Всего лишь человек

— Звучит жестоко, — говорит Алек и снова укладывает голову Магнусу на колени. — Месяц назад я бы ответил точно так же. А сейчас я не знаю. Наверное, это станет моим худшим кошмаром — сон, где я тебя убиваю. — Алек, послушай, — Магнус торопится, выкручивает себе пальцы, чтобы унять мелкую дрожь. — Если однажды перед тобой встанет выбор, ты должен будешь выбрать себя. Пожалуйста, обещай, что не позволишь мне причинить тебе боль. — Боюсь, что уже поздно давать такие обещания. — Глупый, глупый, глупый, — сбивчиво шепчет Магнус. — Такой дурак. Но Алек только улыбается в ответ. Ему так хорошо здесь, почти на краю света, с руками, сжимающими его плечи, с мягким голосом, в котором столько беспокойства, с тёплым дыханием, касающимся его щеки. — У меня просто не было шансов против твоего обаяния, — шутит Алек, и слышит, как отбивающее бешеный ритм сердце успокаивается, замедляет свой бег, возвращая Магнуса к самому себе. — Откуда ты такой на мою голову, — тихо произносит он и пытается встать, но Алек категорически с этим не согласен. Однако Фортуна всегда играет на стороне своего любимчика. — Уборка номера, — раздаётся за дверью, и Алек взлетает вверх, жестами указывает Магнусу на окно, а потом, скрываясь за толстым стволом, наблюдает, как немолодая горничная неторопливо меняет постельное бельё и полотенца, водит старым, отчаянно гудящим пылесосом по полу, не забывая при этом кидать осуждающие взгляды в сторону Магнуса. — Я всё вижу, дорогуша, — подтрунивает тот над ней, выглядывая из ванной комнаты. — В твои-то годы подглядывать за голыми мужчинами. Ай-ай-яй. — Очень мне нужно. Чего я там не видела? Писака вы, может, и выдающийся, но это на всё не распространяется. — Уела, милая. Я тут закончил, можешь приступать. — От вас шума больше, чем от любой девушки. И прихорашиваетесь вы столько же. — Но разве это, — Магнус выходит из ванной комнаты и начинает вертеться период уборщицей, — не стоит того? — Были бы вы девушкой, я бы вам сказала... — Что именно, красавица? Может, и мне совет подойдёт, — настаивает Магнус и подмигивает акации, раскачивающейся за окном. — Мужика вам хорошего надо бы. Чтоб надавал по вашей наглой заднице. Алек зажимает рот рукой и прижимается к шершавой коре, чтобы заглушить истерический смех, но Магнус и бровью не ведёт. Он округляет глаза и наклоняется к самому уху недовольной уборщицы. — Считаешь, что Найт недостаточно хорош для меня? — заговорщически спрашивает он, игнорируя таинственный шелест листвы рядом с окном. — Значит, это правда? Охомутали мальчика и радуетесь. Как только не стыдно? — Стыд? Абсолютно незнакомое мне слово. Алек замечает, как глаза Магнуса сужаются и весь он напрягается, словно большая кошка перед прыжком. — Но тебе тоже, как я посмотрю, иначе бы ты не прятала сейчас в своём кармане мой бумажник. Давай его сюда, старая ты перечница. Обворовывать постояльцев. Как только тебя до сих пор не уволили? Уборщица неохотно лезет в карман передника и достаёт оттуда кожаное портмоне, неохотно кладёт его в раскрытые ладони и пренебрежительно фыркает. — Вот скажи мне, милая, на что ты надеялась? Я же не последний человек в этом городе. Красть у меня не просто плохая затея, худшая. Уборщица старательно избегает смотреть на Магнуса и косит взглядом в окно, и Магнус быстренько решает очередную задачку. — Господи божечки, да ты клептоманка! — Есть такое, — признаётся она и снова лезет в карман. — Вот. У друга вашего спёрла. Хотела незаметно вам подкинуть, а вместо этого попалась. Вы не выдавайте меня хозяйке. Я всегда всё возвращаю. Магнус присматривается к тонкой цепочке из невзрачного металла и осторожно берёт её двумя пальцами. — Я передам ему. И ничего не скажу владелице, — говорит он и тепло улыбается. — Спасибо. Уборщица ненадолго задумывается, а потом решительно добавляет. — И да, вы слишком хороши для Найта. Не по зубам вы ему. — Я тебя разочарую, дорогуша, но он меня не есть собирается. — Как знаете, — гордо отвечает она и величаво удаляется, не забывая громко хлопнуть дверью на прощание. — Ты же не будешь меня есть? — спрашивает он у Алека, залетевшего в комнату. — Посмотрим. Почему ты так смотришь на эту цепочку? — Это не цепочка, это браслет. У Саймона такого не было, когда мы ехали. Он держал руки на руле, я бы заметил. Почему он таскает его с собой? — Я думаю, что это подарок Иззи. Они вроде как начали встречаться, — Алек произносит это с максимально недовольным видом, а потом замечает, как Магнус закусывает нижнюю губу. — Это плохо? Ты что-то знаешь о нём? Он опасен для Иззи? Магнус не раздумывает, он слишком хорошо знает цену слов, что не прозвучали вовремя. А ещё он знает, насколько дорога Алеку его сестра. — Да. Он не тот, за кого себя выдаёт. Алек не хочет спрашивать, боится услышать ответ, который снова укажет ему на истинное отношение Магнуса, но ему приходится: — Как давно ты знаешь? — Со вчерашнего дня. После того как позвонил тебе. Магнус удивляет его. Снова. Алек незаметно выдыхает и старается вслушиваться в обстоятельную речь, но горячее чувство доверия согревает всё тело, отодвигая опасности на второй план. Магнус описывает события предыдущего дня, рассказывает о подозрениях, об их проверке, о роли Джонатана, Зеро и Вала, рассказывает, держа Алека за руку, будто опасаясь его реакции. А Алек сжимает тонкие пальцы — его опору в этом мире. Но остаётся последнее испытание, последний рубеж этого разговора. — Я должен рассказать сестре, Магнус. — Да, ты должен, — соглашается Магнус и убирает ладонь. Ветер, гуляющий по комнате, приносит с собой горьковатый аромат астр, растущих прямо под окном, и Алек вдыхает свежий воздух полной грудью. Утренние подколки Джонатана становятся детскими шалостями обиженного ребёнка, у которого забрали любимую игрушку, и не вызывают даже лёгкого раздражения. — Так значит, Джонатан примчался сюда из-за этого шпиона? — Да. И, пожалуйста, не спеши его убивать. Этого Саймона можно использовать. — Я поговорю с Иззи. Возможно, она сможет помочь нам. — Спасибо. — Тебе спасибо, что рассказал. Ты был не обязан. — Это не так. Он подбирается к твоей сестре, он познакомился с ней из-за меня. Это моя ответственность. Алек улыбается и невесомо проводит ладонью по тщательно уложенным волосам. — Как в тебе всё это уживается? Любовь к сладкому и джин-тоник, смелость и куча страхов, доброта и жестокость. Ты весь состоишь из противоречий, но при этом у тебя есть правила, от которых ты не отклоняешься ни на йоту. — Просто я истинный сын нашего города. Приглядись к нему, мы похожи. Наверное, поэтому я не могу представить своей жизни вне его стен. — А я не люблю его. Он слишком шумный, слишком яркий, вообще он весь слишком. Магнус усмехается и кокетливо глядит в зеркало, демонстративно поправляя причёску, словно говоря: «Посмотри на меня. Вот он я. Слишком шумный, слишком яркий, тоже весь слишком». — Хм. Показательно. Значит такие тихие места не для тебя? — В таких тихих местечках меня постоянно тянет в сон. — Это ты для дневного сна так принарядился? — Нет, это я для тебя. У нас есть почти целый день вдвоём. Так что мы идём на свидание. Но нам нужно куда-то, где нас не заметят. Алек знает не меньше сотни таких мест, поэтому подхватывает Магнуса на руки и, дождавшись момента, когда улица опустеет, взлетает высоко в небо, скрываясь за облаками. Они пересекают черту пригорода через пять минут, и Алек сдерживает улыбку, когда видит, как Магнус на пробу открывает один глаз. — Мы так высоко, — шепчет он, но мужественно открывает второй и вцепляется в Алека. — Я всегда смогу удержать тебя, что бы ни случилось. Пока ты у меня в руках, я тебя не отпущу. Ты не упадёшь, Магнус. — А теперь объясни это моему желудку, — мычит Магнус в область груди, а потом поднимает голову и коротко целует Алека в губы. И Алеку хочется взлететь ещё выше, к самому солнцу, оставить землю далеко-далеко внизу вместе со всеми её проблемами, но Магнус судорожно выдыхает, и земля начинает медленно приближаться. Раскидистое дерево ничем не выделяется на фоне остальных, но Алек знает его главный секрет. Переплетение старых узловатых веток напоминает удобное кресло, и Магнус удивлённо охает, когда оказывается на этом импровизированном троне. — Обалдеть, — говорит он, оглядываясь по сторонам. — Я боюсь предположить, сколько деревьев ты облазил, прежде чем тебе так повезло с этим экземпляром. — Лучше не спрашивай. Я тогда выбирал место для засады, а заодно проверял, где могли затаиться враги. В конце концов бой прошёл совсем в другом месте, а я запомнил. Но это не всё. — Не уверен, что я готов. Алек скрывается в густой листве, и на пару минут Магнус остаётся один посреди леса и его звуков: шорохов, тихих поскрипываний, чириканья, жужжания — всё сливается в успокаивающий шум, под который так хочется закрыть глаза. Всего на пару мгновений. Магнус чувствует тепло больших ладоней у себя на щеках и улыбается. — Привет, — говорит он и открывает глаза. — Привет, соня, — отвечает ему Алек, и что-то в его тоне и безмятежной улыбке заставляет Магнуса полезть в карман за телефоном. — Чёрт! Прости, пожалуйста. Я всё испортил. — Это одно из самых запоминающихся свиданий в моей жизни, — шутит Алек и протягивает пачку печенья и бутылку с водой. — Не вини себя. Просто твоё тело лучше тебя знает, что ему нужно. Если хочешь загонять супергероев, самому нужно быть отдохнувшим. К тому же я неплохо провёл время. Люблю такие спокойные моменты. А ещё я убедился, что ты не соврал: тихие местечки действительно нагоняют на тебя сон. Я учту. Магнус хмыкает, но печенье кажется слишком соблазнительным, и поэтому он с удовольствием запихивает в рот сразу пару штук. — Лучшее свидание в моей жизни, — говорит он, прожевав. — А ты лучший парень на свете. Дал мне выспаться и накормил. — Подожди рассыпаться в комплиментах. Я собираюсь ополовинить эту пачку. Магнус с грустью смотрит на упаковку и кивает. — Ладно. Я поделюсь. Но ты начинаешь стремительно терять очки, Александр. В плане еды я монстр. — Пф, я всё равно уйду в минус, когда ты увидишь, сколько метров сейчас отделяет тебя от земли. — Тут не может быть так высоко. Я видел, когда мы спускались. — Нет, не видел. Ты пялился на меня. Не то чтобы я был против. — Ладно. И к чему мне готовиться? Мне доедать печенье или лучше не надо? — Не думаю, что стоит. Аппетит перебьёшь. — Его уже нет. Показывай, предатель, куда ты меня затащил. Алек усмехается, берёт с ветки несколько ремней и закрепляет их на Магнусе, а потом поворачивается к нему спиной. — Залезай. В дупле было не только печенье, но и ремни. Ты свалишься, только если я упаду. — Это в теории должно меня успокоить? — Да, наверное. — Кто из нас кого портит, — ворчит Магнус и крепко хватает Алека за шею. — Прости, если я нечаянно в полёте придушу тебя. — Извинения приняты. Алек осторожно пробирается через переплетение старых и молодых ветвей и зависает возле дерева, давая Магнусу возможность самому оценить расстояние. — Я не мог дрыхнуть на такой высоте, — доносится сзади, и Алек приподнимается ещё на пару метров. — Ты изверг. — Сколько очков я потерял? — Хм. Какое у нас там самое большое число? Гугол? — А не число Грэма? Хотя нет. Есть ещё одно. Я читал об этом. Блин, там всего три буквы. — У меня столько вариантов сразу, — подтрунивает Магнус, но Алек не сдаётся: — Вспомнил. SCG. Вот. Оно самое большое число на свете. Вроде так. Магнус? — Повтори. — SCG. — Сука. — Тебе плохо. Мне приземлиться? — Да. Алек опускается на траву, отстёгивает Магнуса и вглядывается в его потемневшие глаза. — Что случилось? — SCG, Александр. Ничего не напоминает? А если отбросить первую букву? Зеро и СиДжи. Самое маленькое и самое большое число.