Долгожданное счастье

Линдайва шла за Газини и рассматривалась вокруг. Они уже пришли на родные земли принцессы. Она уже давно на них не была, но с удивлением заметила, что её дом нисколько не изменился. Не было ужасающей разрухи или засухи, как по пути думала Линдайва. Единственное, что здесь изменилось это король. Львица с ненавистью посмотрела в спину Газини. Но тут её сердце радостно затрепетало. Если ничего не изменилось, то возможно, и прайд в порядке? И может она сейчас увидит тётю и лучшую подругу? Эти мысли немного приободрили Линдайву. На границе их встретила Агак. Она приземлилась перед Газини и, увидев принцессу, сказала: — Вижу, у Вас все получилось как нельзя лучше, мой господин. Линдайва вздрогнула. Она внимательно смотрела на мажордома покойного короля, которую знала из детства. — Ну здравствуй, принцесса, — глумливо сказала хищная птица, — неужели ты не рада вернутся домой? — Так вот как ты меня нашёл, — сказала Линдайва, обращаясь к Газини. — Это все, о чем ты догадалась, глупая принцесса? — смеясь, спросила Агак, — мне уже в поперёк горла стояла ваша идеальная семейка, — стала откровенничать она, — ты, Линдайва, жила в любви и заботе, в то время, как у меня семьи не было, — продолжала говорить птица, и в её голубых глазах сверкнула ненависть. Линдайва смотрела на Агак и не могла поверить, что самая приближенная к их семье особа оказалась предательницей. — Избавиться от короля было проще всего, — продолжала говорить ястреб, — я, как мажордом, знала все места, где во время обхода любил отдыхать король. Именно я, когда он задремал, привела к нему убийц. У принцессы сбилось дыхание. Она переваривала информацию, которую ей сказала Агак. В душе её поднялась такая ненависть и злоба, из-за чего темно-карие глаза Линдайвы стали еще темнее. — Ах ты дрянь, — не сдержавшись, прошипела Линдайва, — отец же спас тебя от гиен, когда ты еще была птенцом. — Ай, ай, ай, — сказала Агак, зацокав языком, — такие слова не идут особе королевских кровей, принцесса, — и засмеявшись, птица села на плечо Газини. — Хватит с меня ваших разборок, — сказал Газини, который до сих пор наблюдал за этой сценой с равнодушием в глазах. И они пошли дальше. Когда вдали показалась скала с пещерой, Линдайва побежала вперед, уже не обращая внимания ни на Газини, ни на предательницу Агак. Добежав, она стала искать глазами тётю и подругу. Линдайва разглядывалась вокруг, пока не услышала родной до боли голос. — Линдайва! — сказала Адвар, которая стояла позади племянницы. Львица обернулась и со слезами на глазах бросилась в объятия тёти. — Тихо, тихо, моя хорошая, — говорила Адвар племяннице, хотя у самой из глаз текли слёзы, — как же он нашёл тебя? — Агак, — сказала только Линдайва, крепче прижимаясь к тёте. Адвар только вздрогнула, услышав это имя. — Я когда нибудь вырву все перья этой мерзавке, — прошипела со злобой Адвар. В этот момент подлетела сама Агак. — Какая идиллия, — с сарказмом сказала птица, — воссоединение семьи, как трогательно, я сейчас расплачусь. И она рассмеялась злобным смехом. — Вспомни заразу она и появится, — спокойно ответила Адвар, изогнув бровь, хотя в душе ей хотелось перегрызть этой птице горло. — Полегче с выражениями, Адвар, — пронизывая львицу холодным взглядом, сказала ястреб, — ты не в том положении, чтобы язвить — А ты не королева, чтобы указывать мне, что говорить, — ответила львица, обнажив клыки, — ты паршивая птица с гнилой душой. Неизвестно, чем бы закончилась эта перепалка, но тут послышался властный голос Газини. — Агак, оставь их в покое, — сказал он, — принцессе нужно освоиться и набраться сил перед свадьбой и коронацией. И пронзив Линдайву похабным взглядом, Газини с хищной улыбкой удалился в пещеру. Линдайва вздохнула. А ведь верно: этот мерзавец не может стать полноправным королем, пока не жениться на особе королевских кровей. В данном случае на ней. Тем временем, к Линдайве подбежала Узури, которая только что вернулась с охоты вместе с другими львицами. — О, Ахью, — сказала она, со слезами обнимая подругу, — неужели это не сон и ты действительно здесь! — Да, я здесь, — сказала Линдайва, обнимая подругу. И они все ушли в пещеру. Позже вечером Линдайва лежала в пещере и не могла сомкнуть глаз. Рядом спала Узури, которая не хотела отпускать свою подругу ни на миг. Мысли львицы были далеко отсюда, в Прайдленде, рядом с тем, о ком она запретила себе думать, чтобы не причинять себе лишней боли. «Ох, Шрам, » — думала Линдайва, — «если бы ты знал, как мне плохо сейчас». И с глаз ее потекли слезы. — Если он любит тебя, то скоро будет здесь, — послышался голос рядом. Линдайва подняла глаза и увидела Адвару, которая легла рядом. — Как ты догадалась? — спросила она у тёти. — Я же не первый год живу в этом мире, — хитро улыбнулась львица племяннице, — только слепой или дурак не заметит, что душой ты здесь, с нами, но сердце твоё осталось там, рядом с ним. Линдайва вздохнула и опустила глаза. — Он не знает, где я, — с грустью сказала она, — как же он сможет найти меня? — Его к тебе приведёт сердце, — ответила Адвара. — Ах, тётя Адвара, ты всё-таки в душе осталась таким же романтиком, как и всегда, — улыбнувшись грустной улыбкой, ответила Линдайва, уткнувшись мордочкой в грудь тёти. — Уж какая есть, — сказала Адвара и начала вылизывать шерсть племянницы, пока она не успокоилась и уснула, — а в правоте моих слов ты скоро убедишься, — добавила она и положив голову на лапы, уснула. Тем временем, в Прайдленде, Шрам ходил туда-сюда и нервно бил себя хвостом по бокам. Рядом были Муфаса и Симба, который плакал, прижавшись к лапе отца. В воздухе была напряжённая тишина, которую прерывали лишь всхлипы львенка. — Дядя Шрам, — дрожащим голосом обратился к дяде Симба и подошел к нему, — я, я, не хотел. Но Шрам одарил племянника таким яростным взглядом, что львенок от страха аж сделал несколько шагов назад и с его глаз еще пуще потекли слёзы. Черногривому очень хотелось дать племяннику подзатыльник, но он сдержал себя. «Тихо, Шрам, тихо, » — думал про себя он, чувствуя, что его разумом овладевает ярость, — «Симба просто ребёнок, он не думал, что так получится.» И черногривый сделал глубокий вдох и выдох. Немного успокоившись, он ответил: — Не хотел, но из-за тебя Линдайва сейчас в опасности. Симба виновато опустил голову. — Симба, — обратился к сыну Муфаса, видя состояние брата, — иди к маме. И он ласково подтолкнул львенка вперёд. Симба, опустив голову, ушёл. Муфаса подошел к брату и положил лапу ему на плечо. — Я понимаю твои чувства, брат, — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал ободряюще. Муфаса хотел добавить, что они обязательно спасут Линдайву, но вспыльчивый младший брат не дал ему договорить. — Что ты понимаешь, Муфаса! — сердито сбросив лапу брата с плеча, крикнул Шрам, — Линдайва пожертвовала собой ради Симбы и всё, что ты можешь сказать, это: «я понимаю твои чувства?!» — сердито добавил он, и развернувшись, убежал. Шрам бежал вперёд со всех лап. Он не знал, куда будет идти и где будет искать Линдайву, но одно черногривый знал точно: он не собирается сидеть, сложа лапы. Лев остановился только на границе земель прайда. Он уже собрался бежать дальше, но его остановил оклик. — Шрам! — позвал его кто-то и, повернув голову, черногривый увидел брата, который догонял его. — Ну ты и бегаешь, — тяжело дыша, пожаловался король Прайдленда, — еле тебя догнал. — Муфаса? — удивлённо спросил Шрам, — что ты тут делаешь? — Неужели ты думал, что я отпущу тебя одного? — укоризненно спросил его в ответ старший брат, — и у кого из нас после этого львиная доля мозгов, а? — с озорной улыбкой спросил Муфаса и потрепал брата по голове, как часто делал в детстве. Раньше этот жест очень разозлил бы Шрама, но сейчас почему то растрогал и он улыбнулся. — Не думал, что ты запомнишь эту колкость, — беззлобно сказал черногривый. Муфаса только хихикнул и сказал: — Пошли выручать Линдайву, я обязан ей жизнью сына. И братья вместе побежали вперёд.