Всего лишь человек

Алек смотрит на раскрасневшиеся щёки, на блестящие глаза, на лёгкую полуулыбку, которую Магнус не может скрыть, и ревность осторожно выпускает когти. — Что он подарил, Магнус? — Это секрет, — усмехается Магнус и идёт к Алеку. — Сбежим? — предлагает он. Алек соглашается, а ревность с наслаждением потягивается и прячет когти до поры до времени. — Я думал, что ты уже налетался, — вырывается у него, стоит им выйти за дверь, и Магнус задирает голову, чтобы посмотреть в небо. — Если ты правда так думаешь, то наш общий знакомый достиг своей цели. Не ревнуй, он не ты. — Хотелось бы надеяться. — Алек отбрасывает сомнения и заглядывает в тёмно-карие глаза. — Мы можем залететь сначала к тебе? — Ещё один сюрприз? — спрашивает Магнус и проводит ладонью по широкому плечу, смахивая конфетти. — Даже если нет, то я с удовольствием. Давненько я у себя не был. Заодно подарки оставлю. Алек взмывает в небо и наслаждается полётом, который позволяет привести в порядок мысли и чувства. — Закрой глаза, — просит он, когда ставит Магнуса на пол. — И не бойся сказать мне, если сюрприз не понравится. Я мог крупно облажаться, но я бы хотел знать об этом. Обещаешь? — Рассказать тебе о твоём промахе? — Магнус снова идёт по краю. — Обязательно. Он терпеливо ждёт, когда Алек разрешит ему открыть глаза, и медлит пару секунд после тихого «Можно». Белая доска на колёсиках сразу привлекает внимание, и Магнус испуганно отступает на шаг, словно увидев страшного зверя. Тот самый предмет, который никогда не появлялся у него в квартире. — Не угадал, да? — разочарованно спрашивает Алек, и Магнус опускает голову. — Один удар — две цели, Александр. Ты попал в давнее желание и нарушил мой самый строгий запрет. Магнус медленно подходит к белоснежному монстру и проводит рукой по его глянцевой поверхности. Толстый маркер просится в руку — ему невозможно отказать. Блестящий кончик оставляет жирный след, разделяя доску на две части. Магнус смотрит на Алека, и уголки его губ приподнимаются. Размашистое «Александр + Магнус» перекрывает вертикальную линию, и Магнус любуется результатом, как будто он художник. — Ты не дописал. Магнус приподнимает бровь и кладёт маркер на узкую полочку. — Ты исполнил моё желание, — говорит он и становится спиной к доске, заслоняя надпись от Алека. — Моя очередь выплачивать тебе проценты. — Нам необязательно торопиться с этим. — Даже если мне этого хочется? — А тебе правда хочется? — Алек облизывает сухие губы и берёт руку Магнуса в свою. — Послушай, я понимаю. Мы с тобой в ситуации — хуже не придумаешь, вся эта обстановка давит и нервирует. Всё в какой-то момент пошло не по плану. — Ты не прав, Александр. Посмотри на меня. Ты узнаешь, скажу ли я тебе правду. — Магнус прикладывает ладонь Алека к своей груди и выдыхает. — В этот момент всё идёт так, как нужно, так, как задумано. Сегодня я хочу разделить с тобой ночь, а завтра день. Вот какие у меня планы. — Недолгосрочные какие-то планы. Я бы хотел разделить с тобой гораздо больше. — Это ты только сейчас так думаешь, — усмехается Магнус. — Есть что-то, что заставит меня думать по-другому? — Кто знает? Но у меня есть план, как тебя убедить. — Магнус прижимается к Алеку, обвивает его шею и, закрывая глаза, шепчет: — Я не загадал желание, когда задувал свечи. Я загадаю его сейчас. Загадаю тому, кто может его исполнить. Всего на одну ночь мы оба забудем обо всём, что знаем. Да? — Да, — отвечает Алек, — да, — повторяет он, целуя Магнуса и подталкивая его к спальне. — Алек, притормози. Мне нужно кое-что сделать. Алек краснеет, опускает руки и несколько раз кивает, а Магнус любуется его смущением. — Посиди здесь. Алек забирается на диван и старается не вслушиваться, стоически игнорирует шум воды и хлопанье шкафчиков, а Магнус лихорадочно обыскивает ванную. Тайник оказывается нетронутым, флешки убираются в карманы, и он с удовольствием встаёт под душ. Алек оборачивается, услышав тихие шаги, и задерживает дыхание. Он так много раз видел Магнуса после душа: без косметики, с влажными волосами, в большом махровом халате, который Алек отдал ему, но так редко в последнее время видел его открытым и спокойным. — Нравится мой диван? — спрашивает его Магнус и садится рядом. — А я предпочитаю кровать. Алек слышит, как гулко бьётся сердце, качая кровь, видит, как лёгкие не успевают за короткими быстрыми вдохами, чувствует, как напряжены мышцы. Короткое шёлковое нечто, похожее одновременно на тунику и кимоно, едва ли доходит до середины бедра, и на смуглой коже, тёмной в приглушённом свете, отчётливо выделяется светлый росчерк шрама. Можно провести по нему пальцем, но Алеку хочется другого. Он медленно опускается на пол, садится у ног Магнуса и смотрит на него снизу вверх. — Ты мне веришь? — спрашивает Алек, и Магнус касается ладонью его щеки. — Я знаю, что ты не причинишь мне вреда, — шёпотом отвечает Магнус, вглядываясь в каре-зелёные глаза. — И я знаю, что никогда не пожалею, что решил провести эту ночь с тобой. На колене — свежая ссадина, дотронуться до неё — значит причинить боль, а на другой ноге —кровоподтёк недельной давности, абстрактная живопись из жёлтых и бордовых цветов. Магнус крупно вздрагивает, когда кончики пальцев осторожно касаются острых косточек на щиколотке и движутся вверх по голени, без нажима, едва сохраняя контакт с кожей, которая покрывается мурашками. — Тебе холодно? — хрипло спрашивает Алек, и Магнус мотает головой. — Хочешь на кровать? Магнус кивает и закрывает глаза. Алек подхватывает его на руки и медленно идёт в спальню. Сегодня ему хочется быть человеком. Цветастое покрывало большой птицей слетает под ноги, и Магнус ёжится, когда его опускают на прохладные чёрные простыни — шутливый подарок от Рафаэля на прошлый день рождения. Алек снимает футболку. В сумраке комнаты его светлая кожа кажется сделанной из лунного света — совершенство, от которого щемит сердце. Взгляд Магнуса цепляется за пальцы, которые сражаются с пряжкой. Алек неловко вышагивает из брюк, оставаясь в серых боксерах, и нерешительно смотрит на кровать. — Я не передумаю, Александр, — произносит Магнус. — Но ты скажешь мне, если я что-то сделаю не так? — спрашивает Алек, и Магнус улыбается. — Обещаю. Чего ты боишься, Александр? — Того, что я потеряю голову и причиню тебе боль. Магнус качает головой, встаёт с кровати и подходит к Алеку. Указательный палец касается переносицы, и Магнус надавливает на чувствительную точку. — В этой голове так много мыслей, так много страхов. Хотел бы я проникнуть внутрь, познакомиться с ними поближе. — Ты можешь просто спросить, я отвечу. — Я спрошу, Александр, задам все вопросы, но не сегодня. Сегодня я хочу, чтобы в твоей голове ничего не осталось. Только звенящая пустота. И я хочу того же для себя. Закрой глаза. Алек подчиняется. Прохладная щека касается его щеки, и тёплое дыхание щекочет шею. Магнус стоит так близко, и гладкая шёлковая ткань его халата ощущается скорлупой, от которой нужно избавиться. Тёмная змея пояса сворачивается кольцами возле ступней, и острый укус жалит плечо. — Каково это, — жаркий шёпот проникает прямо в ухо, — каково это обладать кожей, которой нипочём ножи и пули? Ты ведь даже не почувствуешь, если я ударю, так почему же ты так дышишь? Магнус отстраняется, и как только Алек открывает глаза, прижимается к его губам. Острые ногти проезжаются по спине, не оставляя следов. Зубы прикусывают нижнюю губу, оттягивают её и тут же отпускают. Магнус падает на спину, зная, что его поймают и бережно опустят на кровать. Он негромко шипит, когда пальцы Алека задевают раздражённую кожу на ноге, и перехватывает большую ладонь, укладывая её на грудь. — Сними, — просит Магнус, и Алек не переспрашивает, молча избавляется от боксеров и халата. Суперспособности остались за дверями спальни. Алек не торопится. Его поцелуи медленные, тягучие, заставляющие Магнуса нетерпеливо стонать. Его пальцы неспешно гладят каждый шрам, каждый рубец, каждую неровность, а у Магнуса мышцы сводит от желания. Алек смотрит в чёрные глаза и, не отрывая взгляда, касается кончиком языка пупка, обводит его и спускается ниже, к жёстким волосам. Магнус тяжело выдыхает, когда горячее дыхание касается внутренней поверхности бедра. Простынь сминается в кулак, и он выгибается в спине, запрокидывая голову, закусывает губу, отдаваясь нежности, с которой Алек исследует его тело. А в голове ни одной мысли. Магнус закидывает ноги на поясницу Алека и притягивает его к себе, чтобы целовать снова и снова. Тяжёлые пряди закручиваются вокруг пальцев, обвивают фаланги чёрными кольцами. Магнус оттягивает волосы назад и заглядывает в светло-карие глаза, которые в темноте спальни кажутся выплавленными из тёмно-серого металла. — Смазка и презервативы в тумбочке, — произносит он, и Алек сдавленно выдыхает. — Нижний ящик, — добавляет Магнус и переворачивается на бок, чтобы было удобнее следить за Алеком. — Ты меня смущаешь, — пеняет ему Алек, и Магнус усмехается. — Кто тот идиот, что заставил тебя стыдиться своего тела? — Это я сам. — Ты красивый, Александр. Мне нравится на тебя смотреть, но я могу закрыть глаза, если ты хочешь. — Хочу. Короткие ресницы опускаются вниз, и Алек замирает, не в силах оторвать взгляд от бронзовой статуи на чёрных простынях. — Ты пялишься, — говорит Магнус, но не открывает глаза. — А ты подсматриваешь. — Нет, Александр, я не обманываю тебя. Но кроме зрения у меня есть ещё и слух, и обоняние. Алек смотрит на блестящую упаковку в руках, и позволяет звукам и запахам заполнить комнату. Шелест разрываемой плёнки, щелчок крышки тубы и лёгкий цветочный аромат. Матрас прогибается, и Магнус тихо ойкает, когда оказывается на спине. Горячая ладонь согревает смазку, тёплые пальцы касаются промежности, и Магнус открывает глаза. Алек нависает над ним, опираясь на одну руку. Он молчит, весь обратившись в слух, и Магнус прижимает руки к его ушам. Глубокий поцелуй стирает время, растворяя последние сомнения. Короткий стон срывается у Магнуса с губ, и Алек добавляет второй палец. Он готовит Магнуса медленно, осторожно, боясь сорваться и навредить. Но с каждой секундой сдерживаться всё сложнее. Хрупкий, уязвимый, ранимый, Магнус так искренне целует его, так открыто принимает ласки, так доверчиво льнёт, когда неприятные ощущения перекрывают зарождающееся удовольствие. — Пожалуйста, — шепчет ему Магнус, подаваясь бёдрами вверх. Алек вглядывается в чёрные глаза и толкается вперёд, замирая, когда ногти впиваются в его плечо. Ему хотелось бы, чтобы на коже остались метки, но бордовый след от зубов остаётся не на его губах, не на его бёдрах расцветут синяки следующим утром. Магнус расслабляется, выдыхает и очерчивает указательным пальцем профиль, задерживаясь на губах. Алек ловит это мгновение и тонет в безмолвном признании. Молчаливое разрешение вдребезги разбивает контроль, удерживавший его, и Магнус остаётся наедине с лавиной чувств, которая погребает его под собой. Каждая секунда приносит удовольствие. Оно струится по венам, заполняя тело, смешивается с жаром, скручивает мышцы живота, а из горла рвётся крик. Тени сгущаются, давят на грудную клетку, крадут воздух, заменяя его на страх и отвращение. — Я люблю тебя, люблю. Хриплый голос Алека ударяет под дых. Магнус прокусывает губу, и руки, готовые за секунду до этого оттолкнуть, притягивают Алека. Бездна становится ближе, она манит, и Магнус застывает на её краю. Сердце срывается в бешеный ритм, объятия Алека превращаются в тиски, из которых не выбраться, его нежные слова звучат приговором, его ласки разрывают Магнуса на части. Но слова теряются в черноте простыней, и остаётся только один путь. Алек стонет, когда Магнус сжимает его член, подводя к черте. — Магнус, — просит он, но его любимый глух к мольбам. Солёный привкус крови размазывается по губам, когда Магнус целует его. И Алек отдаётся оргазму, скручивающему все его мышцы судорогами. Блаженство заполняет тело, по венам течёт сладкая истома, в голове пусто, а по щеке Магнуса скатывается слеза. — Алек, мне нужно в душ, — выдавливает из себя Магнус. — Обещай не подслушивать, — предупреждает он, вставая с кровати. В залитой жёлтым светом душевой упругие струи со всей силы ударяют в плитку, они глушат всхлипы, маскируют боль от разбитых в кровь костяшек. Ярко-алый след смывается водой, оставляя пустоту в душе. Магнус сползает по стенке и закрывает глаза. Пять коротких минут наедине с собой, после которых он поднимается, закручивает краны и насухо вытирается. Отражение в зеркале пугает. Но Магнус пожимает плечами и усмехается. Чудовище не должно выглядеть привлекательным. Светлые простыни кажутся саваном, и Магнус прислоняется к косяку. — Всё в порядке? — спрашивает его Алек и подходит ближе. — Нет, — честно отвечает Магнус и привстаёт, чтобы дотянуться губами до щеки. — Иди в душ, я подожду тебя. Усталость накрывает его, стоит голове коснуться подушки, и Магнус проваливается в глубокий сон. Он не слышит, как возвращается Алек, не чувствует, как горячие руки обвиваются вокруг него, как Алек утыкается в изгиб шеи и несвязно просит прощения: за недоставленное удовольствие, за возможную боль, за любовь, которой слишком много. Рука находит ладонь, и Алек осторожно проводит пальцами по сбитым костяшкам, на которых безобразным коричневым пятном застыла кровь. А Магнус спит, и чудовище внутри него расправляет плечи и поднимает голову. Утро вползает в комнату, накидывая серое покрывало на предметы. Воздух, пропитанный вчерашней ночью, давит на плечи, и Алек встаёт с кровати. В ванной царит порядок, но острый взгляд цепляет крошечное бордовое пятно на светлом полотенце. Алек отворачивается и встречается взглядом с высоким мужчиной. У него тёмные круги от бессонной ночи и растрёпанные волосы. Этот мужчина с укором смотрит на Алека, он обвиняет, он презирает, он насмехается. — Просто он устал, — оправдывается Алек, и отражение усмехается. — Я смогу доказать ему, что ничем не хуже его прошлых любовников. В спальне вибрирует телефон, сигнализируя о входящем сообщении, и Магнус просыпается. Алек идёт на кухню и улыбается, замечая банку с любимым кофе. Утренний ритуал приводит мысли в порядок, и, когда Магнус появляется на входе, его ждёт чашка с крепким кофе. — Привет. Магнус приподнимает бровь, но ни слова не произносит в ответ: молча садится на высокий барный стул и делает первый глоток. — Сахар! — вспоминает Алек и тянется за сахарницей, но тихий голос Магнуса останавливает его. — Нет. Сегодня утром это как раз то, что мне нужно. Магнус не врёт. Горечь проникает в каждую клетку, размазывается по нёбу, скручивает пустой желудок злостью. — Ты в порядке? — спрашивает Алек, глядя, как Магнус вертит в руках белую чашку. — Нам нужно поговорить, Александр. Магнус отрывается от созерцания тёмно-коричневых разводов и проводит языком по губам. — Это о вчерашней ночи? Магнус усмехается и качает головой. — Ты вроде собирался идти в политику. Тебе не кажется, что пора перестать быть таким наивным? Эта холодность пугает, Алек хмурится, и фарфоровая ручка в его руках превращается в мелкое крошево. — Прости. — Ответь мне на один вопрос, Александр. — Магнус допивает кофе и ставит пустую чашку на барную стойку. — Как ты спишь, зная, что твоя мать обрекла десятки суперегероев на смерть? — Я не понимаю. — Невинность не идёт тебе, Александр, образ глупого дурачка тоже. Но я поясню. Супергерои с ментальными способностями, такие, как Зеро, такие, как СиДжи. Что с ними делает Мариза? — Магнус. У Алека перехватывает дыхание, и мир сжимается в точку, в которой сидит охотник на супергероев, знаменитый Магнус Бейн. — Ты не ответил на вопрос, — замечает Магнус и наклоняется к Алеку. — Ну же, Найт, это не так уж и сложно. Просто признай, что твоя мать устроила в Академии локальный геноцид, а как только почувствовала, что я подбираюсь к ней, решила продать тебе угрозу пострашнее. И ты повёлся. — Это не так! — Неужели? — Выслушай меня, Магнус! — Три недели назад я был готов тебя слушать всю ночь. Ты предпочёл промолчать. — Я понимаю. Магнус закатывает глаза и качает головой. — Что ты понимаешь? — Я скрыл от тебя информацию, обманул тебя. Ты имеешь право злиться, но... — Замолчи! — Магнус встаёт с табурета и делает шаг вперёд. — Ты действительно ничего не понимаешь. Мне плевать на обман. Работа супергероя предполагает секретность. Я знал, на что иду, когда сошёлся с тобой. Дело не в этом. — А в чём? — Твоя мать, Алек, убивает невинных людей! А ты знаешь это и покрываешь её. Вот в чём дело. Почему после того, как она рассказала тебе о таких людях, ты немедленно не сдал её в полицию? Ты давал клятву защищать. — Именно это я и делаю, — цедит Алек. — Эти люди живы. С ними хорошо обращаются, но они опасны, поэтому целесообразно держать их взаперти. Чашка летит Алеку в лоб, и он отбивает её в стену, но от кулака Магнуса не успевает защититься. Магнус вскрикивает, когда боль обжигает незажившие раны, и Алек поднимается с места. — Ну же, Найт, — подначивает его Магнус, встряхивая рукой. — Посади меня в тюрьму. Я тоже опасен. Кидаюсь на людей. Единственное отличие меня и тех несчастных, что осудила твоя мать, в том, что я виновен, а они нет. — Нет, Магнус. — Алек подходит ближе, запирая Магнуса между собой и столешницей. — Это не единственное отличие. Если кто-то, неважно, человек ли, развитый или супергерой, совершит преступление, то его можно раскрыть. Есть физические следы. Преступник не сможет избежать наказания. А как полиции доказывать воздействие на мозг? Сколько людей будут говорить, что их толкнули на это преступление, о скольких преступлениях мы никогда не узнаем. Это выбор в пользу большинства. Я поклялся защищать этот город. Именно это я и делаю. — Ну надо же, как ты заговорил. Видимо, моим предкам нужно было посадить таких как ты на цепь, чтобы они не совершили преступление. — Может и стоило, — выдыхает Алек. — Тогда примитивные не были бы сейчас в таком положении. Магнус хватает ртом воздух, но лёгкие отказываются служить. — Какая же ты мразь! Это люди! Они ничего не совершили, их единственная вина в том, что они одарены больше, чем супергерои или развитые. Не имеет значения, сколько их. Человеческая жизнь — это высшая ценность. — Ты бы думал по-другому, если бы не обладал природным иммунитетом к этому воздействию. Только представь, в один прекрасный день ты понимаешь, что совершил что-то плохое, причинил боль. И сделал ты это не по своей воле. Разве тебе не было бы страшно? — Добро пожаловать в реальный мир, Найт. Люди со способностями и нет постоянно лгут и манипулируют, подтасовывают факты, утаивают информацию. Ты совершаешь действия, а потом оказывается, что ситуация была иной, и то, что тебе казалось благом, на самом деле является злом. — Это другое. — Потому что... — Потому что этим людям не скрыться от правосудия. — Скажи это всем тем адвокатам, которые раз за разом помогают преступникам избегать наказания. — Ты не хочешь меня услышать! Магнус, как ты не понимаешь, что я могу убить тебя в любой момент, просто потому что кому-то с ментальными способностями удастся подчинить меня своей воле. Боже, да я целый город могу разрушить, попав под влияние такого человека! — Или кто-то скажет тебе, что я преступник, и ты убьёшь меня, не задавая вопросов. — Хватит! Алек сжимает края столешницы, и дерево издаёт жалобный стон, а Магнус прищуривается. — Давай, Найт, разрушь мой дом. Как мало тебе нужно! Пара слов правды, которую тебе так не хочется признавать. Отойди от меня! — Магнус, — шепчет Алек, не двигаясь. — Отойди от меня! — повторяет Магнус, упираясь руками в широкую грудь, но Алека невозможно сдвинуть с места. — Не надо, Магнус. Давай поговорим, пожалуйста. Я не пойду в политику, к чёрту. Но ты должен понять меня, пожалуйста. — Мистер Бейн сказал, чтобы вы отошли от него, — раздаётся голос Джонатана, и Алек разворачивается. — Что ты тут делаешь? — Забираю своего подопечного, — ухмыляется Джонатан и подмигивает Магнусу. — Готов? — Да, — отвечает Магнус и пробует обойти Алека. — Нет. Ты никуда не пойдёшь. — Алек хватает Магнуса за руку, и Джонатан сжимает челюсти. — Лапы прочь, Найт. Я дважды предупреждать не буду. — Магнус, что происходит? — Ой! — Магнус выдёргивает руку и прикрывает рот ладонью. — Совсем забыл тебе сказать. Я решил сменить телохранителя. Ну знаешь, прежний перестал меня удовлетворять, пришлось обратиться за помощью к старым друзьям. Они благородно согласились помочь. — Я не понимаю. — Совсем не удивлён. Судя по моему опыту, ты пребываешь в этом состоянии довольно часто. Ну давай я попробую тебе разъяснить. Джонатан собирается выдвигаться в парламент, я решил побыть его плюс один. Поддержать, так сказать, молодого перспективного политика. — И пока ты не начал совершать глупости, на, полюбуйся. Всё законно. Джонатан суёт Алеку под нос бумагу с подписью мэра и начальника полиции, и неприятный холодок пробегает по спине. — Когда? — слишком спокойно спрашивает Алек, и Магнус пожимает плечами. — С того дня, как ты стал моим надзирателем. Я дал тебе шанс, ты наплевал на наши договорённости. Я решил, что свободен от обязательств. Вчера я выплатил тебе последний долг. Теперь твоя очередь. — Магнус протягивает руку и усмехается. — Ключи от моей квартиры, Найт, и те три флешки, что я отдал тебе на хранение. — Всё это время ты обманывал меня. — Именно, — Магнус не скрывает своего превосходства. — И если обыкновенный примитивный смог это сделать, тебе стоит задуматься, не дурит ли тебя кто-то ещё. Ключи и флешки, Найт. Алек лезет в карман, медленно достаёт связку ключей и отстёгивает её от своей. Злость мешается с чувством вины, но рука Джонатана на плече Магнуса расставляет всё по местам. — Я отдал флешки Вэлишн. Тебе придётся обойтись без них. — Кто бы сомневался. — Магнус с вызовом смотрит Алеку в глаза. — А теперь выметайся из моего дома, Найт. Мамочка наверняка тебя заждалась. — Ты совершаешь ошибку, — предупреждает его Алек и открывает окно. — Моей единственной ошибкой было довериться тебе, Найт, — летит Алеку в спину, и окно захлопывается с громким стуком. Джонатан прикладывает палец к губам, призывая Магнуса молчать, и тот кивает. Чашка с отбитой ручкой отправляется в мусорное ведро, и острый край оставляет на ладони неглубокий порез. Джонатан качает головой, берёт ладони Магнуса в руки и прикладывает к своей груди. Вдох-выдох, они стоят так почти десять минут, пока Магнус не успокаивается, а потом Джонатан подхватывает его на руки, идёт в гостиную и вылетает в открытое окно. В квартире Джонатана тихо и спокойно, и Магнус присаживается на диван, запрещая себе думать о чём-либо кроме дела. — Было нелегко убедить мэра передать тебя мне, спасибо, что навёл на Хитоми. Она очень помогла. Рори тоже поспособствовал. Оказалось, у тебя много связей. Ну что, о чём хочешь поговорить? О твоём бывшем? О его мамаше? Обо всей их семейке? Или, быть может, о Мокси? — Я хочу поговорить с тобой о Клэри, — говорит Магнус и поднимает голову.