Энн из приемной доктора Уорда

— Поверить не могу, что мы все-таки едем на пляж. — Слова почти утонули в шумном порыве ветра, и Энн повысила голос: — Сегодня до невозможного подходящий день! Гилберт посмотрел на Энн, которая сидела на передке телеги вместе с Башем. Она восторженно озиралась по сторонам и улыбалась. — У нас есть немного времени до урожая, — отозвался Баш, — этим нужно хорошенько воспользоваться. Правильно, любовь моя? — не оборачиваясь, окликнул тот Мэри. — Это первое лето нашей малышки. Она просто обязана увидеть океан. Мэри, как и Гилберт, устроившаяся позади с коляской и корзинами, заботливо поправила Дельфине одеяло. — Как жаль, что Мэттью и Марилла не поехали с нами. Мы в прошлом году выбрались к океану, и представляете, это был лишь второй раз, когда они оказались на пляже! Поверить сложно. Особенно если вспомнить, что они полжизни провели в Эвонли, совсем рядом с океаном! Я бы точно так не смогла. — Я тоже была на пляже всего несколько раз, — крикнула Мэри. — В детстве едва не утонула и до последних лет боялась воды. Энн развернулась к ним всем корпусом, встала на сидение коленями. — Я тоже в том году чуть не утонула. Так обрадовалась океану и забыла, что не умею плавать! Но я не испугалась. Мэттью тут же меня вытащил, а потом показал, как держаться на воде. — Осторожнее, милая, — Мэри предостерегающе коснулась ее плеча. — Если ты свалишься с телеги, до пляжа мы так и не доберемся. — Да, верно. Этого мы точно не хотим, — засмеялась Энн и села на место. — Боже правый, как же тут красиво! Гилберт усмехнулся, по-прежнему придерживая коляску, откинулся на спинку телеги. Они ехали вдоль извилистой береговой линии, отсюда открывался воистину захватывающий вид: скалистые обрывы из красного песчаника, нескончаемые поля с одной стороны, а с другой — океан со вздымающимися на ветру волнами. И этот потрясающий запах свежести и соли! Гилберт зажмурился и глубоко вдохнул. Да, именно так для него пахла свобода. Они привязали лошадь к колышку, который привезли с собой, разгрузили телегу и спустились к воде — небольшая песчаная площадка, защищенная от ветра утесами. — Это идеальное место для нашего пикника, — затараторила Энн и принялась стягивать ботинки и чулки. — Не знаю, как вы, а я просто умру, если прямо сейчас не пойду плавать! Кто со мной? Она устремила на них выжидающий взгляд. Гилберт прочистил горло и неловко переглянулся с Башем. Тот коротко хохотнул. — Идите первыми, — Баш поцеловал Мэри в щеку и взял на руки Дельфину, — а я пока устрою уютный рай для моей второй любимой девочки. Да, Делли, хоть ты — любовь и смысл всей моей жизни, твою маму я полюбил раньше. Так уж вышло, моя сладкая красавица. — Поверь, она ни капли не ревнует, — усмехнулась Мэри. — Ну что ж, пойдем попробуем, не холодная ли вода. — Да даже если и холодная! — радостно отмахнулась Энн и бросилась вперед. Забежала в воду по щиколотки и испустила восторженно-победный клич. Казалось, Энн нырнет в океан прямо в одежде, однако она потопталась на месте несколько секунд, раскинула руки в сторону, запрокинула голову, а потом проворно разделась до купального костюма и с визгом забежала по пояс. — Иногда она ведет себя как дитя, — Баш покачал головой с добродушной усмешкой. — Только иногда? — Гилберт выразительно приподнял брови. — В некоторых моментах Энн взрослее многих девушек. Гилберт с недоверием хмыкнул. Скинул жилетку и закатал рукава. — На прошлой неделе она заявила, что разделяет взгляды главной героини книги*, которую сейчас читает, и не собирается никогда выходить замуж. Она решила быть невестой приключений, снарядить научную экспедицию и дойти до края света. — А тебя это расстроило, а, Блайт? — оскалился Баш. — То, что все девочки в твоем классе грезят замужеством и заняты подбором достойных женихов, не делает их взрослыми. Как бы там общество ни считало. В конце концов, какие их годы? Я вот надеюсь, что Делли в свои шестнадцать еще останется счастливым, беззаботным ребенком. И пусть у нее на уме будут приключения и авантюры, а не цена отреза ткани для модного платья или хитрости, с помощью которых можно привлечь внимание мужчин. Гилберт задумчиво посмотрел на резвящихся в воде Энн и Мэри. — Я и не говорю, что это плохо. Мне нравится, что она открыта для мира и готова восхищаться им каждый день, как в первый раз. Ее любознательность, яркое воображение — это невероятно и... Это ведь сама суть Энн, — Гилберт нахмурился. — Но она смотрит на жизнь глазами ребенка. Я к тому, что кто может со всей серьезностью становиться невестой приключений, вот скажи? — М-м... Энн? — Баш устроился на расстеленном покрывале, взглянул на Гилберта и рассмеялся. — Смирись, парень. Она не из тех девушек, которые охотно поддержат игру, получив от тебя малейший намек на ухаживания. Ты пригласишь ее в чайную, но Энн ни на секунду не подумает, что это свидание, пока ты или еще кто-нибудь не скажет ей об этом в лоб. Гилберт сел рядом. Дельфина протянула к нему ручонки, и он позволил малышке ухватиться за его палец. — А может, она так не подумает, потому что видит во мне только друга, — Гилберт усмехнулся. — За это лето она раз сто повторила, что счастлива встретить такого друга, как я. Баш шумно втянул носом воздух. — У меня есть мнение на этот счет, только я не собираюсь его озвучивать, чтобы в случае чего ты не винил меня в ложных надеждах и во всех смертных грехах. — Гилберт собрался возмутиться, но Баш не дал вставить слово: — Я скажу одно: гадать можно бесконечно. Пока ты не решишься на что-то более существенное, чем словесные колкости, смущенные улыбки и долгие томные взгляды, даже не смей мне тут заикаться о том, что у тебя, бедного и несчастного, невзаимные чувства. Сострадания от нас с Делли ты не дождешься. Верно, радость моя? — Дельфина довольно пискнула и улыбнулась сперва Башу, потом Гилберту. — Вот видишь — Делли со мной согласна. — Ничего подобного. Она сказала: «Папа умничает и получит по лбу, если не перестанет». — Делли, ты только посмотри, какой неблагодарный у тебя дядя, — запричитал Баш. Дельфина засмеялась, когда тот пощекотал носом ее животик. — Мы ему, непутевому, добра желаем, а он мне расправой грозится. Проучим его? Проу-учим! — Баш поднес Дельфину к Гилберту. Она с веселым смехом размахалась ручками и ножками, затем запустила пальчики ему в волосы и принялась дергать в разные стороны. — Проси пощады у великой и прекрасной принцессы Делли! — Прошу, ладно, прошу, — засмеялся Гилберт и взял Дельфину на руки. — Твой папа несносен, ты в курсе, Делли? — Но я прав, Блайт, — Баш закончил с обустройством коляски, растянулся на покрывале и закинул руки за голову, — и мы оба это знаем. Гилберт умыл лицо пресной водой из бочонка, сменил купальные шорты на сухие брюки, натянул рубашку и присоединился к остальным — они устроились полукругом на покрывалах. Энн сидела полностью закутанная в шерстяное одеяло. Распущенные волосы потемнели от влаги и в лучах заходящего солнца казались каштаново-медными; на веснушчатых щеках проступил легкий румянец. — Что же было дальше? — нетерпеливо спросила Энн. Баш громко хмыкнул. — А дальше я напился с горя, да так, что почти не помню той ночи. Знаю только, что шатался у закрытой прачечной. Видимо, с утра добрые подруги Мэри впустили меня, я завалился в корзину с грязным бельем и заснул. — Там мы с Гилбертом его и нашли, — Мэри прыснула со смеху. — Они объяснили, что паренек, которого Мэри обнимала, — ее сын, а не... В общем, в миг развеяли все мои печали и сделали самым счастливым человеком на земле. — И ты решил жениться на Мэри? — Это я давно решил, — отмахнулся Баш и повернулся к Мэри. — Я ведь тогда шел к твоему дому и собирался сделать предложение. Все пытался подобрать лучшую формулировку, чтобы это стало прекрасным моментом в нашей памяти. Не хотел звучать избито или фальшиво. А в итоге я был так счастлив, что Элайджа твой сын, — взял и спросил в лоб, без всяких красивых фраз и признаний. — Верно, — Мэри рассмеялась, ласково погладила Баша по руке, — ты задолжал мне романтичное предложение. Энн несогласно качнула головой. — Мне кажется, у вас замечательная история, по-своему очень романтичная. Дельфина будет счастлива ее узнать, когда подрастет, в этом я не сомневаюсь, — Энн перевела на Мэри взбудораженный взгляд. — Вы оба — восхитительное олицетворение любви. — Спасибо, милая. — Что скажешь, Делли? — Баш взял на руки малышку и чмокнул в темненькую макушку. — Будешь просить папу снова и снова рассказывать тебе нашу с мамой историю? Да уж... Пожалуй, первое время мы будем опускать ту часть, в которой я напиваюсь и лежу в корзине. — Все дружно засмеялись. — Скоро начнет смеркаться, — Баш поправил воротник кофточки Дельфины, встал и подал руку Мэри. — Прогуляемся у воды, прежде чем поедем обратно? — Думала, ты уж и не предложишь. Было тихо и хорошо. Гилберт пропустил сквозь пальцы нагретый рыжий песок, подставил лицо солнцу. Последние крохи спокойствия перед чередой сумасшедших дней. Энн поднялась и сделала несколько шагов по направлению к воде. — Как здесь чудесно, — она потуже перехватила концы одеяла у горла и шумно вздохнула. — Мне нравится смотреть на горизонт и представлять другие страны. И все возможности. Гилберт встал рядом, посмотрел на простиравшийся впереди неспокойный океан, темный в лучах заходящего солнца, а затем скосил взгляд на Энн. Она стояла неподвижно, слегка разомкнув губы. В ее глазах читались не привычные восторг и восхищение, а тихая серьезная задумчивость. — Я отчасти понимаю твое стремление уехать, — медленно проговорила она. — Дело не в Эвонли, а в том, что может предложить тебе целый мир. Наверное, я бы тоже уехала, если бы то, чего я жажду, оказалось бы где-то... Где-нибудь не здесь. Но я пока не знаю, что это будет, поэтому нет смысла торопиться, — Энн усмехнулась. — Надеюсь, колледж поможет мне осознать, чего я хочу. Ну, вернее, я-то хочу много разных вещей, — она нахмурилась и продолжила быстрее, — хоть сейчас готова отправиться в геологическую экспедицию на другой конец света и изучать горные породы. Или бороздить моря, чтобы защищать торговые судна от пиратов. — Не уверен, что есть такая профессия. — Конечно же есть, — Энн повернула к нему голову. — Кто-то ведь должен это делать! А если нет, буду первой из борцов с морскими злодеями. — Она засмеялась и вдруг сказала со всей серьезностью: — Обещай писать мне из Парижа. Хотя бы иногда. Но лучше часто. Можем быть друзьями по переписке. Гилберт сжал челюсть и отвернулся к океану. Париж, Сорбонна. Если Гилберту в самом деле удастся осуществить свою мечту, имеет ли вообще значение, взаимны его чувства к Энн или нет? Ему нравилась Энн. Наверное, сильнее, чем Гилберт мог подумать, раз даже от мысли, что он не увидит ее в пору урожая, становилось тоскливо. Однако к чему все это, если уже осенью он покинет Канаду на несколько лет или, быть может, на более долгий срок? Зачем следовать совету Баша, терзать себя, пытаться найти слова для всех тех чувств, которые он испытывает? Невообразимо глупо. Так глупо, что хотелось сжать кулаки в бессильной злости. Энн по-прежнему выжидающе смотрела на него. — Разумеется. Обещаю, что буду писать, — спокойно ответил Гилберт. Она улыбнулась. Немного грустно, но, возможно, ему это только показалось.

***

Гилберт помыл руки и вернулся в кабинет доктора Уорда. — Я, к сожалению, не смогу приехать в следующую субботу. Подходит первая волна урожая, работы очень много, нельзя взвалить все на Баша. Постараюсь добросовестно заниматься эти недели самостоятельно. — Что ж, мой друг, в свете приближающихся экзаменов это печальная новость, — доктор Уорд поправил очки, — но твое решение — верное и ответственное. Полностью поддерживаю и надеюсь, что ты все успеешь. — Спасибо, сэр, — Гилберт с чувством пожал потянутую руку. До экзаменов оставалось чуть больше месяца — почти ничего, если рассуждать откровенно. Гилберт изучал материалы добросовестно, с подлинным интересом, однако даже без поры урожая, которая несомненно поглотит большую часть его времени, он вряд ли бы успел как следует подготовиться для Сорбонны. Без связей Найджела Роуза о поступлении туда не было смысла и мечтать. От понимания этого делалось тошно на душе. Энн всплеснула руками, словно вспомнила о чем-то, и на мгновение скрылась в приемной. — Вот, надеюсь, это тебе поможет, — она вручила три стопки перевязанных листов. Гилберт в недоумении нахмурился. — С позволения доктора Уорда я переписала самые занятные и сложные случаи за его прошлый год. Ничуть не сомневаюсь в достоинствах учебной литературы, однако личный опыт практикующего врача, как мне кажется, тоже невероятно ценен. Гилберт пораженно уставился на увесистые стопки. Столько листов, исписанных аккуратными строчками, — страшно представить, как много часов это заняло! А ведь он об этом не просил да и не осмелился бы попросить, приди подобная идея в голову. Уму непостижимо. — Спасибо, — выдохнул Гилберт, совершенно не зная, какими словами выразить клубок эмоций, которые всполошились внутри. Он смотрел на Энн, на удивительную прекрасную Энн, и в эту секунду больше всего на свете желал, чтобы она знала: ее внимание и потраченное время бесценны и... — Позволь тебя проводить, — вырвалось у Гилберта прежде, чем он успел осознать сформировавшуюся идею. Он замер. Вот так. Гораздо проще, чем казалось. К черту сомнения, к черту возможный отъезд — туда же и решение оставить все как есть, к которому Гилберт пришел после долгих раздумий. — Конечно, пойдем, — она радостно улыбнулась. — Расскажешь мне заодно про гипсовую повязку? Поверить не могу, что она создает полную неподвижность. То есть, — Энн вышла в коридор и взяла с вешалки шляпку, — повязка просто твердеет и... Все? Как камень? Гилберт проводил ее озадаченным взглядом и тряхнул головой, когда Энн обернулась к нему. — Да, — он прочистил горло, — повязки пропитаны сухим гипсом, который при взаимодействии с водой постепенно застывает. Энн убрала тетради и листы со стола в ящики, из прихожей попрощалась с доктором Уордом и подошла к двери. Гилберт потянулся за сумкой и искоса глянул на Энн. А затем чуть в голос не рассмеялся — в голове всплыли слова Баша про чайную. Он не любил признавать правоту друга, однако на сей раз это было очевидно. Гилберту ничего не оставалось, кроме как мысленно поздравить себя с неудавшейся попыткой, натянуть кепку и открыть перед Энн дверь. — Это тот самый гипс, из которого делают скульптуры? Невероятно. Кто вообще до этого додумался? — Насколько я знаю, именно в медицинских целях впервые гипс применил хирург из Российской империи. — А в каком году? Гилберт не сдержал смешок. — Без понятия. Я дам почитать тебе учебник, в котором об этом целый параграф. Несколько минут они шли молча, и вдруг Энн сбавила шаг, растерянно посмотрела на брусчатую дорогу. Потом вовсе остановилась и бросила на него странный взгляд. Гилберт удивленно приподнял брови. — Погоди, — она пытливо прищурилась. — Ты хочешь... Проводить меня до дома? В ее глазах читались озадаченность на пару с недоверием. И через мгновение, если Гилберт не ошибся, понимание. Он хотел сглотнуть, но в горле пересохло. Возникло чувство, будто тело вмиг одеревенело: оцепенение, мучительная неловкость, паника и ни одной дельной мысли в голове. Только собственное дыхание, неровное, до ужаса громкое. Откуда это ощущение, будто земля уходит из-под ног, а вокруг нет ничего, за что можно ухватиться? Страх собственной беспомощности, смятение и мириады электрических зарядов, устремляющихся вниз по позвоночнику, от пронзительного взгляда Энн. Бессмыслица, чепуха. Но Гилберту не хотелось, чтобы этот момент закончился. Они молча смотрели друг на друга долгие секунды. Гилберт должен быть ответить. Он крепко впился в кожаный ремень сумки, висевшей через плечо, и заставил взять себя в руки. — Именно так я и сказал, — медленно произнес он. — Если ты не возражаешь, конечно. — Нет, я не... — Энн закрыла рот, спешно отвернулась и возобновила шаг. — Конечно, — коротко повторила она, — идем. Гилберт не стал ее нагонять, поэтому не видел лица, однако готов был поклясться, что уши Энн слегка зарделись. Мисс Катберт поставила перед ним огромную чашку с дымящимся кофе. — Благодарю, — Гилберт с неловкостью поглядывал то на Энн, то на мисс Катберт, которые проворно накрывали на стол. Энн была непривычно немногословна и рассеяна. Мистер Катберт сидел во главе стола с таким видом, будто хотел что-то сказать, но никак не мог придумать что именно. — Очень любезно с вашей стороны пригласить меня к обеду. — Ну что ты. После стольких дней, когда ты оказывал гостеприимство Энн в своем доме, не позволить тебе сесть на поезд голодным — меньшее, что мы можем сделать, — мисс Катберт придвинула к нему сахарницу. — Желаешь молока, Гилберт? — Да, большое спасибо. Прошу вас, не думайте, что нам это доставляет затруднения. Мы рады каждому визиту Энн. — Мы живем с Энн под одной крышей не первый год, так что я хорошо представляю, сколько времени и сил может это стоить. За ней нужен глаз да глаз, — мисс Катберт покачала головой. — А не то ее поиски приключений закончатся в каком-нибудь овраге или — боже упаси — канаве. — Марилла! — Энн так и не донесла горшок с тушеной картошкой и овощами и перевела на Гилберта умоляющий взгляд. — Такого не было, честно! — Марилла хмыкнула, уперла руки в бока. — Ну, в прошлом году я действительно свалилась в овраг и долго не могла оттуда выбраться, но ни в какой канаве я еще не лежала, небо мне свидетель. Гилберт прыснул со смеху и тут же прикрыл смешок кашлем. — Действительно. Искреннее тебе за это спасибо, Энн, — иронично отозвалась мисс Катберт, поправила передник и села по левую руку от мистера Катберта. — Что ж, предлагаю приступить к ужину. Все было просто и вкусно. Гилберт с охотой уплетал сочное мясо с картошкой и думал о том, что замысловатые блюда Мэри со специями и пряностями из Тринидада, безусловно, хороши, вот только такая еда ему в сто раз привычнее и роднее. — Как проходит твое обучение у доктора Уорда, Гилберт? — мисс Катберт отпила из чашки, промокнула губы салфеткой. — Когда мы последний раз беседовали, он сказал, что ты подаешь большие надежды. — Очень великодушно с его стороны. Мне действительно нравится, доктор Уорд прекрасный учитель, а медицина... — Гилберт отложил приборы и задумчиво склонил голову набок. — Медицина — мое призвание, я это чувствую. — Хорошо, — мисс Катберт улыбнулась. — Человек должен находиться на своем месте, это правильно. Энн, сидевшая рядом с Гилбертом, вскинулась и звякнула вилкой по краю тарелки. — А если у человека есть несколько подходящих мест? — Так не бывает, Энн. И ради бога, не размахивай руками за столом, — мисс Катберт обеспокоенно нахмурилась. — Прости, Марилла. Как так — «не бывает»? А если я чувствую, что меня с одинаковой силой тянет сразу к нескольким вещам? Почему призвание должно быть лишь одно? Это несправедливо. — Тебя тянет практически ко всему на свете, и надеюсь, виной тому возраст. Ты станешь старше, спокойнее и поймешь, к чему лежит твоя душа. Энн шумно выдохнула и с понурым видом вернулась к еде. — Ты... — мистер Катберт, молчавший все это время, сосредоточенно посмотрел на Энн. — Ты будешь заниматься тем, что тебе нравится. А если это будет сразу несколько вещей, то так тому и быть, — мистер Катберт встретил неодобрительный взгляд своей сестры и пожал плечами. — Не вижу в этом ничего невыполнимого или плохого. Так ведь? Мисс Катберт тяжело вздохнула. — Мне нечего возразить, Мэттью. И все же, я считаю, лучше знать, чего именно хочешь. — Не всем так везет, как Гилберту, — фыркнула Энн, вяло ковыряясь вилкой в содержимом тарелки. Затем обернулась и быстро добавила: — Я имею в виду, что ты определился, кем хочешь быть. Везло ли ему? Вероятно, да. Он вернулся в Эвонли в тот год, когда в школе появилась мисс Стейси, обрел прекрасного наставника в лице доктора Уорда, старого друга отца, а мистер Роуз вызвался помочь с поступлением в Сорбонну. Вот только во всем этом едва ли была заслуга самого Гилберта. — Ты говоришь так, будто мое решение априори делает меня хорошим врачом, — с горечью усмехнулся он. — О чем ты? — Энн снова звякнула вилкой о тарелку. — Конечно же, ты станешь отличным врачом. Я знаю, ты переживаешь, потому что из-за урожая придется пропустить занятия с доктором Уордом, но я уверена: ты блестяще сдашь экзамены. — Почему ты пропустишь занятия? — нахмурилась мисс Катберт. — Разве тебе некому помочь с урожаем? Гилберт криво усмехнулся. — Я никогда не был хорош в земледелии, а Баш знает о фермерстве лишь то, что я смог ему показать. — На лице мисс Катберт отразилось сочувствие, и Гилберт быстро добавил: — Мы с папой особо посевом и сбором не занимались. У нас большой яблоневый сад, пасека, мы поставляем яблоки и мед на продажу в Кармоди. Сейчас думаем над увеличением торговых точек. Наверное, это прозвучало не шибко убедительно, потому что мисс Катберт смотрела на него так, будто они едва концы с концами сводят. Гилберт совсем не хотел, чтобы его жалели, но прежде, чем он успел вновь заговорить, мистер Катберт неожиданно произнес: — Я могу помочь. Ну, с землей, — все в немом удивлении уставились на мистера Катберта, и тот неловко кашлянул. — Да, я... Я могу рассказать что да как, показать небольшие хитрости и... Вот. — Мэттью, ты серьезно? — настороженно поинтересовалась мисс Катберт и вдруг тепло улыбнулась. — Это просто замечательная идея. — Еще какая! — с восторгом поддержала Энн. Мистер Катберт смущенно почесал подбородок и глянул на сбитого с толку Гилберта. — Ну да. Почему бы нет? Если ты согласен принять мою помощь, я... Думаю, я еще что-то да помню в этом вопросе. — Мэттью был первоклассным фермером, — мисс Катберт с гордостью похлопала брата по предплечью. — Мистер Катберт, это... — Гилберт втянул носом воздух, не в силах подобрать нужные слова. — Это невероятно великодушное предложение. Даже слишком. Гилберт совершенно точно не имел права соглашаться на такое. Он не сомневался в благородных намерениях мистера Катберта, однако не мог позволить себе и вообразить подобное. — Я не могу, — с грустью произнес Гилберт и покачал головой. — Большое спасибо, мистер Катберт. Я очень вам благодарен. Энн резко обернулась и вперила в него взгляд, настолько переполненный эмоциями, что трудно было разобрать, какая из них преобладает. — Не спеши отказываться, Гилберт, — мисс Катберт первая нарушила молчание. — Я знаю, какие чувства тобой движут, но гордость не всегда хороший советчик, — мисс Катберт тяжело вздохнула. — Чужая помощь не унижает и не лишает человека достоинства. Это сложный урок, который однажды приходится выучить каждому. — Нет ничего плохого в том, чтобы принять помощь от тех, кому не безразлична твоя судьба, — убежденно проговорила Энн, затем опасливо покосилась на мисс Катберт, вероятно, осознав, что перебила, но та лишь одобрительно качнула головой. — Энн права. Я не могу навязывать тебе свое мнение, однако прошу хорошо подумать над предложением Мэттью. Возможно, обсудить со своей семьей. Гилберт серьезно кивнул. Это решение действительно касалось не только его — в конце концов, помощь мистера Катберта в сложившейся ситуации была настоящим чудом Господним, не меньше. Он знал, что будет нелегко убедить Баша принять чужую помощь. Но сколько бы тот ни упрямился, это не отменяло факта, что мистер Катберт мог научить их тому, чему никто другой не сможет или не захочет. — Спасибо, мисс Катберт, — искренне поблагодарил Гилберт и повернулся к мистеру Катберту. — Спасибо. Это очень много значит для нас. Я сегодня же обсужу все с Башем и Мэри. — Хорошо, — мистер Катберт коснулся ножа, взялся за чашку, потом убрал руки под стол, точно не знал, куда их деть. — Мэттью, можно поехать с вами и помогать собирать урожай? — встрепенулась Энн. — Ну, разумеется, если Гилберт примет твое предложение. Я могу быть полезна, я довольно много работала в огороде в одной из семей, которые меня брали из приюта. Пожалуйста, — она по очереди смотрела то на мистера, то на мисс Катберт, — я правда много чего умею и буду безоговорочно делать все, что мне скажут. Мисс Катберт скептически приподняла бровь. — Что-то мне с трудом в это верится. — Пусть поедет, Марилла, — с улыбкой попросил мистер Катберт. — Работа с землей пойдет только на пользу. — Спасибо, Мэттью! Как здорово. Это будет прекрасное приключение! Энн обернулась к Гилберту с радостным смешком и застыла, встретившись с ним взглядом. Гилберт мягко улыбнулся. На ее лице проскользнули растерянность и неловкость. Энн коротко выдохнула, поджала губы, отвернулась и принялась с усердием возиться с содержимым своей тарелки. — Посмотрим ближе к делу, — осадила ее мисс Катберт. — Не беги впереди паровоза, Энн. Ну что за привычка? Пусть Гилберт сперва поговорит с домашними. А ты не потакай ей, Мэттью. В этом доме все давно забыли про здравый смысл и порядок, — пожаловалась та Гилберту и встала из-за стола. Впрочем, мисс Катберт явно выглядела довольной, хоть и пыталась это скрыть. — Кто хочет еще кофе? Гилберт, кажется, у тебя в запасе есть немного времени. На десерт у нас профитроли по моему секретному рецепту. Гилберт украдкой взглянул на притихшую Энн и подавил улыбку. — С большим удовольствием, мисс Катберт.