***
Занпакто сидел, прислонившись к валуну и закрыв глаза. Дыхание пока ещё сопровождалось свистящими хрипами — удар пустого пробил лёгкое — но это должно было скоро пройти. Повреждения постепенно восстанавливались, но Мурамаса не ожидал, что вне внутреннего мира боль окажется сильнее, чем он предполагал. Впрочем, на неё он научился не обращать внимание. Главным для него было то, что он успел и не позволил погибнуть своему владельцу… пусть тот и отказался принять его. С мига, когда прозвучал чёткий ответ, занпакто был готов к тому, что может исчезнуть в любой момент, и то, что это пока ещё не произошло, заставляло с непроизвольным страхом, пусть и тщательно задавливаемым, ожидать конца. — Закрыл от удара собой, как мило, — язвительно хмыкнул Коташи, недовольный действиями Хицугаи. — Лучше помолчи, — поморщился Мурамаса, открывая глаза. — Мда… не хочешь сделать хоть что-нибудь, чтобы предотвратить своё исчезновение? — впрочем аранкар был недоволен и соседом. — Это его решение, но я принял его и не собираюсь выпрашивать право жить дальше, — занпакто перевёл взгляд с недовольного лица на море. — Твои гордость и принципиальность тебя погубят, — сел рядом аранкар, прекрасно понимая его, но не спеша признаваться в этом. — Знаю. — Но ты мог бы сделать так, чтобы он изменил своё решение, — не собирался закрывать тему Коташи. — Ты видел наш разговор? В его реацу буквально звенело «только не его!», когда он давал отрицательный ответ. Я… наблюдал за ним после его ухода… думал, может есть шанс… возможность… но ничего не менялось. Были сомнения, но он в итоге отмахивался от них, оставаясь твёрдым в своём решении, — Мурамаса замолчал, давая пустому переварить этот монолог. — И ты всё равно полез его спасать, хотя Ящерка всё равно бы выкарабкался после ранения, — закатил глаза аранкар, — уж регенерацией я бы поделился. — Если он не принял меня, это не значит, что я не принял его… и что мои инстинкты внезапно исчезли, — невесело усмехнулся занпакто, отмечая, что раны уже практически зажили. — И всё-таки, почему именно «Ящерка»? — Мда, случай клинический, не лечится… — еле слышно пробормотал Коташи, а потом соизволил ответить на заданный вопрос, — Почему, почему… до Дракона Хицугая ещё не дорос, потому пока только Ящерка. — Ясно, — и замолчал. — Нет, ну это просто невозможно уже! Как ты можешь с пофигистичной миной просто сидеть и ждать? — аранкар не хотел понимать эту покорность. — А если он вдруг решит исполнить твою просьбу? Ты что, просто примешь удар?! — Да, — в одном-единственном слове отражалась вся горечь, которую испытывал занпакто. — Тц, — резко поднялся на ноги пустой, — что бы ты знал, он идёт сюда. И я без понятия, с какой целью. Коташи бросил ещё один раздражённый взгляд на занпакто и ушёл в сонидо куда-то далеко. Видимо, чтобы не видеть исчезновения соседа, которое вполне могло произойти с минуты на минуту. Мурамаса был в некотором роде благодарен аранкару за усилия, приложенные, чтобы вновь не остаться одному, но бороться с владельцем… он не сделал этого в прошлом, не собирался и сейчас. Занпакто вновь закрыл глаза, ожидая, когда Хицугая придёт к побережью. Если это были действительно последние минуты жизни Мурамасы, то он предпочитал провести их у практически неподвижного моря… ведь вода всегда была частью места, которое для него являлось домом… Впрочем, была вероятность, что Хицугая пришёл по какой-то иной причине. Мурамаса не знал, что привело владельца во внутренний мир, и опасался строить предположения, зная, как болезненно переживать крушение надежд. Он уже неоднократно обжигался на этом и не хотел повторения. Мысли занпакто свернули к тому, от чего небрежно отмахивался пустой, считая мелочью. Вот только Готей точно так не считал. Весь этот бунт… все разрушения и сломанные судьбы… Мурамаса прекрасно понимал, что его действиям оправдания нет и не может быть. Его не направляла рука владельца, он применял свои способности не для защиты… и у него был выбор. Занпакто знал, что мог просто незаметно вызнать место заключения Коги и, не поднимая шуму, освободить его. Но… когда он понял, что его владельца запечатали и обрекли на сотни лет существования в одиночестве и мраке, было лишь одно желание: нанести Готею как можно более болезненный удар в качестве мести. Сначала он себя ещё сдерживал, желая не слишком много времени тратить на это и направить всю месть на Ямамото… но показаться тому на глаза было ошибкой. Главнокомандующий скрылся за барьером, и дальше уже не было причин сдерживать себя. Теперь-то Мурамаса осознавал, что был просто ослеплён жаждой мести, но осознание не могло отмотать время назад, исправляя прошлое. Рядом послышались шаги, и занпакто открыл глаза, повернув голову в сторону тихо подошедшего владельца. Хицугая хмурился и выглядел несколько недовольным. Впрочем взгляд, которым он окинул занпакто, был скорее изучающий, чем какой-либо ещё. Мурамаса не спешил начинать разговор, посчитав, что владелец сам скажет, зачем он пришёл. Молчание затягивалось, нависая тяжёлой тучей над побережьем, пока синигами, наконец, не прервал его, первым делом задав вопрос: — Почему ты вмешался? Я ведь отказался принимать тебя. — Даже так я остаюсь твоим занпакто вплоть до своей смерти, — спокойно ответил, зная, что не сможет повлиять на решение владельца, каким бы оно ни было. И вновь повисло молчание. То, что Хицугая уже всё решил, занпакто чувствовал столь же чётко, как и неровную поверхность валуна под спиной. И, хотя он не знал, что именно собирается сказать… и, возможно, сделать его владелец, это уже было не важно. Выбор был очевиден. Мурамаса мог бы сказать, что оставался полностью спокоен, но… это было бы ложью. Внутри разливалась едкая горечь от того, что всё так складывается. От того, что у этой истории не будет счастливого конца… да и не могло быть, если уж быть до конца откровенным. Занпакто слишком многое сделал для того, чтобы его не было, пусть сам этого не понимал тогда. По-хорошему он не должен был надеяться на лучшее с самого начала, прекрасно отдавая себе отчёт в том, какое к нему оставалось отношение после бунта. Но всё равно позволил себе с чего-то вдруг решить, что сможет начать всё с чистого листа. Что же, жизнь всё расставляет по своим местам. Тот, кто должен быть мёртв, умрёт… жаль только, что прошлый занпакто Хицугае уже не вернуть… Так Мурамаса бы смог хоть отчасти искупить свою вину перед ним перед тем, как исчезнуть. Наконец синигами вновь начал говорить. — Я не могу тебя принять, — а вот и подтверждение, что Мурамаса не ошибся в собственных выводах… однако Тоширо, до этого смотревший в глаза занпакто, внезапно отвёл взгляд и неожиданно продолжил фразу, — …вот так сразу. Мне нужно время… но ты остаёшься, — капитан отвернулся от ошарашенного занпакто и закончил, — так что даже не думай исчезать! И ушёл из внутреннего мира, оставив Мурамасу переваривать его слова. Первый шок от услышанного прошёл далеко не сразу, но, когда всё-таки прошёл, занпакто накрыло осознание. Он облегчённо выдохнул, чувствуя, как ослабевает внутри тугой узел напряжения и горечи, и впервые за очень долгое время улыбнулся. Пусть не сразу, пусть заявив о необходимости времени на привыкание, но его, по сути, приняли. И это было более чем неожиданно… но занпакто был рад такой резкой перемене в его судьбе. Ведь он в действительности абсолютно не хотел умирать… опять, тем более зная, что не нужен. — Повезло, — отметил голос сзади. — Сказочно повезло, — согласился с пустым Мурамаса, не в силах согнать облегчённую улыбку с лица. — Ну что, доволен этой трагикомедией, фаталист меносов? — Коташи пытался скрыть за ворчанием удовлетворение, ведь, по его мнению, Хицугая наконец сделал всё верно. — Ты переживал за меня? Неожиданно, — вместо ответа хмыкнул занпакто, неожиданно хорошо поняв все проскользнувшие интонации. — Ну, знаешь ли, мне не улыбалось вновь куковать здесь одному, — недовольно фыркнул аранкар, но не стал ничего отрицать, ведь это было правдой. — Не переживай, один ты теперь точно не останешься, — негромко произнёс. Мурамаса смотрел в бледное небо и понимал, что ему действительно невероятно повезло, что владелец вдруг изменил решение. Впрочем, сейчас уже не стоило жить вчерашним днём, часом, минутой… теперь пора было готовиться к будущему взаимодействию. Раз Хицугая захотел принять его, занпакто решил сделать всё, чтобы у этой истории всё же был счастливый финал. Синигами, конечно, не был уверен в правильности своих действий на сто процентов. Когда он говорил про принятие, в его реацу тихо перекатывался вопрос, не совершает ли он ошибку, которая будет стоить ему слишком дорого, и Мурамаса смог это услышать, почувствовать, понять… И поэтому теперь, переведя взгляд на далёкие колонны, занпакто сам себе поклялся, что его владелец не пожалеет о своём решении. Что бы ни произошло. Никогда. У Мурамасы появилась цель… действительно достойная цель в жизни, и он сам не заметил, как неуловимо изменился — будто в костре вместо тлеющих углей вспыхнуло яркое пламя. В этот раз занпакто не собирался ошибаться. Только не снова.***
Хицугая сидел на крыше одного из высоких домов Каракуры и задумчиво смотрел вдаль, думая о своём решении. Да, он сделал выбор, основываясь во многом на противоречивых эмоциях, а не на разуме, но пути назад уже не было. Капитан не знал, что сильнее разрушило первоначальную неприязнь: готовность ли Мурамасы умереть, упорная ли защита им «нового владельца»… или та горькая обречённость, которую синигами увидел в его глазах, когда пришёл сказать о своём выборе. Занпакто явно считал, что высказанное тогда, в их первую встречу, яркое нежелание принимать его так и осталось непоколебимым окончательным решением. Тоширо невольно поёжился, вспомнив, что клинок, ожидая его прихода, уже приготовился к смерти – почувствованные во внезапно ставшей ощутимой силе эмоции не могли лгать. Хицугая неожиданно для самого себя понял, что абсолютно не хочет видеть в своём занпакто такую почти что болезненную покорность. Своём?.. Капитан едва слышно хмыкнул, понимая, что незаметно протест против принятия Мурамасы истаял, оставив после себя готовность это сделать. Но даже так Тоширо всё ещё требовалось время – хотя бы чтобы осознать и привыкнуть к мысли, что он вновь не один и может рассчитывать на поддержку из внутреннего мира. Без Хёринмару Хицугае пришлось за короткий срок стать сильным самому по себе, научиться рассчитывать только на свои силы и в одиночку проходить через все неожиданные повороты, что любила в последнее время подкидывать судьба. Теперь же нужно было как-то научиться доверять новому занпакто, и эта задачка была явно не из лёгких. Впрочем, она была не единственной… – Тайчо-о-о! А, вот вы где, – на крыше появилась Рангику и чуть капризно протянула, – тайчо, я вас уже обыскалась! – Мацумото, – вздохнул, скрывая лёгкое раздражение от слишком знакомой ситуации, капитан и всё же спросил, – что-то случилось? – Так Куросаки Ичиго должен скоро появиться. Разве вы не пойдёте его встречать? – лейтенант действительно считала это событием. – Нет, – спокойно ответил, поднимаясь на ноги и внезапно ловя себя на мысли, что придётся просить Шихоин об услуге, – Куросаки всего лишь возвращается домой. С ним я встречусь позже. – Но как же так? – удивилась Мацумото. – У меня ещё есть незаконченные дела, – Тоширо ушёл в сюмпо, примерно зная, где сейчас находится Йоруичи: в ближайшее время ему понадобится полигон для… специфических тренировок, а обращаться к Урахаре было себе дороже, да и… капитан был не готов доверять такой секрет ушлому торговцу, тогда как с этой хитрой кошкой ещё можно было договориться. В спину ему раздалось какое-то тихое восклицание, но Хицугая не стал вслушиваться, и так прекрасно зная весь список эпитетов и прозвищ, которыми лейтенант позволяла себе называть его, не выходя за рамки приличия, а их она соблюдала на удивление чётко. При всей своей нелюбви работать и тяге к распитию саке на рабочем месте Мацумото оставалась на редкость порядочной синигами, и ещё ни разу у неё не было серьёзного конфликта с капитаном. Даже наоборот – несмотря на постоянные и привычные окрики и мягкие выволочки за очередной закос от работы, Рангику была одной из тех немногих, кому Тоширо мог безоговорочно доверять в случае необходимости. Однако сейчас ему было не до неё. Реацу Шихоин посвёркивала то в одном месте, то в другом, дезориентируя и не давая никак поймать вздумавшую поиграть в прятки кошку. Вот только Хицугае было не до игр, особенно с учётом чёткого осознания: времени на то, чтобы свыкнуться, и последующие тренировки оставалось до прискорбного мало. Айзен слишком долго не напоминал о себе, а значит уже готовит какую-нибудь глобальную пакость. И встретить её надо уже во всеоружии. Тоширо понимал, что для него это равносильно ускоренному принятию клинка и что придётся переступить через недоверие и окончательно простить его. Более того, капитан был готов наступить на горло своим эмоциям и первому сделать шаг навстречу… хотя Мурамаса в этом однозначно уже давно опередил его. По сути, после действий занпакто Хицугае надо было не так уж и много сделать. Так или иначе, а за подобными размышлениями капитан всё-таки смог отловить Шихоин. Ну, как отловить… они практически столкнулись посреди какого-то парка, и Хицугая просто не дал весело сверкнувшей глазами Йоруичи с ветерком унестись дальше. Та на это только вопросительно подняла бровь, уже собираясь выдать очередную язвительную шуточку. Но Тоширо не дал ей этого сделать. – Шихоин-сан, вы помните, как я относился к вашим тренировкам? Был не прав. Я очень благодарен вам за них, – решил первым делом выполнить данное самому себе обещание. – Я уже в курсе о твоём бое. Усвоил всё блестяще, молодец, – неожиданно серьёзно отреагировала Йоруичи. – Благодарю, но почему вы тогда решили тренировать меня? – не сдержал любопытства капитан. – Потому что знаю, каково это, быть капитаном без занпакто. И каково потерять эту часть души, – медленно ответила, явно открыв ему свой секрет, что подтвердили следующие слова, – но эта информация не для лишних ушей. – Я всё понимаю. И на счёт секретности… Шихоин-сан, у вас нет случайно закрытого полигона неподалёку, о котором никто не знает и который достаточно защищён, чтобы нельзя было вызнать, что там происходит? – Хицугая понимал, что просит о слишком многом, но… он не знал, к кому ещё может обратиться, и кто не был бы слишком сильно задействован в истории с Мурамасой. – А если есть, – экс-капитан второго отряда заинтересованно прищурилась, – зачем он тебе? – Неизвестно, когда Айзен нанесёт новый удар, и, чтобы быть готовым к этому, мне нужны тренировки, но они не из тех, что стоит кому-то показывать, – уклончиво объяснил Хицугая, подозревая, что из него сейчас будут вытягивать всю информацию или просто откажут. – Хорошо, это достойная цель, – неожиданно дала своё согласие непривычно серьёзная Шихоин и поставила условие, – но ты мне потом всё расскажешь, и я буду присутствовать во время твоих тренировок, когда посчитаю нужным. – Даже не знаю, как вас благодарить… Когда можно начать? – Тоширо решил не тянуть кота за хвост. – Через два дня я отведу тебя, – и исчезла в сюмпо. У Хицугаи отчего-то сложилось впечатление, что о его просьбе Шихоин Урахаре говорить не станет. Что же, у капитана было два дня на то, чтобы окончательно смириться с последними изменениями, с которыми он уже сам добровольно решил согласиться, но разумом до конца ещё не принял. Да и всё-таки всё это было очень странно – неужели Мурамаса действительно просто так отдаст ему свою силу без всяких проверок и необходимости что-то доказать?.. Впрочем, это Тоширо собирался выяснить лично. Через два дня как раз. А пока что надо было всё же пойти и узнать, насколько Куросаки смог освоить силу Хёринмару…