Курочка гриль

— Уа-а-а-а-а... — простонал Черемисин. — Вечер же, что это за жара такая? — Блин, Антон! Как маленький, терпи! — не выдержал Данил.       Парни ехали в машине: Гаврилов за рулём, Антон был на переднем, а сзади сидели Миха с Сашей. Данил тщательно следил за дорогой, пока некоторые его товарищи убивались от скуки. Миша что-то обсуждал с Сашей, а Антон умирал от невозможной духоты. Он пожалел о том, что решил накинуть кофту, хоть она и была универсальной для такой погоды. На ней присутствовали мелкие дырочки, расположенные в области спины и рукавах, через которые проходил воздух, давая освежающую прохладу. Но парень не желал уступать жаре, поэтому он ловко снял кофту, попросив Сашу положить её назад. Тот, поглядев несколько секунд, неохотно взял и пристроил свёрток в углу. Антон уже под небольшим кайфом приоткрыл окно и стал высовывать лицо через него, жадно внимаю прохладу.       Саша подсел под манящий ветерок, хотя он и сидел прямо за Антоном, но ветер дул дальше, под уклон, прямо к Мише. Поэтому Хелл наклонился в бок, тем самым принося соседу неудобства, чуть ли не ложась на его колени.       Иванов придерживал голову, опираясь подбородком о ладонь. Он смотрел в окно, следя за тем, как быстро проскакивают деревья в лесу возле трассы. Когда Саша наклонился к нему, Миха тяжело вздохнул и продолжил с полуприкрытыми веками следить за дорогой.       Гаврилов же, несмотря на то, что рулил, то и дело поглядывал на Антона, пока тот сердито не посмотрел на него и сказал, чтобы он следил за дорогой, иначе сам сядет за руль. Данил понимал, что не был готов дать свою машину на растерзание Антону, поэтому стал смотреть исключительно на дорогу.       Парни ехали почти целый день, начиная с семи утра до шести вечера. А всё началось с того, как Данил обзвонил всех троих, говоря о том, что собирается поехать на море и был бы не против, если они составят ему компанию. А пацаны только обрадовались, ведь они не были против съездить на море, так ещё на халяву. Наивные глупцы… Они втроём, вялые и с багажом, стояли на улице возле остановки и ждали Гаврилова. Но несмотря на то, что было лето, с самого утра ещё было довольно холодно и ветрено, из-за чего они уже успели замёрзнуть. Однако спустя пару минут подъехал Данил, и троица, закинув вещи в багажник, залетела в машину, наслаждаясь теплом. Парни сразу же устроились поудобнее и уснули, открыли глаза они ближе к девяти, один только Данил всегда был бодрым и, сидя за рулём, продолжал поездку. — Пацаны, а вы палатки брали или я вам всё-таки не говорил? — Данил нахмурился, ведь не помнил, предупредил ли он парней о том, что они будут жить вовсе не в отеле и даже не в гостинице. — Какие ещё палатки? — Антон вскочил, обращая внимание на Гаврилова, а выражение на его лице быстро сменилось на недоумение.       Саша выпрямился, ведь он, как и Антон, не понимал, к чему клонит их водитель. Только Миша продолжал равнодушно смотреть в окно. Однако он повернул голову после последующих слов Данила: — Мы будем всю неделю ночевать в палатках возле берега моря. Я специально отыскал такие места, где людей быть не должно. И ещё вам придётся попрощаться с телефонами, ведь там не будет связи и электричества. До ближайшего магазина идти пятнадцать минут минимум. Надеюсь, что это не повергнет вас в шок.       На пару секунд Квантум осмотрел своих пассажиров и усмехнулся. Антон смотрел на него, как на что-то неизвестное, будто бы на единорога. Саша отвёл взгляд, а Миша продолжал смотреть в окно, прикусив губу. — Твою мать... — Антон откинулся на спинку сиденья и скрестил руки на груди. — Что нам теперь делать? Мы на траве лежать будем? — Нет. Я взял две палатки и в каждую помещается по два человека, — енот ухмыльнулся. — Предлагаю так: я с Антоном в первую, а вы во второй, окей? — Так блин! Я не собираюсь с этой шпалой вместе ночевать! Мало ли он что со мной сде... — Черемисина перебил Саша: — Я согласен и Миша тоже, да, Мих? — Да-да! — парень улыбнулся, увидев Антона в отражении стекла, который до этого смотрел на него с надеждой.       На панели машины за рулём загорелся знак, означающий, что скоро кончится бензин, благо до заправки было рукой подать. Гаврилов подъехал к свободной бензоколонке и заглушил машину. — Ребят, подождите, я быстро, — сказал Данил и хлопнул дверью.       Антон проводил взглядом Данила и тяжело вздохнул. — Тох, ну чё с тобой было? — воскликнул Саша в недоумении. — Тебе выпал отличный шанс побыть рядом с Данилом наедине, не вызывая при этом ни малейшего подозрения, а ты вон что начал!       Миша с Сашей уже видели множество раз, как Антон смотрит на Данила, когда тот этого не замечает. И плюс к этому Черемисин был очень рад и удивлён, когда парни, узнав о его предпочтениях, стали его поддерживать, как сейчас, например. — Я не знаю... — с грустью ответил парень. — Я занервничал. — Антон, это не оправдание, ты мужчина или кто?! — продолжал возмущаться Саша. — Сань, эта тема ещё под вопросом. Мы узнаем это только тогда, когда Антон решиться сделать с Даней ЭТО, — ввязался в разговор Миша, подав смешок. — Миша! — Черемисин покраснел и нахмурился, посмотрев на друга.       Иванов на это лишь заржал как конь, а Саня упёрся лбом в окно и закрыл рот ладонью, чтобы не показывать Тоше свою улыбку. — Так блин, шухер! — оторвался от стекла Хелл. — Данил идёт.       Миша сделал глубокий вдох и выдох, усмирив свой ржач. Кратос отвернулся от парней и стал поглядывать в окно.       Данил подошёл к машине и еле открыл дверь, ведь в руках он держал четыре банки пепси. Он сел в машину и протянул каждому по жестянке. Антон сначала не хотел брать напиток, но от серьёзного взгляда Саши он быстро передумал. Гаврилов завёл машину и отъехал обратно на трассу, продолжая поездку. — Надеюсь, этим я смогу загладить свою вину, что не предупредил вас о важной части нашей поездки? — Данил немного улыбнулся. — О-о-о, я тебя прощаю, мой друг! — Саша не отводил взгляда от холодной банки и наконец-то, открыв её, стал быстро пить. — Смотри не облей тут что-либо, да и сам не подавись, — сказал Гаврилов, глотая газировку. — Это зависит только от того, как ты будешь водить, — подал голос Иванов и улыбнулся, попивая пепси.       Только Антон не пил, он отвернулся, чтобы Данил не видел его лицо. Парень покраснел и искренне улыбался, его сердце забилось чаще просто от того, что Гаврилов купил ему попить. Пусть мелочь, но это так приятно. Пальцы уже даже замерзали от холода, исходившего от такой маленькой банки, которую он держал всё это время в руках. — Антош, пей давай, ты тут только недавно от жары помирал, — с некой заботой и лаской произнёс Данил. — Данилушка, а ты что, переживаешь за Антошечку? — улыбнулся Хелл. — Саша, тебя тут ещё не хватало! — Черемисин повернулся к нему с серьёзным взглядом и всё ещё красным лицом. — Ты покраснел, что ли? — вопрос Миши был явно бессмысленный. — Это от жары, — Антон отвернулся от них и стал пить газировку, немного надувшись от злости.       Наконец-то стемнело, и было уже чуть больше десяти. Всё же летом день длиннее и темнеет позже, намного позже. Саша заснул первым, он положил голову на плечо Миши и тихо похрапывал. Дальше был Иванов, он положил голову к стеклу и от всех покачиваний заснул. Данил заблокировал двери сзади на всякий случай. Антон всё никак не засыпал, хоть и выглядел уставшим. — О чём вы говорили? — шёпотом спросил Гаврилов. — Когда? — также шёпотом поинтересовался Антон. — Там, на заправке. — О всяком мы говорили, — Черемисин повернулся к Данилу. — А что? — Да так, просто. Почему ты не спишь, кстати? — А вдруг ты заснёшь? Я всё-таки беспокоюсь и в аварию попадать не собираюсь.       Данил лишь устало посмеялся. — Я серьёзно. — А я серьёзно бодрый, — всё также улыбаясь, зевнул енот. — Дань, я тебе не верю. Будь умнее, у тебя уже глаза слипаются, привстань куда-нибудь и поспи. — Ладно, ты всё-таки прав.       Минут пять и Данил уже пристроил машину возле парковки одной закусочной. Заглушив двигатель машины, Квантум провалился в сон.       Антон ещё не спал, он смотрел на звёздное небо в сумерках, иногда переводя взгляд на Данила. Он провёл рукой по лбу парня, заправляя мягкие рассыпчатые волосы за ухо. Он аккуратно приложил ладонь левой руки к щеке Гаврилова, а правой взял уже руку енота, скрестил пальцы рук и нежно приложил к своей груди. От этого всего сердце билось чаще с каждой секундой. Черемисин осторожно опустил правую руку и расслабил левую. — Люблю тебя, придурок... — совсем тихо произнёс Черемисин, после чего заснул.