Как набрать 10 000 баллов крутости

Следующие две недели были для Шэнь Цинцю адом. Он снова и снова тонул в море боли. Большую часть времени он находился без сознания, и это без преувеличения было лучшим временем для него. Это давало ему хотя бы недолгую передышку. Ло Бинхэ создал несколько реальностей снов, чтобы помочь ему обрести душевный покой. Но это было не единственным, что молодой человек делал для своего учителя. Когда он бодрствовал, Бинхэ ухаживал за ним, промывал раны, нанесенные проросшими крыльями, и готовил для него ужин. Иногда, когда мысли Шэнь Цинцю не путались, он думал о том, что Ло Бинхэ здорово напоминает сестру милосердия — или любящего муженька. Он бы первый посмеялся над этой мыслью, если бы пребывал в добром здравии, но чем дальше, тем больше это походило на факт. И надо сказать, утешительный факт, он должен был признать. Он знал, что стал настоящим испытанием на крепость для нервов Ло Бинхэ, потому как часто кричал и рыдал от боли, и однажды дошло до того, что Ло Бинхэ отказался давать ему кровь. Шэнь Цинцю пришлось долго умолять и уговаривать его, чтобы получить желаемое. Было бы только хуже, если бы они сейчас прервали процесс и затянули трансформацию еще дольше. И это было причиной, по которой Ло Бинхэ сдался. Он проклинал себя за то, что помогал учителю заниматься самоистязанием, винил себя в том, что не сумел избавить его от боли. Единственное, что ему оставалось — находиться рядом и присматривать за своим учителем. И он занимался этим с полной самоотдачей. Спустя две недели Шэнь Цинцю, наконец, был готов расправить огромную пару крыльев. Их покрывали большие черные перья с зеленым отливом, и они выглядели изысканно-изящными и вместе с тем сильными. Это было единственное завершенное изменение за все прошедшее время. Они оба знали, что трансформация на этом не закончилась. Особенно когда у Шэнь Цинцю на спине появились еще две небольшие шишки. Шэнь Цинцю погрузился в депрессию. Ему нужен был перерыв. Ло Бинхэ с особенной тщательностью чистил крылья, промывая и расправляя каждое перышко. То, что крылья дрожали от его прикосновений и были теплыми на ощупь, служило доказательством того, что они были живыми и принадлежали его учителю. Некоторое время он в тишине любовался их тонким строением. Шэнь Цинцю сидел, низко опустив голову и бессильно свесив крылья. На голове у него было воронье гнездо, губы растрескались, а кожа побледнела. Он терял вес, и это было не из-за изменений его тела. Это было истощение. В какое-то мгновение он подумал, что смерть была бы не худшим вариантом. Но именно в этот момент Ло Бинхэ начал покрывать его крылья слабыми поцелуями. — Что ты делаешь? — охрипшим голосом спросил Шэнь Цинцю. — Этот ученик пытается утешить учителя, — успокаивающе сказал Бинхэ. — Эти крылья такие красивые, что я едва сдерживаю желание прикасаться к ним снова и снова. — Красивые? — Шэнь Цинцю прикрыл глаза. — Что в них такого особенного? — Это крылья учителя. Они — его часть. Вот почему я считаю их красивыми. Шэнь Цинцю почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. С трудом он развернулся и попытался сложить крылья, однако потерпел неудачу. Он смахнул на пол чашку чая, которая разлетелась вдребезги. Но его это не волновало. Он получил облегчение только тогда, когда сумел наконец обнять Ло Бинхэ за шею и спрятать лицо на плече молодого человека. — Бинхэ, я устал, — прошептал он. — Я не думаю, что смогу продолжать так дальше. Я чувствую, что теряю рассудок из-за этого! Со всей нежностью, на которую был способен, Ло Бинхэ провел руками по бокам учителя. — Я знаю. Хотел бы я сделать больше для учителя. Но я могу только быть здесь ради него и надеяться, что он знает, насколько он мне дорог. Шэнь Цинцю жалко дрожал в его руках. Если сначала он не думал о предстоящем как о настоящем наказании, теперь он знал, что ошибался. Они оба это знали. Эта трансформация была путешествием сквозь ад и обратно, которое довело Шэнь Цинцю, и не только его, к пределам выносливости. «Лучше бы я сам полез в Бездну», — подумал Шэнь Цинцю; то было бы плевое дело по сравнению с этим. Даже страстное желание, которое пробудил в нем ученик, угасло; в настоящий момент он едва ли мог чувствовать что-то, кроме боли. — Учителю в самом деле следует отдохнуть, — мягким голосом сказал Ло Бинхэ. — Может, нам немного прогуляться снаружи? Учитель так долго не видел солнечного света, я уверен, что это поможет ему скорее выздороветь. Шэнь Цинцю кивнул. Сегодня боль была терпимой, так как крылья перестали расти. Он просто не умел сейчас их контролировать, поэтому ему требовалась посторонняя помощь, чтобы покинуть бамбуковую хижину, не устроив внутри полный разгром. Ло Бинхэ сложил крылья вместе и обернул их мягкой тканью, чтобы они не раскрывались самопроизвольно. Он пытался не причинить боли учителю, и потребовалось некоторое время, прежде чем они наконец вышли из хижины. Шэнь Цинцю был настолько слаб, что ему пришлось опереться на своего ученика, и Ло Бинхэ бережно обнял учителя рукой за талию, чтобы поддержать. Они оба прищурились от яркого солнечного света, после чего Ло Бинхэ подвел своего учителя к скамье, чтобы сесть. — Спасибо, Бинхэ, — сказал Шэнь Цинцю со слабой улыбкой. Он сразу же положил голову ему на плечо, стоило ученику присесть рядом. — Я никогда не хотел, чтобы ты меня увидел таким, — заговорил он, глядя вдаль. — Но если бы мне пришлось выбирать, кому позволить увидеть меня в столь плачевном состоянии, не нашлось бы никого другого, кому я бы предпочел показаться. Пальцы Ло Бинхэ плавно провели по руке Шэнь Цинцю. — Этот ученик счастлив это слышать, хотя и надеется, что учитель скоро поправится. Шэнь Цинцю ничего не ответил. На этот раз ему отчаянно не хватало оптимизма. Тем не менее нужно было что-то сказать. Он не знал почему, может быть, потому что он хотел, чтобы Бинхэ знал, может быть, потому что он взбунтовался против системы. Это не имело значения. Просто пришло время для этих слов. — Бинхэ… даже если мое тело разваливается на части… я счастлив. Счастлив быть здесь с тобой. Потому что ты заботишься обо мне. Он закрыл глаза, снова ощущая сонливость. Уже практически проваливаясь в сон, он услышал шепот. — Я тоже счастлив… потому что учитель пришел сюда ради меня. Шэнь Цинцю медленно поднял руку, на которой блестел браслет, чтобы коснуться лица Ло Бинхэ. — Ты заслуживаешь лучшей судьбы, — пробормотал он. — Судьбы, достойной твоего обаяния и природной доброты. Рука обмякла и могла бы упасть, если бы молодой человек не подхватил ее. Шэнь Цинцю спал, и Ло Бинхэ, воспользовавшись шансом, поднес его руку к губам, чтобы запечатлеть поцелуй в центре ладони учителя. — Для меня нет лучшей судьбы, чем та, которая разделена с учителем, — сказал он, щекоча губами мягкую кожу. — Без учителя я ничего не стою. Надеюсь, когда-нибудь учитель поймет это.