The Sad God

Кто по-вашему мнению Бог? Быть может, это небесное нечто, что дарит надежду? Или лишь эталон вашего любимого персонажа, реального человека? Всё это, безусловно, лирика. У каждого Бог свой. Но может ли ваш Бог грустить? Страдать от безнаказанности, неуважения, подлости? Может ли ваш Бог спасти Мир, а не растить в ваших умах надежду, что Он действительно помогает и видит? Мой Бог — это эталон человечности, который пережил столько страданий за своё детство, что не хватит зерна всего мира, чтобы их пересчитать. Мой Бог не давал жалкую подачку в виде надежды на решение проблем, наоборот, Он эти проблемы решал. Мой Бог спас планету от неминуемого Белого Хлада, вернув те самые времена, когда никто не воевал и весь континент жил в мире. Прошло 6 лет с того момента, и что мы видим? Смерды всё так-же злы, Цари и Короли бесконечно строят козни друг другу, как и тогда, во времена падения Цинтры и королевы Калантэ. А мой Бог, точнее, Богиня, занималась своим любимым делом, ведьмачьим ремеслом. Её имя стояло на устах, как когда-то стояло в 1250-х, только того ведьмака звали Геральтом из Ривии, а сейчас все помнят и знают только Цириллу, императрицу Нильфгаарда, дочь Дани и Паветты, обладательницу Старшей крови Лары Доррен. Но что принесло Континенту спасение Мира? А ничего. Всё осталось прежним. Время меняется. И если о Цири помнили год, максимум два, то потом забывали о ней, как о сказке, что тяти рассказывали своим детям. Сейчас же Она направляется в ближайший трактир. В землях Велена вот уже второй месяц стояли долгие и непрерывные дожди. Плащ Цириллы промок до нитки, её лошадь брюзжала и брыкалась. В руках девушка крепко держала окровавленную голову куролиска, что недавно безмятежно томился у одного озера. Она не изменилась спустя столько времени: всё такая же узкая и утонченная фигура, острые уголки алых губ, изумрудные глаза. Солнце заходит, ей нужно поторапливаться, ибо она устала настолько, что в не состоянии справится со своей походкой, что уж говорить про битву с ночным отрядом накеров...

***

— Чего надобно, ведьмачка? — грубым тоном спросил корчмарь, протирая сухим полотенцем крынку. Цири достала из своей набедренной сумки бумагу, на которой чёрными чернилами было написано о местном вампире и награде в 400 крон за его голову. — Мне нужен войт. — уверенно и чётко произнесла она трактирщику. В это время, в самом углу дома сидел таинственный незнакомец. Он был одет в чёрные рыцарские доспехи, которые были оплетены рваным коричневым плащом. Но это была не обычная броня, на манер Туссентских или Авалонских солдат. Нет, это был доспех, который явно был сделан из железа, но по какой-то причине имел чёрный окрас. Цирилла смотрела на него. Он доставал из своей сумки зелёную стеклянную флягу, в которую наливал пиво, крынка с которым лежала на столе. Девушка была удивлена. За всё то время, что она была на большаке, подобной брони она не видела. Но Цири чувствовала нечто магическое, которое источал этот незнакомец. Сам же рыцарь сидел в углу корчмы, подальше от людских глаз, но ведьмачка смогла разглядеть за скамьёй, где он сидел, меч. Стоило девушке увидеть клинок, как ей стало не по себе. Это был не просто сорока дюймовый изысканный гвихир, это был ста-дюймовый стальной меч. Его лезвие было тяжёлым и сияющим, а рукоятка обхвачена тканью такого же цвета, что и плащ. Один миг, и незнакомец посмотрел на неё. — Войта сегодня нет. Зайдите завтра, он уехал в другую деревню. — ответил корчмарь, отвлекая Цири от загадочного рыцаря. — Тогда я хочу снять тут комнату. Без разницы какую, лишь бы можно было спать. — сказала Цири, доставая из кармана куртки горсть монет. — Ах, и ещё кружку Эля. На улице царствовала Луна. В лугу плясали цикады, а сама зона вокруг трактира была заполнена светом от огня факела. Такого загадочного, древнего, яркого. Ведьмачка сидела у барной стойки, покручивая серебряную монету с изображением своего отца. Трудно сказать, ненавидела ли она его, но одно знала точно: мантия повелителя никогда её не интересовала. Путь убийцы чудовищ девушке был по душе, видимо, годы проживания в Каэр Морхене сделали её ближе к Геральту из Ривии и к его ремеслу. Однако с каждым днём, Цири ненавидела свою работу. Из-за отношения людей к тому, что их задницы спасла она. Нет, ведьмачка никогда не была пешкой мании величия, но обида растёт, как дерево. И с каждым прорастанием острых корней, в её сердце цедилась злоба на людей, будто горький яд, что первые люди унаследовали с запретного плода. Подумать только: ей 25 лет, она молода, красива, но чернота её души губит. Губит так сильно и больно, что хочется броситься. Броситься со скалы, в небытие, навсегда. Голова гудит. Цири не спала уже неделю. Её спасением была ночная медитация. Нельзя спать на открытом воздухе. Ведьмачье ремесло — это игра с дьяволом на выживание; каждый миг нужно проявлять бдительность. Особенно, когда ты красивая девушка в мире, где полно убийц и насильников. Кто-то хлопнул по плечу. Дружески так, нежно. Первая мысль Цириллы — Геральт. Спустя столько месяцев. Но эти мысли были прерваны одной секундой: это был тот самый незнакомец в чёрных доспехах. Он сел рядом с княжной, очевидно в бодром настроении духа. Почему-то он вызывал доверие своим видом. Но невзирая на это, ведьмачка проигнорировала рыцаря, попивая напиток. — Грустно тут у вас, не с кем поговорить. — его голос был пронзителен, в меру груб и звонок. Цири отложила кружку с Элем, размяла шею и ответила — Не с тем человеком ты разговариваешь. — в меру наглым голосом ответила Цири, снимая капюшон с головы. — Но ты же не совсем человек, не так-ли? — как-бы невзначай бросил рыцарь, выпив из своей стеклянной фляги. — Милое создание. — резко перевёл он тему, посмотрев на голову чудовища, лежащую у табурета. — Ты чувствуешь мой дар? — повернулась Цири к незнакомцу с вопросительным выражением лица. — Магию не каждый чувствует. Я сам не знаю, как, но эта способность предостерегает меня от магических тварей. Но ты не такая... — он повернулся к ней. — Я чувствую в тебе гнев. Мне знакомо это. У тебя магический дар, но я не знаю его происхождения... Не дав договорить, Цири сказала: — Ничего ты не понимаешь! — подняла она тон. — Ты лишь очередной рыцарь, который, небось, поклялся своей даме побороть всех чудищ на свете! Жалкое подобие воина! — закончила Цири, плюнув на пол. — Как тактично ты послала меня. Уже не первый раз? — спросил незнакомец и судя по выражению лица Цириллы, знатно пристыдил её. — Тебе кажется, что я один из этих Туссентских хлюпиков, но это не так. Доспехи рыцарские, но они не мои. — и вот с этого момента, Цири стало интересно с ним разговаривать. — Я ведь не просто так с тобой разговариваю. Мне неизвестно происхождение твоего дара, но я знаю его природу. Эта Старшая кровь, да? Цири резко дёрнула его за ворот, притянув к себе: — Кто. Ты. Такой. — будто мантру, проговорила она. Незнакомец ловким движением руки убрал её руку и локтём пригвоздил к стойке, не позволив её двинуть. Благо, они одни были в корчме и никто не видел того, как Цири резким движением левой рукой достала меч и привела его к горлу незнакомца. — Я имел в виду, что я видел тебя, в своём мире. Ты бежала от кого-то, по всей видимости. Меня закинуло в этот мир через твой портал... И я лишь прошу тебя... — Вернуть тебя назад? — докончила Цири, убрав меч. — Прости меня. И за это и за то, что я пока не могу телепортироваться. Моя сила ослабла... Незнакомец лишь немного усмехнулся и снял свой шлем. Ведьмачка увидела мужчину. Не идеального, темновласого, с плоской теменной частью, неаккуратной бородкой но с невероятно красивыми голубыми глазами. Чистыми, как капли моря. Он поднёс ей руку и сказал: — Я Герман из другого мира. — сказал Герман, улыбнувшись. — Ты вызываешь во мне доверие, это странно, но... — Я тоже когда-то верил.... — с досадой сказал он.