть обязанным ей не хотелось. Теперь точно придётся избегать её, уж она-то это так просто не оставит, постарается вынюхать, в какой-такой переплёт впал её сосед, раз её даже в суд могут вызвать. Осознание, что она всё это время слышала его крики по ночам — как оказалось, он кричал по ночам — действовало на нервы. Но раз уж его спасло её любопытство, можно было порадовать старушку историей о том, что на самом деле, он тайно обручен и не может забыть возлюбленную, которая вынуждена была уехать в Советский Союз шпионить во имя свободы славных Соединённых Штатов Америки. Рука у Диксона была странной. Судя по всему, он всё ещё в шоке, раз из всего вокруг происходящего концентрируется на руках частного детектива, которого он не нанимал. Но он ничего не мог с собой поделать, у Фрэнка Диксона были занятные руки, словно от совершенно другого тела. На ладони у него были мозоли — откуда у мягкого дурашливого детектива, любящего романы, могут быть мозоли? Он любит мастерить что-то из дерева? Они были совсем не загорелые. Точнее, они были загорелые, но кое-где между пальцами загар стёрся, показывая, что Диксон был достаточно бледен. Как можно было оставаться таким бледным в Коаст-сити? У него были длинные худые пальцы, многие из них явно ломали и не лечили должным образом, так что срослись они неправильно. О его руку как-то случайно захлопнули дверцу машины? Волосы на его запястьях, выглядывающих из-под рубашки, были чёрными. Не мышино-русыми, как на голове, бровях и усах, явно загоняющих Локвудовские в печаль своей пышностью. А ещё на его руках были шрамы. Он был на войне? Работал на мафию? Слишком много таинственности на такого невзрачного человека. «Хороший коп» заставил его подписать пару бумаг, проследил, чтоб ему вернули все вещи: паспорт, ключи от дома, бумажник, завалявшуюся в кармане ещё с дня рождения Кэрол салфетку с номером официантки из Стейк Хауса, карточку из кинотеатра «собери три билета и получи бесплатный попкорн» — и отвёл его в сторону, пока Диксон ушёл заводить машину. — Мистер Джордан, — взволнованно сказал он, — я верю в то, что вы хороший человек, случайно попавший в очень плохую ситуацию. Обычно я без труда понимаю, что на уме у людей, но насчёт мистера Диксона я не уверен. Единственное, что я знаю: он не тот, за кого себя выдает. Пожалуйста, будьте осторожны. И тут же он нахмурился, словно у него скрутило живот, и стремительно ушёл, оставляя Хэла одного. Ну почти одного — перед ним как из-под земли выросла агент Чейз со своей голливудской улыбочкой. — Мистер Джордан, — пропела она, — у меня есть к вам пару вопросов. — Свяжитесь с моим адвокатом, ведь для этого-то он и нанят, верно? — Хэлу пришлось чуть отступить, уж слишком близко она стояла. В ответ она сделала ещё один шаг вперёд, почти вжимаясь в него. — Вы поможете нам, а мы поможем вам. Пойдёмте со мной, — предложила она. — Боюсь, я ничем не могу вам помочь, — отрезал Хэл. — Не делайте глупостей, — голос у неё был елейный, ангельский, она положила руку ему на грудь, казалось, ещё чуть-чуть и улыбка разорвёт её лицо напополам. — Пойдёмте со мной. Хэлу нравилось считать себя храбрым человеком, но в этот момент он бы даже с дьяволом за ручку пошёл в пекло, лишь бы избавиться от неё. Окликнул его не дьявол — всего лишь Фрэнк Диксон — и Хэл никогда ещё с такой прытью не бежал, когда его звали чёртовым полным именем. — Увидимся, — кинул он агенту Чейз. — Раньше, чем вы думаете, — без улыбки ответила она.***
Пару минут они ехали молча: Хэл бездумно смотрел на приборную панель, а у Фрэнка, как только тот вышел из участка, будто бы иссякла его говорилка. Даже лицо его словно бы изменилось, уже не казалось таким круглым и добродушным. — Гарольд… — Хэл. — Хэл, — послушно повторил Фрэнк, не сводя глаз с дороги, — мне очень жаль. По поводу вашего друга. Я знаю, каково это — потерять родного человека. Спасибо за ваше содействие там, в участке. — Я же ничего не сделал. — За это как раз и благодарю. Если бы вы сказали, что не нанимали меня, ничего бы не удалось. — Да тебе спасибо… — он вперился взглядом во Фрэнка. — Хотя понятия не имею, зачем ты помог мне. Тебя наняла Кэрол? Карл когда-то спас тебе жизнь и теперь ты думаешь вернуть долг посмертно? — Я веду собственное расследование, — туманно объяснил он, — которое привело меня сюда. Я думаю, вы в опасности, Хэл. Думаю, Карл перед смертью пытался не обвинить вас, а предупредить. Хэл моргнул, уверенный, что ослышался. — Но почему? Кому я нужен? — Не знаю пока, — сквозь зубы произнёс Фрэнк, словно ему физически трудно было признать, что ему что-то было неизвестно. Переваривая полученную информацию, Хэл откинулся на сидение. — Я могу чем-то помочь? — с надеждой спросил он. Самой худшей в таких ситуациях была невозможность действовать. Хэлу позарез нужно было найти убийцу Карла, найти того, кто попробовал подставить его, кто заставил Кэрол хоть на минуту засомневаться в нём. — Мы с вами ещё встретимся, чтоб обсудить чьи-то возможные причины навредить мистеру Феррису и вам. Я бы дал вам больше времени погоревать и собраться, но, к сожалению, не думаю, что мы располагаем таким временем. Вам нужно переехать в какое-то безопасное место. Если произойдёт что-то подозрительное, свяжитесь со мной. — Например, если меня обвинят в убийстве, а потом меня спасёт какой-то таинственный незнакомец, который притворяется моим адвокатом, а потом увозит меня на своей машине непонятно куда и непонятно зачем? — Не непонятно куда, — сухо парировал Фрэнк, — я везу вас к мисс Феррис. — А, таинственный незнакомец, который почему-то знает всё, включая адрес Кэрол. — Просто мне показалось, что ей сейчас понадобится дружеское плечо. И вправду. До комплекса, в котором она жила, они доехали в молчании. Фрэнк дал ему номер телефона, по которому с ним можно связаться, и ещё раз напоследок похлопал его по плечу. Внутри у Хэла всё заныло. Фрэнк уехал, не прощаясь, хотя и неясно было, что они ещё могли друг другу сказать. Всё ещё думая о его странных красивых руках, Хэл поздоровался с консьержем, и тот связался с пентхаусом, чтобы предупредить о его приходе. Сверху подтвердили, потому что, кинув на его одежду последний презрительный взгляд, консьерж вызвал для него лифт. В пентхаусе играли Джефферсон Эйрплейн. Кэрол громко подпевала «разве ты не хочешь кого-то полюбить?», сидя на пушистом ковре в гостиной. Рядом валялись её белые сапоги и пустая бутылка хереса. Кэрол покачивала в руках бокал, в котором на донышке ещё что-то оставалось. Хэл подошёл к ней и осторожно отставил его в сторону. Она легко рассталась с бокалом, тут же фокусируя взгляд распухших глаз на Хэле. — Они тебя отпустили? — хрипло спросила она. — Да, оказалось, у них всё же недостаточно доказательств. — Ну ты же невиновен? — Кэролайн Феррис, — он покачал головой, — я бы сначала женился на тебе, а потом бы уже убивал старика, чтоб получить наследство. Она фыркнула и разрешила ему обнять себя, вжалась в него всем телом. Хэл положил подбородок на её макушку, чувствуя, как она вздрагивает от рыданий. — Прости, — донёсся её приглушённый голос, — я знала, что это не ты. Я просто должна была спросить. Должна была, хотя знала. Хэл, я бы никогда… — Я найду того, кто это сделал, я клянусь тебе, — прошептал он. — И кто бы это не сделал, он заплатит за это. В какой-то момент проигрыватель, крякнув, замолк. Они так и сидели, пока Хэл не заставил Кэрол поесть и умыться. Уложив её в кровать, он устроился рядом и держал её, пока она не уснула, измученная плачем. Хэл не собирался отсиживаться в безопасном месте.