Что между нами?

Эмма уже стояла в уборной и подправляла макияж. Некоторые ее «подруги» были здесь, и девушка никогда не позволила бы себе выглядеть хуже них. Она оперлась руками на раковину и посмотрела на себя через зеркало. — Я иду отрываться на полную катушку и ни один коп не испортит мне долгожданный выходной! — подмигнув отражению, Эмма уверенно вышла оттуда. В другом конце зала актриса заметила Тарино, выходящего на улицу. Стараясь не упустить момент, она под шумок рванула в его комнату. Джефф попросил…ну как попросил…скорее, приказал установить камеры: на улице и у режиссера. Эмма легонько толкнула дверь и облегченно выдохнула, когда та открылась. Девушка проскользнула внутрь, нашла незаметное место и выполнила поставленную задачу. Пальцы немного дрожали, и из-за этого она не могла быстро справиться с работой. Сглотнув ком в горле, Эмма направилась к двери, как вдруг совсем рядом раздались шаги. Страх ударил в голову и прошел по венам. Осмотрев комнату, Эмма судорожно пыталась найти укрытие или же придумать предлог, что она делает в спальне Дэва. Сосредоточиться не получалось, ручка дрогнула…и замерла. Эмма затаила дыхание. — Ты Тарино ищешь? Он вышел, пойдем! — чей-то голос раздался за дверью и шедший сюда человек ушел со вторым. Эмма запустила пальцы в волосы и выдохнула. Она чуть не попалась. Чуть не потеряла карьеру и репутацию. Она не думала, что ее могут поймать, однако теперь эта мысль въелась в голову, мешая здраво соображать. Девушка, выждав немного, ловко выбралась из комнаты и направилась к выходу на улицу, где тусовалась большая часть народа. В центре двора был огромный бассейн, вокруг него полным-полно развлекающихся людей. Орала музыка. Стояли несколько барных стоек, за одной из которых Эмма заметила грустившего Рэя. На нем был ярко-синий костюм, такой непривычный, но выделяющий выразительные глаза актера. Мужчина согнулся над стойкой и выпил какой-то напиток. Эмма надеялась, что это не та самая местная контрабанда. Не дойдя до парня, взгляд Эммы зацепился за Дэва, который в этот раз увидел ее и собирался приблизиться, но толпа не давала ему это сделать. Девушка сделала вид, что ничего не заметила и присела рядом с Рэем, заглядывая в его лицо, пытаясь найти причину плохого настроения. — Молодой человек, что вы здесь делаете, такой красивый и такой одинокий? — наигранно промурчала Эмма. — Да вот, жду одну прекрасную даму, которая составит мне компанию, — улыбнулся он, и на душе стало спокойнее. Щелк Звук камеры оторвал друзей от разговора. Патрик. Снова за свое. Не сидится же ему на месте — вечно увлечен фотографией. — Привет, ребята! Могу я сделать пару снимков? Вы отлично смотритесь, — попросил фотограф, и они не смогли отказать. Рэй приобнял Эмму за талию, а она перекинула локоны на одну сторону и немного прогнула спину, пытаясь встать в лучшую позу. — Шикарно, как всегда! — радостно воскликнул Патрик, пообещав позвать обоих на фотосессию. Эмма и Рэй засмеялись, но потом лицо актера помрачнело, и Эмма проследила за его взглядом, чтобы понять причину столь резкой перемены настроения. И нашла ее. Тарино, видевший, как пара позирует, выругался, ревностным пламенем прожег Эмму насквозь и вылетел со двора в дом, прихватит с собой какую-то бутылку. Заиграла классная музыка, и девушка поспешила перевести тему. — Рэй, идем танцевать! — актер замотал головой, собираясь снова усаживаться к бару. — Да брось! Ты ведь не только целуешься, но и танцуешь великолепно, — актриса сделала умоляющее лицо, Рэй усмехнулся, снял свой пиджак и, повесив его на спинку стула, вышел к остальным на импровизированный танцпол. Эмма тем временем быстро установила еще одну камеру так, чтобы ее никто не заметил, и поняв, что основная часть работы выполнена и она может немного отдохнуть, улыбнулась своим мыслям и уставилась на Рэя. Без пиджака он остался в своей любимой полупрозрачной, белой рубашке, которая при движениях обтягивала его стройное подтянутое тело, выделяя пресс. По коже Эммы пробежала волна мурашек. Танцевали все, но Рэй был особенно красив и грациозен. Невольно залюбовавшись им, девушка и не заметила, что заиграла другая песня, а актер тянет ее к себе на танцпол. Не думая, Эмма пошла за ним и начала двигаться в такт музыке, ловя каждую ноту. Рэй не останавливался. Они ловили счастливые взгляды друг друга и расслаблялись в этом странном танце эмоций, которые так давно копились внутри. Тем временем, сидя в душной, спрятанной от посторонних глаз, машине Джефф через камеру наблюдал за ней. Он сжал кулаки, когда Рэй провел рукой по талии девушки, задевая бедро, ловя ритм ее движений. — Ревнуете, капитан? — бросила Джина с вызовом, глядя в пол, теребя часы на запястье. — Тебя это не касается! — рявкнул мужчина, продолжая смотреть в монитор. Пальцы снова сжались в кулаки, когда Эмма прильнула к актеру, подстраиваясь под него. Джеффу ничего не оставалось, кроме как просто смотреть на завораживающий, изящный танец девушки. Ее руки совершали какие-то невероятные движения, а ее тело манипулировало разумом полицейского и он не мог оторваться от этого зрелища. Вот, она повернулась, сексуально двигая бедрами, а ее волосы разлетелись, совсем как в дешевой рекламе, и тут же упали на плечи, обрамляя нежное лицо девушки. Джефф моргнул. Черт возьми, он так ненавидел ее! Ненавидел то, как она говорит, как ходит, как играет…но температура вокруг будто повышалась, если эта девушка была рядом. Сейчас она специально крутится и флиртует с жалким актером-недомузыкантом, лишь бы позлить полицейского. И это упрямство Джефф тоже терпеть не мог. Он зло выдохнул, пробубнив себе под нос пару проклятий в сторону Эммы и потянулся за кофе. Песня кончилась, и друзья вернулись к стойке. Оба пытались восстановить дыхание, но как же трудно это сделать, если пару секунд назад вы были в интимной близости, а теперь снова во френдзоне друг у друга… Рэй удивлялся, как эта девушка влияет на него. О нем грезят самые лучшие леди Голливуда, готовые сами заплатить ему за каждую секунду, проведенную вместе, а он стоит перед Эммой, совсем юной, хрупкой и недоступной, пытаясь найти слова. Понимая, что никакие буквы не смогут рассказать о том, как она прекрасна в свете огней, в своем коктейльном, довольно коротком платье, теребя его край пальцами. Джефф слышит. Через прослушку на теле Эммы он слышит каждое слово, сказанное друг другу актерами. И чем его зацепила эта беззаботная дурочка, наверняка, раздвигающая ноги перед каждым вторым? Милой мордашкой? Эмоциями? Видимо, да. Она была живой, и эта самая жизнь лилась из нее, когда она играла, плакала, смеялась, танцевала… Она была странным воплощением всех пороков общества и ангельских качеств, которые кое-как уживались в ней. Она была невероятной. Давно Джефф не чувствовал себя так. Эмма тем временем вспомнила о своей проблеме под названием «назойливый капитан полиции» и все-таки решила поговорить с режиссером, чтобы поскорее добыть информацию о деле и покончить с этим. Рэй открыл было рот, начиная говорить, но Эмма быстро его заткнула: — Слушай, я отойду ненадолго. Нужно поговорить с Дэвидом…о фильме, — боже, как ей надоело врать! Когда-нибудь друзья узнают, и это выйдет ей боком, мягко говоря. — О нет! Ты разбиваешь мне сердце, — наигранно произнес парень, схватившись у ребер с левой стороны, выразив на лице дикое отчаянье. — Я вернусь и склею его, честно, — рассмеялась Эмма, дотронувшись до его плеча, — ууу, кажется, эта модель уже 10 минут смотрит на тебя! — подмигнула и весело побежала в дом в поисках Дэва. — Боюсь, она точно не склеит мое сердце, — криво усмехнулся Рэй себе под нос, выливая в себя еще один бокал вина. Эмма нашла Тарино на диванчике в одной из комнат. Народу там было не так много, но Дэвид сидел совсем один, изредка потягивая алкоголь — что именно это было, девушке распознать не удалось. Она летящей походкой подошла к режиссеру и захлопала ресничками, словно кукла, привлекая к себе внимание. Собственно, привлечь его особого труда не составило — глаза Дэва весь вечер были прикованы к ней одной. — Ох, я так устала…тут очень шумно, — протянула Эмма, попытавшись вызвать у Дэвида сочувствие, но он лишь пожал плечами. Однако, через пару секунд он поднялся с дивана, подал Эмме руку и пригласил пройтись с ним «кое-куда». Они поднялись на второй этаж этого дорогого дома. Эмма разглядывала каждую вещь, всем своим видом показывая, что впервые видит и восхищается интерьером и декором. Но в голове то и дело мелькали мысли: «о, а мимо этого я пробегала» или «за следующей дверью спальня Дэва», куда ей и нужно попасть для личного разговора о субстанции. Дэв, не оправдав ожиданий актрисы, завел ее в небольшую комнатку и включил свет. На полках стояли различные награды, на стенах висело что-то вроде грамот или дипломов. Эмма заинтересовалась и начала рассматривать каждую статуэтку, попутно спрашивая, за что и когда она была получена (ведь она сама так долго мечтает о них). Дэвид ярко рассказывал о заслугах в киноиндустрии, довольный тем, что девушке нравится. — Дэв, мне жарко, — пожаловалась и показательно помахала руками в сторону лица, имитируя ветер. — Нуу, могу предложить пойти ко мне, там всегда прохладно / или холодно, как в моем сердце /, — ответил он. То, как заплетался его язык, то, как он путал буквы, лишь доказывало, что он очень пьян. Эмме даже стало жаль его…обманывает своего режиссера, до чего докатилась! Делать было нечего, и Эмма, кивнув, проследовала за Тарино. В его комнате и впрямь было лучше, словно свободнее. Дэвид достал из тумбочки два бокала, бутылку, видимо, припрятанную для особого случая, и Эмма краем глаза заметила, как ловко он высыпал что-то белое в один из достанных фужеров. Конечно, она знала что это. Теперь Джефф видел это. Теперь у них есть доказательства к причастности Тарино у наркоте и всей этой прочей фигне. Голова шла кругом. Эмма знала: этого факта недостаточно. Она решительно выдохнула и подошла ближе к режиссеру, взяв один напиток. — Дэв, кхм, — она прочистила горло, — я слышала, что те, кто хотят повеселиться и расслабиться могут получить особую добавку, — шепотом; сделала акцент на двух последних словах. Актриса закусила губу, выжидая, когда же Дэв насыпет это вещество и ей в бокал, который можно будет отнести на экспертизу. Дэвид будто дрогнул, потом подошел вплотную к девушке, схватив ее за запястья. — Запомни, Эмма! Ты никогда не будешь принимать эту гадость! — слова вылетали кубарем, и с трудом можно было разобрать, что он говорит. Он был слииишком пьян для дельных бесед, и Эмма собиралась уйти, но мужчина все еще крепко держал ее руки. Он притянул ее к себе, заставляя всем телом прижаться к нему, смотреть ему прямо в глаза, вдыхать его перегар, который неприятно щипал легкие девушки. Его губы что-то промямлили и потянулись к Эмме. Тут девушка поняла, что ей не вырваться. Что сейчас пьяный режиссер, не помня себя, возьмет ее против воли, и все это будет снимать камера, установленная самой же Эммой. Она думала закричать, но что толку? Все на первом этаже или же на улице, музыка гремит, гости пьют и танцуют. Никто не услышал бы ее. Актриса судорожно пыталась остановить Дэва, просила прекратить, но все было бестолку, и его сухие губы уже накрыли ее шею. Жалкие попытки выбраться не увенчались успехом, а Эмма приготовилась к позору всей своей жизни. Но она забыла одну важную деталь. Джефф все слышал.