Трагедия в 3 актах

…Прошел месяц с той поры, как мой свет покинул меня, и жизнь снова застыла. Я каждый день плакала, плохо ела, не хотела никого видеть и никуда выходить, замкнувшись в своем доме. И просто слабела и таяла день ото дня… Но тут сэр Бартоломью почтил нас с матерью приглашением на вечеринку, которая должна была пройти в его владении, в Йоркшире, в Мелфортском Аббатстве. Я туда ехать совсем не хотела, но мать потащила меня туда чуть ли не силой. - Боже мой, какое же доходное дело, эта психиатрия! – воскликнула мама, входя в богатый дом сэра Бартоломью. - Да, мама, но почему он пригласил нас сюда? Мы их почти не знаем. - Мне вспомнились мои молодые годы: выезды на охоту, балы, - улыбнулась она, нежно приобняв меня. Здесь же я увидела своих мнимых соперниц – Синтию Дейкерс и Анжелу Сатклифф – и еле сдержалась, чтоб не расхохотаться. Значит, Пуаро был прав – к внезапному отъезду моего возлюбленного они не имеют никакого отношения! А я Бог знает, чего навыдумывала! Ревнивая кретинка! - Причем тут ты, идиот? – пилила мужа Синтия Дейкерс. – Нас просто пригласили – и все. - Предупреждаю, Синтия, - отшутился он. – Увижу кого-то в белом халате – сразу убегу. Дом наполнялся праздничной суетой. Некоторые из визитеров были мне незнакомы. - Прелестно! – говорили гости. - Добро пожаловать! Добро пожаловать! Очень рад! – учтиво встречал посетителей добрый хозяин. - О, сэр Бартоломью, мы так благодарны Вам за приглашение! – сказала ему моя мама. - Прошу Вас, прошу, - улыбался он, находясь в особенно веселом расположении духа. И вот все собрались за столом. Непринужденные разговоры, шутки и заливистый смех сэра Бартоломью, - все вокруг дышало легковесным счастьем и беспечностью. Только я не смеялась и тосковала чуть ли не до слез, хотя натянуть на лицо улыбку все же пришлось. - Все было очень вкусно, сэр Бартоломью, - говорила подобревшая Синтия Дейкерс. – А меренга – это просто произведение искусства! - И Вы не пожалели для нас «огненной воды». Я очень рад, - добавил ее муж Дерек – и супруга нежно дотронулась до его руки. В кои-то веки эти двое были единодушны! - Можно убирать, сэр? – обратился к хозяину прислуживающий дворецкий Джон Эллис. - Да, клянусь Юпитером, да! – очень весело отозвался тот. Этот Эллис был неприметного вида старик, слегка хромой и сутулый, с нависшими бровями, жидкими седыми волосами и в очках. Самый обычный. Я не обратила на него ни малейшего внимания… Но хозяину он почему-то явно нравился. - Принеси сыры, Эллис, будь любезен! Тут раздался топот ног, и в зал ввалился запыхавшийся Олли. Лицо перепачканное, а глаза выскакивали из орбит! - Оливер?! – изумилась я. - Боже мой, Мандерс! – воскликнул сэр Бартоломью. – Что случилось?! - Скверная история, увы, - начал нежданный гость. – Я ездил в Кемберлинг на охоту. Когда возвращался в Лондон, потерял управление мотоциклом. Хорошо еще, что возле Вашего дома, сэр Бартоломью! - Это точно, - живо заметила я, обрабатывая салфеткой его ранку на руке. - Подавать портвейн, сэр? – осведомился дворецкий. - Да, спасибо. - И Ваш санаторий здесь? – поинтересовался пришедший в себя Олли. - Да, там, внизу, в подвале. В чем причина аварии? - Думаю, лужа на дороге, - предположил Оливер. – Врезался в Вашу стену. Простите за средневековую каменную кладку… - Это весьма странная история, мистер Мандерс. Однако, выпьем за наше чудесное спасение! И сэр Бартоломью поднес к губам бокал с портвейном. - На самом деле, - добродушно продолжал он. – Мне даже повезло, что Вы оказалиcь в нашей компании, cреди моих добрых друзей из Корнуолла и Лондона, ибо я хочу cообщить вcем нечто любопытное. Жаль только, что c нами нет Чарли Картрайта, ему бы это понравилоcь. - А почему его нет? – удивилась Синтия Дейкерс. - Он на юге Франции. - Какая жалость, - бросил ироничную реплику Олли, а я тут же наградила его косым взглядом. Сэр Бартоломью продолжал: - Итак! Дамы и гоcпода! Недавно я обратил внимание на то, что... один из ваc... Тут речь его прервалась, он стал задыхаться, схватился за горло - упал и начал мучительно ловить ртом воздух, как рыба, только что выловленная из воды, но не мог сделать вдох. Несчастный хрипел, а его тело сотрясали конвульсии. Поднялся всеобщий переполох. - Помогите ему! Кто-нибудь, помогите ему! – кричали испуганные голоса. Но помочь несчастному было невозможно – после непродолжительной агонии он умер, распростершись на полу с широко раскрытыми остекленевшими глазами. Картина смерти преподобного Стивена повторилась перед моим взором… как под копирку, и это было ужасно. Я не могла поверить в случившееся. Человек веселился, смеялся, радовался жизни – и вдруг – такая смерть! Какому негодяю это понадобилось?! *** «КОНЧИНА СЭРА БАРТОЛОМЬЮ СТРЕНДЖА», - кричали на следующий день газетные заголовки, под которыми следовали статьи такого содержания: «С прискорбием извещаем о кончине сэра Бартоломью Стрейнджа, видного специалиста-невропатолога. Сэр Бартоломью принимал друзей в своем доме в Йоркшире. Он выглядел здоровым, бодрым и пил портвейн, когда внезапно с ним случился удар, и смерть наступила прежде, чем успели вызвать врача. Сэр Бартоломью был…» Мне стало дурно, и газета выпала из рук. Он был такой добродушный и славный! За что?.. И как сэр Чарльз переживет гибель своего лучшего друга? Своего дорогого Толли?! Тут меня озарила счастливая мысль! Я поняла, как вернуть любимого! Напишу ему письмо! Да! Срочно! Без сомнения, он вернется! И, быть может, на фоне этой горести в его сердце растает обида на меня – или даже больше – это ужасное несчастье сможет сблизить нас – ведь сейчас он так нуждается в утешении и поддержке!.. Задыхаясь от радости, я взяла бумагу и начала писать. Было, конечно, чертовски сложно не наговорить ему там всяких любезностей, но, как ни странно, мне это удалось: «Дорогой сэр Чарльз, Не знаю, когда это письмо до Вас дойдет. Надеюсь, скоро. Я так тревожусь, просто не знаю, что делать. Думаю, Вы уже знаете из газет о смерти сэра Бартоломью Стренджа. Понимаете, дело в том, что скончался он точно так же, как мистер Баббингтон. Таких совпадений просто не бывает... Не может быть, и все тут... Я страшно обеспокоена всем этим... Послушайте, может быть, Вы вернетесь и что-нибудь предпримете? Возможно, мои выводы покажутся Вам слишком уж поспешными, но ведь у Вас и раньше были подозрения, только никто не хотел к Вам прислушаться. И вот теперь убит не кто-нибудь, а Ваш друг. Если Вы не вернетесь, никто никогда не докопается до истины, а Вы можете это сделать, я уверена. Я всей душой это чувствую... Да, вот еще что. Я серьезно тревожусь о моем друге Оливере... Он здесь абсолютно не при чем, уверена, но он ведет себя как-то странно. Право, не умею объяснить всего этого в письме... Может быть, Вы все-таки вернетесь? И выясните всю правду. Уверена, у Вас получится. Искренне Ваша, Яйцо". Я написала неаккуратно, как курица лапой, да и мысли ужасно прыгали, но была в восторге от своей находчивости! Несомненно, он клюнет! Итак, письмо отправлено, осталось только ждать! …Забегая вперед, скажу, что ждать, к счастью, пришлось недолго. Мой милый сразу вернулся, да еще не один, а с Пуаро! Это был настоящий подарок! Мне было немного стыдно перед детективом за свою недавнюю сцену, но последние трагические события, без сомнения, затмили это недоразумение. Более того, на мое счастье, великий сыщик не только взялся за расследование этих ужасных случаев, но и попросил нам с Чарльзом помогать ему. Вот это радость! У нас теперь есть благовидный повод быть все время вместе!