Трагедия в 3 актах

Шок, который я пережила из-за смерти преподобного Стивена, быстро прошел, но тут свалилось новое несчастье. Я стала замечать, что моя любовь избегает меня. Ах, он, наверное, снова кем-то очаровался! Анжелой Сатклифф, к примеру… Своей Энджи!.. Или Синтией Дейкерс, которая, быть может, отдыхает с ним от своего беспутного муженька! Несомненно, все началось с того проклятого вечера, когда амурные призраки прошлого ожили вновь! Ах, так? Ты смеешь глазеть на других женщин?! Так вот, я тоже так могу! От безысходного отчаяния и злости я решилась по-настоящему поцеловать Оливера на прогулке, так, чтобы мой донжуан это увидел, приревновал, одумался и вернулся ко мне! А уж тогда я не растеряюсь! – и… Да, я этого очень хочу! В конце концов, сколько же можно просто держаться за руки, как малые дети?! Ведь пока я играю в недотрогу, его просто уведут старые проходимки вроде Анжелы Сатклифф! Поэтому нужно срочно действовать! Надо ли говорить, что целоваться с Олли мне было еще противнее, чем с черной жабой, ибо лишь мой возлюбленный был мне желанен, но ведь ради такой великой цели можно вытерпеть даже это! Однако моя жертва оказалась напрасной – и, что еще хуже, возымела обратный эффект. Буквально на следующий день в газете появилось объявление о продаже «Воронова Гнезда», ввиду срочного отъезда хозяина – и вся деревня судачила об этом! Меня чуть удар не хватил, и на глаза навернулись слезы! Должно быть, мой ветреник все-таки решил уехать с другой! С которой-то из этих двух. Мерзавец! Нет! – я не должна показывать ему своего гнева! Я буду его умолять! Хоть под колеса брошусь! – но не отпущу!!! Иначе умру просто! С такими мыслями я поспешила в «Вороново Гнездо», но встретила на тихой набережной одиноко гуляющего Пуаро, подошла к нему и, забыв поздороваться, молча дотронулась до его руки, ища поддержки и помощи. - Мадемуазель? – изумился он. – Что случилось? – Что все это значит? – спросила я, задыхаясь от ярости. – О чем Вы? – Говорят, будто сэр Чарльз собирается уехать – что он продает «Вороново Гнездо». – Совершенно верно, - спокойно и с заметной грустью промолвил Пуаро. – Он уезжает? – Уже уехал. – Как?! Я инстинктивно сжала его руку в своей. Пораженный моим поведением, бедняга не знал, что сказать. – Куда он уехал? – со слезами в голосе выпытывала я. – За границу. В Монте-Карло. Из моей груди вырвался глухой стон. Он пытался меня утешить, но я не слышала слов… Меня переполняла нечеловеческая злоба. – Которая из чертовых стерв все это натворила? – свирепо прошипела я. Мой бедный визави уставился на меня, открыв рот от изумления. Я снова стиснула его руку и с мольбой взглянула ему в глаза. – Вы должны это знать! Которая из них? С седеющими волосами или другая? – Дорогая моя, я не знаю, о чем Вы говорите. Тут меня прорвало! – Все Вы знаете! Должны знать! Конечно, это какая-то женщина. Я нравилась ему, а одна из этих двух баб, должно быть, заметила это в тот вечер и решила увести его от меня. Ненавижу женщин! Паршивые кошки! Видели, как была одета та, у которой рыжие волосы? Я зубами скрипела от зависти. Разумеется, у женщины, которая так одевается, все преимущества. Она стара и страшна как смертный грех, но какое это имеет значение? Рядом с ней все выглядят пугалом. Это она или та, седая? Ей в привлекательности не откажешь. И он называл ее Энджи. – Вы вбили себе в голову нелепые идеи, дорогая, - успокаивал меня Пуаро. - Он… э-э… Чарльз Картрайт абсолютно не интересуется ни одной из этих женщин. – Я Вам не верю. Во всяком случае, они им интересуются. – Нет-нет, Вы ошибаетесь. У Вас разыгралось воображение. – Они просто суки! Вот кто они! – вырвалось у меня. – Вам не следует употреблять такие слова, дорогая, - с мягким упреком заметил собеседник, явно шокированный моей истерикой. – Могу придумать и похуже. – Возможно, но лучше не надо. Уверяю Вас, что Вы заблуждаетесь. – Тогда почему он уехал – вот так, неожиданно? Пуаро кашлянул. – Мне кажется, он… решил, что так будет лучше. Я пронзила его взглядом. – Вы хотите сказать… он уехал из-за МЕНЯ? – Ну, видимо… что-то в этом роде. Я задумалась: – Значит, сбежал… Наверное, я слишком откровенно проявляла свои чувства… Ведь мужчины терпеть не могут, когда их преследуют, не так ли? Именно это Чарльз и сделал – убежал. Убежал от меня. Испугался. И что хуже всего, я не могу последовать за ним. Если б я сделала это, он, наверное, спрятался бы от меня бы где-нибудь в джунглях Африки. – Гермиона, – вкрадчиво обратился ко мне Пуаро. – Вы, в самом деле, влюблены в сэра Чарльза? – Конечно! Еще как! – вспыхнула я, испугавшись собственной искренности. – А Оливер Мандерс? Я отрицательно тряхнула головой и продолжала говорить о своем: – Как Вы думаете, я могла бы написать ему? Ничего особенного, обычная девичья болтовня… Просто для того, чтобы успокоить его и помочь избавиться от своих страхов? Я прервала свою речь, и, немного поразмыслив, продолжила: – Какой же я была дурой! Я вела себя неправильно. Была убеждена, что ему требуется стимул. Думала… ему нужна определенная помощь. Скажите… - Мадемуазель? – участливо отозвался Пуаро, ничего не понимая в моей сумбурной речи. Я резко повернулась к нему лицом. – …он видел, как я целовалась с Оливером вчера вечером? – Не могу знать. Когда это было? – Когда мы шли вниз по тропинке при свете луны, - смущенно призналась я. - Мне показалось, он смотрит на нас с террасы. Я подумала, что если он увидит… нас с Оливером… это немного подстегнет его. Поскольку я ему явно нравлюсь – могу поклясться чем угодно. – А Вам не кажется, что это немного нечестно по отношению к Оливеру? Я заметила с презрением: – Ни в малейшей степени. Оливер считает, что любая девушка должна воспринимать его поцелуй как честь. Вот и пусть радуется, что сделал мне одолжение! Я просто хотела таким образом расшевелить Чарльза. В последнее время он держался несколько отстраненно… – Дорогое мое дитя, – снисходительно улыбнулся мистер Пуаро. – Думаю, Вы не вполне понимаете, почему сэр Чарльз уехал столь неожиданно. Он решил, что Вы любите Оливера, и бежал от душевных страданий. Я заметил, что он был очень подавлен. Он сам говорил со мной, что готов бежать в пустыню от своего одиночества. Я не поверила своим ушам – и едва удержалась, чтобы не расцеловать этого доброго толстяка от полноты сердца! В ту минуту он был для меня светлым Ангелом, принесшим добрую весть! Но вместо этого я отпустила его руку и пристально посмотрела в глаза. - Это правда?! Правда?! – переспрашивала я, не в силах поверить. - Какой же он тупица! И я! Господи, я такая идиотка! Что я наделала! О!.. – внезапно я повеселела и подпрыгнула, как ликующая маленькая девочка. – Он тоже любит меня – и, значит, вернется! А если нет… - Что тогда? – озадаченно и немного испуганно поинтересовался мой новоявленный наперсник. – Я верну его, так или иначе, - весело рассмеялась я. - Вот увидите. - Полагаю, что мы с Вами встретимся нескоро, мадемуазель, - улыбнулся Пуаро. - Вы покидаете Лумаут? – немного погрустнела я. - О, да, сегодня же! Скоро я отправлюсь на юг Франции, видите ли, я ежегодно бываю в Монте-Карло… - Там же, где и Чарльз! - невольно просияла я. - Да, я тоже намерен остановиться в отеле «Маджестик». - Счастливого отдыха, дорогой мистер Пуаро! – сердечно пожелала я. Мы простились самыми добрыми друзьями. «Какой славный человек! – с восхищением думала я, глядя ему вслед. - Быть может, он составит моему милому компанию по игре в бридж… и как-нибудь они там увидятся… Хотя просить Пуаро передать ему от меня поклон было бы очень неприлично с моей стороны – бедный бельгиец и так от меня в шоке! Теперь я знаю адрес – и сама напишу ему письмо! Перед которым он, точно, не устоит!» С этими мыслями я, заметно повеселевшая, поспешила домой. *** Но заветное послание давалось мне не так-то легко. Как назло, письма выходили слишком уж любовными и такими горячими, что, казалось, даже бумага вспыхнет! Когда я перечитывала свои послания, мне было очень стыдно – и я рвала их… И так несколько раз! Наконец я составила более-менее пристойный, хоть и очень пресный вариант и отправила его по заветному адресу… Ждала ответа… Каждый день… Но ответа не было и не было! Этот дьявол меня не любит! Наплакавшись до хрипоты, я решила не сдаваться! Должно быть, мое письмо было слишком пустым. О, я поняла, в чем тут дело! Он не может мне простить того поцелуя с Олли! «Что ж, Гермиона, - с ненавистью сказала я себе,- ты сама во всем виновата! Ты вела себя как последняя шлюха и довела до отчаяния того, кто так тобою любим! И как он может теперь тебе верить после всего этого?! Радуйся, дрянь! Ты разрушила свое счастье собственными руками и потеряла его навсегда!» «А если не все потеряно? – внезапно посетила меня счастливая мысль. – Чего это я так раскисла? Не годится! Нужно остыть и действовать более благоразумно и утонченно! Нужно найти какой-то повод, чтобы призвать его к себе!» Но какой? К сожалению, вскоре этот повод предоставила мне сама Судьба, нанеся новый, сокрушительный и совершенно неожиданный удар…