Criminal

— Знаешь, Аарон, я тут подумала над твоими словами... Нет. Так не пойдёт. — О, привет, Аарон. Помнишь, ты говорил... Чёрт, чёрт, чёрт. Соберись, Сара! Ещё раз. — Эй, привет, красавчик. Ты оказался прав, я горячая. Я чертовски горячая. Я сексуальная. И я не забавная. — Сара, милая, с кем ты разговариваешь? Книга падает на пол, рука убирается с бедра, нога возвращается в исходное положение, как и губы трубочкой, как и псеводопорочный взгляд. Сара приглаживает волосы дрожащими руками, и, не переставая мысленно чертыхаться, в испуге оборачивается на застывшую в немом удивлении миссис Хилл. Позор... — Ох, эм, я п-просто... я... э-э-э... Старушка вдруг отчего-то хлопает ладонями, широко улыбаясь и подходя к ошеломленной девушке. Она хватает её за плечи и с какой-то неистовой радостью заглядывает в огромные голубые глаза, расширенные в удивлении. — Нет, не говори! Я знаю. Кровь отливает от лица Сары. Она нервно сглатывает. — З-знаете?.. — Ты ходишь в театральный кружок и репетируешь свою роль? Бедная, бедная талантливая деточка! Когда же ты все успеваешь? — Ох... — с губ слетает вздох облегчения. Дав себе пару секунд на моральный отдых от такой встряски, Сара выпрямляется и натягивает на лицо неубедительную улыбку. — Да это не так уж и сложно. Успеваю. Миссис Хилл отвечает ей сочувственным похлопыванием по плечу, а затем возвращается в подсобку, чтобы в сотый раз прочесть истории привезенных из музея артефактов. Проводив женщину напряжённым взглядом, Сара возвращается за кассу. Если бы закон подлости был человеком, он был бы влюблен в Сару О'Нил. Безответно и навсегда. Ходил бы за ней по пятам и клялся в вечной любви, никого бы к ней не подпускал и волосы себе на голове выдирать бы заставил. От такой-то преданности. Ведь вот уже третий час в старую антикварную лавку миссис Хилл не забредала ни одна живая душа. Сара пыталась написать доклад по истории, изо всех сил делала вид старательной и упорной школьницы и ни в коем случае не поднимала взгляд на стеклянную дверь с колокольчиком, вовсе не надеясь, что рано или поздно он зазвенит, а внутрь войдёт кто-то высокий, кто-то в кожаной куртке, кто-то с этой своей неизменной ухмылкой. В конце концов, её терпение закончилось, и оставшиеся полтора часа Сара просто смотрела на дверь. Рабочая смена медленно, но верно подходила к концу. Это была последняя страница её доклада: нервы, руки и порядком изнасилованный лист тетради не выдерживал напора искаженных Сарой фактов о войне за независимость. Глаза устали от письма, рука затекла и невольно скинула с кассового стола тетрадь, заставляя раздраженную девушку со стоном опуститься за ней. — Господи, я так больше не могу, кто вообще придумал историю? — бормочет она, поднимая тетрадь с пола, когда по всей лавке вдруг раздаётся радостный звон колокольчиков. Глаза наливаются каким-то неистовым счастьем, сердце пропускает удар, и Сара поднимается, с надеждой восклицая: — Аарон? Голубые глаза нежданного посетителя суживаются в подозрении. Люк поджимает губы, а затем усмехается, увидев растрепанную и измученную Сару. Девушка выдыхает в разочаровании и опускает плечи, выходя из-за кассы. — Кто такой Аарон? — с неловкой улыбкой спрашивает Люк. Только сейчас она замечает в его руках небольшой бумажный пакет для ланча. Проследив за взглядом одноклассницы, Моринг протягивает его девушке: — Я подумал, ты проголодалась. Не видел тебя сегодня в кафетерии. И ты очень похудела за эти дни. — Люк, честно, ты мой герой, — глаза загораются нетерпеливым любопытством, и Сара засовывает руку в пакет, доставая оттуда пару сэндвичей. Лицо озаряет благодарная улыбка. — Ты всегда меня кормишь. Приступив к своему ужину, девушка садится на прилавок, свесив ноги и довольно улыбаясь. Люк отказывается разделить этот вкуснейший сэндвич с ней, сложив руки на груди и с какой-то невообразимой радостью наблюдая за Сарой и её аппетитом. Только сейчас, когда тень беспокойства и неловкости сползла, он замечает внешний вид одноклассницы: чёрные колготки, короткая юбка, полупрозрачная шёлковая блузка, яркий макияж. Парень отводит в смущении взгляд, а Сара так увлечена своими сэндвичами, что даже не чувствует переменившейся в лавке температуры. Через пару минут, услышав посторонний голос, выходит и миссис Хилл. — Надо же, обычная пряжка ремня, а какая за ней скрывается история! — с восторгом говорит она, вдруг останавливаясь перед Люком. — Ох, здравствуй, сынок. — Здравствуйте, миссис Хилл, — немного натянуто отвечает Моринг. — Сара, милая, ну, что я тебе говорила? Ты уже должна быть дома, деточка. На улице темно. Спрыгнув с прилавка, девушка невинно пожимает плечами и без лишних слов собирает свои вещи. Они с Люком уходят спустя ещё несколько минут, когда сумерки уже завладели улицами Сентфора. В колготках холодно, короткая куртка никак не спасает от ветра, и девушка морщится, обхватывая себя руками. Моринг наблюдает за ней, чувствуя, как при одном взгляде на эту девчонку его пробирает холод. Они проходят самый неосвещенный квартал, и пусть Сара всё ещё мыслями где-то далеко в своём сожалении о её наряде, глубоко в душе она рада, что Люк пришёл. С сэндвичами и своим неизменным желанием проводить её до дома. — Извини за этот вопрос, но... зачем ты так нарядилась? — мягкий голос Моринга вдруг нарушает устоявшуюся уютную тишину. Не поднимая на парня взгляд, Сара шмыгает носом. Ну вот откуда, откуда она знает, зачем она наряжалась? Это был порыв, страсть, резкое неконтролируемое желание подчеркнуть свою сексуальность. — А что? — она обиженно хмыкает. — Тебе не нравится? — Нравится, но... все эти мини-юбки... как бы тебе проще сказать. Ты же не из таких девчонок, Сара. Девушка вдруг останавливается. — Что это значит? Не из каких? Почесав затылок, Люк пожимает плечами. — Не знаю. Ну, ты такая мягкая, домашняя, уютная... — Что, как кресло? — глаза вспыхивают едва сдерживаемой обидой. Моринг поднимает ладони, яростно качая головой. Кажется, ещё немного, — и эта девчонка набросится на него с кулаками. — Нет, что ты, нет! — защищается он. — Ты очень скромная и милая, вот я о чем говорю! А этот наряд... он скорее для таких, как моя сестра. Всё внутри клокочет от разрастающейся ярости. Сара сжимает кулаки, и, сквозь угрожающую улыбку говорит: — Интересно, таких, как твоя сестра — это каких? Не подозревая о грядущей смерти, Люк Моринг продолжает уверенно рыть себе яму. — Ну, всяких оторв, которые красят губы красной помадой, танцуют на столах на вечеринках. Которых называют горячими и ходят за ними по пятам. С губ слетает удивлённый вздох. Их называют горячими... И это Сара, Сара-то не горячая?! И кому она должна верить? Какому-то мальчишке с сэндвичем или взрослому, уверенному в себе байкеру, что лет на десять её старше?! Самолюбие задето. Люк завуалированно назвал её серой мышью. Это совершенно очевидно. — Это я, что ли, не оторва? — злобно бросает она, сощурившись и потянув собачку молнии её куртки вниз. — Конечно же, нет, — с мягкой улыбкой говорит Люк. — Ты очень скромная и тихая. Это в тебе и цепляет. — Ну уж нет... я не простушка, и я докажу тебе это. Несмотря на низкую температуру, Сара все же распахивает свою куртку и подходит к обочине дороги, выставляя руку. Люк обводит её дрожащую от холода и злости фигуру и в непонимании хмурится. — Что ты делаешь? — Ловлю тачку. Сегодня пятница? Пятница. Я поеду отрываться с первым, кто остановится. — О боже, Сара, ты не в себе. Идём домой. А как же твоя мама? — А как же твоя мама? — передразнивая тон Люка, говорит девушка. — Плевать! Я уже взрослая, я устала слушаться и потакать всем. Хочу жить для себя! И я не серая мышь, во мне есть огонь, понятно тебе? Желание «кому-то там что-то там» доказать вовсе не равно желанию стоять здесь с вытянутой рукой, и, как умалишенная, ловить машину. А если это будет какая-нибудь старушка? Или чей-то муж? Или бандит? В конце дороги мелькает свет фар, на всей скорости к ним несётся старенький обшарпанный Шевроле. Сара зажмуривается, не слушая протесты Люка, и пытается казаться уверенной в себе оторвой и одновременно молиться о том, чтобы он проехал мимо. Так и происходит. «Спасибо, Господи», — с облегченным вздохом думает девушка, убирая руку, но в ту же секунду за несколько ярдов от Сары и Люка тот самый Шевроле останавливается и сдаёт назад. Сердце О'Нил сжимается от страха. Она переводит неубедительный взгляд на Моринга, что, сложив руки на груди, качает головой. Словно строгий отец. — Доигралась? Пошли, пока он не подъехал. Отведу тебя домой. Девушка кивает, наблюдая за подъезжающей машиной, и уже собирается отправиться вслед за Люком, когда слова его будто бы оживают и возникают перед её глазами. Уютная и мягкая, как кресло её бабушки. Тихая и скромная. Не оторва. Та, кто всегда будет натянуто улыбаться и не отказывать в помощи, забывая о себе... — Нет, — резко отвечает Сара, останавливаясь. — Кто бы там ни был, я... Шевроле тормозит у самой обочины, где решается целая судьба О'Нил. Стекло медленно опускается, пара голубых глаз оценивающе пробегает по стройной фигурке молодой девушки. Ухмылка мгновенно появляется на красивом лице молодого парня. Сара нервно сглатывает. Что ж, это явно не старушка, не чей-то муж и не бандит... наверное. — Сара, пошли уже, — устало стонет Люк. — Мама тебя заждалась. Это становится последней каплей. Гордо вздёрнув подбородок, Сара рывком открывает дверь машины. — Увидимся, Люк! — с улыбкой произносит она прежде, чем плюхнуться в пассажирское кресло и повернуться к голубоглазому незнакомцу. — Привет. «Надо же, я решилась! Не струсила! Я не серая мышь», — адреналин бушует в крови, глаза наполняются неистовой радостью, уверенность окрыляет душу. Где-то возле машины стоит ошарашенный Люк, не зная, что делать дальше, а она сидит здесь и улыбается симпатичному пареньку в кожаной куртке. — Ну, привет, принцесса. Куда тебя подвезти? «Домой, попроси отвезти тебя домой!» — отчаянным криком орёт ангел на правом плече взволнованной девушки. А на левом плече, вальяжно развалившись, маленький дьяволёнок соблазнительно шепчет: «Так и будешь нудить, простушка? Натяни на лицо улыбку и езжай развлекаться». Выбор очевиден. — Туда, где будет весело, — уверенно отвечает Сара. Красивое лицо незнакомца трогает довольная ухмылка. Он закусывает губу и впивается хищным взглядом в её тело, а затем зарывается пальцами в чёрные, как смоль, вьющиеся волосы. — Очень мило, — протягивает парень, заводя машину. — И как тебя зовут? — Сара О'Нил. — Я нахожу твою мордашку непозволительно красивой, Сара О'Нил. Поехали? Сара поджимает губы и кивает, не зная, как реагировать на его комплимент. Шевроле уверенно трогается с места, и в душе девушки поднимается целая волна паники. Чёрт, чёрт, чёрт! Что она наделала? Села в тачку к какому-то незнакомцу, который повезёт её непонятно куда! — А как тебя зовут? — стараясь скрыть волнение, произносит Сара. Краем глаза парень наблюдает за её попытками казаться крутой девчонкой. Но то, как она ёрзает на сиденье, как выглядывает в окно, наблюдая за местностью, как нервно кусает губы... всё это непременно забавляет его. Словно мышка сама пришла коту в лапы. — Вообще-то, у меня много имен. Твой оргазм — одно из них. Сердце девушки пропускает удар. — Ч-что?.. — Ты права, оргазм — это, скорее, фамилия. На место адреналину приходит настоящий страх. Сара пытается дышать глубоко и не разреветься прямо в салоне, вместо этого едва слышно бормоча: — Пожалуйста, останови машину... я села сюда только для того, чтобы доказать своему другу, что я не серая мышь. Незнакомец улыбается, сильнее сжимая руль. — Мышь? Так вот, как я буду тебя называть. Мышонок. Не сексуально, но тебе подходит. — Послушай, — голос окончательно пропадает, взгляд в панике мечется по невозмутимому лицу парня. Только сейчас она замечает, что чёрная кожаная куртка на нем почти такая же, как и у Аарона, только на правом плече вышит дракон. — Хочешь, я тебе заплачу? Только, прошу, останови машину. Я не хочу никуда ехать, это было ошибкой. — Ну уж нет, мышонок. Раз уж ты решила развлечься, будем развлекаться. Улыбка его больше не кажется дружелюбной или игривой. Она становится поистине враждебной, хищной, и Сара даже не успевает впасть в истерику, когда его автомобиль резко останавливается. Во взгляд возвращается надежда, а на лицо — благодарная улыбка. Но затем девушка переводит взгляд в окно, замечая яркую неоновую вывеску какого-то бара. Внутренности в желудке сжимаются в тугой узел, пока незнакомец выходит из машины, обходя её и открывая для Сары дверь. Она поднимает на него испуганный взгляд. — Мадемуазель, — протянув ей руку, мурлычет парень. О'Нил качает головой. На лице незнакомца вспыхивает гримаса раздражения, и он резко хватает её за предплечье, вызволяя девушку из машины. — Ты что творишь?! — кричит она, упираясь ногами в асфальт. — Отпусти, я буду кричать! — Принцесса, ты ещё не занималась со мной сексом, а уже обещаешь кричать. Мне нравится твой подход. Мы отлично развлечемся, ты только не дерись. Ярко-фиолетовый свет от неона ослепляет, и всё, что может видеть Сара — сильную спину незнакомца перед собой, облаченную в черную кожаную куртку. Девушка отпирается, пихается, угрожает, плачет, а в глубине души понимает — она сама во всем виновата, сама села к нему в машину, сама послушала этого дьяволёнка на своём плече! Только он сейчас отчего-то уже не такой самоуверенный, — сидит себе и за рожки держится, причитая, пока ангел на правом плече раздражённо вздыхает, всем своим видом крича: «И что я тебе говорил?». Парень рывком открывает тяжёлую дверь в бар, заталкивая туда напуганную Сару. Она поворачивается к незнакомцу, размазывая тушь по щекам и не переставая молить его: — Пожалуйста, отпусти меня! Кажется, его ухмылка читается даже в голубых, словно прозрачных, глазах. Музыка и чьи-то вопли доносятся отовсюду, и парень наклоняется к её уху, отодвигая длинные русые волосы: — Перестань ныть, мышонок, не то я тебя грохну. Сара всхлипывает и накрывает рот ладонью, чувствуя, как этот придурок уже тащит её вглубь бара. Страх бежит по венам с бешеной скоростью, все попытки вырваться оказываются тщетны. Люди в кожаных куртках, слишком громкая музыка, сигаретный дым, — всё это сливается в общую красно-фиолетовую ужасающую картинку. Голубоглазый оборачивается к ней с улыбкой: — Да ладно тебе, я же пошутил! Мы просто развлечемся, выпьем, покурим, займёмся сексом! Сама же потом с меня не слезешь, красотка. — Ты больной! — пытаясь выдернуть руку из мёртвой хватки, кричит она. — Ой, а это было обидно. Не бойся, драконы не обижают маленьких девочек. Он тащит её к барной стойке, где на удивление мало людей, как и во всем этом сомнительном заведении. Татуированная женщина-бармен с выбритым виском замечает парня, что ведёт Сару, и неодобрительно качает головой. Двое мужчин сидят на высоких стульях, о чем-то беседуя и попивая свое пиво. И все они, все, черт возьми, одеты в эти чёрные кожаные куртки! Девушка нервно сглатывает, и брюнет толкает её к стойке. — Эй, Аарон, Бурый, только взгляните, какой мышонок попался в мои лапы сегодня. Услышав знакомое имя, Сара мгновенно оборачивается. Мужчина, что сидел за стойкой, тоже поворачивается, и вмиг замирает, в ошеломлении уставившись на дрожащую девушку. Янтарные глаза зажигаются неистовой яростью. Он резко встаёт со своего места, преодолевая расстояние между ним и незнакомцем, с силой хватая его за воротник кожаной куртки и отпихивая парня к стене. — Какого хрена, Вишня?!