***
— Хён, ну ты скоро? — ноет парень, в который раз стирая со лба тонкую пелену пота, а в ответ слышит лишь очередное «Иду я, иду, одну минутку». Чонгук уже 10 минут ждёт, когда же его ненаглядный друг соберётся. Посмотрев на экран телефона, парень вздыхает и убирает его в карман пальто, устало глядя вглубь квартиры. — Пак мать твою Чимин! Если ты сейчас же не… — он не успевает договорить, потому что его рот затыкают бутербродом, а в руки впихивают бутылку газировки. — Просто кое-кто решил не завтракать, а я так не привык, — смотрит скептическим взглядом на Чона, за что получает подзатыльник. — Эй! За что? Я просто сказал правду! Гук усмехнулся и, дожевав, ударил реальностью по голове: — У нас первая пара — матан. Так что если ты не поторопишься, то тебя заставят писать работу… Как тогда, ког- — Я. Понял. — отчеканил Чима сквозь зубы, немного злясь и закатывая глаза, и начал одеваться.***
Стояло обычное осеннее утро, которое не отличалось от предыдущих и не будет отличаться от предстоящих. Друзья шли, наслаждаясь пока ещё тёплым, но уже способным продуть ветерком. Им всегда было комфортно вдвоём, что бы они не делали. В детстве двое альфочек могли часами сидеть и рубиться в видео-игры в комнате Гука, пока не придёт его мама и не выгонит их на улицу. В младшей школе проводили всё свободное время вместе и были буквально неразлучны. После перехода в среднюю школу, когда у всех их сверстников начался взрыв гормонов, первые течки и гоны, друзья, наплевав на все эмоции и потребности, были постоянно вдвоём. Некоторые из их класса тогда даже начали предполагать, что они встречаются, ведь «Вы видели, как они смотрят друг на друга?», «Ну и что, что оба альфы? Может, они оба гаммы?», «Они постоянно вместе, так что инфа сотка — встречаются». С каждым годом их дружба становилась только крепче. В старшей школе все просто перестали обращать на парней внимания. Нет, никто не перестал думать, что они пара. Просто… все привыкли?.. к такой своеобразной дружбе.***
Подходя к универу, Чонгук решил проверить время и, как оказалось, не зря. — Эм… Чимин… Только не убивай… — сказал он, поджав губы и убирая телефон, в котором только что прочитал последнее уведомление. Он не мог сдержать лёгкой улыбки, понимая, какая будет смешная реакция у старшего. — Давай, скажи, что у нас пара на 20 минут позже начинается. Давай, выбеси меня ещё больше, — немного закатив глаза, пробурчал Чимин, останавливаясь практически у самого входа в здание. Он склонил голову набок и сложил руки на груди. — Ахаха, лучше! — бодро воскликнул Гук, готовясь бежать. — У нас отменили пару! Совсем! Замену до следующего занятия найдут, но сегодня свободного учителя просто нет и поэтому у нас ещё целых два свободных часа! — последнюю фразу он выпалил на одном дыхании и рванул к парку, находящемуся рядом с учебным заведением. Пак, который внимательно слушал друга и с каждым словом становился всё злее и злее, побежал за ним, уже продумывая все варианты убийства друга. Конечно, ни один из них он не осуществит, но мечтать же не вредно, верно? Скинув сумку рядом с их любимыми качелями, младший быстро спрятался за дерево и, когда Пак, запыхавшись, наконец-то появился на горизонте, выпрыгнул, крикнув что-то неразборчивое. Чимин не был в ярости, не был зол или обижен, но подуться всё равно надо, так, для виду. — Ну. Ну… Ну и пожалуйста! — крикнул он, скидывая рюкзак и садясь на качели. Включив музыку в наушниках, оттолкнулся и сделал обиженно-задумчивый вид. Всё это время младший смеялся, чуть ли не плача от смеха, а когда успокоился, то поправил волосы, вытер выступившие капельки в уголках глаз и подошёл к Чимину, начиная тихонько качать того. Пак игнорировал друга, всё также шевеля сексуальными, по мнению Чона, губами, как бы подпевая. Младший всегда удивлялся тому, насколько они были идеальны: нежно розовые, пухленькие, а ещё — очень мягкие. Чонгук в очередной раз завис на губах друга. Опять. Снова. Он закрыл глаза и помотал головой, отгоняя мысли, что частенько стали появляться в его голове в последнее время. Гук вздохнул, потёр переносицу и остановил качели, присаживаясь на корточки рядом с Чимином. Тот вытащил наушники, убирая их вместе с телефоном в карман. — Солнышко наше, — сказал Чон, обхватывая щёки старшего ладошками, — булочка наш ненаглядный, — подался лицом чуть вперёд, продолжая смотреть парню в глаза, широко улыбаясь. Он хотел сказать что-то ещё, но услышал заливистый смех. Это были их общие друзья — Хосок и Юнги, которые, кстати, и придумали Гуку с Чимином название — Чигуки. Теперь их так называли абсолютно все. — Айгу~ Они серьёзно… — закатил глаза младший и быстро чмокнул парня в носик, вставая и приветствуя друзей. Пак же от таких действий разозлился и засмущался одновременно, не решаясь поднять взгляда. — Хэээй! А вот и наша булочка ЧимЧим! — закричал Хоби. — Привет, Хосок… — растерянно промямлил парень, всё ещё не решаясь поднять взгляда. Что это сейчас было? Почему Чонгук это сделал, зачем? А главное — почему сердце начало биться быстрее? — Чимин. Чимка, — Юнги уже минут пять пытается дозваться друга, пребывающего где-то явно не здесь. — А? Ч-что? — Доброе блять утро, говорю! — орёт Мин, поднимая руки, как бы благодаря Бога, и потряхивает парня за плечи. — Вернулся из своего космоса? Младший ничего не отвечает, лишь фыркает и встаёт, потягиваясь и беря рюкзак с земли. Чимин ещё поговорит с Гуком насчёт этого… Обязательно поговорит…***
Четверо студентов тихонько бредут по огромному парку, говорят на какую-то только им известную тему, периодически перебивая друг друга. Чимин немного замедляется, отставая на метр от парней и утягивает за собой Юнги. — Что случилось, Чим? — с лёгкой тревогой в голосе спрашивает он и поворачивает к себе лицо друга за подбородок, заставляя посмотреть на него. — Я… Просто… — мнётся Пак, отводя взгляд и убирая руку Мина. — Гхм… В общем, — он наконец собирается с мыслями, — тут кое-что произошло, пока вы с Хосоком… — Ты о том, что Гук поцеловал тебя в носик, когда мы пришли, потому что ты сидел грустный? — ухмыльнулся Мин, по-кошачьи хитро смотря на друга, а потом продолжил, как ни в чём не бывало. — Ну да, видел. Но вы ведь довольно давно дружите… Аж с самого детства. — Ну да… — И вы до сих пор ни разу не целовали друг друга в щёчку или носик, для того, чтобы успокоить? Пак немного помялся. — Целовали, даже пару раз было, когда в губы чмокали, но раньше всё было нормально… Типа… — с недоверием посмотрел на своего собеседника. — Я могила, — сказал Юнги, сделав жест, как будто застегнул рот на замок и выкинул ключик. — Угум, — Чимин кивнул, продолжая, — так вот. Всё обычно было нормально, но сейчас, когда он был так близко и смотрел прямо в глаза… — закусывает губу, не замечая этого. — Ты хотел его поцеловать? — Ч-что? — парень поперхнулся воздухом от неожиданности. — А. Ну. Я не знаю… Возможно… Но я не про это. Когда он поцеловал меня, а это был блин просто чмок в нос, сердце забилось. И блять… Это хрень какая-то… Я его тогда хотел ударить, хорошенько так приложить, но в то же время появилось смущение и… и… И я запутался, — чуть сгорбившись, выдохнул Чимин и посмотрел на друга взглядом, пропитанным мольбой и отчаяньем. — Лол, чел, ещё даже одного дня не прошло. Пораскинь мозгами до завтрашнего утра, а там, если всё останется также, решим, что будем делать, — ставит большую жирную точку на этом разговоре Юнги, приобнимая младшего, и улыбается, трепля его макушку.***
Всю первую пару Чимин сидел и пытался вникнуть в то, что говорил преподаватель. Получалось это, мягко говоря, плохо. Единственное, о чём он мог думать — это его младший. Они всегда были друзьями, приятелями, братьями, но что же произошло сегодня с Паком? Всё же как обычно. Они всегда ведут себя так, всегда так общаются. Чим даже помнит, как один раз они на одной из вписок в старшей школе, прикалывались, что встречаются, целовались при всех… И даже тогда он ничего подобного не почувствовал… — Пак Чимин. ЧимЧим. Булочка. Пара закончилась. Голос Юнги рассеял пелену мыслей и нахлынувших воспоминаний, возвращая его в реальность, заставляя вздрогнуть и посмотреть в сторону, откуда доносился звук. — А? Да-да, иду. Я просто задумался, — проговорил Чимин, быстро собирая вещи и выходя из аудитории. Оставшиеся пары он всё-таки заставил себя тупо записывать всё, что говорят и пишут преподаватели.***
— Ой блин, — говорит Хосок, потягиваясь, — вроде на одну пару меньше было, а тело затекло, будто на две больше, — продолжает шутливо жаловаться. — Да уж… Это точно, — поддакивает Гук, который рядом с ним делает небольшую разминку. Парни стоят около раздевалки и ждут друзей, которые задерживаются в своей аудитории. Они все в одном потоке, но как-то так получилось, что Чимин и Чонгук оказались в разных группах, поэтому, собственно, и познакомились с Юнги и Хосоком. — Мы уже идём! — кричит Юнги с лестницы, сбегая по ней и чуть не падая. Когда до него доходит, что его словил Хосок, то Юн немного краснеет, отводя взгляд. — Ага, идёте! Не разбейся, дурачок, — смеётся Чон, тиская в объятиях старшего, за что получает убийственный взгляд. — Вообще-то… — злобно бурчит себе под нос Юнги, выворачиваясь из захвата и направляясь к гардеробу. Хосок так и не расслышал, что там «Вообще-то», но хихикнул, видя, как засмущал своего хёна. — А вы чего так задержались то? Мы вас пятнадцать минут ждали, — немного надувается Гук, смешно выпячивая губу и скрещивая руки на груди. — Он просто дибилус и не мог найти телефон. Ну, а если не учитывать этот факт, то препод решил нас «наказать» из-за каких-то парней, что три раза за пару ему успели сорвать семинар и дал работу за полчаса до окончания… — Ага, теперь у меня будет два. Супер… — перебивает одногруппника Чим, уже надевая пальто. — Ой, да не бурчи ты. Просто надо было слушать на прошлый уроках, а не спать. — Я слушал! Просто это было после вписки, вот я и хотел спать! Все смеются, а Чимин в шутку обижается, но, в конце концов, не выдерживает — его тоже прорывает на истерический смех.***
Выйдя на улицу, друзья немного погуляли и, попрощавшись, разошлись. Юнги и Хосок пошли по домам, а двое неразлучных друзей решили зайти в их любимую кафешку около дома. После поступления в универ, они решили съехать от родителей, но отдельные квартиры позволить ни один, ни второй не могли. Поэтому было решено снимать небольшую двушку в десяти минутах ходьбы от универа. Сразу после удачно сданных экзаменов, Гук съездил в их родной город за заранее собранными вещами, заодно привезя немного мебели, а Чима в это время нашёл квартиру, подыскал себе подработку на первое время и сходил в универ разузнать, что тут да как. Когда прошёл примерно месяц после начала учебного года, всё более менее стабилизировалось. У них обоих были подработки с гибким графиком, в квартире стало уютней, а город уже не казался таким огромным и незнакомым. Заказав любимые латте и капучино с тортиками, оба парня сидели в своих мыслях. Их обоих что-то беспокоило, но что именно — понять не могли. Наконец, съев половину тортика, Гук поднял взгляд. — Слушай, Чимина… Я хотел спросить… — он посмотрел на старшего и, когда тот отложил ложку, устремив свой взгляд в глаза напротив, продолжил, — Ты… Когда-нибудь задумывался, почему мы никогда не встречались с кем-то всерьёз? Ну, я имею ввиду, чтобы не неделю-две, а полгода хотя бы… Старший вопросительно посмотрел на него и немного нахмурился. — Ну, не знаю… Так всегда получалось… В конце концов, какая разница, если нам вдвоём хорошо, — улыбнулся Пак, трепя макушку парня и вновь принимаясь за тортик. — Это да…***
Уже два часа ночи, а альфы всё ещё лежат в спальне Чонгука и смотрят третий фильм за вечер. Голова Чимина покоится на коленях младшего, потому что тот решил сесть и «нормально попить чай, а то лёжа неудобно». За сюжетом оба не следили практически с самого начала, просто смотрели в никуда и наслаждались атмосферой покоя и уюта. Фильм был из жанра фантастики — это единственное, что понял Гук. Ничего не предвещало беды, как говорится. В фильме началась постельная сцена, при чём довольно откровенная. Чонгук держался, как мог, но природа взяла своё. Он нервно стал кусать губы, надеясь, что старший уснул. Возбуждение было невыносимым и он начал ёрзать. Постельная сцена уже закончилась, но стояк даже и не думал отступать. Парень пытался успокоить дыхание и не заскулить от безысходности. Да, он мог встать, сходить в туалет и всё исправить, но не хотел. Ему всегда нравилось такое — когда возбуждён, но придумываешь себе последствия, из-за которых ты якобы не можешь удовлетворить себя. Вроде, сидишь, мучаешься, но приятно и хочется ещё возбуждающих факторов. Из мыслей его вытащил родной голос: — Хей, Гуки… — голос был нежным, но в то же время хрипловатым и немного томным от возбуждения. — А? Кхм, — прокашлявшись, младший сфокусировал взгляд на лице хёна, находящегося буквально в паре сантиметров от паха, и, сглотнув слюну, спросил, — Д-да? Что? — А ты когда-нибудь был снизу? — Эмм. Нет. Я же альфа. — Ну и что? Я, например, хочу почувствовать себя… ммм… — он не знал, как подобрать слова и психанул, после сразу раскрасневшись, — Блять. Короче. Мне всегда хотелось, чтобы меня кто-то оттрахал. — Оуууу, — Гук был немного шокирован. А когда понял, что старший ему сказал, то того уже рядом не было. Сглотнув ком в горле, он встал и направился на поиски Чимина. Пак оказался в ванной. Зайдя туда, Чон увидел, как его друг умывается прохладной водой, чтобы усмирить возбуждение и смущение. Одной рукой обняв парня за талию, второй сжал возбуждение старшего и услышал приглушённый стон. Неожиданно опомнившись, резко отошёл, мотнул головой и, пробормотав «Прости, на эмоциях», быстрым шагом ушёл к себе, запершись.***
Утро сегодня выдалось на удивление холодным. Где-то даже был виден лёгкий иней. Люди уже укутались в тёплые шарфы, варежки, шапки, а некоторые даже успели достать из шкафов зимние куртки. Чонгук с Чимином молча идут в универ, дрожа от холода и надеясь, что в помещение будет теплее. С той ситуации прошло уже девять дней. Да, Гук считает, как, в прочем, и Чимин. Ни один, ни второй не решаются заговорить про это. Обоим неловко, стыдно и немного… страшно?.. Как хорошо, что впереди выходные, можно будет разойтись по комнатам и опять не разговаривать, не притворяться перед друзьями, что всё хорошо, обходясь короткими фразами по типу «Я в магаз», «Дай зарядку, я опять забыл, куда положил», «Дай переписать конспект»… и всё в этом духе. Им надо бы поговорить, решить хотя бы с тем, будут ли они это обсуждать или сделают вид, что ничего не было, но как заговорить про это? Придя в универ, оба облегчённо выдохнули — тут гораздо теплее. Чон посмотрел на старшего сверху вниз. К слову, несмотря на то, что он младше, в росте обогнал Чимина. В голову тут же пришёл отрывок их давнего разговора: «— Я первый родился в Пусане! — Зато я первый вырос!» Чонгук мысленно улыбнулся неожиданно всплывшему воспоминанию. — Что? — старший повернул и немного приподнял голову, всё же разница в росте не полметра, а какие-то десять сантиметров. На мысли про сантиметры младший ухмыльнулся про себя. — Мы когда-нибудь поговорим про… — он не успел договорить, потому что тут же был заглушён криком друга. — Ребятааааа! — орал откуда-то Хосок, явно в припрыжку приближаясь к парням. — О! Привет, Хоби. Ты чего такой весёлый? — успев перестроиться, сказал, улыбнувшись, Пак. — Да представляете, у нас пары абсолютно все отменили. Об этом все узнали, когда в аудитории зашли. Фух, — он немного отдышался и продолжил, — короче, подходим мы такие с Юнги к своим аудиториям, а они закрыты. На дверях всего нашего потока листочки висят и написано, что все пары сегодня отменяются. Сегодня с одиннадцати утра будут какие-то санитарные работы проводиться… — В общем, универ от материальной нечисти будут очищать, — его перебил наконец подошедший Юнги. Хосок смешно скорчил лицо, будто бы обиделся. Друзья засмеялись. — Хося, солнышко, — сквозь смех проговорил Чимин, — ты такой смешной, когда дуться пытаешься… — Даааа. Прям как ребёнок, — немного задыхаясь от смеха, прокашлял Чонгук. — Детский сад, штаны на лямках, — прохрипел Юнги, вытирая выступившие от смеха слёзы. — Ой, да идите вы, — сказал, понемногу успокоившийся Хосок.***
Парни шли потихоньку по направлению к их уже общему любимому кафе. Зайдя в него, друзья тут же сняли куртки, сделали заказ и продолжили беседу, ранее начатую на улице. Говорили обо всём и в то же время ни о чём. Спустя три часа, решили расходиться. У Мина была не дописана аранжировка к новой песне, он подрабатывал музыкантом. Ему нравится музыка, нравится создавать, нравится творить. Хосоку нужно было до конца поставить хореографию к новому танцу. Он и ещё три его школьных друга увлекаются танцами, один из них даже профессионально. Чонгук неожиданно вспомнил про то, что в его любимой игре вышло обновление, добавились новые уровни, на что Чимин показательно закатил глаза. Посмеявшись с реакции друга, Хосок и Юнги попрощались с однокурсниками и вышли на улицу, расходясь. Чимин неловко поднял взгляд, смотря куда-то на улицу: — Ну что, пойдём? — Угу… — промычал Гук, вставая и снимая с вешалки два пальто.***
Игра настолько завораживала и затягивала Чонгука, что тот не заметил, как пролетели два часа с прихода домой. Чимин незаметно прошёл, даже, скорее, проскользнул в комнату. Подождав, пока Гук пройдёт уровень, парень подходит к пуфику и кладёт руку на плечо младшего. — Гуки?.. От неожиданности Чон вздрагивает, резко поворачивая голову и округляя глаза. — Не пугай так, — он выдыхает с улыбкой, хихикая и не сразу понимает, почему хён такой серьёзный, нервно кусает губы, отводит взгляд, теребит край толстовки и… Это толстовка Чонгука! Любимая толстовка Чонгука! И Чимин знает, что это единственная вещь, которую ему нельзя брать у Чонгука, не спросив его!!! — Хён. — младший резко перестаёт смеяться, обиженно и даже немного злобно смотрит на Чимина. — Почему. У тебя. Моя. Любимая, — он особенно выделяет «любимая» голосом, — толстовка. Чимин протягивает ему бутылку воды: — Держи, а то у тебя вид после игр измученный… — Спасибо, но всё же… — он не успевает продолжить, потому что его затыкают поцелуем. У старшего такие мягкие губы, на вкус, как персики, которые он так любит… Стоп что. Они… Они сейчас целуются? Чонгук резко отшатывается от Пака, ошалело смотря в глаза напротив, однако руки, оказавшиеся на талии, не отпускает. Пауза слишком затягивается, сердца так и норовят выскочить из тел, в комнате невероятно душно, а тишина настолько невыносимая, что в ушах звенит. Первым возвращается в реальность Чонгук, обнаруживая Чимина у себя на коленях, а свои руки — вокруг его талии. — Кхм? — ему очень неловко, смущение уже вовсю пытает на ушах, а щёки немного розовеют от духоты, вперемешку с возбуждением, — Чимин… Я… Попить хочу… Мне, кхм, душно… Чимин мотает головой, пару раз хлопая глазами и приходя в себя, бормочет тихое «Ага», поднимает упавшую на пол бутылку и отдаёт парню. Чон делает пару глотков, из-за чего старший зависает, шумно сглатывая. Он и раньше ловил себя на том, что засматривается на своего тонсена, когда тот пьёт воду или делает что-то сексуальное, но сейчас это «засматривается» переросло в небольшую выпирающую проблемку. — А я ведь просто хотел попросить помочь с занавеской… — бубнит Чимин, укладывая голову на чужое плечо и прикрывая глаза. Он тяжело вздыхает. Чонгук закрывает бутылку и ставит на стол. Он зарывается ладонью в мягкие волосы друга… или уже не друга?.. и успокаивающе массирует. Они понимают, что им обоим нужно сейчас успокоиться и нормально поговорить. На этот раз тишина нарушается Чимином, который полностью успокоился и, кажется, успел познать Цзен: — Гуки? — он говорит очень мягко, выдыхая младшему в шею, — нам всё же нужно поговорить, — твёрдо произносит он и смотрит Гуку в глаза. — Да, хён, я понимаю. Блин… — Чонгук шипит, на что получает вопросительный взгляд, — а, ну. У меня просто нога затекла, — улыбается. — А… Понятно, — Чимин тоже улыбается, встаёт с младшего и берёт его за руку, ведя за собой на кровать. — Эм. — На кровати сидеть удобней, — объясняет старший, отпуская Гука и садясь на кровать по-турецки. Чонгук, улыбаясь, садиться напротив Чимина. — Ну… Я думаю, тут уже понятно, что у нас друг к другу явно больше, чем дружеские чувства, — хмыкает по-доброму старший. — Это да… Но… — Гук мнётся, как бы ожидая дозволения продолжать, Чимин кивает и младший вновь подаёт голос, — мы же оба альфы… И это как-то странно? Ненормально? Не знаю… — Ахаха… На самом деле, я тебе ещё в школе хотел сказать, но, почему-то подумал, что… — он вновь смеётся, — что наша дружба может сойти на «нет». Я тогда подслушал разговор наших мам и… Мы оба гаммы, — Чимин поднимает руки, как бы показывая салютики и «вау, неожиданность», — так что да, — он успокаивается, сцепляя руки в замок и укладывая их на колени, — те, кто тогда думал, что мы гаммы — были абсолютно правы. Всё это время Чон сидел с приоткрытым ртом и в небольшом шоке смотрел на своего друга? Как его теперь называть? Парень? Друг? Недопарень??? Передруг???? Чонгук встряхнул головой, отгоняя мысли, иначе он придумает ещё куча названий отношений между ними. — Гук? — Чимин успел за время размышлений оказаться в сантиметре от лица младшего. — О господи… — он немного испугался, но после заключил в объятия Пака и повалил на себя, — будешь моим парнем? — улыбка уже не сходила с лица студента, так крепко сжимающего в объятиях второго, что тот даже похлопал по плечу, прося ослабить хватку, — а, ой, прости… — Конечно буду, Гуки, — Чимин улыбнулся и затянул своего теперь парня в нежный, но долгий поцелуй.***
Уборка для Чонгука никогда не была чем-то тяжёлым или нудным — даже наоборот. Если нужно было прибраться перед гостями, да, речь именно о глобальной уборке квартиры, он устраивал целое шоу: включал колонки на полную, выгонял Чимина из квартиры, потому что «ну, хён, ты будешь мне мешать, так что иди погуляй», пел на весь дом, танцевал. Несмотря на это веселье, Гуку хватало всего два часа, чтобы отмыть всё до блеска и убрать вещи так, чтобы был идеальный порядок. Обычно он не убирался только в шкафу Чимина. Тот ему просто запрещал. А Чонгук… Он же послушный младший? Да. А, значит, ослушиваться Пака не станет.***
Суббота. Завтра должны прийти Хосок с Юнги. Друзья решили устроить небольшую вечеринку в честь окончания семестра. Учёба закончилась на неделю раньше, чем должна была, поэтому у студентов была ещё целая неделя до Нового года. Чонгук, как всегда, выпихнул Чимина на улицу погулять, сказав, что постарается закончить сегодня побыстрее, ведь на улице уже холодно, а тёплые пуховики они купить ещё не успели. К тому же, они до сих пор не могли насытиться времяпрепровождением друг с другом как парочки: поцелуи, объятия, просмотры фильмов или видео на Ютубе под пледом, зарываясь в волосах друг друга, касаясь интимных мест… Даже прогулки стали гораздо насыщеннее и эмоциональнее, чем раньше — им не надо было задавать себе вопросы «Почему я опять залип?», «Почему опять сбилось дыхание?», «Чёрт, да откуда возбуждение?!». Включив музыку, Чонгук сразу же приступил к уборке. Когда он дошёл до комнаты Чимина, то понял, что ему впервые придётся нарушить правило «Не прибираться в шкафу Пак Чимина. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.», ведь половина вещей, что обычно лежат в шкафу, просто-напросто были разложены и разбросаны по всей комнате, в том числе и на полу. Чонгук потрепал затылок, всё ещё медля. — Блин, а может не надо… — произнёс шёпотом, — ладно, хуй с ним. Сам виноват, что не убрал всё в шкаф. Вынеся вердикт, Гук складывает вещи, делая из них несколько аккуратных стопок на кровати. Вдруг из толстовки, которую он только-только успел взять с пола, что-то выпало и закатилось под кровать. Судя по звуку, это было что-то железное, но небольшое. Кинув толстовку на кровать, Чон заглянул под кровать, включил фонарик на телефоне и застыл. Это была… Да нет, не может быть… Это была анальная пробка… — Ахуеть кричали люди… — прошептал Чонгук, всё ещё в шоке смотря на блестящий из-за света предмет, — о, а это что? Парень вытащил коробочку, заодно доставая анальную пробку из-под кровати. Чонгук как-то хитро улыбнулся. — Так-так-тааак… Мистер Пак… Мистер альфочка, — он как-то по-дьявольски улыбнулся, разглядывая содержимое коробки, — так ты у нас, оказывается, пассив… — он хотел сказать что-то ещё, но неожиданный звук удара заставил его замолкнуть и развернуться лицом к двери. На входе в комнату стоял ошарашенный Чимин. Насколько Гук понял, тот ударился плечом о косяк двери. — Ну и?.. — младший чего-то ждал, вопросительно смотря парню в глаза. — А… Э… — Чимин прокашлялся, отводя в сторону глаза, — я карточку забыл, вот и вернулся… Ты… Зачем ты полез в мой шкаф?.. Чонгук засмеялся, откладывая коробку, вставая с пола и подходя к старшему вплотную. Обняв за талию, он заглянул в глаза с немым вопросом. — Вообще-то, у тебя были вещи разбросаны по всей комнате. — А… — А коробочка? — Это… Я просто… — старший вздохнул, сдаваясь, — когда я узнал, что мы гаммы, то решил попробовать себя в обеих ролях. Начал просто с пальцев, мне понравилось… и вот, до чего всё дошло. Я редко ими пользуюсь, мне больше нравится быть сверху… — Ммм… Понятно… — Пак и не заметил, что, пока говорил, его ягодицы начали мять мощные ладони Гука, потихоньку возбуждая. — Прекрати, Чонгук… — Чимин пытался вывернуться, — стой, пожалуйста, не надо. — Почему? Ты же тоже этого хочешь… — прямо в красное ушко, опаляя тёплым дыханьем и обжигая хрипловатым тихим голосом сознание. — Я… Я потный после улицы, — быстро придумав причину, Чимин вывернулся и убежал в ванную с колотящимся сердцем не только в груди, но и, по ощущениям, в области паха. Парень и сам не знал, почему он хочет повременить с такой близостью. Однако, надо было выкинуть ненужные сейчас мысли из головы. Сняв с себя одежду, Чимин зашёл в душ, расслабляясь под горячими струями. Откуда взялся голый Чонгук, обнимающий его? Парень не знает. Почему Чимин не закрыл дверь в ванную? Без понятия. Как не знает и то, почему не оттолкнул и не попросил выйти младшего. Следующее, что понимает Чимин — его уложили животом на стиральную машину и уже разрабатывают задний проход пальцем. — Я… Я пошутил… — По поводу? — По поводу пассива, — на это младший лишь ухмыльнулся, не переставая растягивать парня под ним. А когда Пак сдавленно простонал, то улыбнулся и поцеловал в шею. — Гук, это не смешно… — А я разве смеюсь, хён? — Гуки, пожа- ахх… Пожалуйста, не надо, — он не предпринимает попыток выкрутиться. Всё тело слишком расслабленно из-за душа, клонит в сон, да и Чонгук всегда был гораздо сильнее него. — Хён, — нежный голос в ушко, — отдайся эмоциям и желаниям, прошу тебя… — выдыхает, прикусывая мочку старшего. — А если… Я попрошу остановиться? — Я остановлюсь, — с досадой, но уверенно, шепчет Гук. В Чимине уже свободно двигаются два пальца. Чон останавливается. Под ним раздаётся недовольное сдавленное мычание. — Чони… Продолжай уже, раз начал… Только давай в комнате, прошу… Выключив всё, младший берёт на руки Чимина и заходит в комнату, аккуратно укладывая на кровать. Приглушая свет, он берёт ту самую пробку, что вывалилась из толстовки, смазывает лубрикантом и только сейчас замечает, что к ней приклеен лисий хвост. И как он его не заметил тогда — не понятно. Аккуратно входя в Чимина хвостиком, Гук поглаживает спину, из-за чего по телу парня пробегает табун мурашек. — Ммм… Гуки, пожалуйста, не мучай… — рвано выдыхает Пак, — войди уже, — он закрывает глаза внутренней частью локтя, сгорая от смущения. — Попроси как следует, — пробка полностью оказывается внутри, — лисёнок, — Гук прикусывает мочку уха, хитро улыбаясь. Рядом слышится протяжный стон и окончательно сбитое дыхание. В комнате невероятно жарко и не хватает воздуха от слова совсем. — Гуки, прошу, ах-м… В-войди… Пожалуйста… — Хорошо, малыш, — прошептал Чон, вынимая пробку и откладывая её куда-то в сторону. Он смазал член и аккуратно вошёл наполовину, поглаживая бока старшего. Снизу послышался стон: Чимину было некомфортно, но приятно. Всё же — не тоже самое, что игрушки или пальцы. И по ощущениям, и по размерам… — Можешь двигаться… Гуки… — прошептал Пак, наконец, привыкнув. Чонгук медленно вошёл до конца, фиксируя шикарные бёдра руками, чтобы парень не отодвинулся интуитивно. — Чёрт… Ты такой узкий… — на выдохе проговорил младший, прикрывая глаза. Его вело от невероятных ощущений. В комнате, казалось, запотели окна. На самом же деле, это глаза парней прикрывала пелена возбуждения. Из космоса Чонгука вытащила рука, что нежно погладила, немного сжав, его запястье, как бы намекая, что можно продолжать. Гук аккуратно пару раз толкнулся и, услышав стоны наслаждения, постепенно перешёл на быстрый темп. — Ах… Мхм… Гуки… Боже… — как в бреду шептал Пак, подмахивая, если удавалось, бёдрами. Спустя несколько минут, Гук резко остановился и вышел, на что старший ответил недовольным стоном и хныканьем. Неожиданно его перевернули, и он вновь почувствовал приятную заполненность. Чонгук мягко сжал горло, придушивая парня под собой. Спёртый воздух не давал Чимину дышать, а рука на шее доводила до безумства. Комната заполнилась хриплыми стонами взмокших парней. — Гук… Гуки… — хрипло прошептал Пак, хватаясь за чужую руку, — я… я сейчас… ахх… — Чимин излился себе на живот, сжимая Чона внутри. Младший, сделав пару особо резких и глубоких толчков, простонал сквозь рык и кончил, тут же падая на кровать рядом с Чимом. Их обоих всё ещё потряхивало от невероятного оргазма. — Чимин… — Гук повернул голову, дожидаясь глаз напротив. Пак повернулся и вяло, но довольно, посмотрел на парня. — Что?.. — Я люблю тебя, — нежный и невинный поцелуй сквозь улыбки, — мой лисёнок… Чимин беззвучно посмеялся и произнёс лишь губами «Я тебя тоже». Чонгук накрыл их одеялом, обнимая своего парня. В сон они провалились практически сразу, подумав напоследок, что нужно встать пораньше и доделать начатую уборку.