Человек-Паук: Начало (MFU)

Весь следующий день Питер провёл в своей комнате. Благо, плазменный телевизор и прекрасный вид из окна скрашивали гордое одиночество. Хотя одиночество это не совсем верное слово. Пару раз ошибался дверью персонал, а позже, часов в шесть вечера, зашел Стив. Питер ещё раз в подробностях рассказал ему обо всём, что произошло с ним за последние…вот уже почти год. Узнав Капитана поближе, Паркер был приятно удивлен тому, что за образом символа Америки и героя войны скрывается обычный, скромный парень из Бруклина, который не прочь часок поболтать с недо-супергероем. — Мистер Роджерс… — Можно просто Стив, Питер — Да-да, конечно. Я хотел спросить, а вы не видели Наташу? — Уже соскучился? — по доброму усмехнулся Стив — она сейчас в спортзале, тренируется. Ты уже вполне стоишь на ногах. Я бы на твоем месте проведал её — Думаете стоит? — с тревогой и неуверенностью в голосе, спросил Питер — Ты бы видел, как она волновалась, когда тебя только принесли. Тони мне рассказывал. На ней живого места не было. Ты дорог ей. И нужно быть слепым, чтобы это не заметить Питер задумался на пару мгновений. В голове вертелась мысль: «говорить или нет? Говорить или нет?..» — Ну ладно, мне пора. — Стив встал с кресла, которое было рядом с постелью и направился к выходу — Стив! — окликнул его Питер Роджерс обернулся, в ожидании вопроса — А что если это была просто её работа? Следить за мной, сблизиться со мной…что если всё это неправда? — Поверь мне — усмехнулся Стив — я знаю Нат. Ты ей не безразличен. Паркер невольно улыбнулся, выдавая себя как на духу. Стив, глядя на него своим теплым, понимающим взглядом, улыбнулся в ответ, а затем вышел из комнаты. — «Значит попробовать всё же стоит. Ну, была ни была» — Питер начал собираться. Боль всё ещё ощущалась, причем не слабая. Но это его не останавливало. У обычного человека, чтобы излечится от подобных ран, ушли бы месяцы. А Паркер уже на второй день мог самостоятельно передвигаться. Вот они, преимущества жизни супергероя. Натянув на себя футболку с «Hello Kitty» (ничего другого в комнате не нашлось) и пижамные штаны в полоску, Паркер отправился искать тот самый зал, о котором говорил Стив. Найти было не сложно, нужно было лишь ориентироваться на звук пистолетных выстрелов. Десятка. Десятка. Восьмерка. Десятка. Девятка. Один за другим выстрелы разили мишень. Питер встал в дверном проеме и просто наблюдал. На ней была обычная серая майка и черные джинсы. Вроде ничего вызывающего, но сердце при взгляде на неё всё равно бешено стучало. Да и не только сердце. Кровь от мозга циркулировала к паху с такой интенсивностью, будто озорливый ребенок решил покататься на лифте. — «Лишь бы не стояк, лишь бы не стояк…держись!» — мысленно умолял себя он. Безрезультатно. Он так и стоял, перекинув ногу на ногу и спрятав симптомы девственности между ног. — Черт! — вскрикнула она — могло быть и лучше… — Я бы даже в мишень не попал — подметил Питер — Ну, может… — Наташа с улыбкой на лице повернулась к нему, но едва завидев эти нелепые пижамные штаны и «модную» футболку прыснула со смеху — Ч-что? Что-то не так? — нервно посмеивался Питер. Он заметно покраснел, подумав, может дело в том что она спалила его…оловянного солдатика? — Прости — смеялась она — просто ты выглядишь очень нелепо — Что было то и надел — развел он руками — Иди сюда — продолжала смеяться она, подозвав жестом Питера — Зачем? — потерялся он. Было такое странно чувство, будто перед ним не Наташа. Он не мог это логично объяснить, просто…они ведь поссорились совсем недавно. Он нагрубил ей. А теперь она так непредвзято с ним общается. — Я не кусаюсь, давай сюда — улыбалась она Паркер решил довериться ситуации и зашагал к ней. Подойдя, Наташа протянула ему пистолет — Давай, я научу — ухмыльнулась она — Слушай, я только из пистолета на запястье стрелял, а он был автоматический, так что… — Просто попробуй и ты втянешься. Так со многим — подмигнула Наташа — Х-хорошо…ладно, ладно. Давай ствол — Питер покраснел из-за подмигивания. Из-за того, что он всё принимал близко к сердцу, этот жест уже успел промелькнуть у него в голове в десяти разных смыслах. — Так, вставай вот так — Наташа коснулась его плеч, слегка подтолкнув к месту стрельбы — Ага… — сосредоточенно пробурчал он — Теперь подними руки — Наташа, взяв и подняв его руки, прижалась к нему сзади всем телом, и Питеру в голову словно электрический заряд ударил. Сейчас он точно был настроен не на стрельбу. Руки тряслись и потели. Было такое ощущение, будто голова сейчас не его. Словно небольшое усилие и он прямо тут упадет и сложится комочком. Но ему это нравилось. — Хорошенько прицелься, а потом мягко жми на курок. Понял? — улыбнулась она — Кажется — сдавленно ответил он Внезапно, она отстранилась и встала справа от него, наблюдая. Ненадолго, оба замолчали. — Я вообще хотела поговорить о нас с тобой — замявшись начала она — слушай, я не очень хороша в таких вещах. Мне всегда проще было решить проблему силой или хитростью, чем идти на компромиссы и болтать языком — Ну, это нормально…наверное — неловко улыбнулся он. А мозг вторил «Дурак!» — Прости, что врала тебе. Правда, это сидит у меня вот здесь — она указала пальцем на место, где у человека находится сердце — уже очень долгое время и я всё думала как поговорить с тобой об этом. А потом тебя чуть не убили и я поняла…что не смогу жить с чувством вины, если ты умрешь — во взгляде этой молодой, но уже побитой жизнью девушки, читалась непомерная боль. Каждый день она несла груз прошлого, встречалась лицом к лицу с настоящим и смотрела в будущее. Её кудрявые, рыжие волосы прекрасно подчеркивали её утомленные глаза. Этим нельзя было не восхищаться. — Так значит — опустил Паркер пистолет — ты волновалась обо мне только из-за страха вины? — с опаской посмотрел Питер на нее. — Попробуй выстрелить — взглядом Наташа показала на пистолет Питер хмыкнул и прицелился. Он пытался сосредоточиться на том, чтобы попасть в цель, но из головы не выходили слова Наташи. А самое главное, они не выходили из сердца. Он чувствовал, как его душу постепенно наполняют горе и обида. — Если всё это было неправдой, просто скажи! — не выдержал он — Что…? — сконфуженно посмотрела на него Наташа, но Питер и не думал останавливаться — Знаешь, я думал что наконец-то нашёл человека, после ЭмДжей, который понимает меня, с которым мне хорошо…я думал, что ты будешь единственным настоящим в моей жизни — Питер покраснел, но уже не от стеснения, а от злости — и вот, бам! Ты агент, приставленный ко мне, чтобы следить, а потом просто завербовать? Или что?! — Питер… — И я…я-я не понимаю, может это проклятье какое? Может я просто не достоин хорошей жизни? Я так зол на всё это дерьмо, но в тоже время…я так устал — он отвернулся от Наташи, чтобы скрыть подступающие слезы. Секундная слабость перед ней была непозволительна — он и так уже закопал себя ниже плинтуса. Поэтому переборов себя, он повернулся обратно к ней… — Слушай, я… — но встретился с горячим поцелуем прямо в губы. Это был словно взрыв тысячи атомных бомб по всему телу. Бабочки в животе словно наконец вырвались, дав волю эмоциям. Чужие, желанные, жаркие губы касались его, жадно похищая, казалось бы, весь кислород в его теле. Забирая себе всё внимание, накаляя обстановку до предела. Но ничто не длится вечно. Первый поцелуй, свалившийся как снег наголову, закончился предательски быстро. Щеки Питера пылали, он хотел ещё и уже было приблизился, чтобы повторить весь процесс, но указательный палец Наташи встал на пути к её губам. — Дай мне время, ладно? — прошептала она, максимально приблизившись к нему — Ла-ла…лад… — Паркер был не в силах вымолвить и слова. Всё что ему сейчас хотелось — целовать её ещё, и ещё, и ещё…и кричать от радости. Наташа мягко улыбнулась и перед тем, как уйти, сказала ему, смотря прямо в глаза: — Никогда не говори, что ты чего-то недостоин, Питер Паркер — сверкнув глазами, она исчезла из поля зрения, оставив за собой приятный аромат нежно–сладких духов и этот вкус на губах. Не вкус помады или поцелуя, нет…вкус человека, который прикоснулся к твоей душе, проник в тебя и будто поцеловал саму твою сущность, заставляя ноги подкоситься. — Твою мать… — усмехнулся Питер, стоя с пистолетом в руках. Думая о том, куда выведет его эта дорога и о том, что же теперь будет дальше с ним…с ними.