Энн из приемной доктора Уорда

Гилберт взбежал по крыльцу, едва не навернувшись на первой ступени, и без стука ворвался в приемную доктора Уорда. Дверной колокольчик протестующе звякнул, но вряд ли это кто-нибудь услышал — вокруг не было ни души. Хоть Гилберт знал, что приемные часы давно закончились, он несся по улицам Шарлоттауна и был готов до последнего колотить в дверь, пока доктор Уорд не услышит его из комнат, расположенных на верхнем этаже. А раз уж дверь оказалась не заперта, Гилберт намеревался наплевать на все возможные правила приличия и подняться прямиком по лестнице к жилым комнатам. Он сорвался с места ровно в ту секунду, когда из-за угла появилась женская фигура, которая, вероятно, только что спустилась с этой самой лестницы, и с разбегу наткнулся на выставленный вперед поднос. Девушка с изумленным вздохом отшатнулась, но удержалась на ногах, а вот поднос со всем содержимым оказался на полу. — Простите меня, мисс! — Гилберт в растерянности шагнул назад и окинул беспомощным взглядом заварник, разбившуюся чашку и затопивший весь поднос чай. — Ничего, в этом досаднейшем, но незначительном происшествии есть и моя вина, — быстро заговорила девушка, опустилась на колени и принялась собирать на поднос разлетевшиеся кусочки сахара и чайные принадлежности. Гилберт поспешно присоединился. — Мне следовало бы держать поднос двумя руками, а книги доктора Уорда, например, зажать под мышкой, но знаете, меня просто убивает мысль, что по неуклюжести я помну листы или вообще выроню книги на пол. — Гилберт заметил, что она складывает вещи одной рукой, а второй держит увесистую стопку книг. Тугие рыжие косички колыхались в такт движениям. — Хотя признаю, когда несешь книги и поднос с чаем, нужно больше беспокоиться о втором, ведь у доктора Уорда просто прекрасный сервиз! — Мисс, — нетерпеливо перебил Гилберт, — мне необходимо сейчас же увидеть доктора Уорда, дело крайней важности. Он был готов, что девушка с осуждением напомнит о позднем часе и скажет, что доктор ни в коем случае уже не примет его сегодня, но она подняла на него огромные голубые глаза, обеспокоенные и серьезные, выделяющиеся на бледном веснушчатом лице, и просто кивнула с пылким «Конечно». Доктор Уорд спустился к нему практически сразу, и Гилберт принялся сбивчиво рассказывать о недавних долгих родах Мэри, о не спадающем жаре маленькой Дельфины. — Я выеду завтра первым же поездом, — пообещал доктор Уорд. Гилберт почувствовал, как к горлу подкатил ледяной тошнотворный страх. — Сегодня днем ей стало хуже. Сэр, мы не знаем, что делать, она... — Гилберт с отчаянием посмотрел на доктора Уорда. — Она совсем кроха. — Я приеду завтра до обеда, Гилберт, — доктор нахмурил седые брови. — Сдается мне, я знаю, с чем вы столкнулись, и возьму с собой все необходимое для... — Пожалуйста, доктор Уорд, пожалуйста, — вдруг вмешалась девушка из приемной, — поезжайте прямо сейчас! — Энн... — тот укоризненно покачал головой и явно собрался продолжить, но не успел. — А если завтра уже будет поздно? — запальчиво перебила доктора Энн. — Мы просто обязаны помочь малышке, иначе это будет великое и несправедливое несчастье! — ее лицо исказилось в гримасе такой неподдельной горечи, что Гилберт на мгновение позабыл о собственных эмоциях и с удивлением уставился на странную девушку, внезапно проникшуюся его бедой. — Нельзя терять времени, доктор Уорд! Тот удрученно вздохнул. — Энн, ты позволяешь чувствам взять верх над логикой. В который раз. — Недовольно произнес доктор Уорд и достал из нагрудного кармана часы. — Мы ни при каких обстоятельствах не успеваем на последний поезд из Шарлоттауна. А если... А если, — повысив голос, повторил тот, когда Энн набрала в грудь воздуха, намереваясь возразить, — ты предложишь мне взять коня, я отвечу тебе, что дорога до Эвонли займет всю ночь. Я думаю, Гилберт тоже понимает, как нерациональна твоя просьба, дитя, — при этих словах доктор Уорд наградил Гилберта выразительным взглядом. — В любом случае я доберусь до семьи его друга не раньше позднего утра. Так может, лучше подождать завтрашний поезд? Энн перевела взгляд широко распахнутых глаз с доктора Уорда на Гилберта и обратно, а затем с видом абсолютного бессилия перед лицом судьбы опустилась на скамью в приемной и уставилась куда-то в стену. — Разумеется, сэр, — нехотя согласился Гилберт и наконец поправил кепку, чудом не слетевшуюся с его головы во время бега. — Спасибо вам большое. Мы будем очень ждать вас завтра. — Не за что, Гилберт, — доктор Уорд чинно кивнул. — И если хочешь знать мое мнение, в твоем сиюминутном возвращении домой также нет никакого смысла. К чему скакать всю ночь, сынок? У меня наверху есть свободная комната. Отдохни, а утром мы вместе поедем в Эвонли. — Благодарю вас, сэр, — рассеянно отозвался он, не до конца уверенный, что ему следует воспользоваться советом. Доктор Уорд, безусловно, был прав: как бы Гилберт ни гнал лошадь, в Эвонли ему раньше утра не прибыть. Но видит бог, спокойно лежать в кровати, пока за много миль отсюда Баш беспомощно слоняется по дому, не зная, как облегчить страдания крохи-дочери и утешить обессиленную Мэри, — просто выше его сил. — А тебе, юная леди, — тем временем продолжал доктор Уорд, — давно пора вернуться домой. Завтра в школу, а ты сидишь тут до такого неприличного для особы твоих лет часа. Мэттью и Марилла снова будут отчитывать меня за то, что ты задерживаешься здесь допоздна, хотя, небо мне свидетель, я тут совершенно ни при чем. Гилберт провел рукой по лицу и вздрогнул, только сейчас ощутив, как сильно устал. Нет, он не выдержит обратной дороги верхом и едва ли поможет Башу, обессиленно свалившись на полпути в какую-нибудь канаву. — Простите, доктор Уорд, я увлеклась, переписывая ваши прошлогодние записи о пациентах, а потом вспомнила, что не убрала из кабинета чай, — подавленно начала Энн, затем неожиданно вскинула голову и заговорила оживленнее: — Мне показалось, станет гораздо удобнее, если для сведений о каждом пациенте будет отдельная папка. Это и практично, и в то же время романтично! Представьте, вся-вся информация об истории здоровья человека собрана в одном месте. О, как бы я хотела прочесть нечто такое хоть об одном из своих родителей. Это почти как личный дневник, но все же немного другое... — Недурная затея, Энн, но ты расскажешь мне о ней в следующий раз, — бескомпромиссно отрезал доктор Уорд. — Большое спасибо за твою помощь, до встречи в субботу. Передавай наилучшие пожелания Катбертам. — До свидания, доктор Уорд! — Энн ненадолго скрылась за стенами подсобного помещения, затем вернулась с шляпкой и маленькой сумочкой и направилась к двери. — Я надеюсь, и малышка, и жена вашего друга будут в самом лучшем и скорейшем здравии, — серьезно сказала она, поравнявшись с Гилбертом. Девушка из приемной по имени Энн смотрела на него открытым взглядом, полным участия и сочувствия, и Гилберту ничего не оставалось, кроме как недоуменно смотреть на нее в ответ. — Ее чрезмерная эмоциональность иногда застигает врасплох и вызывает не самые приятные чувства, — заметил доктор Уорд, когда Энн покинула приемную, — но она искренняя девушка, в этом можно не сомневаться. Гилберт задумчиво посмотрел ей вслед и неожиданно для себя усмехнулся. — Никаких неприятных чувств, — честно ответил он. — Просто непривычно. Давно она у вас работает, сэр? Раньше я, кажется, ее не видел. Такую девушку, как Энн, он бы точно запомнил, даже если бы она молчала — ее косички были редкого, насыщенно-рыжего цвета. Таких волос Гилберт в Эвонли не встречал. — С середины весны, помогает мне по выходным вести дела в приемной. Пойдем, Гилберт, я покажу тебе комнату.

***

Гилберт устроился поудобнее на мешке, надвинул кепку на глаза, чтобы не слепило июньское солнце, и с блаженным вздохом закинул руки за голову. — Дай знать, когда понадобится тебя сменить, — крикнул он сидящему на передке телеги Башу. Сладкий аромат яблок, которыми набиты ящики в телеге, смешивался с резким запахом океана, и, если кого-то интересовало мнение Гилберта на этот счет, он готов был поклясться, что именно так должно пахнуть в раю. — Ты что там, Блайт, спать собрался? — недовольно отозвался Баш. — А мне что прикажешь все эти часы делать? Молча любоваться видами или разговаривать с самим собой? Гилберт приоткрыл один глаз. Сейчас они ехали вдоль береговой линии, и, признаться, край живописнее трудно отыскать на всем острове Принца Эдуарда, так что на месте Баша он с удовольствием насладился бы этой красотой. Однако кроха Дельфина окончательно поправилась только с полторы недели назад, и Гилберт знал, как тяжело далось Башу решение оставить их с Мэри одних и отправиться в Шарлоттаун. Необходимо было хоть как-то отблагодарить доктора Уорда, ведь тот дважды приезжал к ним за минувшие три недели и помог быстрее пойти на поправку не только девочке, но и Мэри. Денег с Баша доктор Уорд брать наотрез отказался, аргументируя тем, что Гилберт и так будет ассистировать на приемах летом, поэтому Баш долго ломал голову, пытаясь превратить акт благотворительности в подобие худо-бедно честной сделки. Поделиться прошлогодним урожаем яблок и майским медом показалось отличным — и единственным — решением. — Не волнуйся, Мэри уже достаточно окрепла, чтобы пару дней побыть одной с Дельфиной. А если что-то, не дай бог, случится, она знает, что Уинифред и ее родители тут же придут на подмогу. Баш испустил неоднозначный смешок, который звучал слишком уж часто, когда речь заходила об отношении жителей Эвонли к чете Лакруа. Гилберт нахмурился, приподнялся на локте и обернулся к другу. — Не надо, Баш. Эвонли еще нужно время, чтобы узнать вас с Мэри получше, но не будь несправедлив к Уинифред — она и ее семья никогда не откажут вам в помощи. Баш наградил его скептическим взглядом через плечо. — Ты хотел сказать, они с удовольствием окажут покровительство несчастным цветным друзьям их милого Гилберта Блайта. — Гилберт поджал губы, и Баш со вздохом покачал головой. — Прости, приятель, прозвучало как упрек, но это не так. Я просто устал и не соображаю, что несу. — Давай я все-таки буду первым, а ты приляг, отдохни, — осторожно предложил Гилберт. — И да, полюбуйся видами, Баш, они того стоят, поверь. Слова Баша могли быть правдой, но, откровенно говоря, Гилберту не хотелось в это верить. Он рос с Уинифред Роуз с самого детства, дом ее семьи — ближайший по соседству, и до знакомства с Башем Гилберт не знал друга лучше и надежнее, чем Уинни. Возможно, она, как и весь Эвонли, пока еще не могла постичь глубину их братской связи с Башем и его привязанность к Мэри и маленькой Дельфине, однако Уинни была достаточно умна и проницательна, чтобы понимать: эти люди — семья Гилберта. Рано или поздно все вокруг так же, как и он, увидят, насколько удивительны и прекрасны Себастиан и Мэри Лакруа. В это Гилберт верил, как в самую несокрушимую истину. — О, это вы! — появившееся в дверном проеме лицо Энн светилось от счастья. — Как замечательно, что вы пришли! Доктор Уорд ждет не дождется, когда сможет начать ваше обучение, хотя сам никогда не признается. И мне, если честно, не терпится наблюдать за этим увлекательным процессом! Гилберт улыбнулся, немного сбитый с толку обрушившимися на него радостью и энтузиазмом. За минувшие три недели он вспоминал о необычной девушке из приемной доктора Уорда, но, как оказалось, успел позабыть, какие у нее яркие, солнечные веснушки по всему лицу, невероятно выразительная мимика и быстрая, эмоциональная речь. — Сегодня я прибыл не один, — он шагнул назад и кивнул в сторону телеги. — Мы привезли немного яблок доктору Уорду, хотим отблагодарить его за помощь. Глаза Энн моментально округлились, и она кинулась вниз по ступенькам с такой стремительностью, что Гилберт едва успел освободить ей проход. — Вы Себастиан! — восторженно воскликнула Энн, остановившись у телеги. — Подумать только. Как волнующе! Доктор Уорд рассказывал про вас и вашу малышку. Просто счастье, что она быстро поправилась. Себастиан, я искренне рада нашей встрече, — она протянула ему руку, и Баш, удивленно усмехнувшись, спустя секунды колебаний ответил на рукопожатие. — Мне про вас, правда, никто не рассказывал, — Баш многозначительно посмотрел на Гилберта поверх плеча Энн, — но я тоже рад встрече. Спасибо за участие, мисс. — Энн. Я Энн Ширли-Катберт, помогаю доктору Уорду по выходным. Точно, как неучтиво с моей стороны не представиться. И не вините мистера Блайта, ему я тоже не представилась в прошлую нашу встречу, — спохватилась Энн и повернулась к Гилберту. — Простите, светские манеры — все еще не моя сильная сторона. — Зовите меня просто Гилберт. Энн лучезарно улыбнулась, а затем изумленно приподняла брови. — О боже, какой восхитительный, сладостный аромат! Неужели его источают ваши яблоки? — она крутанулась на каблучках и схватилась обеими руками за край телеги. — Просто невообразимо. Никогда еще не слышала, чтобы яблоки пахли так сладко и чарующе. Баш раскатисто рассмеялся. — Вот это я понимаю — похвала! — перекинулся назад и выудил из ближайшего ящика фрукт. — Попробуйте, на вкус чистый мед. Энн поднесла к лицу, вдохнула поглубже аромат, откусила и с наслаждением зажмурилась. — Это яблоко точно из сказки, где растет волшебный сад, полный плодов, самых сладких и прекрасных на свете. Пойдемте скорее разбудим доктора Уорда, он просто обязан попробовать ваши замечательные яблоки! Несмотря на протесты, Энн бойко схватила один из небольших ящиков и потащила в дом. — Значит, Энн, которая помогает доктору по выходным? — полушепотом поддразнил Баш, взявшись за другой ящик. — Понятно, Блайт, на кой черт тебе приспичило ехать сюда именно в субботу. Доктор Уорд встретил их радушно и настоял на том, чтобы они присоединились к завтраку. Энн горячо поддержала эту затею и вот уже с полчаса забрасывала Баша нескончаемыми вопросами о Тринидаде, о том, как долго тот работал на корабле, что сподвигло Баша пустить корни именно в Эвонли. Она была так поглощена разговором, что абсолютно ничего не ела и всего раз пригубила чай. Гилберт с невольной усмешкой следил за восторженным выражением ее лица, когда Баш рассказывал то одну историю, то другую, и в то же время слегка досадовал, что за весь завтрак Энн удостоила его самого всего парой быстрых взглядов. Слабым утешением служило то, что про существование доктора Уорда Энн, кажется, и вовсе позабыла. — Вы побывали во многих экзотических странах, — мечтательно протянула она. — Прошу вас, расскажите, где именно. — Нью-Йорк, Бостон, Мэн, Ямайка, — Баш задумчиво почесал подбородок. — Канарские острова. — А ваше любимое место? Гилберт готов был поклясться, что Энн даже чуть приподнялась со стула в ожидании ответа. — Мой родной остров. — Потрясающе, — улыбнулась она, будто Баш выдал что-то гениальное. — Я читала про древние царства в Африке и испанских мавров, слышала много разного о жителях Трясины, но никогда прежде я не имела чести так долго и основательно беседовать с человеком, который повидал в своей жизни столько потрясающих мест. И ваша кожа... — Энн зачарованно покачала головой. — Она просто удивительного цвета. Гилберт пораженно выдохнул, не веря, что Энн с такой легкостью и прямотой сказала... То, что сказала. Он настороженно взглянул на Баша, но тот лишь спокойно улыбнулся и едва заметно кивнул. Доктора Уорда, в свою очередь, реплика Энн — да и в целом ее энергичная любознательность — ничуть не удивила. По крайней мере, тот даже бровью не повел, из чего Гилберт сделал вывод, что подобное поведение для Энн в порядке вещей. Подумать только... Нет, такого Гилберт определенно еще не встречал. Внезапно ему захотелось выбежать на улицу и поглубже вдохнуть свежий воздух, привести мысли в порядок, потому что Энн была слишком яркой — во всех смыслах этого слова — и, казалось, излучала нечто такое, что заполняло собой все вокруг без остатка. Гилберт не сказал бы, что это походило на неприятные ощущения, но у него голова шла кругом. — Вы тоже путешествовали, верно? — он не сразу понял, что вопрос адресован ему. Энн смотрела на него, чуть склонив голову к плечу. — Работали на корабле вместе с Себастианом и побывали в чудесном Тринидаде. Гилберт ощутил себя бесповоротным идиотом. Последние полчаса он был сторонним слушателем и изнывал от желания вслух напомнить Энн, что Баш, между прочим, не единственный за этим столом, кому удалось повидать кусочек мира, а теперь, когда она наконец обратилась к нему, он смотрел на нее, и ни одна путная мысль не приходила в его несчастную голову. Он дернул плечом и выдал скудное «Да». Энн выждала с несколько секунд и, поняв, что он больше ничего не добавит, вежливо улыбнулась и вновь обратила свое внимание на Баша. Так глупо и отвратительно Гилберт не ощущал себя, наверное... Вот именно так — никогда, определенно. И он едва не первым встал из-за стола, когда доктор Уорд наконец произнес: — Ну что ж, я полагаю, скоро нас ждет пациент. Себастиан, спасибо за проделанный путь и за прекрасные яблоки и мед. Это было совершенно не обязательно, но правда, спасибо. — Это вам спасибо, сэр, — Баш с чувством пожал руку доктора и обернулся к Энн. — Рад знакомству, чудесная Энн. Надеюсь, мы еще встретимся. — Я тоже на это очень надеюсь. Вы доставили мне огромнейшее удовольствие! Баш весело рассмеялся и хлопнул Гилберта по плечу. — Проводи меня, Блайт. — Когда они вышли на улицу, Гилберт тщательно проверил состояние телеги и лошадь. — Сдается мне, — Баш задумчиво посмотрел на крыльцо доктора Уорда, — твое образование вот-вот покатится в тартарары. — Гилберт недоуменно приподнял бровь, и Баш со смешком взъерошил ему волосы. — Ты хоть что-нибудь запомнишь, пока это удивительное разговорчивое создание крутится под боком? Ты разве что хлеб мимо рта не пронес — так усердно не сводил с нее глаз за столом. Он увернулся от руки и шутливо пихнул Баша локтем под ребра. — Езжай уже домой, умник. И смотри, без приключений. — Ты тоже, Блайт, — Баш назидательно погрозил ему пальцем. Гилберт проводил телегу взглядом и повернулся к крыльцу. Вопреки назиданию Баша он чувствовал, что его большое приключение только начинается.