Всего лишь человек

Седьмой коктейль остаётся стоять недопитым на столе, и Магнус усмехается, когда Джонатан кладёт тяжёлую голову к нему на колени. — Быстро же тебя развезло, — замечает он, чувствуя, как и его сознание заволакивает приятный туман. — Уверен, что ты ничем не лучше. Хотя, я всегда всем уступаю, почему бы не проиграть ещё и тебе. — Перестань, мы оба знаем, что ты выдающийся супергерой. — Неужели? Ну тогда скажи мне, кого ты выберешь, меня или Алека? — Смотря для чего. — Пф. Джонатан легонько щёлкает Магнуса по носу и устраивается поудобнее, устремив взгляд в потолок. — Если очень долго играть, то потом уже сложно понять, где ты, а где игра. Когда я поступил в Академию, я был обыкновенным ребёнком. Всё изменилось после смерти матери и исчезновения Клэри. Я тогда вообще перестал ездить к отцу. За это меня многие невзлюбили. Только представь. Я был в числе немногих детей, чьи родители были развитыми, но кому разрешалось гостить дома. — А остальным нельзя из-за конфиденциальности? — решает уточнить Магнус на всякий случай, и Джонатан кивает. — Да. Детям супергероев можно, они с самого начала в одной лодке, а вот детям развитых позволены только свидания на территории Академии. Ну а теперь представь. Я могу съездить домой, но не делаю этого. — Ты бы мог сказать, что делаешь это, чтобы поддержать ребят, которым так делать было нельзя. — Я предпочёл сказать им, что не нуждаюсь в этом. — Глупый поступок. — Я не хотел врать, не хотел становиться похожим на отца, но и правду сказать им не мог. А потом появился Алек. Моя звезда закатилась, все только и ждали, когда я облажаюсь. А мне было совершенно не до того. Но когда у подростка вечно недовольная харя, с чем ещё это могут связать? Потом я понял, что так легче. Никому ничего не надо объяснять, никто не пытается с тобой подружиться, тебе не на кого надеяться, а самое главное — скрывать вспышки агрессии гораздо легче. И я решил подыграть. Оказалось, что я довольно неплохой актёр. Слава бежала впереди меня, поэтому, когда я начал нести службу, желающих подружиться со мной не нашлось. — Глупые люди, — говорит Магнус и ласково гладит Джонатана по волосам. — Я склонен именно тебя считать дураком. Магнус фыркает и высоко задирает голову, заставляя Джонатана улыбнуться и потянуться пальцами к длинной пряди. — Судьба любит поиграть, да? — спрашивает он и дёргает Магнуса за волосы, чтобы тот наклонился к нему. — Ты дурак, Бейн. Самый глупый из тех, кого я знаю. Сколько тебе было, когда я чуть не убил тебя? И тридцати ведь не было. — Не было, — подтверждает Магнус и хмурится, а затем решительно выдирает волосы из капкана пальцев. — Ты надрался, Джона. Завтра тебе будет стыдно. — Как это ты любишь повторять? Не знаю такого слова. Надо было родиться геем, увёл бы тебя у Алека, закрыл бы гештальт неудовлетворённой зависти. Магнус на секунду подвисает, а потом хохочет во весь голос, пока Джонатан напрягает мозги, чтобы понять, что его так рассмешило. — А ну перестань, — командует он, — у тебя ноги трясутся. И вообще, какого ты ржёшь? — Я представил, — икая, произносит Магнус, попутно утирая крупные слёзы, — представил тебя и меня парой. Ты только вообрази, как бы всё повернулось. А лицо Вала представь. Магнус корчит рожицу, и Джонатан не выдерживает, присоединяясь к громкому смеху. — Сволочь, Бейн, как я теперь усну, — жалуется он Магнусу. — Но я тебе отомщу. Лицо Вала против лица Зеро. — Нет, — мотает головой Магнус. — Да, — настаивает Джонатан. — Чёрт, да всё бы вообще было по-другому. — Думаешь? — Хм. А мы бы скрывали наши отношения? — Конечно, нет. Закатили бы свадьбу и переехали в особняк отца, чтобы каждый раз мозолить ему глаза. — Ну тогда бы я не смог разоблачать супергероев. — Это почему ещё? Наоборот. Только представь скандал, который случался бы каждый раз, когда бы выходила статья, — Джонатан делает паузу, а затем его глаза загораются, и он приподнимается на локте. — Мы бы организовали агентство, разоблачали бы супергероев вместе. Чета Моргенштернов на страже справедливости. — Что? Почему Моргенштернов? А почему не Бейнов? — Не говори глупостей. Ты бы обратился в агентство Бейнов? — Ладно, убедил. Но ради протокола. Магнус Моргенштерн звучит убого и некрасиво. — Магнус Лайтвуд лучше? Магнус кривится, и Джонатан торжествующе улыбается. — Вот, а ты привередничал. — Значит агентство. Крутая задумка. Я бы попробовал. Боги, да у меня мурашки по коже от твоей идеи. — И никаких тайн между нами. — Ни единого секрета, — соглашается Магнус и глубоко вздыхает. — Прекрасное будущее. — Ага. Только потом ты бы встретил Алека, влюбился в него, стал бы мучиться, но всё равно изменил бы мне, я бы вызвал его на дуэль, и он бы убил меня. — Воу-воу-воу, Джона. Сбавь обороты. Не стал бы я тебе изменять. — Ну себе-то хоть не ври. — А я и не вру. Я верный. — То есть, чисто гипотетически, ты бы смог в меня влюбиться? — Конечно, — энергично кивает Магнус. — Ты, как никто другой, достоин любви, Джона: любви родителей и родственников, любви друзей и партнёра. Это ни в коем случае не отменяет твоего мудацкого поведения, но все мы время от времени поступаем не лучшим образом, и это ещё мягко сказано. — Если это не стандартное утешение, то это самое вдохновляющее, что мне когда-либо говорили. Знаешь, иногда я думаю, что в погоне за прошлым потерял настоящее и стремительно теряю будущее. И иногда, когда не спасаю тебя и не строю коварных планов, я думаю, а что если бы я бросил искать сестру, что если бы простил отца, примирился с действительностью, не был бы так одержим сверхидеей. Возможно, мне было бы намного легче. Быть обыкновенным супергероем, получать удовольствие от поклонения и всеобщего обожания, веселиться и радоваться жизни. А вместо этого я напиваюсь в компании такого же потерянного и одержимого журналиста. — Я не знаю, что тебе ответить, Джона. Большую часть моей жизни передо мной такого вопроса не стояло. А сейчас, когда он иногда возникает у меня в голове, я настойчиво гоню его прочь. Иначе я застряну. — Ты не жалеешь, что втянул Алека в это? Поговаривают, что пай-мальчик и пример всея и всего на днях грабанул тренировочную базу супергероев. — Не может быть! — Магнус отыгрывает удивление как заправский актёр, и Джонатан улыбается. — И кто же пускает такие слухи? — Один завистливый супергерой, который всегда на втором месте, и примитивный, построивший карьеру на разоблачении супергероев. — Ну тогда я бы не стал им доверять. Джонатан подлетает вверх и заглядывает Магнусу в глаза, смотрит внимательно и долго. — Ты не ответил на вопрос, Магс. — Жалею. Будь у меня возможность, я бы избежал знакомства с ним и продолжил бы жить, разгадывать тайны, не задумываясь, сколько боли принесёт их раскрытие. — За это нужно выпить, — решает Джонатан и подлетает к столику, снося по пути пару пустых бутылок. — Держи. Тоника нет. Не знаю, как ты будешь пить такую гадость. Но Магнусу не привыкать. Можжевеловый вкус, смешанный с горькими травами, вяжет рот, а крепкий алкоголь обжигает нёбо и пищевод — залог утреннего похмелья, но сейчас даже немного вкусно. Раз за разом, глоток за глотком отдаваться напору дорогого джина, который в обычной жизни никто не пьёт неразбавленным. — Брось его, — глухой голос Джонатана доносится издалека, а Магнус не может оторвать взгляда от прозрачной капли, что стекает по тонкому стеклу. — Брось его, Магнус. Я не хочу, чтобы в один момент ты перестал существовать, не хочу потерять ещё и тебя. Он убьёт тебя. — Нам пора спать, Джона. Нужно баиньки, чтобы завтра мы не вспомнили, о чём тут болтали. Магнус встаёт с дивана, аккуратно ставит пустой бокал на столик и подходит к Джонатану. Они стоят друг напротив друга, разделяя алкогольный угар, в котором самые откровенные признания следуют друг за другом с невиданной лёгкостью. — Брось его, — просит Джонатан, и Магнус прикладывает свои прохладные ладони к его щекам. — Я не могу, — по слогам произносит он. — А что ещё важнее — не хочу. Он стоит этого, Джона. Хотел бы я, чтобы всё было по-другому, хотел бы я быть другим, но сейчас уже поздно. — Да, поздно, — цепляется за последнее слово Джонатан и позволяет Магнусу увести себя в спальню. — Ты останешься со мной? — А куда ж я денусь? Буду рядом, пока ты не уснёшь. Джонатан обнимает подушку и закрывает глаза, а Магнус лежит рядом — безмолвный страж чужого сна. Он надеется, что усталость и алкоголь сделают своё дело, но тишина спальни разгоняет туман в сознании, и в голове звенит пустота. Размеренное дыхание поднимает Магнуса, и он тихо встаёт с кровати, отправляясь в гостиную. Огни и звуки ночного города спотыкаются о плотные портьеры и остаются за пределами комнаты, в которой Магнус умудрился навести порядок, не потревожив пьяного супергероя. Бутылка воды приходится весьма кстати, и, когда тёплая жидкость смешивается с алкоголем в желудке, Магнус пережидает тошноту, а затем укладывается на неудобном диване и пялится в потолок. Ждёт утра, а то всё не наступает, ждёт головной боли, но она обходит его стороной, ждёт знака или мысли, но ничего не происходит, словно посреди бешеного течения реки времени старый диван сел на мель. Но Магнусу не хочется плыть, не хочется возвращаться в бурные воды из секунд, минут и часов. А потом он включает телефон и на экране высвечивается сообщение с незнакомого номера, и время ускоряется, обрушивается, снося плотину из спокойствия и тишины. Магнус пялится в экран, а вокруг уже бушует утро. Палец замирает над сканером, чтобы отсрочить неизбежное, а потом пара милых строчек рвёт натянутые струны нервов. «Привет, Магнус. Это Вермильон. Найт дал мне твой номер, чтобы я сама могла пригласить тебя на вечеринку, которую мы хотим устроить на этих выходных. Скажи мне да, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста». Магнус всхлипывает, и то самое прекрасное будущее без тайн становится ещё дальше, ещё недостижимее, превращается в мираж, который вот-вот рассеется. — Магс, ты чего? Кто это? Джонатан стоит на коленях рядом, и в его мутных, сонных глазах столько тревоги и столько беспокойства, что Магнус зарывается в его футболку и отчаянно рыдает, вводя друга в ступор. — Вечеринка? Ты поэтому ревёшь? — Джонатан неумело похлопывает Магнуса по спине и берёт его на руки. — Ты сопливая пьянчужка, Магнус Бейн. Пошли спать. Но сначала я нахрен выключу твой телефон. Джонатан приводит угрозу в исполнение и надёжно запирает Магнуса с собой до самого утра, убаюкивает его как ребёнка рассказами о своих годах в Академии, пока Магнус не засыпает с улыбкой на губах.