Экзамены..

Марина, я взрослый человек… какие-либо отношения между учителем и ученицей грозят мне тюрьмой, — невозмутимым голосом сказал он. — Ты уже взрослая, должна это понимать. — Об этом никто не узнает, я клянусь, что никому не скажу, — молебно протараторила она. — Только дайте мне шанс. — Давай так, — строго сказал мужской голос. — Мы сделаем вид, что этого разговора не было. Эти чувства — просто результат недостаточного общения со сверстниками. — Неет! — воскликнула она, — Это не так, вы не представляете, как много у меня друзей, но, но они все… Не важно. Просто дайте мне шанс и я заставлю вас полюбить, — сказала она и хлопнула дверью. Через пару минут в класс вошел преподаватель. Он снял очки и, судя по уставшему виду, эта ситуация его не особо обрадовала. Он посмотрел на меня задумчиво и возможно подумал, слышала ли я то, что произошло. — Кириллу пришлось уйти, у него дела, он попросил меня отдать вам его работу, — тихо сказала я, разбавив гнетущую тишину. Он сел за рабочий стол передо мной, вздохнул и улыбнулся. — Давай проверим, садись напротив меня. Я заколебалась… Что может быть хуже, чем преподаватель, проверяющий твою работу, которая плохо написана? — Тебе надо куда-то идти? — спросил он, заметив, что я не двинулась за эти секунды. — Нет, просто, — начала я, но на тот момент аргумент, что я боюсь проверки при мне, показался мне настолько глупым, что продолжить я не решилась. — Ты слышала, о чем мы говорили? — спросил он и слегка нахмурился. Я промолчала. Сказать, что не слышала – очень глупая идея, он и сам понимал, что стена очень тонкая и любые звуки услышать довольно легко. — Простите, — растеряно сказала я и встала, собираясь уйти, потому что неловкость начинала меня напрягать. — В жизни молодого учителя такое не редкость, ученики просто очень идеализируют преподавателей. Но такое длится не больше полугода, дальше все становится на свои места и они понимают, что ровесники – это всегда лучше, — невозмутимо сказал он. — Такие ситуации очень неловкие для всех. Но это не означает, что я не могу проверить Вашу работу, — сказал он с доброй улыбкой и встал, чтобы подойти ко мне. Я уже стояла с сумкой на плече и с листочками в руках. Желание провалиться сквозь землю росло. Мне не оставалось ничего, кроме как смириться со своей участью и слушать замечания по своей работе. Почему меня так напрягает то, что мою работу хотят проверить при мне? Данные советы, обсуждение ошибок — это ведь все должно помочь мне, почему мне это не нравится? В памяти всплыл момент из памяти, как лет пять назад прошлая учительница биологии проводила контрольные работы. Она каждого вызывала к себе за стол и буквально тыкала носом в каждую мелочь, удивляясь на весь класс, как можно было совершить такую глупую ошибку. Ну да, теперь понятно. Все наши страхи не берутся из ниоткуда, а рождаются в результате прошлого опыта. Именно так и сформировался этот мой страх. Андрей Георгиевич подошел ко мне и сел на соседний стул, мне ничего не оставалось, как сесть рядом. — Как ты думаешь, экзамены, которые определяют будущее детей — это хорошо? — неожиданно спросил он, когда я села рядом. Стараясь не поворачиваться так, чтобы видеть, куда смотрит учитель, я задумалась. До этого я ни разу не обсуждала что-то с учителями, не касающееся школьных предметов. Для меня учителя были, как и для всех учеников, чем-то неприкосновенным и высоким, я не предполагала, что могу с ними говорить о каких-то других вещах, хотя и не раз видела, как мальчики из класса старались разговорить на разные темы учителей, лишь бы не контрольная работа и не новая тема. — С одной стороны это хорошо, потому что помогает объективно оценить знания каждого ребенка, но с другой стороны… Очень сложно выбрать предмет, который определит направление твоей профессии, когда ты не знаешь, кем хочешь быть, — задумчиво сказала я. И тут же осеклась, поняв, что пора бы уже замолчать и перейти к обсуждению проделаной мною работы. Учитель улыбнулся, будто соглашаясь с моим мнением и взялся за проверку моих ответов. Я сидела рядом и старалась не шевелиться и очень тихо дышать, чтобы не выдать свое волнение, но от этого хотелось ещё больше вздохнуть. Несколько минут учитель читал мои ответы и, надеюсь, не думал, что за дурочка решилась сдавать его предмет. — Итак, — разложил он все листочки перед собой, — Ты набрала тридцать пять баллов. То есть, порог ты перешла, но до четверки не дотягиваешь. Если будешь заниматься, то запросто сможешь дотянуть и до пятёрки, но надо будет работать. Я почти договорился с завучем, чтрбы нам с вами поставили одно дополнительное занятие биологии в неделю, но уверенно сказать еще не могу. Теперь, давай я тебе дам советы, какие разделы тебе нужно точнее изучить, — я достала блокнот и прнялась записывать все самое важное. — В первую очередь тебе нужно повторить раздел ботаники, злесь было три задания на этот блок, и в двух из них ты ответила неправильно. Я у вас на тот момент еще не преподавал, поэтому не знаю, насколько хорошо вам подавался материал. Также, тебе стоит повторить фамилии всех основных ученых биологии и клеточную теорию выучить, — задумчиво сказал он. — Ну, и чуть-чуть вспомнить анатомию. Теперь, давай пройдемся по всем заданиям. На самом деле, это оказалось совсем нестрашно. Он не упрекал меня за ошибки, а говорил, на что стоит обратить внимание. — И ещё. Самое важное — вчитываться в задание, очень часто там уже содержится намек на ответ, — сказал он, смотря мне в глаза. Не знаю, у всех ли так, но зрительный контакт с учителем будто наполняет тебя пониманием всего сказанного, словно внушающий эффект, который помогает тебе становиться увереннее. Надеюсь, каждый когда-то это чувствовал, иначе у вас просто не было хорошего учителя. Полчаса мы точно обсуждали мои ответы и мою подготовку и, когда уже закончили, Андрей Георгиевич сказал:  — Я не самый опытный преподаватель биологии, но пока мне есть, чему учить, я буду учить, — улыбнулся он. — У меня есть довольно много книг, особенно по ботанике. Если хочешь, я могу принести, если понадобится, — я кивнула. — А еще, я бы хотел попросить тебя иногда помогать мне с оборудованием, выставлением реактивов и прочим. Я постараюсь поговорить с завучем о том, чтобы была выделена ставка лаборанта, ты не против? — сказал он, углубляясь в свой блокнот. В результате все оказалось не так страшно, мне дали кучу советов. Меня, правда, чуть напрягла эта идея с лаборантом, но с другой стороны… Может быть, это поможет мне полюбить биологию.