Иной исход

Се Лянь в очередной раз вытер щёку Сюэ Яна, которую мальчик снова заляпал супом. Семейная пара Хуаляней решила накормить бедного ребёнка, заполнив стол перед мальчишкой едой. Вообще-то это Се Лянь решил позаботиться о мальчике. Хуа Чэн просто мысленно жалел себя. Только недавно он избавился от одного отвлекающего фактора, как на него свалился другой. Сейчас семилетний ребёнок уже уплетал за обе щёки, но изначально он вёл себя очень скромно. Сюэ Ян вздрагивал от каждого звука или прикосновения, нервно оглядывался и старался найти пути отхода на всякий случай. Но нежность Се Ляня действовала на малыша, как магия, успокаивая и сглаживая углы, созданные жизнью. Хуа Чэн же нервничал, но со временем, и любовью к детям, которую принёс с собой сын, начал относиться к таким сироткам терпимее. Он понимал, что никто не сможет заменить его для Се Ляня. А ещё он понимал, что этот мальчик никогда не заменит им А-Ина, но он сможет стать вторым ребёнком в их семье. Сань Лан как будто это чувствовал. Се Лянь почувствовал это ещё в повозке.  — А-Ян, я понимаю, что ты ещё ешь, но я хочу спросить у тебя кое-что… — осторожно начал Се Лянь. — Хочешь ли ты остаться здесь? — ребёнок радостно закивал в ответ. — А если остаться надолго?  — Да, господин Се! — радостно воскликнул мальчик.  — Можешь называть меня А-Де или А-Нян. Или дядей Се, если тебе неудобно. Ну, ты понимаешь. Ведь у тебя была своя семья. А мы для тебя, пока что, чужие. — скромно сказал Се Лянь.  — Я бы… Я бы хотел быть твоим ребёнком. Вашим ребёнком. Можно? — голос Сюэ Яна был очень тихим. Он боялся. Боялся, что над ним просто издеваются в очередной раз. Боялся, что его выставят за дверь. Боялся, что ударят. Боялся людей, которые не желали ему зла. Боялся, потому что жизнь научила его бояться. — Пф, ты такой трусишка. А-Ин в своё время, будучи на год тебя старше, был таким дерзким и обаятельным, а ты скромный и милый. Прямо булочка. И это прекрасно! — усмехнулся Хуа Чэн, как бы оценивающе разглядывая ребёнка. А потом мужчина неожиданно нахмурился. — Каждый особенный по своему. Но если ты хочешь стать сильным и защищать дорогих тебе людей, тебе нужно перестать бояться. Много ещё событий в твоей жизни сделают тебе больно. Перестань страшиться этого, чтобы подняться в трудную минуту, когда многие уже будут считать, что всё кончено. Чтобы показать на что ты способен.  — Ого! — Сюэ Ян удивленно разглядывал человека в красном. — Ты такой умный!  — Правда? — Хуа Чэн склонил голову на бок.  — Ага! — радостно закивал мальчишка, а потом спросил, сильно понизив голос. — Можно ты и господин Се будете моими папами? — Чтобы до этого дойти А-Ину понадобилось больше времени. — Се Лянь ласково погладил ребёнка по голове.  — А-Ин это А-Ин. А А-Ян это А-Ян. Они разные люди, гэгэ. — фыркнул Хуа Чэн, подливая Сюэ Яну ещё супчика. — И жизни с характерами у них совершенно разные. — Я понимаю. — кивнул Небожитель. — Я рад, что они отличаются друг от друга, но надеюсь, что они поладят. — А о ком вы говорите? — третье заинтересованное лицо в этом разговоре оторвался от тарелки с супом. — О твоём новом старшем брате, А-Ян. — осторожно, стараясь не вызвать у ребёнка чувство, что он замена, сказал Се Лянь. — Мы с ним разные? — взволнованно спросил Сюэ Ян. К счастью, а может и нет, волновался он совсем о другом. — Есть такое. — согласно кивнул Хуа Чэн, сложив руки на груди. — А я ему понравлюсь? — нерешительно поинтересовался мальчик. — Я уверен, что ты ему очень понравишься. — Се Лянь мягко поцеловал своего второго сына в лоб. — А теперь… Хочешь конфетку?

***

 — А-Сюань, ну твою мать! — провыл Хэ Сюань, бросив на стол оставшиеся у него в руках карты. Черновод умоляюще посмотрел на бывшего Бога Ветров, но тот ответил демону стальным взглядом. Хэ Сюань тяжело вздохнул и снял с запястья золотой браслет, который передал бывшему лучшему другу. — На! Но чтобы потом вернул… Хуа Чэну хотя бы.  — Когда-нибудь верну, Черновод, не переживай. — ядовито изрёк Ши Цинсюань. — А можно без «когда-нибудь»? — строго спросил непревзойдённый, стремительно бледнея. — А можно ты не будешь упоминать мою мать? А желательно и всю мою семью, а? — в тон ему поинтересовался Ши Цинсюань. — Ты ещё зубами для вида сильного хищника щёлкни! — Да я не только щёлкнуть могу, но ещё и тебе голову откусить! — Проверим? — Какие у вас высокоморальные отношения. — холодно промолвила женщина в чёрно-красном ханьфу. Лицо её было скрыто чёрной вуалью, оставляя на обозрение людям только холодные голубые глаза. На поясе странной особы весел меч нетипичного вида, а сама особа обмахивалась расписным веером. Сзади неё стоял парень примерно возраста Вэй Усяня, лишь только этот юный господин обладал более тёплым и спокойным взглядом, а сам был обряжен в белое. Низ его лица тоже скрывала вуаль, но голубого цвета. — Госпожа наставница, он первый начал! — провыл Ши Цинсюань. — Да ну? — бровь Хэ Сюаня изогнулась дугой. — Прекратите это немедленно! — взорвалась женщина. Строгий голос её разлетелся по зале лавиной, заставив стены и потолок боязливо содрогнуться. Энергия её, невообразимая и разрушительная, распространилась по всему помещению, забираясь под кожу, проникая в душу. Она заставила и Черновода, и бывшего Повелителя Ветров в страхе дрогнуть. — Орёте друг на друга как старые супруги! Ши Цинсюань, непутёвый ты ученик, что твоя наставница сказала сделать? — Достать Цзиндянь*. — пробурчал Цинсюань, скривившись. — Что ты там бурчишь? Говори с наставницей вежливее! — недовольно приказала женщина. — Достать Цзиндянь, госпожа наставница! — Вот! А чем ты занимаешься, Ши Цинсюань? — женщина с громким звуком закрыла веер и ударила им себя по ладони. — Играешь в карты с Черноводом! — Он отдаст Золотую молнию, если я выиграю! — воспротивился обвинениям наставницы Ши Цинсюань. — Точнее, я УЖЕ выиграл! Цзиндянь теперь принадлежит мне! — На время, А-Сюань, а нам он нужен навсегда! — одёрнула чужое ликование некая наставница. Женщина обернулась через плечо и кивнула стоящему сзади юноше в белом. — А-Чэнь, возвращайся домой! — Госпожа наставница, но… — Домой! — строже повторила женщина, вынуждая парня покинуть «поле брани» с тяжёлым сердцем. — Цзиндянь принадлежит Хуа Чэну, а Хуа Чэн одолжил его Мин-сюну. И сказал с ним разбираться. — затараторил Ши Цинсюань, от волнения использовав давно позабытое прозвище, которое всё ещё с тёплым трепетом хранилось в его сердце. И не только в его, если быть честным. — Повтори… — нахмурилась наставница. — Цзи… — Не это. Как ты назвал это существо? Хэ Сюань бросил на женщину полный злобы взгляд, но нашёл в ответном взгляде только презрение. Она не имела в виду, что Черновод — демон. Она просто пыталась напомнить своему дорогому ученику, что тот сделал с остатками его семьи. И напомнила. Ши Цинсюань нахмурился и понуро опустил голову, закапывая себя в пучину самоненависти за случайно сказанное обращение. В зале повисла гнетущая тишина. — Ши Цинсюань, глупый ученик, забирай браслет и отправляемся на гору скорее. У меня есть для тебя куда более важное задание. — разрушила всю скорбную атмосферу женщина со строгим взглядом и голосом. — Да, госпожа наставница! — бывший Бог Ветра крепче перехватил золотой браслет и отправился за удаляющейся женщиной. Но в конце он всё же обернулся. Скорбная и полная сожаления фигура Хэ Сюаня застыла на том же месте, где они стояли, но только к вратам спиной. Ши Цинсюань тяжело вздохнул. — Скажи Хуа Чэну, что Цзиндянь я попытаюсь вернуть… — Угу… — И… Удачи, Мин-сюн. Двери залы закрылись с громким хлопком как раз в тот момент, когда демон шокировано обернулся.

***

— В твоём прошлом я вижу твою семью, А-Ин. В настоящем — парня с белой лентой. А в будущем… — гадалка нахмурилась, а потом с громким криком выдернула свою руку из чужой руки. — Что ты увидела, сестрица? — взволновано спросил Не Хуайсан, приобнимая сестру за плечи. — Огонь. Пристань Лотоса, Облачные Глубины, Нечистая Юдоль**. Всё в огне. Цзян Чэну снился дом, сестра, лотос, отец, мать, родители Вэй Ина и сам шисюн. Дом жил своей обычной жизнью, а вместе с ним обычной жизнью жили растения и люди, которые принадлежали этому дому. Только Ваньинь переходил с места на место, разглядывая каждый уголок Пристани Лотоса в молчаливом шоке. Юноша чётко понимал, что с домом что-то случится и он так хотел вернуться домой, чтобы это предотвратить. Так хотел вернуться, что проснулся посреди дождливой ночи. Шисюн не спал. Он сидел за столом и разглядывал юньмэнский колокольчик пустым серым взглядом. — Не спится? — спросил Цзян Чэн, поднимаясь с кровати. — Нет. Слишком холодно и равнодушно. Не похоже на привычного Вэй Ина. — Что случилось, А-Сянь? — попытался скопировать тон и взгляд сестры Ваньинь. Вэй Ин на это обращение только мягко улыбнулся. Каждый из их троицы нет-нет, да впадал в депрессию. В такое время последние границы между ними стирались и они переходили на такие обращения, временами добавляя к ним мягкие объятья. — У меня плохое предчувствие. — честно признался первый ученик Цзян Фэн Мяня. — У меня тоже… — выдохнул Цзян Чэн, припоминая свой сон. Сегодня двум братьям из Пристани Лотоса не спалось.

***

Не Юэгуан зашла в библиотеку Облачных Глубин строго за Первым Нефритом и его дядей. Лань Цижэнь дружелюбно улыбался Деве Не, надеясь, что старший племянник обратит на воспитанную в строгости девушку внимание. Точнее, она вела себя так, будто была воспитана в строгости, но такой девушка была только на территории Гусу Лань. Лань Сичэнь мягко улыбался, порываясь схватить Не Юэгуан за руку и утянуть в библиотеку, выгнав дядю отсюда. Своими взглядами не очень опытной свахи мужчина создавал между молодыми людьми некую неловкость. Ну, Первому Нефриту так казалось. Деве Не было глубоко посрать. Она пришла сюда по другим причинам, поэтому на многозначительные взгляды Учителя девушка не обращала внимание вообще. Двери библиотеки закрылись. Четверо учеников пробрались к входу. Двое из них стали подслушивать. — Лань Ванцзи, вот скажи мне, как мы до этого докатились? — тихо поинтересовался у юноши в белом Цзян Чэн, сложив руки на груди и покосившись на шисюна и Не Хуайсана. — Сам не знаю. — будто бы холодно ответил Второй молодой господин Лань, хотя в его душе бушевали самые разные эмоции. Он хотел узнать всё с места событий, он хотел наказать нарушителей правил, он хотел стать ближе к Вэй Ину. Лань Ванцзи хотел множество противоречивых вещей и он не мог избавиться от чувства собственной низости. Кажется, Цзян Чэн чувствовал нечто похожее. — О! — Вэй Усянь поднял указательный палец, сосредотачиваясь.

Серьёзный разговор только что начался.

***

— Всем здравствуйте… УХ ТЫ ЁПТ ТВОЮ МАТЬ! — Ши Цинсюань немного покачнулся, увидев незнакомого ребёнка в знакомой семье. — Ребята, вы тоже это видете? — Что это? — Хэ Сюань отшатнулся в сторону выхода. — Очередной ребёнок? Как тебя муж твой терпит? — Фэн Синь принял расслабленно-насмешливую позу. — Тебе вообще не рады в этом доме. — скривился Хуа Чэн. — А я и не к тебе. — фыркнул в ответ Фэн Синь. — Тебя как зовут, малыш? — приветливо улыбнулся ребёнку Ши Цинсюань. — Сюэ Ян. — не слишком дружелюбно пробурчал ребёнок, вцепившись в белые одежды Се Ляня. — Во-во, у этих так всё и начиналось. — Фэн Синь бросил многозначительный взгляд в Хуа Чэна. — Ты малого мне в соперники записываешь? — Хуа Чэн кое-как держался, чтобы не расхохотаться. — А что? Вы похожи… — задумчиво изрёк Ши Цинсюань, махнув веером. — Боюсь, второго ребёнка похожего на господина наша семья уже не выдержит. — выдохнул Инь Юй. — Это предательство, Инь Юй. — пробурчал Хуа Чэн, покосившись на слугу. — Скорее переход на более выгодную сторону Се Ляня. — отрицательно покачал головой бывший Небожитель. — Погодите, а с чего вы решили, что А-Ин в Сань Лана пошёл? — нахмурился Се Лянь. — Ой бля-я-я-я… — простонал Инь Юй, сбегая из-за стола и забирая с собой второго ребёнка Хуаляней. — А что такое? — удивился такой странной реакции Цинсюань. — Готовьтесь, сейчас будет вынос мозгов! — торжественно объявил Хэ Сюань. Троица села на стулья, обратив взгляды на уже немножко не молодую семью. — Гэгэ, просто признай, что А-Ин очень похож на меня. — нагло улыбнулся супругу Хуа Чэн. — Ну, я даже не знаю… Я просто хочу думать, что А-Ин похож на меня. Особенно мягкость его кожи. — протянул Се Лянь, не уступая упрямому мужу. — У него цвет волос и глаз как у меня! — А мягкость волос — моя! И форма лица! — Зато мой характер! — Пятьдесят на пятьдесят! — Скорее семьдесят на тридцать, а то и девяносто на десять! — Ну, не скажи-и-и… Ши Цинсюань и Фэн Синь переводили удивлённые взгляды с Хуа Чэна на Се Ляня и обратно. Хэ Сюань взял с блюдца пирожок, а потом так с ним и замер. Надкусанное лакомство застыло в руке едока, а сам демон замер обездвиженной статуей. Даже взгляд его застыл на столе. Ши Цинсюань поднял руку с веером, чтобы напомнить родителям Вэй Ина, что ребёнок у них приёмный, но отмерший Хэ Сюань опустил его руку. Цинсюаня Черновод всё ещё хотел видеть живым. — Интересные у них, кхм, завтраки. — поделился своим наблюдением Фэн Синь. Се Лянь снова неловко махнул рукой, задев пиалу. Очередная пиала совершила свой последний полёт к полу и разбилась. Точнее, могло показаться, что последний. Пиала из дорогого фарфора ловко взмыла в воздух и собралась в свою прежнюю форму. — Не к добру… — пробормотал Се Лянь. А ведь он даже не знал, что в данный момент его старшего сына поймал за подслушиванием сам Лань Цижэнь!