Он не понимал, что с ним происходит, что с ним не так. Он порой пугается сам себя. Но как не крути, ему это все нравится.
***
Соник который час сидел у зеркала, разглядывал себя. А потом переводил взгляд своих зелёных очей на фотографию в руках, где был изображён тоже он. Пару минут еж как-то странно всматривается в себя. Как же он потрясающе все же получился. Такая удачная поза ещё выбрана, можно как следует разглядеть себя. Виден каждый сантиметр тела: голубая и такая манящая шерстка, выразительные и с капелькой наглости глаза… Просто все великолепно… И еж пожирает глазами эти самые сантиметры. И снова переводит взгляд на зеркало. — Соник, — шепчет ёжик. И улыбается. Какая улыбка… А какие белоснежные зубы… Прямо загляденье. — Соник, — повторяет ёж и поворачивается боком, подтягивается и все это время следит за своим отражением. Как же он сексуально изгибается… А если так? Чуть-чуть по-другому? Соник встаёт в коленно-локтевую позу, машет хвостиком и сам же умиляется с этого. Он томно вздыхает, когда смотрит на этот вид… — Просто великолепен… — протягивает Соник каждую гласную и сам не замечает, как щеки начали розоветь. Он подползает к зеркалу, и, немного подождав, как-будто боится чего-то, всё-таки касается поверхности рукой. Ёж не перестаёт шептать своё имя. Такое красивое, необычное. Хочется повторять его снова и снова, что он и делает. Он не может остановиться. Произносит так сладко, так нежно и плавится от своего чарующего голоса, как сыр. Он продолжает любоваться собой. Минута… Две… Три… Но что-то не то. Совсем не то. Поверхность зеркала такая холодная. Соник трясёт головой в разные стороны, затем наблюдает, как иголки на голове медленно возвращаются в прежнее положение. Хочется почувствовать все это… Колючие иглы, мягкую шерсть, тепло тела… Собственного тела… Еж со вздохом убирает руку и возвращается с тихим скулежом на прежнее место. Соник переводит взгляд с зеркала на руки. Вроде бы самые обычные руки, но нет. Такая короткая шерстка приятного, нежного цвета… Еж задумывается о цвете. Глаза падают на само туловище. Такое же персиковое пузико и синее стройное тело, покрытая той же самой шерсткой. Хочется коснуться его… — А если… — произносит полушёпотом ёж, и, откинув перчатку куда-то в сторону, нежно проводит рукой по своей груди, спускаясь ниже. Он не сдерживает приглушенного стона. Как же это прозвучало… Хочется услышать это ещё раз. Избавившись от второй перчатки, Соник вновь проводит уже обеими ладонями по своему телу, смотря при этом в зеркало, туда, где блуждают эти игривые ладони, заставляя их хозяина снова тихо простонать. Это так приятно… Куда лучше, чем он рассчитывал. А тем временем пальчики переместились с груди на ушки, начали массировать их, и ёж позволяет себе прикрыть глаза и закусить от кайфа губу, наслаждаясь этими действиями. А когда это делает Эми, Соник не чувствует таких эмоций. Приятно? Да. Хочется, чтобы она продолжала? Нет. Ему нравится самому дотрагиваться до своего тела… Стоять под тёплыми каплями воды в душе, и, закинув голову, трогать себя везде. Ощущать такие мягкие волоски на груди и бедрах… По телу ежа аж пробегают приятные мурашки, быр… Соник нагибается корпусом вперед, чувствуя свои же пальчики, которые мнут его синенькие уши, которые кажутся мягкими, но, если постараться раздвинуть шерстку, то сразу видишь в первую очередь кожу, а если дотронешься до этого места, то поймешь, насколько они тверды, но в тоже время гибкие и поранить их не составит никакого практически усилия. Ежу, несмотря на это, нравится нажимать ноготочками на ушки, чувствуя слабую боль, которая кажется ему… Приятной что ли. Нет, он не мазохист. Просто эта еле ощутимая боль и правда нравится ему, а если, к примеру, резануть по уху ножом, то это уже уж точно не понравится синему. Ему будет больно и неприятно, это еще мягко говоря. — Черт, Соник, ты так прекрасен… Да, продолжай, не останавливайся… — шепчет сам себе Соник, трогая свои уши увлеченно и постоянно нахваливая себя, приоткрыв зелененькие глаза и посматривая в зеркало, на себя, любимого. Он не замечает, как уже лежит на полу, а его руки ласкают тело. Его голова лежит на боку, смотря все также в свое отражение, наблюдая и пожирая свои собственные руки, которые делают ему так приятно… По животику, груди, ляжке, внутренней стороне бедра, пока до ушей доходят тихие стоны. — Ах, какие у тебя шаловливые ручки, негодник, — ежик усмехается и начинает смотреть в потолок, полностью сконцентрировавшись на своем теле, на прикосновениях, — ты прописал мне билет в рай, голубой ежик… — Со-о-оник! — в комнату влетает на всей своей скорости Тейлз, держа в руке какую-то очередную железяку, — я тут!.. Тейлз замер, открыв рот и отступив на шаг назад с краснеющими щечками, увидев эту, уж точно не предназначенного для него, сцену…