The other side of Paradise

Осаму Дазай абсолютно пуста. Сознание не отключается лишь в силу привычки. Низ живота про каждом движении отзывается дикой болью, но она не обращает внимания, хотя боль, в общем-то, не любит. А вот её саму боль просто обожает, принимает порой самые уродливые формы, а потом снова оттягивает от такой желанной грани. Девушка брела по ночным улицам, не слишком понимая, куда собственно идёт. Ноги сами принесли ее на крышу очередной многоэтажки. Сегодня особенно обжигает изнутри, и ей, наверное, хочется, чтобы всё уже просто закончилось. Чтобы на сей раз никто не запретил, не оттянул, не помог. Она шагала по самому краю широким размашистым шагом, так, что стук каблуков черных туфель каждый раз отдавался громким эхом, которое, как казалось, разносится по всей округе. Мафия – организация, где тяжело выжить и выбиться наверх. Для женщины же это ещё сложнее, там, где изначально они считались людьми второго сорта. Постоянно нужно было что-то доказывать, чтобы тебя восприняли всерьёз. Дазай на это плевать хотела. Вот прямо так, с крыши небоскреба. И на Мори-сана тоже плевать. На всех и на все. Осаму Дазай отчаянно пыталась жить, так, чтобы все ярко и до дрожи. Потому что обещала Одасаку, самому близкому, самому родному человеку, который у неё был. Но теперь его нет, он умер так глупо, так нелепо. Девушка не понимала: неужели он действительно готов был пожертвовать всем ради мечты? Она принимала его путь, она пыталась понять, если не вникнуть, то хотя бы отнестись с уважением. Колючим ветром по коже и наотмашь как оплеухой. Все ещё недостаточно. Тебе, неполноценной, бездушной, все ещё недостаточно. Ведь тебя даже человеком назвать нельзя. Жаль, она не набралась смелости рассказать обо всем Одасаку. Возможно, тот бы смог понять, как понимал все, что ее тревожило, и объяснил бы. Но Учитель прав… внимательный взгляд разноцветных глаз, крепкая хватка на запястьях… мягкая понимающая улыбка… разрывающая изнутри боль…такая как она и не заслуживала подобного счастья. Никогда. Интересно, Мори-сан к нему прислушался, когда продумывал план противостояния с Мимиком, или его и правда так нервировало, насколько важен для неё Одасаку? Ревновал? Девушка рассмеялась при этой мысли и зажмурилась, подставляя лицо ещё одному хлесткому порыву и развернулась на каблуках, посмотрела вниз. Йокогама раскинулась перед ней: внизу и вдали. Манящий мир, состоящий из множества огоньков. Вот только он никогда не может принадлежать ей, потому что она всего лишь… даже сейчас не получается расплакаться. Даже когда она увидела смерть самого близкого человека, она всего лишь слушала его и молча смотрела как он умирает. Если бы только она могла хоть что-то изменить, эта сила ей неподвластна. Но она может выбрать. Всё ещё может. Руки раскинуты в стороны, словно крылья птицы. Полет, на мгновение. Интересно, она почувствует что-нибудь? Как бы хотелось увидеть рай. Какая жалость, что таких как она туда не пускают. Пустой взгляд на мгновение изменился, когда она наклонилась и позволила гравитации увлечь себя вниз. Туда, где ей самое место. На самое дно. Достоевский наблюдал за Осаму Дазай уже некоторое время. Не постоянно, и своих дел хватало, но приглядывал. Девушка его слишком интересовала, словно тянуло к ней как магнитом. Во-первых, такая репутация на всю Европу и Восточную часть России. Во-вторых, они заочно пообщались около шести лет назад, когда он приехал в Японию впервые. Её навыки и особенное мышление впечатляли. Да, кажется, она младше него, пусть ей однозначно помогали в прошлый раз, так что тогда сошлись на ничьей. Сейчас же, когда стороны сами довольно грызлись, он не вмешивался и выжидал пока настанет идеальный момент. Нынешней ночью подходящее время, финальная игра, когда обе стороны максимально отвлеклись друг друга, и именно его он выбрал, чтобы нанести точный удар, разом уничтожив больше половины агентства и значительно проредив ряды мафии. Был у него один маленький счёт к некоторым личностям. Ещё за прошлый раз. Потому и упустил девушку из поля зрения. Однако не все идёт по плану. Самое главное: правильно сориентироваться по ситуации. В конце концов, сходиться в прямом бою с мастером меча несколько накладно, а Юкико Фукузава молниеносно пришла на помощь боссу мафии. Вот только от её способности пришлось просто поспешно ретироваться, не добив. Быстрая и ловкая. Неприятный сюрприз. Неожиданный. Только из-за него придется перестраивать часть планов. Подставлять своих людей просто так мягко говоря расточительство. – Дост-кун…не хочу тебя отвлекать, но кажется, она прыгнула с крыши, –наблюдающий через небольшой портал за Дазай Коля моргнул и посмотрел на него с некой тенью удивления. Федор прибавил шагу и кивнул ему. Тот махнул рукой. Девушка исчезла в портале, чтобы оказаться прямо над ними. Достоевский не успел даже выругаться на его гениальное решение, поймал хрупкое тело и покачнулся, едва не полетел на асфальт. Но всё-таки удержался. Она жмурилась в ожидании удара, а потом открыла глаза неуверенно. Фёдору хотелось смеяться от абсурда ситуации. Возможно именно по этой причине выглядел он напротив абсолютно безразличным, попросту не в состоянии выбрать подходящую реакцию. Кажется, такое отсутствовало в базе данных. Она тоже молчала, глаза красные, явно пыталась не заплакать. Не преуспела. Но сейчас только молчала и хлопала длинными ресницами. Коля в стороне таращился на них, несколько раз открывал и закрывал рот, но чувство самосохранения побеждало, и шутить он не решился, правильно оценив настроение Достоевского. Горький помалкивал, хотя и улыбался едва заметно. Даже серьёзный взгляд чуть смягчился. А когда Гоголь всё-таки набрал воздуха и попытался что-то выпалить, наступил ему на ногу. – Не сказать, чтобы я представлял нашу с тобой встречу таким образом, Дазай, – наконец, он справился с собой, потому что стоять посреди улицы прямо так до утра однозначно не вариант. Девушка не отреагировала, но все же, сообразила, где она и что собственно происходит. Пустые глаза обрели слабую тень эмоций, когда она очевидно вернула на лицо привычное выражение. Губы сжались в тонкую линию, а щёки чуть надулись. – Вот блин! Не вышло! – проворчала она себе под нос. - Не все в жизни происходит так как нам хоте….ауч! – вырвалось у Коли, но Максим снова наступил ему на ногу, и парень обиженно затих. Фёдор посмотрел на обиженную мордашку девушки, перевел на него взгляд и тихо вздохнул. – Коля, если твой язык слишком длинный, я всегда могу одолжить тебе свой кинжал, – с истинной заботой в голосе сообщил он ему, и тот постарался удержать рвущиеся наружу слова уже действительно старательно. В некоторые моменты Достоевский не шутил. – Пойдёшь со мной? – на сей раз интонация действительно имела вопросительную окраску. Пожалуй, он действительно мог бы приказать. Мог. Но, честно сказать, не видел смысла. Девушка моргнула, возможно чуть удивленно. Словно ждала чего-то иного. Приказа? Того, что её поставят перед фактом? Чего-то ещё? Он затруднялся определить. – Пойду, – легко согласилась она, и парень поставил ее на асфальт, внимательно рассматривая. Длинные волнистые темно-русые волосы, коричные глаза, кажущиеся почти медными, когда лицо освещают отблески света уличного фонаря. – Плен или приглашение в гости? – Зачем портить сюрприз? – притворное удивление. – Обожаю сюрпризы! За улыбкой ничего. Притворство, идеальная игра, на которую точно купился Максим и, скорее всего, даже Коля. Пожалуй, она не стала бы сопротивляться, если он бы убил ее прямо сейчас. Но нет. Даже если ничего не знает о Книге, всё равно можно придумать достойное применение. Не то, чтобы он слишком часто потакал собственным капризам, такое слово он достаточно долго знал только по определению из словаря, но она в конце концов, особенная. Он окинул взглядом её брючный костюм, слишком тонкий для осеннего ветра и, притянув ближе, накинул плащ и на неё. Девушка не стала сопротивляться, но во взгляде промелькнуло нечто похожее на изумление, впрочем, мгновенно спрятанное. – Нечасто в наше время встретишь подобное джентельменство. Это в ходу в России? – полюбопытствовала она со странным оттенком в голосе, позволяющем предположить, что истинная цель вопроса не прячется за ворохом смыслов под звон нарочито растягиваемых гласных. – Это в ходу хороших манер, когда я о них вспоминаю, – в тон ей ответил он, вызывая смешок у Коли, который, тем не менее продолжал помалкивать, вспоминая о предупреждении. Их маленькую беседу прервал грохот и крик сверху. Рыжая девушка приземлилась рядом, оставляя огромную вмятину на асфальте. Все вокруг ощутимо встряхнулось, и никто не атаковал лишь потому что Достоевский откинул свободную руку в сторону, останавливая и Гоголя и Горького. – Дазай, какого черта ты удумала, пустоголовая идиотка! – Накахара Чуя была не просто в гневе. Она была в ярости. И её едва ли не трясло от страха. Она не знала, что произошло в точности, но летела в здание на всех парусах, с перепугу позабыв о способности и несясь по лестницам до бесконечности. И не успела. Дазай все же прыгнула и, к дикому облегчению девушки, была жива и невредима. – Ты?! – только опасения задеть подругу удержали от самоуверенной атаки. Рядом с высоким блондином в откровенно клоунском наряде стоял низкий коротко стриженый темноволосый парень в свободной рубашке и деловых брюках. Один из тех, с кем она сражалась при нападении на базу мафии. И не преуспела. Её способность словно поймали, напустили на своих, а после откинули в стенку, и она вырубилась до конца боя. – Дазай, эти люди напали на мафию! Они едва не убили босса! Дазай с неподдельным любопытством оглядела спутников своего спасителя, после перевела взгляд на подругу. Возможно, будь Одасаку все ещё жив, если бы все ещё она уважала Мори-сана хоть на полмизинца сильнее, она могла прислушаться. Множество если, десятки комбинаций, сотни уже погасших вероятностей. – Ну и пусть, – безмятежно отозвалась она, бессовестно положила голову своему спутнику на плечо. Маска почти осыпалась, показав безразличие, прячущееся в темных провалах глаз, тенями в уголках губ. – Пусть хоть все перемрут, мне нет дела. – Ты… – Чуя словно окаменела, не в силах пошевелиться. – Ты решила предать всех?! Просто так? Дазай сжала пальцы так сильно, что ногти вонзились в ладони, хотя на ее лице это никак не отразилось. Она моргнула и тихо рассмеялась вцепившись пальцами в рубашку все ещё обнимающего ее парня. Тот молчал, но лицо казалось выточенным из цельного куска мрамора. Ни единой эмоции. Но не отпускал. О, как же это забавно! – О, сегодня нам покажут трагедию, – оживился Коля, чуть ли не подпрыгнув на месте. – Актёры постараются, – сладким голосом пообещала Дазай и перевела взгляд на Накахару. Чую все ещё трясло, но духу атаковать не хватало. Душу терзали боль, непонимание и обида. Потеряв множество своих товарищей, она пылала жаждой мести, а теперь ещё и Дазай творит нечто из ряда вон даже для неё! Дазай сама может и не улавливала всего, что творится в голове у рыжей, но что-то понять могла. И возможно ей даже было не плевать. Самую малость. – А Мори-сан не поделился, что знал о происходящем куда больше, чем говорил? Не поделился, что послал меня ко всем чертям, когда я попыталась вмешаться? Одасаку погиб из-за его хитроумных планов в том числе, поэтому на его могилке я рыдать не собираюсь. Если хочешь – иди. Или атакуй, – она хотела сделать шаг, но ее удержали за плечи. Непроницаемый взгляд парня буквально пронизывал Чую насквозь, застывшую на месте от слов подруги, от её жестоких бескомпромиссных слов. Видеть Дазай без маски, по-настоящему почти без маски было неприятно. – Максим, в следующий раз убивай такого сильного эспера наверняка, а не полагайся на случай, – мягко сказал Фёдор подчинённому, и тот без промедления кивнул. – Будет сделано. Больше таких промашек не допущу, – отчеканил тот словно в армии, не отсутствие эмоций, скорее просто серьезность и спокойствие. Чуя хотела атаковать, очень сильно, но кроме Дазай у неё никого не осталось, особенно после того как в Войне Драконьих Голов она потеряла всех своих друзей из Овец, с которыми, несмотря на пребывание в мафии поддерживала связь. Чуя не могла, не хотела отказываться от Дазай, которую несмотря на то, что их отношения напоминали постоянные склоки и свары как у кошки с собакой, искренне считала своей подругой. Банально, глупо и тупо, но чёртова суицидальная напарница – единственная, кто у нее оставалась. Босс это босс, их разделяет пропасть в виде субординации. А тут ещё и такой удар под дых. – Дазай…я…я не знаю. Я теперь совсем не знаю, что мне делать, – Чуя действительно разревелась, осев на землю. Хотелось и грохнуть их всех от унижения и сдохнуть самой. Она потеряла свою прошлую семью, теперь её лишили и новой. И, к сожалению, нереально просто легко и просто это исправить убив их. Дазай готова сражаться, а убивать её рыжая не хотела. – Можешь пригласить свою подругу к нам в гости, если она пообещает не нападать, – Достоевский снова накинул на Дазай плащ, но смотрел куда-то в сторону, а не на разворачивающиеся перед ним события, словно его это ничуть не волновало. Девушка захлопала глазами в откровенном изумлении. Если раньше предложение застало его слегка удивило, то теперь тень эмоции преобразовалась в нечто более полноценное. Никак не получалось просчитать его цели, это просто никак не встраивалось в целостную картину, и именно поэтому она никак не могла взять в толк происходящее. – Ого, Дост-кун, да у тебя просто сегодня аттракцион невиданной щедрости! – воскликнул Коля, не прекращая крутиться на месте. Голоса в голове наперебой заржали и принялись отпускать шутки на тему гарема и прочих непотребств, что озвучивать он, естественно, не осмелился. Слишком глупый способ самоубийства. – И вы думаете, она выполнит обещание? – Максим откровенно сомневался. – Не думаю. Просто если попытается хоть раз, умрёт. Для тебя ведь не будет в этом проблемы? Тот понял намек и кивнул. Накахара никак не могла взять в толк, о чем они говорят. Но возмущение взяло верх, и она подскочила. – Попробуете взять меня в плен?! Только попытайтесь! – Да кому ты нужна! – фыркнул Максим, не удержавшись. Что вообще эта девчонка о себе возомнила, сидит тут, слюни и сопли распускает. Хотела бы мстить – уже попробовала бы раскатать их всех ровным слоем по асфальту. Вряд ли успела бы правда, но сила позволяет хотя бы попытаться. – Это приглашение. Если хочешь – принимай Не хочешь – уходи, – равнодушно отозвался на ее всплеск эмоций Достоевский. Разговор ему наскучил. То, что хотелось, он получил, и теперь собирался добраться до базы и отдохнуть, а не пререкаться с ребенком. Так что просто пошел дальше, придерживая Дазай за плечи. Та только с любопытством глянула на Чую один раз и больше не обращала на бывшую напарницу ни малейшего внимания. Коля и Максим последовали за ними, также равнодушно повернувшись к рыжей спинами. Словно совсем не боялись ее внезапной атаки. Накахара застыла на месте, разрываемая злостью, возмущением и непониманием. Только Дазай всегда ставила её в тупик своим поведением, а тут все эти парни словно ни от мира сего. Странные все, но этот низкий темноволосый бесит сил нее всех! Скотина! Однако вот они равнодушно уходят, а она смотрит вслед растерянно, не понимая, что теперь делать. Точно! Она должна защитить Дазай! Эти мерзавцы точно задумали что-то, а теперь, после того как погиб Ода, до Дазай никому нет дела….нет дела как до человека, а не идеального исполнителя. Да, она дико раздражает, но черт возьми! Не позволит она никому играть с ней! Продолжая себя убеждать, она побежала за ними. – Эй вы! Погодите! Я иду с вами! Достоевский только едва заметно усмехнулся. Ничего сложного. Она не могла поступить иначе. Коля однозначно испытывает дикое желание закидать его кучей вопросов, но пока лишён такой возможности. Даже он иногда понимает такое слово как уместность или просто стал был бесполезен без тормозов. А отвечать не хотелось. Однако, если бы пришлось, он сказал бы нечто в духе «интересно». Решение принято спонтанно и абсолютно не имеет под собой подоплёки, хотя он уже прикинул несколько вариантов как обернуть его в свою пользу. Их четырёхкомнатная квартира, которую взяли на сей раз на сдачу достаточно легально, располагалась не слишком далеко от центра города. Наглость – второе счастье как говорится. Коля иногда предлагал стоящие идеи, или кто-то в его голове. Хотя сам парень предпочитал думать, что всё-таки он сам. – Господин Достоевский, вы вернулись! – в коридор вылетел Ваня, едва не споткнулся и не упал прямо на них, а тут и так стало тесновато. Достоевский разулся и пропустил вперёд с любопытством крутящую головой Дазай. Девушка осмотрела узкую прихожую и разочарованно потянула. – Что-то оно непохоже на логово демона. – А ты ожидала увидеть лежащие повсюду черепа младенцев, чашу с жертвенной кровью и черные свечи? – И цепи, – поддакнул Коля из-за спины парня, тоже разуваясь. – Ага. Вот это интересно! – Дазай всплеснула руками и хихикнула, покачиваясь с пятки на носок. – Цепи или черепа? – оживился Коля пока Федор прошел мимо Вани и едва заметно вздохнул. – Уволь меня от своих сексуальных фантазий, Коль. С ними обратись к Сигме… Вань, приготовь чего-нибудь поесть всем присутствующим. У нас там что-нибудь осталось? –Почему сексуальные? Почему фантазии? – даже обиженно воскликнул Гоголь. – Нет, то есть да, – Гончаров и сам никак не мог взять в толк откуда взялось аж две девушки и, что гораздо важнее, почему они здесь. – Сейчас сделаю. – О, а цепи правда есть? – Дазай приподнялась на цыпочки, чтобы поймать взгляд Коли. Тот только шире улыбнулся, но ответить не успел. Ваня закатил глаза и поинтересовался. – Господин, это не мое дело, но где вы откопали сестру Гоголя? – На голову упала, – подхватила Дазай. – Прямо в руки, – не согласился Коля. Где-то сзади возмущённо запыхтела Чуя. Даже Максим усмехнулся. Такой большой компанией они ввалились на относительно небольшую кухню. Ваня полез в холодильник, и на шум тут же появилась девушка с длинными светлыми волосами и белом домашнем платье до колен. – Ой, а это кто? – Грина позови, – приказал он ей, принимая из рук Вани черный кофе. Та послушно исчезла и вскоре вернулась с седым мужчиной плотного телосложения. – Вот теперь можно и знакомиться, – обратился Достоевский к гостьям. Дазай уже получила свою чашку, но не ложку и предприняла попытку помешать его ногтем, обожглась, подула на палец. Чуя откровенно нервничала и таращилась почти все время на Максима, словно почитая его главной опасностью. – Николая Гоголя и Максима Горького вы уже знаете, - негромко сказал парень, прекрасно зная, что они обе его внимательно слушают, хотя заняты, казалось бы, другими делами. – Иван Гончаров встретил нас в коридоре. Это Сигма и Александр Грин. Все замерли и как по команде оглянулись, даже Ваня отвлёкся от плиты. Они внимательно слушали лидера, ничего не спрашивая. Абсолютное внимание и спокойствие. Даже Коля, на удивление, молчал.. – Эти две девушки – наши гостьи, Дазай Осаму и Накахара Чуя. Надеюсь, мне не придется слушать жалобы на ваше поведение, – при этом он выразительно посмотрел на Колю, что тот не выдержал и начал ёрзать на стуле. - Что?! Дост-кун, почему я опять во всем виноват?! – Может потому что именно из-за тебя обычно возникает куча проблем?! – фыркнул Гончаров. Ваня поставил перед всеми тарелки с рисом и овощами. Они с Сигмой единственные, кто готовили сносно. Иногда помогали Грин или Максим. Колю так и вообще к плите подпускать нельзя. Хотя сладкое и пирожки у того каким-то чудом получались неплохими, но не все остальное. – Все могут быть свободны, – ничего объяснять им Фёдор не собирался. И они не станут спрашивать. – Дазай, где ты хочешь жить? – Умугм? – она уже набила рот рисом и надула щеки так, что теперь была похожа на хомяка. По техническим причинам ответить не выходило, зато влезла Чуя. – Что за провокационные вопросы?! И вообще зачем ты нас сюда притащил?! Ты совсем еба... – и она осеклась, тело словно не подчинялось. С неё не сводил пронзительного взгляда черных глаз Максим. – Не смей так обращаться к нашему лидеру, - тихо сказал он, но в его голосе звенела сталь. Тонкие пальцы сгребли вилку, подняли её и направили прямо к лицу, зубцы застыли в миллиметрах от правого глаза. – Если ещё раз позволишь себе что-либо подобное, я сделаю так, чтобы ты сама себя ослепила или перерезала горло. Чую обуял настоящий ужас, она только сейчас поняла, почему этот жуткий парень так легко пригласил ее с собой. Потому что темноволосый коротышка рядом с ним может управлять другими. Вот черт! Она должна была догадаться сразу, но слишком переживала за подругу. Дазай, сволочь, вообще не реагировала. Проглотила рис, запила чаем и начала щебетать с их гостеприимным, чтоб его демоны забрали, хозяином. Рыжеволосая девушка никак не могла взять в толк, кто этот человек, а вот Дазай точно знала. И ничуть не боялась. Наконец, тело снова стало ей подчиняться, но даже ее горячий темперамент пока не спешил предавать хозяйку. Слишком уж страшно. Дазай и парень первыми вылезли из-за стола, и девушка фактически повисла на его руке, что-то говорила ему на ухо, но почти неслышно. Единственное, что служило Накахаре слабым утешением, так только реакция окружающих. Даже этот разболтанный клоун похоже выглядел откровенно удивлённым тому, что их лидер позволяет едва встреченной девчонке висеть у себя на шее как новогодней гирлянде на ёлке на Рождество. Она проводила их взглядом и даже почувствовала себя обиженной. Она фактически предала мафию, чтобы остаться с Дазай, а эта чертова суицидница даже словом с ней не перекинулась! – Нам, выходит, вместе жить. Рада знакомству, - светленькая девушка, которую представили Сигмой, устроилась на освободившемся месте, и Чуя обратила на неё внимание. Снова хотелось то ли разрыдаться, то ли убить пару десятков человек. Но она же не мелкая, чтобы хныкать! Вот она покажет Дазай, ещё припомнит ей такое отношение. – Не могу сказать того же, – буркнула она, и собеседница сразу же опустила глаза в тарелку. Накахара уныло посмотрела на свой чай, только теперь осознавая, что попала в беспросветную полную задницу и сама отрезала себе выход. Кто ж ее теперь отпустит, когда она видела и базу этих сволочей и лица и имена всех членов этой организации. Просто черт побери! Вот и что ей теперь делать? Максим только тихо хмыкнул, сам не радуясь проблеме, которую свалил на его голову господин Достоевский. Не то, чтобы он не мог взять ее под контроль при необходимости, но слишком уж мощная и неудобная способность у этой рыжей. Однако вопросы задавать можно и не пытаться. Лидер достаточно часто делает многие вещи с перспективой на далёкое будущее. Другое дело, что вряд ли будущее будет приятным и светлым, учитывая цель их визита. Жаль, он не скажет, сколько осталось времени. И Грин не скажет. Осталось терпеть. И все же интересно, что он нашел в этой Осаму? Взгляд сам собой задержался на обиженной мордашке Чуи. Что ж, время покажет.