Трагедия в 3 актах

На следующее утро я завтракала с мамой и тетей, как вдруг под нашим окном раздался звук подъехавшего автомобиля. - Это за мной! – радостно закричала я, выскакивая из-за стола, и они недоуменно переглянулись. – Простите, дорогие! Должна бежать! Вернусь нескоро, очень нескоро… не волнуйтесь! И, поцеловав их на прощание, скрылась за дверью. Не помня себя от счастья, я прыгнула в машину Чарльза, и мы поехали. Было без четверти 10. Мой любимый ехал на удивление уверенно, отлично ориентируясь в незнакомой местности (ему хватило лишь беглого взгляда на карту), что вызывало во мне огромное восхищение. О, Небо! Наконец-то мы одни! Без всяких Пуаро! Через пару часов пути мы были уже в Гиллинге, графстве Кент. Гиллинг оказался еще более глухой деревней, чем наш Лумаут. Несколько домиков, пара магазинчиков, пара забегаловок, церковь – и все. Зато здесь, наверное, все друг друга знают! - Пойдем, перекусим в булочной, - предложила я Чарльзу. - Может, сходим в ресторан? – мягко протестовал мой привередник. - Нет, - с улыбкой настояла я. – У нас же не романтический ужин! Мы идем узнавать местные сплетни. К разочарованию Чарльза, тамошняя еда оказалась слишком простой. - Яйца всегда наводили на меня тоску, - капризничал он. - И даже я? - Нет… - нежно улыбнулся он. -Только не Яйцо Литтон-Гор! - Послушай, - строго сказала я. – Если ты один раз пообедаешь вареными яйцами с булочками, ничего с тобой не случится! Мужчины так трепетно относятся к своему питанию… - Ты начинаешь командовать мной, совсем как мисс Милрей, - рассмеялся он, нехотя принимаясь за обед. - А ты становишься таким же несносным, как Пуаро! – игриво заметила я. - Пуаро… Интересно, как его поездка в Йоркшир? - Вечером узнаем, - улыбнулась я. Обслуживающая нас женщина оказалась очень разговорчивой – она очень много поведала нам о Баббингтонах, но не сказала ничего нового – они были чуть ли не святые! Еще мы узнали от нее, что миссис Милрей – мама нашей экономки – умерла месяц назад. - Как обидно, - вздохнула я. – Мы лишились последнего свидетеля, который мог бы что-то рассказать нам о Баббингтоне. - Может, преподобный Стивен про кого-то что-то знал… Какую-то тайну? - К примеру, двоеженство, - предположила я. И мы отправились в церковь, где когда-то служил преподобный Стивен; просмотрели старые записи рождений, бракосочетаний и смертей, но и тут не обнаружили ничего существенного. Мы были большими умницами и проделали значительную работу, но она оказалась бесплодной! Из церкви мы прошли на близлежащее кладбище, где покоилась недавно умершая миссис Евфимия Милрей… - Она умерла меcяц назад, когда я был во Франции, и Милрей ничего мне не cказала! О, это безнадёжно… - тяжело вздохнул Чарльз. - Жаль, что c нами нет Пуаро. Рассматривая надгробия, я невольно хихикнула. - Яйцо? – удивился мой любимый. - Поcмотри на эти фамилии! –давилась от смеха я.- Есть просто ужаcно странные. Вон cемья Кидалпенни. А вот Мэри Энн Вздорноеведро. - Ни одна из них не странней моей, - вздохнул он. -Картрайт? – удивилась я. -Ничего странного. - Это не настоящая фамилия. Актёрcкий пcевдоним, который я со временем узаконил. - А настоящая? – поинтересовалась я. - Ни за что не cкажу. - Почему? - Смеятьcя будешь. - Не буду. - Нет, не cкажу, - упрямился он. - Какая? – не отставала я. - Ну... – смутился Чарльз. - Кружка. - Не может быть! - Честное слово, - уверял он. - Фамилия отца была Кружка. Я задыхалась от еле сдерживаемого смеха: -Ну и фамилия! Катастрофа! Жить c фамилией Кружка… Чарльз пожал плечами, и его лицо приняло непередаваемо милое выражение: – Да, будучи Кружкой, я вряд ли сделал бы карьеру на театральной сцене… В молодости у меня была идея назваться Людовиком Кастильоном, но потом я остановился на чисто английском варианте – Чарльз Картрайт. - Но хотя бы «Чарльз» – твое настоящее имя? – Да… Об этом позаботились мои крестные родители. И после короткой паузы он добавил: - Знаешь, мне было очень приятно, когда ты в первый раз назвала меня «Чарльз»… без этого дурацкого «сэр»… Вчера, когда я притворился мертвым… - Еще бы! Ты меня так испугал! – сказала я веселым голосом, явно не соответствующим теме разговора. - Я это заметил, - смущенно признался он. – И… мне даже показалось, что… ты любишь меня… очень… - Тебе не показалось, - улыбнулась я, подходя к нему. - Ты – просто Ангел! – возликовал мой возлюбленный и попытался подарить мне поцелуй. Я смущенно опустила глаза: - Чарли! Чарли! Мы же не можем целоваться на кладбище! - Я буду целовать тебя, где захочу! Это был первый раз, когда я осмелилась назвать его «Чарли» - и наш первый поцелуй… Страстный, сладостный и робкий, унесший нас на вершину небес… *** - Мы так ничего и не узнали! – сокрушалась я, когда мы мчались обратно в Лондон. – Неправда! – страстно возразил мой Ромео. - Мы выяснили то единственное, что стоило выяснить… Какое мне дело до мертвых священников и докторов? Ты – это все, что имеет для меня значение. Дорогая моя, ты хоть знаешь, сколько мне лет? И ты уверена, что для тебя это неважно? – Не говори чепухи! – рассердилась я, нежно шлепнув его по руке, и поспешила сменить тему разговора… - Я вот думаю, удалось ли нашему другу выяснить что-нибудь? – Я буду только рад за него, – великодушно отозвался Чарли. – Я уже наигрался в великого детектива. – Но ведь ты такой умный! – Да, по крайней мере, пытался таковым быть... Но теперь я передаю инициативу Усатому. В конце концов, это его профессия. – Ты думаешь, он действительно знает, кто совершил эти убийства? – озадачилась я. – Скорее всего, не имеет ни малейшего представления, но ему необходимо поддерживать репутацию. Я посерьезнела и ничего не сказала. – О чем ты думаешь, Радость моя? – заботливо спросил возлюбленный. – О мисс Милрей, - призналась я. -Она так странно вела себя в тот вечер, о котором я тебе рассказывала… Купила газету с заметкой об эксгумации и сказала, что не знает, что ей делать. – Ерунда, – рассмеялся он. – Эта женщина всегда знает, что ей делать. – Не шути так, любимый! – взмолилась я. - Она была, правда, сильно встревожена! – Милая моя, какое мне дело до тревог мисс Милрей? – лениво и с той же беспечностью отозвался Чарли, засмотревшись на меня. – Лучше следи за дорогой, – весело улыбнулась я. – Я не хочу стать вдовой прежде, чем выйду замуж. - Замуж?! – радостно переспросил он. - Я думала, мы помолвлены. Разве нет? – беспечно отозвалась я. И мы разразились счастливым смехом… *** Вернувшись в Лондон, я поехала не к матери, а на квартиру Чарли, в Бельгрейвии… Но спешу уверить вас, достопочтенные леди и джентльмены, на остаток того дня мы питали самые невинные планы – поужинать, потом приехать к моей матери, торжественно объявить ей о помолвке и… чинно разойтись по домам! Как же иначе? Ведь Чарли – Истинный Джентльмен, и с этим нужно считаться! Угораздило же меня влюбиться в это Воплощение Добродетели! Часы показывали около 6 вечера. И вот, крепко взявшись за руки, мы взлетаем на наш 3-й этаж, задыхаясь от счастья, я нахально звоню в квартиру… Школьники со своей первой любовью… Дверь нам открывает мисс Милрей. Мне становится вдруг невыразимо стыдно глядеть ей в глаза, но Чарли… -Мисс Милрей! – торжественно и с детской улыбкой объявил он. – Я должен сообщить Вам новость! Мисс Литтон-Гор и я собираемся пожениться! – О! – произнесла после секундного замешательства мисс Милрей. – Я уверена, вы будете очень счастливы. Я посмотрела в ее глаза. Они были полны печали… Чарли – ее единственное Сокровище! - безжалостно разбил ей сердце… Зачем же он так?.. – Вам телеграмма, сэр Чарльз, - сообщила женщина, вручая бумагу. – Благодарю Вас, мисс Милрей... – Чарли развернул телеграмму и изменился в лице. – О, Господи! Это от Пуаро! И сунул послание мне в руки. Меня словно ударили ногой в живот, и строчки поплыли перед глазами: «Миссис де Рашбриджер умерла сегодня утром». - Прости, я должен спешить, - он чмокнул меня в щеку… - А я… с тобой? - Нет, я один… - и он побежал вниз по лестнице. - Я буду ждать тебя! – крикнула я ему вслед. Когда Чарли скрылся из виду, мы с мисс Милрей недоуменно переглянулись. Я открыла рот, чтобы спросить ее о подлинной причине ее тревог, но удушающее чувство вины и стыда не позволило мне сделать это. - Хотите чаю, мэм? – заботливо спросила она. - Нет, благодарю Вас! – растерянно ответила я и торопливо проскользнула в комнату.