Дорога средь облаков

Тсунаёши ещё чувствовал призрачное прикосновение к своим губам, когда в кабинет ворвались очередные вышибалы с пистолетами в руках. Он едва успел спрыгнуть со стола и спрятаться за ним, когда раздались первые выстрелы. В ушах воцарился знакомый гул из взрывов и падающих тел и понадобилось несколько минут, чтобы осознать реальность и не вернуться к ощущению, что всё это восходящая реальность и не его настоящее тело. Кажется для этого он потратил приличное время, когда увидел, что Хибари заканчивал с последним. Однако теперь мог точно сказать, что противоядие действительно работало, когда сознание освобождалось и знакомое пламя начинало чувствоваться внутри. Тогда Савада вспомнил, что несколько часов назад (он не знал сколько точно прошло времени с первого разговора с Геларо) он буквально был в постели и сейчас надета на нём лишь одна перчатка. Вторую перчатку он обычно клал под подушку, когда спал в постели, но под действием яда он не мог ступить лишнего шага и взять её (естественно). Он научился управлять пламенем без перчаток, но они приносили больший контроль, и огонь всё ещё обжигал руки, несмотря на такой же сгусток пламени буквально в его лбу. В недавней битве ему удалось использовать лишь мягкое пламя на левой руке, что свело к минимуму вред в сочетании с атаками прорыва точки нуля. Однако Тсунаёши знал, что представится ситуация, в которой он должен будет выжать из себя всё до капли, как это обычно бывало. — Нужно найти Парвенто, — сказал Тсуна и встал на ноги, не отрывая взгляда от своей руки без перчатки. Хибари мог лишь кивнуть в сторону выхода, не обращая внимания на явные внутренние терзания Босса. Единственное, что он чувствовал в тот момент, когда обратил внимание на перчатку, это ещё большую заинтересованность, ведь та была активирована всё время, несмотря на большую усталость и действие яда. Выносливость Тсунаёши поражала его даже сейчас. Хотя казалось, что он уже изучил зверька вдоль и поперёк, он всё ещё удивлял его и держал в напряжении до следующего всплеска эмоций. Если прибавить к этому возможную битву со Снежным Стражем, то день обещал входить в список одного из лучших, но из него нельзя было вычеркнуть «похищение» Савады. Спасти его могло только убийство упомянутого травоядного, который давно напрашивался на избиение тонфа. В коридоре их ждало ещё около десятка людей с пистолетами. Тсунаёши мог досадно размышлять о том, что их устранение было бы более быстрым, если бы его и Хибари атаки были рассчитаны на дальнюю дистанцию, как у Гокудеры, например. Сейчас же, без Х-баннера и в небольшом пространстве, они не могли воспользоваться чем-то, что могло приложить всех за раз. Тсуна старался пользоваться пламенем одной руки и наносить второй точные удары в слабые места защиты. Это оказалось неплохой тактикой, когда Хибари только рад был собственными руками выводить людей из игры (не стоило напоминать, что у него ещё был целый магазин) и их не ждало что-то страшнее пистолетов. Ему не следовало удивляться отсутствию людей с пламенем, но Тсунаёши и ядро Вонголы чаще сражались именно с такими противниками. Снежный Страж наоборот предпочитал оттачивать традиционные навыки киллера и снайпера у своих подчинённых. Также он наотрез отказывался от людей с пламенем Урагана, указывая на их природную ярость и непокорность. Савада определённо мог поспорить в этом вопросе, но он не вмешивался во внутренние дела Семьи. До этого момента его интересовало лишь то, как Геларо и его Семья Бертеска управляет островами подле Италии и контролирует водное пространство. Его отчёты и короткие приезды по той же работе не отличались от других подчинённых Семей. Хотя какое-то время Тсуна надеялся на более близкое знакомство за рамками мафии. Геларо очень умело контролировал своё пламя, которое в совершенстве маскировал под лёд и снег, так что и другие члены Вонголы были рады видеть его в поместье и возможно сразиться раз-другой. Даже от новобранцев Семьи слышались восторженные комментарии и вопросы по поводу ядра Бертеска. Действительно, не только Тсунаёши интересовал вопрос того, почему Геларо не держит возле себя людей с пламенем. Но для обычного владельца атрибута пламя Геларо покажется новым и отличным от других, возможно он искал столь же неординарных новичков. Хибари пришлось провести Саваду через три коридора, прежде чем зайти в небольшую комнату, больше похожую на пустующий чулан. На полу лежал Парвенто с рассечённой бровью, огромным синяком на подбородке и (Тсуна уверен) тысячей гематом под своим дорогим костюмом. — Это лучше, чем я ожидал, — выдохнул Тсунаёши, предполагая, что мужчина вырубился из-за удара в солнечное сплетение. Он не был боевой единицей Семьи, поэтому ожидаемо мог пролежать в таком состоянии до завтрашнего дня. — Ты действительно уверен в этом? — спросил Хибари, подводя разговор к тому, как они должны действовать при встрече со Снежным Стражем. — Лучшая тактика с Геларо это честность, — кивнул Тсуна. — Я не уверен, что он нас не заморозит или не возьмёт пистолет в руки, но нам нужно с ним поговорить. — Нам нужны доказательства, — надавил Кёя. — Слова лишь пустышки. На деле же он проник в поместье и собственноручно искал доказательства в деле о наркотиках. — Думаешь он поверит бумажкам? — По крайней мере, они сбили его с толку, — он повёл плечом и хмыкнул. — Если верить его траектории движений, которые записали камеры, то после того, как он вломился в кабинет с документами, Снежный Страж планировал ретироваться. — И я помешал ему сделать это незаметно, — закончил Савада, простонав. — Другими словами, он старается найти подтверждение слов Парвенто и это тоже одна из проверок, которая должна меня вывести на чистую воду. И что ты предлагаешь? — Отдать ему власть над небольшой частью Сицилии, чтобы он непосредственно сотрудничал с Десятым Вонголой, обсуждая вопрос наркотиков. — Это даст ему реальную картину, которую он будет наблюдать сам, — согласился Тсунаёши. — Стоп, ты серьёзно? Ты знаешь сколько меня ждёт бумаг и заседаний, если я решу отдать ему часть Сицилии? — И не меньше пересудов со стороны Альянса, — ухмыльнулся Кёя.