Выпускной

       Эти два месяца Реджина провела в постоянной беготне и хлопотах. После смерти отца ей досталось солидное наследство. Генри Миллс был не только Гарвардским профессором, но и владельцем одним из солидных издательств Америки. Всё своё имущество её папа оставил Джине и Еве, но Замбрано, от бизнеса напрочь отказалась, заявив, что с её графиком едва ли находит время на еду и сон. Теперь, когда компания принадлежала Миллс, девушка лично занялась отбором сотрудников, половину из которых пришлось уволить. И если обычным штатным работникам удалось найти замену довольно оперативно, то вот с поисками директора, уволенного почти сразу, дела обстояли куда сложнее. В том случае, если Реджине не удастся найти подходящую кандидатуру, придётся самолично браться за управление издательством. Она не может позволить любимому детищу своего отца развалиться. Вот только через неделю начинались занятия в университете, Миллс согласилась продолжить дело своего отца и устроилась преподавателем лингвистики в Гарвард на его место. Будет невероятно тяжело заходить в его кабинет, слышать рассказы о нём от учеников, она это знала, но ещё брюнетка знала, что гораздо труднее будет увидеть кого-то другого на этом месте. Этому Миллс не могла позволить случится. Но преподавать в одном из самых престижных вузов страны, и управлять весьма масштабным изданием, будет очень не легко, это собственно и было первой из причин поиска нового генерального директора компании «MillGin».        В следствии нехватки времени в доме царил жуткий беспорядок, и если бы не уборки, проводимые Локсли каждый вечер, дом бы давным давно превратился в склад документов, одежды, канцелярии, коробок с вещами и прочего хлама. Робин остался у неё, заявив, что намерен задержаться в городе. На самом деле это облегчило жизнь Реджине, пусть она даже сама себе в этом не признается. Когда вечерами вновь накрывала тоска, Робин приносил в гостиную огромную миску с попкорном, включал один из её любимых фильмов (как ему удалось угадать, до сих пор оставалось загадкой) и садился у телевизора. Не произнося не слова, брюнетка лишь подсаживалась рядом и, с головой уходя в сюжет фильма, постепенно засыпала у него на плече, на следующее утро всё так же просыпаясь в своей постели, одетая в любимую хлопковую пижаму. Они никогда не обсуждали это, но Миллс находила всё до ужаса приятным. При воспоминании о подобных вечерах в душе разливалось тепло.        Перекапывая очередную стопку с документами в надежде найти нужное, Реджина наткнулась на какую-то папку, которой раньше никогда не видела. Открыв, она обнаружила почти идеальную зачётку и красный диплом, свидетельствующий об окончании лингвистического факультета, на имя Робина Локсли. Пока девушка в недоумении разглядывала бумаги, в комнате появился сонный Локсли. На часах было лишь шесть утра, однако Миллс всегда была ранней пташкой. Немного оправившись от сна, Робин оглядывал гостиную в поисках сосуда, в который он обыкновенно по утрам наливал бодрящий напиток.        — Доброе утро! Ты не видела мою кружку? — потягиваясь, спросил он, на что Реджина, слишком увлечённая находкой, не обратила никакого внимания. Приблизившись, мужчина разглядел в руках брюнетки свои документы.        — Вау! Ты нашла мои документы! Сто лет не доставал их из коробки, — с улыбкой произнёс он.        — Локсли я тебя не понимаю, от слова совсем! — с возмущением, чуть громче, чем следовало, начала Миллс — Какого чёрта, имея высшее образование и миллион шансов на престижную должность, ты работаешь учителем физкультуры в школе?!        — Если честно я всегда мечтал быть лингвистом, поступил в институт, отучился, — вздохнув, решил всё же рассказать ту давнюю историю Робин — А потом в один день мне понадобилось забрать кое-какие документы из школы. И я увидел тебя, того хамоватого старшеклассника Грэма, что увивался за тобой. В тот же день я пришёл к Голду, чтобы занять вакансию школьного тренера, — закончил он.        — Ты это сейчас серьёзно? — удивлённо вскинула бровь Реджина — Погоди, так Грэму не случайно сломали нос мячом на уроке физкультуры спустя пару дней после твоего появления?! Боже, Локсли, ты полнейший идиот! Отказаться от будущего ради девчонки которую ты трахал на выпускном, ты серьёзно?! — рассмеялась Миллс.        — Ты никогда не думала над тем, что ты не просто девчонка, которую я трахал на выпускном? — возразил девушке Робин.        — О да, теперь я девчонка, которую ты дважды трахал на выпускном, — ехидно усмехнулась. Локсли наконец не выдержал. Мужчина пытался сказать ей о чувствах, а она лишь открыто высмеяла его.        — Знаешь, да ты просто конченая стерва! В тебе нет ничего человеческого, Миллс! Ты лишь используешь людей, когда тебе это нужно! — она слышала об этом уже тысячи раз, так считали многие, но почему-то именно его слова больно, словно ножом, резанули по сердцу.        — И об этом говоришь мне ты?! — ядовито фыркнула брюнетка — Да тебе вообще был нужен лишь секс! Да, ночь прошла шикарно, а как только всё стало сложнее, ты просто собирался уйти, не сказав мне даже слова! — перешла на крик Реджина.        — Я всего лишь снял номер в гостинице. Не хотел доставлять тебе не удобства, — парировал он.        — То есть, по-твоему, когда ты имеешь меня во всех позах мне удобно, а одолжить тебе комплект постельного белья и гостевую комнату — нет! — воскликнула Миллс. Девушка резко развернулась на своих извечно огромных каблуках, приблизившись к минибару, достала виски, наливая в стакан. Янтарная жидкость обожгла горло, а стекло разлетелось вдребезги, впиваясь осколками в руку. Локсли, не отдавая себе отчёт в своих действиях, подлетел ближе, но та лишь отдёрнула ладонь, с которой стекали капли крови.        — И знаешь, что меня в этой ситуации бесит больше всего? — голос её звучал так, будто она вот-вот заплачет — Что мне не всё равно! Я подсела на тебя, как последняя идиотка! — в комнате раздался всхлип.        — Хэй, Джина, ну ты чего? — удивился Робин, тут же прижимая Реджину в свои объятия — Я всегда буду рядом, слышишь? — поглаживая по волосам, произнёс Локсли. Они оба замерли посреди гостиной, абсолютно потеряв счёт времени.        — Я хочу, чтобы ты стал директором издательства, — спустя какое-то время, взглянув ему в глаза, сказала Миллс.        — Если таким образом ты делаешь предложение, я согласен! — с усмешкой ответил мужчина.        — Локсли! Не порть момент! — стукнув его кулачком в плечо, закатывая глаза, ответила брюнетка.        — Как скажете, миледи. У меня нет привычки перечить прекрасным девушкам! — на его лице снова засверкала та самая солнечная улыбка, от которой у Реджины подгибались колени. Заглянув в его глаза, в которых через край плескалась любовь и забота, она поняла, что хочет растворится в них на вечность. Минута, и девушка притянула его к себе за воротник, вовлекая в полный нежности, любви и понимания поцелуй.

5 лет спустя

       Раздался звонок в дверь. Отложив в сторону очередной реферат, Реджина пошла открывать. С тех пор как она была в средней школе Нью-Йорка прошло уже пять лет. Миллс больше туда не возвращалась ни разу, однако, никогда не забывала о своих учениках, которые, за те четыре года преподавания, стали по настоящему родными людьми. Сегодня встреча выпускников. В то утро в аэропорту они договорились, что куда бы всех их не раскидала судьба, все вновь встретятся спустя пять лет в том самом домике на побережье Майами. После их отъезда Реджина ещё долго грезила о том, как будет убирать всё в этом доме, стирая многолетнюю пыль, как это здание будет оживать каждые пять лет. В те дни, Миллс была твёрдо уверена, что никогда не будет жить здесь. Этот дом — подарок её отца на восемнадцателетее. Брюнетка думала, что не смогла бы жить в том месте, где каждая мелочь напоминала о нём, среди пустых стен. Но как не странно, именно это место стало домом, не смотря на квартиру в Кембридже неподалёку от работы, в которой она проводила недели. Каждые выходные Реджина Миллс вместе со своей семьёй возвращалась сюда. И вот сегодня настал тот самый день. На пороге стояли Эмма Свон и Киллиан Джонс, которые, как оказалось, теперь встречались. О таком Мисс Миллс даже подумать не могла, вспоминая их детскую неприязнь друг к другу. Но как говорится: «От любви до ненависти один шаг», а обратно, как оказалось, ещё меньше, ей ли не знать. По окончании школы Эмма выучилась на стюардессу и, по случайности, устроилась работать именно на тот рейс, где проходил стажировку, всю жизнь грезивший о воздухоплавании, начинающий пилот Джонс. Стоило брюнетке лишь проводить их в гостиную, как в прихожей раздался скрежет ключей и в домике появились Марго и Белль. С ними Реджина общалась довольно часто. Марго, узнав о смерти дедушки Генри, решила повременить с медицинским и отправилась в путешествие вместе с Изабелль, которая к великому негодованию Мистера Голда, отказалась поступать в лингвистический. А спустя год, вернувшись, неожиданно заявила, что хочет отучиться на факультете бизнеса и заниматься расширением компании Мистера Миллса. А Белль, не спросив никого, поступила на юридический. Но даже с учётом того, что Мисс Миллс регулярно видела их обеих в стенах университета, эти девчонкам было чем удивить. Выяснилось, что Белль встречается с Уиллом, чему Реджина была несказанно рада, к слову, вдоволь посмеявшись над удивлённо-недовольной рожей Голда, которую успела сфоткать Марго в тот момент, когда пара решила сообщить ему о своих отношениях. Марго же, никогда не любившая сочинения ещё со времён школы, написала книгу, посвящённую Генри Миллсу, узнав о чём Реджина даже прослезилась. Не успели девчонки рассказать ей всего, как дверь, что ещё не была заперта, вновь открылась и в помещении появилась Руби Лукас, о которой Миллс знала уже столь многое, хотя та ещё не успела сказать ни слова. Руби по натуре своей жаждавшая приключений и постоянных перемен, стала актрисой и успела сняться, пусть и в немногих, но довольно успешных картинах, а карьера её обещала идти в гору. Оказавшись в гостиной, Лукас перебирала складки на платье, ожидая Тину. Девушки очень волновались, прощаясь, и опасались, что никогда больше не увидятся. Однако, жизнь весёлая штука, а мир, каким бы огромным не казался, до ужаса тесен. Тина Белл стала довольно успешной моделью, а затем вскоре и начинающим дизайнером. В гламурной, изящной, стильной блондинке, было очень трудно сейчас узнать ничем не выделяющуюся школьницу. Руби и Тина не редко пересекались на съёмках или модных показах, восхищаясь успехами друг друга и, не смотря на время и расстояние, всё ещё оставались лучшими подругами.       Вскоре подоспели и остальные. Ребята уселись в большой круг в гостиной, рассказывая друг другу о своей жизни, а после начали вспоминать смешные истории из школьной. Миллс молчала застыв с глупой улыбкой на лице, оглядывая ребят, что казалось лишь вчера сидели за партами и отрывались на выпускном, а теперь стали взрослыми людьми, у каждого из которых своя жизнь. Всем не терпелось узнать как же сложилась жизнь самой Реджины, но та лишь отмахивалась, ловко меняя тему на что-то другое.        Внезапно дверь домика распахнулась и в комнату вбежала маленькая темноволосая, кудрявая девчушка трёх лет, с озорными голубыми глазками, мигом запрыгнувшая к мамочке на коленки, заключая Реджину в объятия. Вслед за ней, спустя пару мгновений, появился Робин Локсли, которого, помня об их школьной вражде, увидеть вот уж точно никто не ожидал.        — Прости, милая, я помню, ты просила погулять, но Лотти ужасно хотела успеть к началу мультика, — приблизившись и поцеловав любимую в щёку, сказал Робин.        — Робин, я ведь знаю, как она любит этот мультик про Робина Гуда. Поверь, Шарлотта не отлипнет от телевизора весь вечер, нам не о чем беспокоится. Иди лучше помой лапы Марии, пока она… — не успела закончить Реджина, как в гостиную вбежала огромная весёлая собачка породы Хаски, по кличке Мари, оставляя на ковре чумазые следы от грязных после прогулки лап. Щенок потянул девочку, что всё ещё сидела на ручках у мамы, за подол красного платьица, увлекая за собой наверх. Заставив Локсли умчаться за ними, пока эти двое перепачканных бесёнка не добрались до маминой кровати, застеленной белым покрывалом.

***

Вечер подошёл к концу, все разъехались по домам, а Реджина сидела в столовой за столом с Шарлоттой-Виолой, перебирая полученные от выпускников подарки. Здесь было великое множество фотографий, шоколадок, на столе стояли цветы, даже альбом с изображением прекраснейших мест мира от Августа, который стал фотографом. Среди всего этого нашлась и книга с яркой обложкой и изображённым на ней загадочным замком, подаренная Виктором Вейлом, решившего строить карьеру в качестве писателя и уже выпустившего несколько бестселлеров, к которой без конца тянула ручки трёхлетняя малышка, уговаривая маму прочитать ей эту сказку. Спустя пару минут вошёл Робин с ужином. Миллс принялась торопливо убирать всё со стола. И неожиданно из кучи подарков выпало потрёпанное помятое сердечко из красного картона. Валентинка. Та самая, которую Локсли подарил брюнетке в девятом классе. Сжав в руках это живое воспоминание об их общем прошлом, она замерла на месте. Спустя пару минут мужчина приблизился к ней, опустив взгляд на вещицу в руках любимой.        — Это та самая валентинка, ты ведь помнишь правда? Это был класс девятый, я всё ещё помню. Ты залепила мне тогда пощёчину и сбежала, — придавался воспоминаниям Робин.        — Я плакала в туалете. Ты ведь решил поиздеваться надо мной, чего ещё от тебя тогда можно было ждать, — как-то грустно опустив взгляд отозвалась девушка.        — В тот день я всё же решил, что возможно стоит попытаться что-то изменить. С чего ты вообще взяла, что я издеваюсь. — недоумевал Локсли.        — В тот день я не получила ни одной валентинки, представь насколько отчётливо я понимала, что никому не нужна, — не смотря на то, что всё это уже давно перестало быть правдой, предательская слезинка всё же скользнула по щеке, что Миллс пытаясь скрыть, повернула голову к окну.        — Хей! Ты нужна, была нужна тогда, в тот день я искал тебя, ты нужна мне сейчас и всегда будешь нужна. Я люблю тебя до безумия, Джина. Не представляю как жил бы без тебя. Я хочу провести вечность рядом с тобой, наблюдать как растёт наша маленькая дочурка. Вместе проводить вечера у камина, провожать Шарлотту на выпускной.       — Ахах, надеюсь он не будет похож на наш, — рассмеялась Реджина.        — Ты не рада исходу нашего выпускного? — с вопросом взглянул на неё Робин.        — Рада больше всего на свете, — подарив ему безумно тёплую улыбку, Миллс подняла на руки Лотти, которая вот уже пять минут дёргала мамочку за юбку, требуя внимания, и замерла в объятиях Робина, каждой клеточкой тела ощущая тепло, заботу, нежность и любовь.