***
Юнги сегодня проспал. Впервые с ним такое, если честно. Вчерашняя семейная поездка к бабушке сильно затянулась, и вернулись они домой около двух часов ночи, а подниматься нужно было уже через пять часов, потому что учёбу никто не отменял, да и новый семестр тоже. Праздники и каникулы прошли практически незаметно, парень даже толком и не понял, а были ли они вообще? Чимин приходил к нему практически каждый день, зовя старшего искать приключения на пятую точку, говоря, что из двух недель выходных нужно выжать абсолютно все соки. Вот только у кого-то эта точка уже давно закалённая, как у Пака, а у кого-то она только-только начинает привыкать к такой жизни. Когда младший впервые позвал его в парк аттракционов (сразу после той ночной «борьбы» между ними у Мина в прихожей), Юнги едва инфаркт не схватил. Да, он впервые здесь был, не считая единичных случаев в далёком детстве, всё это было так давно, что он уже и забыл, что значит адреналин. Старший от страха так крепко и отчаянно хватался за чиминову руку, когда они катались на американских горках, что другой истерично смеялся во весь голос с неопытного и боязливого хёна. А после того, как они слезли с этого аттракциона, Чимин просто обнял его, успокаивающе поглаживая по спине и ничего не говоря, и у Мина сразу всё снова стало на свои места, страх моментально исчез. Он тогда вдруг подумал, что сможет осмелиться на всё в этой жизни, если всегда будет видеть перед собой крепкие руки, готовые захватить его в тёплые объятия. Юнги, до появления в его жизни одного вокалиста, был супер-спокойным человеком, не знавшим ничего о каких-то там приключениях и ночных тусовках. Считал себя серьёзным и довольно взрослым. Но Чимин заставляет измениться. Заставляет вылезти его из скорлупы серой жизни и отправится в новый мир под руку с ним. Чимин удивительный, кто бы что ни говорил. Для Юнги он именно такой. Пусть его парень не самый романтичный (даже близко не стоял) и не самый воспитанный юноша, но старший старается подавать хороший пример, а Пак, в свою очередь, сказал, что постарается ему следовать, пусть пока и очень медленно и не хотя. Парень мечется по всей своей комнате в попытках отыскать джинсы, что закинул вчера куда-то в шкаф с одеждой, но там такой бардак, что искать не одной минуты дело. Чимин вчера утром, ещё до отъезда старшего к бабушке, решил поэкспериментировать с его стилем, и притащил некоторые вещи из своего гардероба. У Юнги одежда была аккуратно по стопочкам разложена, но появилось одно недоразумение в виде вокалиста первокурсника, который просто пошвырял все вещи обратно в шкаф, не глядя. Юнги за это его ещё отругает. Парень слышит звонок в дверь, на пару секунд замирая и понимая, что штаны он так и не нашёл, а за ним уже пришёл Пак, и решает пока открыть любимому дверь, чтобы тот не стоял на пороге и не скучал. — Я надеюсь, ты не всех гостей в таком виде встречаешь? — произносит младший, задумчиво глядя на хёна, что стоит перед ним в одной рубашке и красных боксерах в горошек. — Труханы то, что надо, кстати, — отшучивается он, пытаясь не придавать своему первому вопросу особого значения, хотя пусть Юнги лучше ответит на него, потому что у Пака сейчас всё внутри взорвётся от интереса…или ревности, он ещё сам не понял, Что́ за непонятное чувство его вдруг настигло. — Я открыл в таком виде дверь, потому что знал, что за ней ты, — спокойно поясняет другой, немного стесняясь своего вида. Вроде, и целовались, и даже спали вместе раз, а всё равно временами неловко под пристальным чиминовым взглядом. Младший ступает за порог квартиры, оказываясь совсем близко к Мину, на что другой лишь удивлённо вскидывает бровью. — Тогда… — опускает голову чуть ниже, чтобы прошептать на ухо: — доброе утро, мой любимый хё-он, — и сразу же отодвигается чуть дальше, заглядывая в глаза и расплываясь в невинной улыбке. Юнги уже устал мурашками покрываться при таких его действиях. Он всегда чувствует себя каким-то хрупким и немощным рядом с ним в такие моменты, но…ему это ощущение нравится, как ни странно. Чимин такой хитрец и вымогатель, что старшему иногда обидно становится, что он не может противостоять его чарам. Мин тянется руками к чужой шее, обхватывая её, и невесомо целует чиминовы губы, что сразу же тянутся навстречу. Действительно, доброе утро. — Вымогатель чёртов, — шепчет в самые губы, сразу же отстраняясь и убегая в комнату. Ему, вообще-то, штаны найти нужно, а первая пара вот-вот начнётся. Чимин довольно улыбается, закусывая нижнюю губу, и понимает, что день без поцелуев с Юнги для него слишком много. И как он в прошлый раз неделю продержался? Не понятно.***
После первых трёх пар Тэхен пишет Юнги о том, что они все — Чонгук, Чимин и он — сидят сейчас в столовой, и если тот уже не боится этого места, то пусть присоединяется. Парень лишь закатывает глаза, всё же принимая приглашение и собираясь спуститься сразу после того, как зайдёт в библиотеку за нужным ему сборником. Ким досматривает «Титаник» на планшете, пуская сопли и вытирая всё салфетками. Слёзы сами льются из глаз, когда на экране появляется картинка тонущего Джека и Розы, которая отпускает его руку. — Т-там ведь было ещё место, — бормочет он, шмыгая носом. — Чонгук-а, было ведь место рядом, почему она просто не подвинулась, тогда бы Джек выжил. Эгоистка чёртова эта Роза! Чон заботливо достаёт очередную белую салфетку и аккуратно вытирает прозрачные дорожки слёз с чужого лица. Он обхватывает его обеими руками и заглядывает в глаза. У Чонгука откуда-то вдруг столько нежности и заботы внутри, что хочется дарить и дарить это с каждым днём Тэхену. Вероятно, он сильно скучал без него и по нему эти полгода. — Был бы я на месте Розы, обязательно бы взял тебя к себе, не раздумывая даже, — пытается разрядить обстановку он, и это работает: Тэхен расплывается в нежной улыбке, кладя голову на чоново плечо. — Я тоже, Чонгук, — говорит Ким, немного смущаясь. — Меня же сейчас стошнит, — подаёт голос Чимин, что до этого спокойно сидел рядом, наблюдая за двумя влюблёнными парнями. — Я до сих пор не понимаю, как хён согласился с тобой встречаться, — решает высказаться Тэхен, глядя заплаканными глазами на Пака, что спокойненько попивает его клубничное молоко из трубочки, купленное Чоном. Да, другого Чонгук теперь не покупает. У него всё клубничное или розовое, даже волосы. Он сейчас даже выглядит, как одна большая клубничная начинка. Чимин чуть ли не блевал, когда увидел эту милоту. А вот Тэхену нравится. Вообще, Тэхену Чон и с чёрными натуральными нравился, главное, что он ЕГО Чонгук. — Как согласился, так и согласился, — бормочет Чимин, недовольно глядя на заплаканого перед ним Тэхена. Ссорится с другом своего парня ему сейчас совсем не хочется, но тот будто сам вынуждает. — Ты такой грубый, что Юнги скоро от тебя сбежит. — Не нужно мне говорить, какой я, ладно? Сам как-нибудь разберусь, — щурится, слегка напрягаясь. Что он этому Тэхену сделал, что тот в его жизнь лезет?! — Вот именно, что «как-нибудь». Ты бесчувственный сухарь. В тебе никакой романтики, Чимин. Юнги-хён скоро это поймёт, и уйдёт от тебя. Вот увидишь! — Чего? — сводит брови к переносице, недовольно собирая пухлые губы в узкую полоску. Ким что, войну решил начать? — Эй, Чонгук, я что, не романтичный, по-твоему? — переводит взгляд на друга, что вдруг резко тушуется под пристальным взглядом и подвигает коробку с тортом, который купил для своего преподавателя в честь его дня рождения, ближе к себе, хватаясь за неё, как за спасательный круг. — Эм…ну, не знаю даже. Ну…ты, — чешет затылок, стараясь не смотреть в глаза парню, у которого с каждой секундой взгляд всё тяжелее. — Не то чтобы ты совсем не романтичный, просто ты… — Да, ты совсем не романтичный, — встревает Ким, опираясь локтями на стол. — Кто тебе ещё об этом скажет, как не я — твой любимый однокурсник, который не любит тебя всей душой, но говорит тебе это не из вредности, а из-за переживания за моего единственного и неповторимого хёна, который заслуживает гораздо большего, чем ты. До сих пор не понимаю, за что он тебя полюбил. Чимин вдруг хмурится сильнее обычного и сглатывает накопившуюся во рту слюну. Тэхеновы слова бьют больно, но не разбивают. Пак ведь из-за этого ни с кем не встречался, потому что да, он недостаточно хорош для кого-то, он знает. Но Юнги ведь сказал, что лично для него это не проблема, что он нравится ему даже таким. Но… Ким снова заставляет задуматься об этом. — Полюбил, значит, есть за что, — натянуто улыбается Пак, глядя другому в глаза. — Я не расстанусь с Юнги, как бы сильно ты меня ни ненавидел, — удивительно спокойно продолжает он. Злость в глазах утихает, остаётся лишь уверенность. — Я буду для него самым лучшим парнем на всём белом свете, потому что… … люблю его? Ну, что же там дальше? Чонгук с Тэхеном сильнее обычного заинтересованы, что там после этого «…потому что…»? А Чимин продолжает молчать и впридачу взгляд отводит, но почти сразу же возвращает его. Чонгук даже коробку с тортом посильнее в руках сжал, а ответа всё нет. — Просто потому что. Да, именно это мы и хотели услышать. Браво. — Я не желаю тебе ничего объяснять, понятно? Отношения, скажу я тебе, они только для двоих, — поясняет парень, поднимаясь и намереваясь покинуть однокурсников. — Да откуда ты… — хочет кричать в спину уходящему парню Тэхен, но чувствует крепкую хватку на своём запястье, потому и резко останавливается. Действительно, отношения они ведь для двоих. Вот Чимин, например, никогда не лез в их с Чонгуком разборки, не говорил, как нужно поступить, что сказать. Если спросят — посоветует, но лишний раз рот не открывает. Ким осторожно касается той самой руки, что всё ещё держит его запястье, и аккуратно кладёт собственную поверх чужой. — Прости, что вспылил, он ведь твой друг, я не… — Тэхен-а, — перебивает Чон, тепло смотря на своего парня. Он сейчас такой раскаявшийся и милый, что другому ему внезапно поцеловать захотелось, — они ведь взрослые люди, сами во всём разберутся. Думаю, Чимин сам понимает, что не идеален, но…он старается. Я никогда его таким не видел, если честно, поэтому давай закроем эту тему. Ты лучше мне вот, что скажи, — Чонгук на секунду напрягается и щурится, — что это за шуры-муры ты с Джином крутишь? — Чего? Какие такие шуры-муры? — хмурится Ким, разворачиваясь всем корпусом к парню. На его лице искреннее удивление. — Я это у тебя хотел спросить. Захожу я, значит, в малый концертный зал сегодня утром за пюпитром, а Джин-хен стоит рядом с тобой возле рояля едва не впритык, нос к носу, ноты тебе так любезно показывает и улыбается во все тридцать два. А ты такой смущённый перед ним, как девственница какая-то, волосы свои стоял поправлял и улыбался так же. Ты флиртовал, это я могу сказать точно. Тэхен даже подвис на минуту. — Не так всё было! Что ты несёшь, Чонгук-а? — Я несу тортик, Тэ, — аккуратно убирает собственную руку из-под чужой, и берёт со стола коробку с тортом для преподавателя. — А вот ты вспомни, пожалуйста, что у тебя есть парень, который хочет, чтобы вот так вот ты смотрел и улыбался только ему. Чонгук не говорит это с каким-то упрёком. Наоборот, это больше звучит как пожелание. Он поднимается с места, смотрит напоследок на своего парня совсем без злости, возможно, с маленькой обидой лишь, и уходит, оставляя Кима одного в недоумении. Похоже, Тэхен и вправду подзабыл, что уже совсем не один, как это было последние полгода, когда он флиртовал и общался налево и направо. У него ведь теперь снова есть Чонгук. Его Чонгук. Который, оказывается, стал ещё более понимающим и вовсе не вспыльчивым, как раньше. Вероятно, и вправду изменился. Юнги задержался в библиотеке, потому, когда заходит в столовую, видит лишь своего друга, который слегка приуныл и задумался. — А где остальные? Разве пара уже началась? А ты, у тебя разве не философия? Ким смотрит, не моргая, на пустующее рядом с собой место и отвечает: — Ага…я как-то и подзабыл, что у меня ПАРА ведь. Тэхен и сам не знает, что имел в виду под словом «пара» — философию или Чонгука? Чон ради него изменился даже, а он что, не сможет что ли?***
Тэхен осматривает библиотеку, наконец останавливая взгляд на том самом парне, которого ищет уже полдня по всему университету. Он смело шагает в его сторону, становясь рядом с другим, который в этот самый момент достаёт книгу, что целой стопкой расставлены на стеллаже. Джин переводит взгляд на Тэхена. — Привет, — широко улыбается он, сжимая книгу в руке и поворачиваясь к другому всем корпусом. Кажется, старший очень рад его видеть. — Ага, да, здравствуй. Я это, — мнётся слегка, пытаясь собрать слова в целое предложение, — …думаю, я не совсем правильно себя вёл, когда…эм… — Чего такой растерянный? — спокойно продолжает улыбаться старший, склоняя голову набок. — Я хотел…хотел сказать… — снова начинает Ким, громко сглатывая. Он уважает Джина, это точно, но… чего-то большего уж точно не хочет. У него есть Чонгук. Его Чонгук. Он пришёл к хёну лишь для того, чтобы прояснить отношения между ними. Тэхен по своей глупости мог дать другому ложную надежду на что-то, но…Ким вовсе не заинтересован в нём. — Я неправильно с тобой общался, — трёт потные ладошки о джинсы. — Ты мог подумать…подумать, что я хочу…хочу… — Чего ты хочешь? — уже загадочно улыбается Джин, вдруг поднося руку к чужому лицу и проводя по щеке большим пальцем. Тэхен хочет убежать. Ну серьёзно. Сделал бы старший это ещё буквально месяц назад, то он бы не раздумывая сказал, что хочет Джина, а сейчас… сейчас в голове один Чонгук, который, к слову, сейчас смотрит прямо на него, прожигая дыру. И когда Чон успел здесь оказаться? Тэхеновы глаза вдруг широко открываются, когда он встречается взглядом со своим парнем, и он просто замирает, не в состоянии даже убрать руку Джина от собственного лица. Чонгук приближается. В его взгляде появляется раздражение и ярость. Ким, если честно, давно не видел такого Чона, и, кажется, кому-то не поздоровится. Правда, ещё не понятно, кому. Чонгук убирает чужую руку с тэхенового лица и становится между ними двумя. — Тэхен… — начинает парень, раздражённо глядя на Джина, — …он мой парень. Понимаешь? Это когда два человека встречаются и третий им совсем не нужен! — повышает голос на последней фразе, совсем забывая, что находится в библиотеке, а после протяжно выдыхает через ноздри. Кажется, ещё немного и он взорвётся. Некоторые студенты даже обратили на эту небольшую перепалку между ними внимание. Но Чону плевать, вероятно. Пусть все знают, что он в отношениях с Тэхеном, чтоб не лезли всякие и не касались его парня просто так. Разве он не ясно выразился тогда, в столовой, что их близкое общение с Джином ему не особо нравится? Почему тогда Ким снова за своё? Самый старший даже теряется, открывая шире глаза и рот в немой букве «о». Видимо, не знал, что у Тэхена кто-то есть. Потому что тот и вёл себя так, будто у него никого нет. Чонгук хватает за руку своего парня и выходит с ним из библиотеки под расстроенные вздохи девушек и удивлённые взгляды парней. Он поворачивается к нему спиной, зачесывая тёмные волосы назад и снова протяжно выдыхая. В коридоре никого. — Прости, — твёрдо произносит он, всё ещё не поворачиваясь и пряча лицо. — Видимо, не до конца я изменился, Тэхен. Я всё ещё собственник, всё ещё готов ударить любого, кто касается тебя так же, как и я тебя. Просто… — парень останавливается, не в силах произнести сло́ва. И обидно, и противно от самого себя, что повёл себя так, как раньше — вспылил и едва не ударил Джин-хена. Не дают разреветься только крепкие тэхеновы руки, что так кстати сейчас обняли его, а сам парень прижался сзади к чужой спине, кладя голову на чоново плечо. Он успокаивающе покачивался из стороны в сторону, в какой-то момент почти незаметно касаясь своим губами виска Чонгука. — Для начала скажу, что ты имеешь полное право злиться, — спокойно начинает Тэхен, прижимаясь своей щекой к чоновой. — Я вёл себя неправильно по отношению к Джин-хену, дал ему ложную надежду, хоть и был в отношениях с тобой. Прости за это, — шепчет он, крепче сжимая Чонгука в своих объятиях. — А во-вторых, хочу сказать, что впредь буду внимательнее относиться к тебе и нашим отношениям, потому что, кажется, — улыбается он, — кто-то действительно собственник и вредина ещё та, к тому же. Но… обещаю, что всё моё внимание и любовь достанутся только тебе. Чонгук даже забыл, как дышать. Тэхен всё ещё полон нежности и тепла, как и тогда, в выпускном классе, а его любовь всё такая же трепетная и сильная. — Спасибо…любимый, — шепчет Чонгук, потянув уголки губ вверх, в который раз убеждаясь в том, что его парень самый понимающий и добрый на этом свете. И он такой только для него.***
Чимин и впрямь воспринял тэхеновы слова о том, что он не романтик, всерьёз. Ну, да, девушкам он нравился — красотой и обаянием сражал наповал, но… все те слова, которые он говорил очередной студентке их университета, были такими фальшивыми, ненастоящими, а с Юнги ведь так нельзя. Он не очередная девка или парень на ночь, к которым так привык Пак. Парень решает, что обязательно станет романтичным и никакие Ким Тэхены его не будут в этом упрекать. Он позвонил Чонгуку, попросил совета в этом деле, на что тот удивлённо ахнул, потому что и вправду неожиданно — Пак Чимин и романтика? Бредовый бред бредович какой-то. Но… единственное посильное из всего того, что Чон подсказал ему, был романтический ужин. Немного запарно, зато, как и надо, романтично. Чимина уже тошнит от этого слова, если честно. Но ради отношений с Юнги он готов сделать ещё один шаг.***
Мин от удивления даже рот открывает, когда заходит в чиминову квартиру и видит украшенный стол. На нём свечи с каким-то приятным сладким ароматом, шампанское, закуски и в комнате практически нет освещения, что делает атмосферу загадочной и действительно романтичной. — Ого. — Это я в честь нашей даты приготовил. Официально мы вместе уже три недели и два дня. Эм, более круглой даты не было, прости, — виновато улыбается он. — Тебе нравится? Романтично? — Да, очень здорово, — улыбается он, глядя на очень странного в этот вечер Чимина. — Я пойду руки помою. — Куда ты?! — как-то резко и громко произносит другой, из-за чего старший даже пугается, вздрагивая, и разворачивается обратно. — Сядь, пожалуйста, а то всю романтику испортишь, хён, — и надо ведь было Тэхену тогда что-то про «не романтичного» сказать. Вот же. — Ты знаешь, я вот тебе подарок приготовил, — достаёт из небольшого пакетика продолговатую коробочку синего цвета. — Я очень долго думал, что же тебе подарить, ну, чтоб и полезно, и чтобы обо мне напоминало. И вот, в общем. На ней, — указывает на черную гелевую ручку в синей коробке, — на ней моё имя выгравировано. Это так романтично, не находишь? Тебе должно пригодиться. Ну, ты же конспекты пишешь, в отличие от меня, да… — Д-да, пишу, — неловко улыбается старший, пряча ручку в карман светлой рубашки на груди. — А пока буду её носить здесь, у сердца, — с благодарностью смотрит он и тянет уголки губ вверх. Чимин сегодня какой-то смешной, дёрганый и просто странный. — Хён, ты понимаешь, это так…так волнительно…это так романтично, что я вот прям щас…прям щас вот…вот щас вот… заплачу, — начинает часто дышать, моргать и тереть пальцами нос и веки в попытках заплакать, как это делал Тэхен вчера в столовой, пока парень рядом разливает шампанское по бокалам, не особо замечая этого, а после передаёт бокал Паку. — Хён, давай выпьем с тобой за наши…нежные…э-эм…с-сильные чувства, которые наполняют…наполняют нашу жизнь смыслом и к-красотой, вот. Это тост с одного из сайтов, где было написано что-то про романтику. Чимин и купился, почти выучив наизусть. Он заливает весь бокал с содержимым себе в рот, из-за чего давится, и всё шампанское идёт наружу, а именно на рубашку Юнги. Старший сразу же отшатывается в сторону, но после снова подходит ближе, быстро хватая салфетку со стола, и подаёт её своему неуклюжему парню, который и себя облил, а сейчас ещё и кашляет, из-за того, что шампанское пошло не туда. — Что такое? В нос попало? — заботливо интересуется Мин, забирая бокал из чужих рук и осматривая парня, что едва не задыхается. — Нет, нет, всё…всё в порядке, — пытается замять инцидент, неловко улыбаясь и садясь на стул. — Давай присядем, поговорим. — Ну-у…давай. Слушай, ты такой молодец, что всё это организовал, потому что…эм…я вообще сначала растерялся. Я не думал, что… В этот момент сверху, этажом выше, слышатся звуки работающей дрели. Видимо, кто-то решил подшутить над Чимином и полностью испоганить этот «романтический» вечер. — Не, ну ты видел, а? — младший поднимается с места, недовольно глядя в потолок и размахивая руками. — Вот урод, а! Вам что, больше некогда ремонт сделать?! Бошку себе, блять, просверли этой дрелью! Дебил! Фух… Чимин, почему-то, только сейчас вспоминает, что он ведь должен быть вовсе не грубым, а романтичным, спокойным, нежным…да. Плевать, что это вовсе не в его стиле и выглядит всё это, как цирк. Он переводит взгляд на Мина, в который раз неловко улыбаясь, и решительно подходит ближе, беря другого за руку и заставляя того тоже подняться. — Хён, а давай сейчас пойдём на улицу смотреть на звёзды? Это же так…ну, романтично, — смотрит с надеждой в глазах. Юнги сначала хмурится, ненадолго задумываясь, но после тянет уголки губ вверх. Да, это действительно романтично. И когда Чимин вдруг стал всем этим интересоваться? — Да, давай, я только куртку надену… — собирался было пойти за ней, как парень рядом резко тянет за руку обратно, из-за чего старший едва не валится с ног. — Нет! Нужно идти быстрее, пока все звёзды.эм…только для нас, а то щас какая-нибудь бабка придёт и займёт скамейку, — снова неестественно улыбается и тянет парня за руку к выходу. Юнги даже и сказать ничего не успевает, также неловко улыбаясь в ответ и следуя за другим. Что это с Чимином сегодня? Головой ударился? Психом стал? — Побежали, побежали, — приговаривает он, и оба отправляются на улицу без курток.***
Чимин и Юнги сидят на лавочке рядом с домом, обнимая друг друга и дрожа от холода и январского ветра. — Н-ну что, т-тебе романтично? — дрожащим от холода голосом интересуется Пак, прижимаясь ближе в надежде хоть немного согреться. Но на улице январь, а он в свитере, который, как оказалось, не греет нихрена. На Юнги вообще тонкая рубашка с закатанными рукавами. Ему ещё холоднее. — Д-да, — отзывается таким же продрогшим голосом Мин, уверенный в том, что завтра сляжет с простудой. Рук, которыми он обнимает младшего, он практически не чувствует. — А м-может домой п-пойдём, там тоже романтично? Там горячий ч-чай. — Н-нет, хён, ты всё испортишь, — продолжает дрожать от мороза Пак. — Тебя что, любовь не греет…? — и икает следом. — Ой, это от шампанского. — Ага, у меня от шампанского, кажется, изжога началась, — морщится другой, вздрагивая. Он это шампанское никогда в жизни не пил. Сегодня впервые. — А-а-а…а где здесь большая м-медведица? Юнги поднимает голову к небу. — Да не знаю. Наверно, там где-то, за облаками, так не видно. — А всё равно…так трогательно: мы вдвоём, одни, в-вечер… — Да, знаешь, я только об одном жалею: что…что мы с тобой начали встречаться не в мае, а то наш бы юбилей с тобой выпал на более тёплое время года, — в надежде согреть Мин водит ладонью по чужой спине, бёдрам, плечам. Чимин ему до сих пор кажется странным и совсем не таким, как обычно. Но старший готов терпеть и холод, и зной, лишь бы не расстраивать своего парня, потому что тот, видимо, очень старался и тщательно готовился… — А…а мне не важно. М-мне главное, чтобы Ты был рядом. Я сейчас прям вот от эмоций… прям расплачусь… — Ой, ну, не надо, не надо плакать, не надо. — Н-нет…? Сейчас рано, да? А, ну ладно, я попозже тогда. — Что значит попозже? — парень в недоумении даже отстраняется, заглядывая другому в глаза. Они некоторое время смотрят друг на друга, а после Чимин сдаётся и вырывается из объятьев, поднимаясь со скамьи и расстроенно глядя на сидящего рядом Мина. — Ну, не могу я быть по-настоящему романтичным! Ну не такой я человек, хён! Ну, я…я чёрствый, я сухарь, — эмоции лезут наружу, сердце удивительно быстро стучит и, почему-то, чувствуется вина перед старшим. — Другие нормальные…они говорят всякие милости друг другу, дарят плюшевые игрушки и плачут над всякой ерундой, а я… — голос начинает дрожать, что вовсе не естественно для Пака, из-за чего кажется, что он сейчас вот-вот расплачется. — …а я не такой, и ты меня таким бросишь! Так даже Тэхен сказал… Младший сильно хмурится, закусывая нижнюю губу до боли, и смотрит куда-то вниз, из-за чего похож сейчас на провинившегося ребенка. У парня даже глаза слезятся. Такое Юнги уж точно видит впервые. — Не говори ерунды, Чимин, — аккуратно тянет младшего за руку, заставляя вновь сесть рядом, обнять его и даже прижаться к его груди щекой. — Я ведь тебя полюбил именно потому, что ты не такой, как все, потому что ты другой, ты мне именно таким и нравишься, — искренне говорит парень, на что другой удивлённо вскидывает бровью и приподнимает голову в лёгком шоке. — П-правда…? — Да, дурашка Чимин, — и улыбается так тепло, несмотря на мороз, что Пак не может не поверить ему и не улыбнуться в ответ, вновь сгибаясь и кладя голову ему на грудь и обнимая за талию. Юнги обнимает в ответ. Чимин вдруг понимает, что у него, наверное, самый добрый и самый понимающий парень во вселенной. — Юнги-хён, а это луна там, или у меня просто фонарь раздвоился из-за слёз? — Слушай… — завороженно смотрит на небо Юнги, поглаживая рукой чужое плечо, -…и вправду луна, — улыбается. — Вот видишь, романтику нельзя создать искусственно, её можно только почувствовать, понимаешь? В этом-то и прелесть. Чимин понимает, что проебался, когда решил вдруг стать романтичным, хоть и не является таковым. Он ведь хотел без фальши, без притворства, чтоб по-настоящему, чтоб не как с теми девушками, с которыми он спал, а получилось…получилось как обычно. Но Юнги… Он такой… — Самый лучший, — вдруг подаёт голос Пак и поднимает голову, глядя на старшего. — Ты самый лучший, хён. Юнги тянет уголки губ вверх, пытаясь сделать вид, что вовсе не смущён из-за чужих слов, а после вдруг тянется рукой к щеке Чимина и хмурится. — Что это у тебя тут такое? — указывает на тёмное размазанное пятно на щеке, дотрагиваясь до него большим пальцем. Пак щупает щёку рукой, а после опускает взгляд на минову рубашку, замечая ту самую ручку в её переднем кармане и то, что эта самая ручка потекла, оставив большой тёмный след не только на чиминовой щеке, но и на ткани светлой рубашки. — Да ёбаный ты в рот! — ругается и мучительно стонет младший, поднимая голову к небу и буквально крича о несправедливости. — За что, блять, а?! Юнги вдруг смеётся, глядя на замученного парня рядом. Пожалуй, такой Пак Чимин ему нравится гораздо больше, потому что сейчас он…настоящий.