Дай мне руку, если хочешь что-то почувствовать.

      Девушка резко садится, истерически осматривая тускло-освещенную комнату. Её дыхание скачет, сердце отплясывает чечётку. Почему это снится уже какую ночь? Почему все заканчивается именно этой сценой? Марлин поворачивает голову, чувствуя на себе чужой взгляд. Шото привстал, положив ладонь на сжатый кулак Тоторо, в котором та сжала простынь до треска. Они долго просто смотрят друг на друга, пока Марли пытается вернуть себе спокойное дыхание и состояние. Ей не хотелось, чтобы Тодороки видел её такой, но ничего не поделать. Раз уж они начали жить вместе, то без таких сцен совершенно никак. Шото встаёт, пересаживая на свои колени жену, положив руки на щеки девчонки. Та лишь тихо вздыхает, прикрывая голубые глаза. Успокаивается.       — Опять кошмар? Он опять тебе снился?.. — было начал парень, однако он тут же получил неодобрительный взгляд от Тоторо. Та не любила рассказывать о том, что ей сниться. Не любила жаловаться на то, что происходит в её жизни, потому что считала это гребанной слабостью.       Но ведь это Тодороки Шото. Её милый и прекрасный Тодороки Шото, который, как оказалось, поддержит в любую минуту, но вот сейчас это совсем не было уместно. Героиня лишь молча провела рукой по плечу мужа, шее, щеке и наконец лбу, откидывая его волосы назад. Она смотрела на укусы и засосы на его теле, но больше всего её испугали большие красно-бордовые пятна, похожие на то, что оставляют, когда душат жертву. Вроде клейма. Девушка убрала руку, сползая с коленок мужа на постель, а после, садясь на краю кровати. Она запустила пальцы в свои волосы, упираясь локтями на свои коленки. Шото подвинулся ближе, приобняв жену за плечи, рассматривая бинты на ее спине. Марлен изредка перематывала себе грудь, чтобы та не так сильно мешала, и это ей очень даже помогало. Так она более менее была свободна, когда надевала костюм.       — Да… Иногда мне кажется, что абсолютно все произошедшее в моей жизни никогда меня не отпустит. Просто, знаешь, к черту это? — повернув голову на мужа, Тоторо слегка выгнулась, почувствовав как водят по её спине, обводя каждый шрам, каждую не зажившую рану, полученную вчера. Это заставляло Тоторо, нет, не шипеть от боли, а улыбаться, и это заставляло её каждый раз возвращаться в эту квартиру. К этому молодому человеку, который влезает в ее сердце слишком стремительно и слишком болезненно разрывает ее льда. Слишком быстро плавит своей огненной причудой этот многолетний ледник хладнокровия.       Резко повернувшись, Героиня повалила своего Тодороки Шото обратно на подушку, уткнувшись лицом в его грудь, вдыхая сладкий цитрусовый запах геля для душа. Шото тихо хмыкнул не без удивления, а серебряно-волосое чудовище расплылось в улыбке Вот оно, счастье которого героиня недостойна, но оно так близко, так тепло, так приятно, что его хотелось беречь так, как она еще ничего в своей жизни не берегла. Обоюдно ли это?       — Который час? — Марлин приподнимается на локтях, навесая над Шото. Она ведет рукой по щеке парня и убирает с его лица челку. Так приятно осознавать, что Шото позволяет ей прикасаться к нему.       — Время? 5:40. Тебе пора? — Тодороки перехватывает ладонь девушки и снова тянет ее все ближе к себе. Смекнув к чему ведет муж, Марлин лишь загадочно улыбнулась, оставив под его глазом мягкий поцелуй.       — Да, прости. — Еле оторвавшись от полюбившегося шрама, Тоторо встала с кровати, хватая с пола свою рубашку, тут же её натягивая. Ну как, свою… Шото поднял голову и проследил за тем, как жена натягивает небрежно смятую рубашку, которую Марлин с него же и стянула. — Не смотри на меня так.       — Все забываю, что ты не любишь этого. — Тодороки падает обратно на подушку и тихо вздыхает, закрывая лицо руками. — Почему так рано?       — Нужно скупаться, обработать раны, привести себя в порядок перед тренировочным боем с первогодками. Мы с тобой должны вести себя так, будто мы все еще ненавидим друга.       — Ты ненавидишь меня?       — Когда посуду после себя не моешь.