The Sad God

В данный миг, Герман не понимал, где находится. Ещё недавно он отдыхал в корчме, наслаждаясь ароматами свежих цветов, пряных напитков, горшочков с тушёным мясом. Сейчас же в нос бьёт противный и горький запах пепла. Тяжело дышать. Герман пытается сделать резкий вдох ртом, но не может — на языке привкус пыли. Дальше носа ничего не видно, одна сплошная пустота. Представьте, что Вы закрыли один глаз ладонью — таковой была та пустота, правда, не долго. Волшебным образом пустота рассеялась, однако то, что пришло заместо ей, было хуже. Герман узнавал это место. Запахи, звуки, сама атмосфера была известна ему. Под ногами чувствовалась не земля, а тот самый треклятый пепел. Небо своим цветом напоминало палитру тёмных красок. Таких же пустых, таких же безжизненных. Кругом были обугленные, острые и грубые сталагмиты. На вид те выглядели грозно, однако стоит лишь опереться на них, как тут же они разваливаются в кучу золы. Самого пепла было по самую лодыжку, от чего передвигаться будет труднее. Да, такого Горнило Первого Пламени. Последний памятник, олицетворяющий могущества Старых Богов. Здесь был зажжён огонь и Первое Пламя. Каждый избранный обязан пройти через закрытый Алтарь Огня, преодолеть Чёрных рыцарей и пожертвовать собой ради блага всего мира. И вот, момент Германа настал. Подымая выше ноги и делая шире шаг, он проходит через огромные обломки Печи, находящейся чуть дальше от него. Он разит клинком пустые и обугленные доспехи Серебряных рыцарей, но из-за последней жертвы тысячелетней давности прозванные Чёрными. Уверенными и наглыми шагами, Герман подходит к Печи. Чем ниже он спускается, тем сильнее под его ногами повышается температура земли. Он слишком близок чтобы довершить начатое, избавить свой мир от страданий ещё на одну эпоху. Или же нет? Стоя у пепельного тумана, Герман понимает — пути назад нет. Слишком поздно. Он проходит сквозь туман и находится внутри самого Горнила. Свободный коридор, однако его стены разрушены. В центре коридора находится самый главный костёр. Цель Избранных. Несколько шагов и мир будет спасён. Если только удастся одолеть стражу… Около костра стоял самый могущественный бог этого мира. Вернее, таким он был до того, как принёс себя в жертву Огню. От Повелителя Солнечного света, отца четырёх детей до обугленного и немощного старика. Хотя он и не старик больше. Перед Германом стоит неподвижно, словно скульптура, полая оболочка, лишь напоминающая того великого короля. Не будь у него длинных седых волос и своего меча при себе, то Герман бы не поверил, что перед ним сам Гвин, первый Бог. Рыцарь осторожно начинает двигаться вперёд. Гвин крепко сжимает своими худощавыми пальцами свой клинок: лезвие горит огнём и казалось одним только столкновением с оружием Германа разобьёт то на осколки. Полый Бог слегка приседает, отводит левую ногу назад и ловким движением прыгает к Герману, замахнувшись мечом. Уклонение прошло успешно. Однако Гвин не отступает – наоборот, сражается только от прессинга. К такому Герман был не готов. Несколько размашистых ударов старика выводят его из баланса. Блок пробит. Резкий выпад бывшего бога – уклонение вновь спасло. Но ненадолго. Герман рискнул и попытался сыграть на неожиданности и рубануть своим огромным мечом ногу. Опрометчиво. Гвин грациозно увернулся и взмахом по диагонали полоснул своим клинком по спине Германа. Тот резко взвыл, так как удар вызвал ожоги и кровопотерю. Нужно срочно отступить, пока не поздно. Сжав зубы до скрипа, он кувырком заворачивает за обломок стены. У него буквально мгновение успеть выпить заветный эстус, либо же хитро устранить прессинг со стороны Гвина. Герман выбирает второе. Он бросает свой большой меч, ибо неэффективен в этом бою, а затем из небольших ножен достаёт острый кинжал. Бывший Бог заворачивает за обломок, но тут же получает от оппонента подножку. Затем тот усаживается ему на спину и делает два пореза в шее. Однако Гвин так же быстро отталкивает соперника и встаёт с земли. У Германа появилось преимущество скорости. И он пользуется им, проводя колотые раны и порезы, умело уклоняясь от горизонтальных взмахов огненного клинка. Бывший Повелитель Света хотел резко пнуть соперника, однако попытавшись это сделать, он получил колотый удар в спину. Удар был настолько мощным, что у Гвина подкосились ноги и он упал на колени. Осталось лишь перерезать глотку, либо отрубить голову, тут уж как выйдет. Но всё не так просто. Собираясь сделать роковой удар, Герман открыл корпус и позволил оппоненту перебросить себя. Одним простым движением уже Гвин на коленях был в более выгодном положении, чем Герман, лёжа на земле. Поднявшись с колен, Старый Бог наступает ему на глотку, не давая возможности перевернуть ситуацию под себя, а затем пронзает горящим мечом грудную клетку. Герману хотелось кричать от боли, но он лишь похрипывал. Он чувствовал, как начинают неметь конечности и как дико горит в области груди. Герман мысленно молил о пощаде, хотя понимал, что это, скорее всего, конец. Повелитель Света подымает двумя руками его за шею. Его руки начинают воспламенятся. Становится очень горячо. Ещё немного, и его голова – точнее, череп – взлетит на воздух… Резкий удар кинжалом в шею позволил Гвину отпустить Германа на землю. У второго уже не осталось сил. Нужно закончить с ним. Кинжал остался в шее Повелителя, но ненадолго. Встав с земли, Герман быстро поваливает на неё Гвина, достаёт кинжал и начинает бить острием в ту рану изо всех сил, от чего удары были не такими сильными, как рыцарь того хотел. Однако этого хватило, чтобы добить Бывшего Бога. Обессиленно упав на землю, Герман на секунду подумал, что бы от него осталось, выйди он на того самого Гвина, Повелителя молний, Первого Бога, отца четырёх детей? Но развитий этой мысли ждать не пришлось, ибо нужно выжить. Дыра в груди горит, сердце бешено бьётся, остаётся буквально несколько секунд достать эстус и вылечить себя…

***

Герман не помнит, через сколько он очнулся. Но то было не важно, ведь он видит ту самую переплетённую крышу постоялого двора, вновь чует ароматы еды, цветов и пива, а дыра в груди, как и весь бой с Гвином — лишь страшный сон. Так думал Герман, пока не почувствовал, что шрам на спине снова начал болеть…