“и это карта моего сердца, основа после жестокости, которая, конечно же, является садом, который является нежностью, которая является комнатой, любовник говорит держи меня крепко, холодает.” ― Richard Siken
_ _ год пролетает как одно мгновение, и внезапно на улице снова поздняя зима, на земле немного снега и ветер кусает за щеки, когда он выходит из помещения. его волосы все еще лавандовые, потому что ему нравится напоминание, что весна скоро снова вернется — что голые деревья зацветут. на дворе поздняя зима, и у него есть восемь песен, которые он вырвал прямо из своей кровоточащей груди. каждая из них причиняет боль, каждая лечит, каждая из них его. одна также принадлежит юнги и хосоку, и, возможно, он слушает ее больше всех, потому что словно история странным образом исправляет саму себя. проходит целый круг. будто артур, король былого и грядущего*. много лет назад они были шугой, рм и джей-хоупом и вот они снова здесь, такие разные, однако их голоса все так же гармоничны. у намджуна восемь песен, и он думает, этого достаточно для начала. он думает о подвеске, которую носит на своей шее каждый день и называет альбом дитя луны. ( — мне нравится, — говорит ему юнги. — в этом весь ты, — произносит хосок, его нежные пальцы играют с подвеской на голой груди намджуна.) восемь песен — почти ничего, но им все равно словно несколько лет. в некотором смысле, предполагает он, так и есть. он хранил их внутри в коконах так долго, ожидая, когда они превратятся в бабочек. в час ночи его руки трясутся, пока он создает аккаунт в твиттере для рм. в своем телефоне он делает селфи, которое немного размытое, очень любительское, но подходящее. это он без компании, без лейбла, без барьера, он, сидящий на диване в пижамных штанах и мягком голубом свитере, что по мнению тэхена подходит к его волосам. он чувствует себя уязвимым, словно все его кости видны, его грязные внутренности. и это ужасает, но часть его выбирает, что он отказывается возвращаться в шкаф, отказывается врать, как все этого хотели, отказывается прятаться. и теперь настало время чествовать этот выбор. так что он ставит это фото в профиль и делает свой аккаунт открытым, создавая первый пост, официально объявляя о возвращении в интернет и дразня насчет того, что скоро выйдет новая музыка... и потом он захлопывает ноутбук и забирается между хосоком и юнги, потому что ему не хочется быть там во время первых комментариев, во время раскрытия. может быть, люди не подумают, что это официальный аккаунт. возможно, решат, что это розыгрыш или фан-страничка. или, может быть, он проснется и увидит поток ненависти. шансы 50/50. — прекрати так громко думать, — бормочет юнги ему в ухо, — все будет хорошо. — откуда ты знаешь? — спрашивает намджун, потому что он чувствует себя очень молодым прямо сейчас, и ему нужно утешение, а юнги всегда был в этом хорош, даже когда им было по семнадцать и восемнадцать, и юнги был так же напуган, как и он сам. — потому что я выбираю в это верить, — отвечает юнги. — никто не может знать наверняка, джун-а. ты или я можем выйти завтра, и нас может сбить ебаный автобус. дело в том, что ты собираешься вложить в этот мир, да? я решил, недостаточно скоро, что я не хочу жить в страхе от того, что может случиться. решил, что я хочу смотреть в будущее и видеть в нем надежду. так что.. все будет в порядке. — вы оба слишком любите докапываться до себя, — бормочет хосок в полусне. — даже если все провалится, джуни, у тебя есть мы. детишки. сокджин. вот это важно. поэтому не волнуйся о чем-либо другом слишком сильно, ладно? ложись, блять, спать. и намджун смеется, груз на его груди становится легче, позволяя ему хотя бы дышать. утром его руки трясутся еще больше, когда он открывает ноутбук. когда он смотрит, как число читателей перевалило на сто тысяч ночью, многие из них из кореи, но столько же из других мест — названия аккаунтов на языках, которые он не понимает. некоторые говорят ужасные вещи, и он блокирует их, не всматриваясь в комментарии, но многие из них взволнованные. поддерживающие. (возможно, только возможно, здесь больше тех, кто его не ненавидит, чем тех, кто это делает.) юнги проходит мимо, держа кружку с кофе, и останавливается, чтобы опереться подбородком о голову намджуна. — а я говорил, — произносит он. — я всегда прав в таких вещах. и намджун не в силах спорить. _ _ (когда он впервые работает с альбомом, юнги упоминает, что чонгук на самом деле хороший певец, и рассматривал ли намджун добавление другого музыкального гостя в его состав команды? ответ отрицательный, но одной песне как-будто чего-то не хватает. так что в одно субботнее утро он приглашает чонгука к себе в квартиру и спрашивает, не хотел бы он попробовать записаться для него. глаза чонгука становятся еще больше, чем обычно, а рот раскрывается, пока пальцы беспокойно зарываются его волосы. — я? — спрашивает он в шоке. — ты уверен? — да, — отвечает намджун, потому что он подумал об этом. обо всем, что эта песня значит и о чонгуке в том музее, говорящем, что он не хочет злиться, объясняя, почему ему не нравятся работы ли чандона. — она называется "everythingoes". нечто похожее на понимание проскальзывает в лице чонгука, затем интерес и принятие. — хорошо, — соглашается он, светясь от возбуждения, в секундах от того, чтобы начать прыгать на месте. его голос является всем, чем его описал юнги, всем, о чем намджун надеялся, и когда он прекращает петь, он вытирает слезы с лица, и намджун поднимается и втягивает его в объятия, пытаясь вложить свою благодарность и любовь через вес его груди на чонгуковой и его пальцы, крепко сжатые в тонкую ткань футболки чонгука.) _ _ в течение дня число читателей продолжает расти. сейчас двести тысяч. триста. он перестает смотреть. он не ищет в поисковике рм, ким намджун или рэп монстр, чтобы увидеть напечатанные статьи или какие-либо угодно предположения о том, что происходит на просторах интернета. он просто оповещает всех, на корейском и английском, что альбом выйдет через две недели. что он отличается от всего, что он когда-либо делал, но он другой сейчас. он надеется, в конце концов, что они поймут. может быть, он не единственный, кто старается измениться. и две недели пролетают так быстро, словно проезжающий поезд на платформе метро, порыв ветра и скрежет металла, моргнул — и он уже пропал. внезапно наступает день релиза, и ему хочется выпрыгнуть из своей кожи. словно вдруг его тело стало слишком маленьким, чтобы сдержать чудовищный ураган, бушующий внутри него — ураган категории 5, обрушивающийся на его грудь. ( — все будет в порядке, — говорит ему юнги как мантру. — все будет хорошо, намджун. остальные предлагают заскочить, но он хочет только юнги и хосока. они должны были быть рядом, когда выпускался самый первый альбом, так что уместно, они по обе стороны от него в этот раз. он выпускает его на айтюнсе лишь за четыре доллара, а на саундклауде за бесплатно, потому что ему не нужны деньги. потому что дело не в деньгах. не в этот раз.) восемь песен. все из них настолько личные, что кажется, будто ты проживаешь жизнь, словно призраки передвигаются по его квартире, когда он не может спать по ночам. когда он смотрит в потолок и прокручивает слова снова и снова, и снова в голове. обложка простая — только полная луна и пушистые облака, которые он попросил нарисовать чонгука — и минималистичная, как и все остальное. ему нравится это, он уже планирует поставить картинку в рамку, но по его мнению, самая главная часть — это посвящение. он включил его в айтюнс и саундклауд:ю & х, спасибо, что любите меня сейчас и тогда, за прощение этих лет. я так рад, что мы сделали это, и я люблю вас обоих до луны и обратно. - джун
они еще не видели этого, потому что не были рядом, когда он работал со страницами, и он не уверен, хочет ли быть в комнате, когда они будут это читать, несмотря на то, что за последние тринадцать месяцев он так часто выражал чувства словами, руками, да каждым сантиметром своего тела. это равносильно крику с эмпайр-стейт-билдин — прокричать об этом, будучи выше всех небоскребов, миллионам людей. черт, он так напуган, но не собирается брать свои слова назад. ничего из этого. — хорошо, — говорит он с глубоким вздохом. еще один, — хорошо, — повторяет он и нажимает на кнопку в айтюнсе, затем на саундклауде. хосок первым втягивает его в поцелуй, рукой зарываясь в волосы. — так, блять, горжусь тобой, — выдыхает он в губы намджуна, и намджун не может не дрожать. он разрешает им отвести себя в спальню. вжать его в матрас своими пальцами, бедрами и ляжками. оторвать барьер в виде одежды и снять всю его метаморфическую броню, а после разложить его по кусочкам — его рот, соски, живот, бедра и ниже — на его члене рот юнги, потом хосоков, а затем они вместе, и его трясет трясет трясет, пока он смотрит, как они целуются на его коже, пока он отдает себя им без остатка и напоминает себе, что его любят. несмотря ни на что, самые важные в этом мире люди любят его. (даже если произойдет худшее.) _ _ (но худшее не происходит.) _ _ альбом.. просто влетает в чарт. он становится номером один на айтюнс в 55 странах. дебютирует на 75 строчке в биллборд 200. он оказывается в чартах в корее. да, он на 98 месте из 100 на gaon albums chart, но он, блять, там. он не может в это поверить. он смотрит на страницу, на дитя луны прямо там черными и белыми буквами, и он пытается решить, плакать или смеяться. — я говорил тебе, — снова произносит юнги, когда видит цифры, оставляя бранящий поцелуй на виске намджуна. — я говорил, джун-а. все будет в порядке.