Ледяной Король

В густой тьме не было ничего. Ни звуков, ни запахов, ни ощущений… ни понимания, где верх, где низ. Бездна тянула силы, туманила разум и медленно разъедала личность, пытаясь разрушить память. Но Мурамаса слишком дорожил каждой крупицей воспоминаний о последних шести месяцах, чтобы позволить себе забыть. Он не думал, что смерть для занпакто — это попадание в подобное место, где нет иного выхода, кроме как потерять себя и раствориться. Вот только, если другие клинки оказались бы здесь после гибели владельца и отчаянно желали исчезновения, то Мурамаса знал, что Тоширо жив. Это безмерно его радовало, и он мог бы не противиться растворению, но… душу грызла тревога. Ямамото ведь тогда явно зачитывал приговор и огласил бы его полностью, если бы не боец из двенадцатого отряда и вломившиеся за ним следом твари. Занпакто не знал, что последовало за его гибелью. Оставил ли главнокомандующий своё решение неизменным? Или оправдал Хицугаю ввиду гибели единственного действительно виновного? Мурамаса надеялся на второй вариант, но не мог отделаться от ощущения, что оставил владельца наедине с приговором. Занпакто всей душой хотел… стремился вернуться, но прекрасно понимал, что это ему не под силу — он уже отдал свою жизнь, а её невозможно вернуть… И было в этом что-то ироничное: некогда искренне желать смерти, а теперь всеми силами цепляться за последние отголоски своего существования. Как же много изменилось для него… И Мурамасе оставалось только верить, что незавидная участь обошла его владельца стороной. Потому что иначе можно было сойти с ума. Пребывание в вязкой темноте было невыносимо для Мурамасы — неизвестность дальнейшей судьбы своего владельца мучила. Занпакто бы многое отдал, чтобы просто узнать, что он в порядке, если бы мог. Но чернильное пространство не выпускало его из своих когтей. А ведь Мурамаса понимал, что своей смертью причинил Тоширо невероятную боль не только физическую, но и душевную — ведь прекрасно знал отношение к себе молодого капитана. И всё равно, случись такое ещё раз, поступил бы точно так же. Просто потому, что иначе не мог. Потому, что своя жизнь для занпакто не стоила ничего по сравнению с жизнью владельца. Мурамаса заставил себя мысленно встряхнуться, не позволяя скатиться в сожаления о том, что уже никогда не произойдёт. Он знал лучше кого бы то ни было, что Тоширо устоит, оправится и не позволит потере сломить себя. По крайней мере занпакто в это искренне верил. Со временем, течение которого не чувствовалось и никак не отслеживалось, занпакто научился ощущать изменения окружающего пространства. Ну или же сама неподвижная тьма отчего-то порой менялась. Бывало, что накатывало мягкое тепло, и возможность что-то ощущать уже была чудом, хоть и кратким. Порой Мурамасе чудилось, что он что-то слышит, но смутные голоса пропадали раньше, чем он успевал убедить себя, что не сошёл с ума, а они реальны. Но в сумасшествие поверить было куда легче. Ведь занпакто прекрасно понимал, что рядом не может быть никого… Возможно, что окружающая тьма просто сделала своё дело и прямо в этот момент уничтожала его душу, растворяя её в себе. И всё-таки… что-то не давало покоя. В какой-то момент Мурамаса ощутил какой-то дискомфорт. Изнутри словно что-то поднималось, принося непонятное беспокойство и заставляя сильно волноваться. Словно что-то должно было сейчас произойти, что-то важное. Вновь в уши ворвались смутно знакомые голоса, звучащие совсем близко и будто игнорирующие его присутствие. Мимолётное недовольство прокатилось по сознанию, и Мурамаса открыл глаза с целью узнать, что за болтуны сейчас всеми силами вызывают у него головную боль. И только когда взгляд сфокусировался на двух удивлённых мордашках, занпакто понял, что он сделал. В тот же момент с некоторым опозданием пришло ощущение собственного тела. — Ты очнулся! — хором выдали… Согё но Котовари, как вспомнилось Мурамасе, и тут же куда-то унеслись. Занпакто остался один в незнакомом помещении, которое смог идентифицировать как палату в четвёртом, что его немало удивило. Почему он здесь? Разве он не умер?.. Впрочем, последний вопрос не имел смысла, раз он вновь открыл глаза. По телу гуляла неприятная слабость, а каждый вдох отдавался лёгким жжением, подогревающим саднящую боль в груди. Однако это всё было неважно по сравнению с одним фактом того, что занпакто всё-таки выжил. Мурамаса прикрыл глаза и стал более тщательно проверять своё состояние, ища только одно. И его поиски быстро увенчались успехом — прочный канат связи никуда не делся, словно бы ещё туже сплетясь за всё это время, но при этом странно приглушённый, так что и почувствуешь не сразу его наличие. Занпакто осторожно коснулся связи, ощущая через неё, что с Тоширо всё в порядке… и очень сильно надеясь, что это не сон. Однако как-нибудь связаться с владельцем Мурамаса просто не успел. Этому помешала неожиданно открывшаяся дверь, заставив повернуться ко входу и открыть глаза, причём этим начисто сбивая необходимую пока что концентрацию. А в палату зашёл тот, кого занпакто меньше всего ожидал и, откровенно говоря, вряд ли хотел бы увидеть. Мурамаса невольно напрягся, пытаясь понять, с какой целью пришёл визитёр и что стоит ожидать. В голову отчего-то лезли предположения одно другого безрадостнее, но занпакто держал себя в руках, не позволяя эмоциям отразиться на лице. Всё равно сейчас в любом случае что-нибудь да прояснится… и ничто ведь не мешает спросить напрямую. — Зачем ты здесь, Сенбонзакура? — в голосе удалось не показать своё напряжение, а тот вздохнул и, прикрыв за собой дверь, снял личину. — Хочешь верь, хочешь нет, но я пришёл с извинениями. Тогда, на суде, мы все сделали большую ошибку, не захотев увидеть очевидное. Теперь я это уже понимаю… — в глубине голубых глаз было различимо раскаяние, причём Мурамаса чувствовал не только искренность эмоций… — Поэтому приношу свои извинения за то, что высказался против оправдания и остался наблюдателем во время боя с теми тварями. — Хорошо. Извинения приняты, — кивнул Мурамаса, сдерживая царапающую горло изнутри волну кашля и пытаясь разобрать смутные отголоски случайно захваченных мыслей и воспоминаний стоящего рядом занпакто, чтобы до конца понять, почему тот изменил своё отношение и мнение. Удивительно, но Сенбонзакура, кинув на него обеспокоенный взгляд, стремительно вышел. Когда Мурамаса перестал ощущать силу собрата, сдерживать приступ было уже практически невозможно. Долгую минуту кашель раздирал лёгкие, заставив согнуться и неприятно напоминая о прошлом, прежде чем занпакто устало откинулся обратно на подушку. Сил не было вообще, лишь крупицы на дне резерва, которые и поддерживали Мурамасу в живых и в сознании. Он постарался расслабиться и дать свободным рейши хоть немного притянуться к нему, чуть стабилизируя своё состояние. Было бы невероятно обидно просто не дотянуть до встречи с владельцем… Впрочем занпакто знал, что выдержит ещё столько, сколько нужно. Хотя во внутренний мир он самостоятельно сейчас уйти не мог, это нисколько не мешало ему потянуть силу из окружающего мира, используя свою часть пустого. Тяжёлая усталость не прогонялась даже регенерацией пустых, которая работала на удивление медленно. В горле клубился подступающий кашель. Однако занпакто мог с уверенностью сказать, что всё ещё не настолько паршиво, как могло бы быть. Веки наливались свинцом, и Мурамаса сам не заметил, как провалился в темноту. Не в ту вязкую тьму, что не выпускала из себя и пыталась растворить, а в обычный сон, разве что без сновидений. И занпакто уже не ощутил, как в резерв тонким ручейком через связь с владельцем потекла сила. Тонким потому, что канал хоть и был крепким, но по нему долго не поступало ни капли энергии привычным и естественным образом. Однако сон не продлился долго. Невесомой паутинкой оплетающая его сила заставила чисто инстинктивно открыть глаза, дёрнувшись. — Тише, не надо так ярко реагировать, — успокаивающе произнесла Унохана, плетя диагностирующее кидо. — Хорошо, что вы очнулись. Этого многие ждали. — Неужели? И почему же? — иронично хмыкнул занпакто, прекрасно помня, чем закончился суд. — Всё меняется, вам ли этого не знать, — мягко улыбнулась целительница. — Ваше состояние пока стабильное и вполне сносное, но вернуться во внутренний мир рекомендую в ближайшие пару часов. И ушла так же тихо, как появилась. Мурамаса задумчиво смотрел в потолок, прикидывая, что Унохана имела в виду. «Всё меняется.» Ему очень хотелось считать, что она подразумевала изменения в отношении к нему. Потому что тогда бы уже никто не стал настаивать на… плохой концовке, так сказать. Впрочем, уже двое занпакто, выступившие на суде против оправдания, сейчас относились к нему нормально. Согё но Котовари и Сенбонзакура… пожалуй, именно от них Мурамаса меньше всего ждал этого. Особенно от последнего. Впрочем, это было однозначно хорошо. Да и чувствовал себя занпакто сейчас уже значительно лучше, что тоже улучшало настроение. Дверь вновь открылась, и Мурамаса повернул голову посмотреть, кто зашёл на этот раз. Опираясь на косяк, в дверном проёме стоял чуть встрёпанный Тоширо. Ещё сильнее повзрослевший внешне с дня, когда был суд.

***

Влетал в палату Хицугая в крайне смешанных чувствах. С момента, как из гарганты прямо на территорию четвёртого отряда вышел Урахара в сопровождении Шихоин и Куросаки и, игнорируя поднявшийся переполох, направился прямиком к Унохане, прошло четыре дня. Учёный тогда поделился своей идеей, как можно попробовать спасти Мурамасу, но честно сказал, что не может гарантировать, что это поможет. Впрочем, хуже от этого бы уж точно не стало, так что и Унохана, и Хицугая, за которым оставалось последнее слово, дали добро. Целые сутки учёный хозяйничал в вотчине Маюри, который ничего не мог сделать из-за продолжительного «отдыха» в камере второго отряда. Потом несколько часов выплетал какое-то сложное кидо над Мурамасой и долго делал ещё много чего… А после рухнул спать, истратив практически весь свой резерв и заявив, что теперь остаётся только ждать. С того момента прошло два дня. Надежда, вспыхнувшая с новой силой, жгла практически нестерпимо… А потом от Уноханы прилетела бабочка с посланием всего в два слова: «Он очнулся». Пожалуй, в первую секунду Тоширо просто не поверил своим ушам. Но уже в следующий миг сюмпо несло его к палате по крайне знакомому пути. По дороге Хицугая встретил Сенбонзакуру, который приветственно кивнул и тут же скрылся из виду. Однако странности в поведении клинка Бьякуи совершенно не волновали капитана десятого отряда. Последние несколько поворотов, распахнуть дверь… и Тоширо встретился со взглядом бирюзовых глаз. Облегчение навалилось на него потоком водопада, вынуждая опереться плечом о косяк. Казалось, что с плеч рухнула вниз целая гора, а внутри стал таять тугой комок из переплетённых страха, напряжения и жгучей надежды. Хицугая чувствовал себя оглушённым, но таким счастливым… Впрочем, от внимательного взгляда не укрылась никуда не девшаяся бледность, как и несколько напряжённая усталость в глубине глаз – очевидно было, что самочувствие занпакто всё ещё оставляло желать лучшего. Но самым главным был уже сам факт, что он очнулся. – Живой… – выдохнул Хицугая, делая несколько небольших шагов вперёд, словно опасаясь, что от резкого движения занпакто исчезнет подобно миражу. – На удивление да, – улыбнулся Мурамаса, садясь, – уж не знаю, как… И я рад, что с тобой всё в порядке. – Мурамаса… ты сейчас не представляешь, насколько сильно мне после твоих слов захотелось тебя послать, – Тоширо постарался утихомирить поднимающиеся эмоции, потерев переносицу, а потом, ощутив недоумение занпакто, объяснил, – Тебя только-только из-за грани вытащили, а ты вместо того, чтобы хоть немного о себе подумать, обо мне беспокоишься! – Ну, таковы уж занпакто, – негромко хмыкнул в ответ на прозвучавшее возмущение в интонациях. – Знаешь, у меня есть такое ощущение, что у тебя это порой слишком сильно проявляется, – вздохнул Хицугая, а потом, прислушавшись к чувствительности, воскликнул, – Ками! Да у тебя резерв практически на нуле! Только ведь утром был полный… Так. Значит тебе срочно нужно во внутренний мир. В два шага покрыв оставшееся расстояние, Тоширо взял занпакто за руку и, потратив пару мгновений на сосредоточение, утянул его в внутренний мир. В конце концов, поговорить можно и так, а Мурамаса уже начнёт восстанавливаться после длительного балансирования на грани между жизнью и смертью. Хицугая сплёл кидо, формируя послание, и, проводив взглядом чернокрылую бабочку, отправленную с посланием к Унохане, направился на выход с территории четвёртого отряда. В своей вотчине старшая целительница не одобряла использование сюмпо без реальной необходимости, так что некоторое время ушло на путь к отрядным воротам. Тоширо был безмерно рад, что Мурамаса наконец очнулся и вновь с ним, разве что не спешил это демонстрировать всем и каждому. Вот только те, кто его хорошо знал, прекрасно поняли всё и так. Несмотря на желание поговорить Хицугая добрался до территории своего отряда молча, не дёргая занпакто и немного опасаясь, не учудит ли что-нибудь Коташи. Впрочем, если судить по звукам, что доносились из внутреннего мира, пустой и сам был чуть ли не рад возвращению соседа. Так что можно было быть спокойным. Присутствие Мурамасы после месяца практически раздельного существования ощущалось очень чётко, и Тоширо всю дорогу прислушивался к ощущениям, проверяя, не изменилось ли что. В отряде его провожали вопросительными взглядами, но, видя спокойствие и расслабленность, ничего не спрашивали, понимая всё правильно и без слов. Конечно, были и несогласные, и недовольные, но в основном все в десятом поддерживали своего капитана. А в кабинете Хицугаю встретила взволнованным взглядом Мацумото. — Капитан, ну как?.. — конечно, она заметила его позитивный настрой, но не спросить не могла. — Он со мной. Восстанавливается, — вылезшую на лицо облегчённую улыбку Тоширо прогонять не стал. — Тайчо, поздравляю! — и Рангику полезла обниматься, действительно радуясь за него. Хорошо, что теперь они практически одного роста — невольно подумалось капитану. Уж он хорошо знал Мацумото и прекрасно понимал, что не повзрослей он наконец внешне, быть бы ему затисканным подобно плюшевому мишке. Прецеденты уже были, мда… Впрочем, выражать свою радость лейтенант долго не стала — ну как же, такую новость и не разнести в виде сплетен и слухов? — и унеслась куда-то с территории отряда. Тоширо только головой покачал… да уж, Рангику была неисправима. Капитан подошёл к своему столу и, не обнаружив там оставленных до ухода бумаг, с некоторым удивлением огляделся. Наполовину разобранная стопка нашлась на столе Мацумото, вызвав у Хицугаи улыбку — он всё ещё не мог привыкнуть, что лейтенант переборола свою лень, чтобы поддержать его. Тоширо забрал бумаги и сел на своё рабочее место, собираясь совместить пару дел. Да и благодаря Рангику в половине всей «макулатуры» осталось только подпись да печать поставить. И разговору это никак помешать не могло. «Мурамаса, ну ты как?» — Хицугая чувствовал движение энергии к клинку, но дать точную оценку состояния не мог. «Теперь уже лучше, не переживай», — задумчиво отозвался занпакто, — «Но несколько дней на восстановление понадобится» «Всего-то… это уже не страшно», — мысленно улыбнулся Тоширо. — «Главное, что ты живой. И хорошо, что сейчас вновь спокойный период» «И правда. Многое я… пропустил, так сказать?» — вздохнул Мурамаса. «Ты балансировал на грани чуть больше месяца», — невольно помрачнел Тоширо, — «Ничего не помогало…» «Но… как это возможно?.. Моего резерва хватило бы дня на три. И то, только при невозможности оттока во внешнюю среду», — недоумение занпакто, казалось, можно было пощупать руками. «Я передавал тебе силу всё это время, пока способ Урахары не сработал», — объяснил капитан, отодвигая на край стола заполненные бумаги. — «А так… вообще особенно ничего значимого не происходило. Сотайчо, кстати, стоило Унохане забрать тебя в четвёртый, огласил оправдание «ввиду отсутствия причины обвинения», явно не рассчитывая, что тебя удастся вытащить. И знаешь, я не ожидал, что первым делом на подобную формулировку возмутится Йоруичи… В итоге обвинения сняты и с меня, и с тебя» «Это хорошо. Значит, сейчас в Обществе Душ всё по-старому?» — эмоции стали несколько противоречивыми. «Ну, можно и так сказать, хотя после всех проблем, что внезапно посыпались на Готей и только сейчас вроде бы закончились, сложно возвращаться к размеренной жизни», — Хицугая упёр подбородок в переплетённые пальцы, решив пока не углубляться в несколько оставшихся отчётов. — «Два отряда пока что без капитанов и вряд ли они появятся в скором времени. Насколько я знаю, Ямамото предложил двоим вайзардам вернуться на свои посты, но те отказались. Других кандидатов пока не предвидится… И это ещё хорошо, что Ичимару остался на посту, а то обезглавлены бы были три отряда. Помимо этого, Совет 46 только-только сформировался, и непонятно, чего ждать от этих… индивидуумов» «Хм… Совет ты явно не любишь. А вот к Ичимару у тебя было другое отношение», — отметил занпакто, заинтересовавшись. «Капитан третьего мастерски отыгрывал роль злодея и не упускал случая меня выбесить, так что с ним у нас отношения были сложные. Однако он оказался не таким мерзавцем, каким себя показывал, а я научился смотреть на мир немного иначе и теперь какой-то неприязни к нему не испытываю. Как минимум до первой встречи», — хмыкнул Тоширо и невольно несколько помрачнел, — «А Совет я на дух не переношу. Пожалуй, даже сказал бы Айзену спасибо за его устранение» «Даже так…» — удивлённо протянул и осторожно спросил, — «Не расскажешь, чем они заслужили такое отношение?» «В академии у меня был друг, помнишь, я уже рассказывал про него?» — вздохнув, начал Хицугая. «Да… Кусака Соджиро, если не ошибаюсь», — отозвался занпакто. «Не ошибаешься. Мы с ним вместе учились, дружили, соперничали… вместе получили занпакто… А потом оказалось, что дух в наших мечах один и тот же. Ты же знаешь, что делают в таком случае?» — Тоширо невольно погрузился в воспоминания. — «Я не хотел сражаться за занпакто со своим лучшим другом, а уж убивать его — тем более. В какой-то момент ради Соджиро даже был готов оказаться от владения Хёринмару… но выбора мне не оставили» «Совет?» — прекрасно всё понял Мурамаса. «Да. Вот только им даже честный поединок был не нужен. Им был нужен талантливый синигами с крайне сильным клинком», — горько усмехнулся Хицугая, — «Меня тогда называли гением… По приказу Совета Соджиро убили, оставив меня единоличным владельцем Хёринмару. Так что у меня есть все основания их не любить» Неожиданно в дверь постучали. Хицугая, мгновенно выдернутый этим из не самых приятных воспоминаний, с некоторым удивлением ощутил за дверью реацу, близкую Мацумото и Хисаги. Но это были всё-таки не они. Не услышав от него ответа, дверь бесцеремонно распахнули и зашли в кабинет, подтверждая догадку, двое занпакто. А за ними вихрем влетели до этого не ощущаемые Согё но Котовари. Тоширо инстинктивно несколько напрягся при виде вошедших, но внешне этого не показал, лишь только вопросительно поднял бровь. Занпакто остановились, переглянулись, будто не решив, кто и что будет говорить и делать, и так и не нарушили вновь вернувшуюся на своё место тишину. Капитан едва слышно вздохнул, несколько недоумевая, за каким меносом они вообще к нему пришли. — Ну и чего припёрлись? — не слишком довольно раздалось сбоку. — Ну уж не к тебе точно, — тут же отреагировал Казешини. — Ты вообще что за хрен? — Да! Ты кто такой?! — Хайнеко напряглась и отступила на шаг, чуть позади неё замерли Согё но Котовари. — Коташи, — Тоширо на секунду прикрыл глаза, беря под контроль отчего-то мгновенно всколыхнувшееся раздражение, — вернись обратно. — И пропустить всё веселье? — усмехнулся пустой, глядя прямо на Казешини. — Никакого «веселья» не намечается, — перевёл на него взгляд Хицугая. — Возвращайся. — Тц, — недовольно сверкнул глазами Коташи и заявил уже из внутреннего мира, — «Хочу проверить на прочность этого типа из теней. Устроишь, Ящерка, иначе в следующий раз слушать тебя не стану» — Итак, повторю вопрос своего пустого. С какой целью вы сюда пришли? — настолько спокойно, насколько мог, спросил капитан. — А братик Мурамаса в порядке? — неожиданно выдали близнецы. — Он восстанавливается, — на автомате ответил Тоширо, не скрывая весьма сильного удивления и ощущая ошарашенность своего занпакто. — Не смотри на нас так, — неожиданно усмехнулся Казешини. — Нам показали ситуацию с другой стороны, так сказать. Я, конечно, всё ещё не против его убить, но, пожалуй, мне есть за что сказать ему спасибо. — Фи как грубо, — наморщила нос Хайнеко, — но кое в чём он прав. Мы за этим и пришли: сказать спасибо. Всё-таки теперь возможностей у нас куда больше. «Мне приятна ваша благодарность, и я рад, что вы изменили своё мнение. И кто же вам «показал ситуацию с другой стороны»?» — Мурамаса наблюдал за происходящим через связь с Тоширо. — О, так ты нас слышишь. Замечательно, — иронично протянул Казешини. — И ты этого рыжего котяру знаешь. «Рыжего котяру?.. Миенай Кудокуне?» — удивлённо уточнил занпакто. — Он самый, — фыркнул Казешини. — А ко мне Шинсо приходила, — Хайнеко улыбнулась чему-то своему, — Впрочем, ладно, нам пора. Пока-пока-а! И Хайнеко, чем-то очень довольная, потянула на выход Казешини, выражение лица которого стало чуть злорадным. Согё но Котовари переглянулись, выдали дружное «Упс!» и, попрощавшись, быстро-быстро убежали вслед за остальными. Хицугая чуть недоумённо проводил их взглядом и услышал негромкий смех из внутреннего мира. Развеселившийся Мурамаса в ответ на непонимание поделился, что эти четверо пришли сюда, совершенно не подумав, что их владельцы могут обнаружить их отсутствие и начать их активно искать. Что же, теперь их поведение было понятно. Хицугая задумчиво посмотрел на потолок, оценивающе — на закрытую за занпакто дверь и придвинул к себе оставшиеся отчёты. Разобраться со скучным делом хотелось побыстрее. Однако, стоило Тоширо закрыть второй отчёт, мысленно ругаясь на некоторых обалдуев, как в дверь уверенно постучали и приоткрыли с вопросом: — Можно? — Конечно, — на автомате отозвался капитан. — И снова здравствуй, Хицугая-сан, — с шутовской улыбкой поздоровался учёный, зайдя в кабинет и прикрыв за собой дверь. — М? О, добрый вечер, Урахара-сан, — что же, этому эксцентричному синигами Тоширо был очень признателен. — Вы что-то хотели? — Да, пожалуй. Ох, не верю, что я действительно это делаю… — негромко пробормотал Киске и уже громче сказал, — У меня есть просьба к Мурамасе. — Какая? — невольно заинтересовался Хицугая, вновь удивившись. — Материализовать Бенихиме, — с видом идущего на казнь заявил Урахара и быстро добавил уже нормальным тоном, — Конечно же, когда он восстановится, и если вы оба не против. — Пожалуй, это выполнимо, — Тоширо чувствовал, что Мурамаса не против, и поинтересовался, — Только вопрос… зачем? — Ахах, ну уж очень ей хочется погулять… Яре-яре, как поздно-то уже! Ну, я пойду. До встречи-и, — и быстро ретировался. «И вот что это было?..» — непонимающе протянул Хицугая. «Просто ему было неловко просить… И, если я правильно уловил, Бенихиме его шантажировала», — чуть удивлённо хмыкнул Мурамаса. «Неожиданно», — отметил Тоширо, — «Причём сегодня вообще многое неожиданно. Но… я рад, что всё налаживается»