kiss(ll)ing booth

- Ай, больно же! - Терпи, принцесса. - Моника накрутила на руки две ленточки и с силой дёрнула их на себя, затягивая корсет на платье Алекс. - Ну что, готова стать женой Джерома? - Мне обязательно отвечать на этот вопрос? - Нет, мышка. Все мы прекрасно знаем, что ты не достойна Джерома. Очень надеюсь, что когда он воплотит свой план в жизнь, он избавится от тебя, как от ненужного мусора. - Это лучше, чем гнить в Аркхеме, как это будете делать вы. - Какая же ты глупая. Мы будем править этим городом. А ты пойдешь на корм червям. Алекс ничего не ответила. Бесполезно спорить с кем-то вроде Моники, да и ни к чему толковому это не приведёт. Лучше поберечь нервы. - Готово. Алекс повернулась к зеркалу и тут же ахнула, прижав ладонь ко рту. Платье было роскошным, даже в своих фантазиях она не могла представить себя в чём-то подобном. Юбка струилась до пола, словно водопад, ткань приятно прилегла к телу, а корсет украшали вычурные узоры. Но мысль, о том, что скоро это платье с неё будет снимать убийца, не позволяла насладиться видом сполна. - Нам пора. Алекс с Моникой направились к выходу. Услышав тяжелые шаги за спиной, девушка повернулась. За ними следовали два головореза Валески. Да, сбежать получится только если начнётся землетрясение или другое стихийное бедствие. Но даже если бы у неё выдалась такая возможность, то она всё равно не смогла бы далеко убежать на таких каблуках и в таком пышной платье. Хотя лучше бегать голой по улицам, чем стать женой Джерома. Выйдя из особняка, Моника подтолкнула Алекс к впереди стоящей машине. - Садись. Нечего здесь рассматривать, мы опаздываем, - приказным тоном сказала она. Алекс осторожно подобрала платье, боясь зацепиться за что-нибудь, и залезла в машину. Приехав на место, Алекс, вместе со своей “охраной”, вышли из машины. Перед ней возвышалась старая, заброшенная церковь. Обшарпанные стены, местами отвалившаяся штукатурка открывала вид на кирпичи, некоторые углы поросли ярким мхом, а наверху висел огромный ржавый колокол. Здесь и близко не пахло праздником - это место навеивало только страх. - Последний штрих, - уже в церкви Моника закрепила на причёске красивую серебряную заколку, которая держала фату. Алекс изо всех сил пыталась унять дрожь в руках, но едва ли у неё получалось. Теребя в руках кулон, что висел на шее, она пыталась дышать ровно. - И сними эту дешевку. Она не подходит к образу. - Я никогда не снимаю этот кулон. И сейчас не сниму. А если попробуешь его сорвать, я лично переломаю тебе руки. Моника на это состроила недовольную гримасу, но ничего не ответила. “Совсем скоро ты станешь миссис Валеска”, - отдались эхом в голове Алекс слова Джерома. Но она всё же не могла в это поверить. Это всё похоже на бред сумасшедшего. А может она и правда уже сошла с ума? Может, это всё плод её отравленного воображения? Её начало трясти, она думала о своей прежней жизни, в которой были лишь обыденным проблемы: учёба, сон, друзья, родители. Сейчас она бы с удовольствием вернулась к старым проблемам. Вставала бы рано на учёбу после бессонной ночи за учебниками, пропускала бы очередную вечеринку, чтобы подготовиться к занятиям, ругалась бы с родителями по всяким пустякам… Но она стояла в старой церкви в свадебном платье, собираясь выйти замуж за человека, который своим безумием отравил весь Готэм. - Твой выход. Пора. - Моника вручила Алекс небольшой букет, который состоял из пятнадцати фиолетовых цветов. - Держи. Джером выбирал. Не цветы, а херня какая-то, но меня не спрашивали. - Это каллы. Я в детстве их любила. А фиолетовый мой любимый цвет. Сердце начало бешено колотиться, а ноги предательски подкашиваться. Двери перед ней распахнулись и она, трясясь от волнения, зашагала вперёд. Выйдя в зал, Алекс вдохнула полной грудью, и почувствовала свежий запах газонной травы и мяты. Зал был красиво украшен, везде цветы и ленты. У входа, на белоснежных скатертях стояли подносы с закусками и пирамиды из бокалов шампанского. С её первыми шагами гости встали со скамей и повернулись в сторону Алекс. Там были её родные и близкие люди. Вот её родители, по которым она очень скучала. Они выглядели очень счастливыми. Мама даже пустила слезу. Отец широко улыбался. Вот тётя Рейчел, которая в детстве постоянно баловала Алекс пирогами. Её руки были сложены на груди. Вот дядя Юджин, который жил за две тысячи километров. Вот её друзья и однокурсники. Все были неподдельно рады и широко улыбались, искрясь счастьем. Алекс зашагала уверенней. У алтаря её ждал Джером. Он нежно улыбался. На его лице не было ни единого шрама или шва. Он был невероятно красив в своём белоснежном костюме. Всё это она смогла увидеть лишь на секунду закрыв глаза… Как только Алекс открыла глаза, вновь очутилась в разрушенной церкви. На скамьях сидели связанные люди, а компания Валески устроила там настоящий дебош со стрельбой. У алтаря её ждал Джером. Всё тот же безумный Джером с уродливыми стежками на лице. Она хотела бы развернуться и бежать отсюда со всех ног, но дуло автомата, упирающегося в спину, заставлял идти вперед. В связанных людях Алекс узнала своих родителей и соседей. Их рты были заткнуты тканью, а по бокам сидели преступники из шайки Джерома. У Алекс чуть не разорвалось сердце от этой картины. - Мам… Пап… - тихо произнесла Алекс. Дуло автомата снова больно ткнуло в спину. Алекс продолжила идти вперёд. В следующих гостях она узнала молодого миллиардера Брюса Уэйна, которого в последнее время она часто видела по телевизору, капитана полиции Джеймса Гордона и ещё нескольких важных людей из мэрии Готэма. Вдруг её внимание привлёк из заложников, который сидел в середине. Он был как две капли воды похож на Джерома, только его лицо не было изуродовано. И тут Алекс вспомнила, что однажды Джером обмолвился о брате. Но ведь она знала его с детства и не помнила, чтобы у Лайлы был ещё один сын. - Пошевеливайся, - зазвучал хриплый голос за спиной. Алекс зажмурила глаза и зашагала быстрее, сжимая в руках букет. Встав напротив Джерома, Алекс быстро смахнула слёзы с лица. Валеска улыбался своей мерзкой улыбкой. Было очевидно, что он получает большое удовольствие от того, что происходит, в отличие от Алекс и остальных заложников. Джером протянул вперёд руку в белой перчатке. Алекс бросила неуверенный взгляд на связанного священника, тот в ответ умоляюще посмотрел на Алекс. Ей ничего не оставалось, как протянуть свою руку Джерому. - Без фокусов, милая, - прошептал Джером, - ты же хочешь чтобы все остались живы, не так ли? В ответ Алекс лишь ненавистно и с отвращением поджала губы. - Прошу, начинайте, Святой Отец. Священник слегка замешкался, но тут же схватил библию, едва не выронив её из рук. - Мы собрались сегодня здесь, чтобы… - Да-да, Святой Отец, хотел спросить: а можно ли пропустить это всё и сразу перейти к главному? У нас, вроде как, немного времени. Много дел ещё, сами понимаете. - Но это важная часть… - священник не успел договорить, как его перебил звук перезаряжающегося автомата у него за спиной. Он испуганно дернулся и продолжил заикаясь говорить. - Джером Валеска, берёшь ли ты Александрию Салливан Колд в свои законные жены? - Беру, - ни секунды не колебаясь ответил Джером, широко улыбаясь. - Александрия Салливан Колд, берёшь ли ты Джерома Валеску в свои законные мужья? Алекс обреченно опустила голову. Она понимала, что это был скорее риторический вопрос. Она сделает всё что угодно, чтобы Джером оставил её родителей и остальных в живых. Даже выйдет за него замуж. Алекс обернулась и взглянула на родителей. Пешки Валески, сидящие по бокам от них, демонстративно перезарядили автоматы и приставили их плашмя к её маме и папе. Алекс снова проронила слёзы. Ей ничего не оставалось, как играть по его правилам. - Алекс? - позвал её Джером, смотря из-подо лба, - Не глупи. - Я… Я… Двери с грохотом распахнулись. - Полиция! Всем оставаться на своих местах! В церковь ворвался Харви Буллок со сворой полицейских. Люди Джерома среагировали мгновенно, в святых стенах загремели выстрелы, пряча испуганных гостей в поднявшийся пыли. Джером незамедлительно схватил Алекс за руку и потащил прочь. Не успев сделать и нескольких шагов, Алекс вдруг словно сбило с ног, она упала назад, а в груди появилась острая боль. Дышать стало сложно, в ушах зазвенело. Джером обернулся и вмиг упал на колени рядом с ней, прижимая ладони к её рёбрам. - Алекс… Прости, милая. Видимо смерть разлучает нас немного раньше, чем я планировал. - Он снова пытался говорить в привычной для него насмешливой манере, но слова получались сбитыми, а голос дрожал. Как и его руки. Разумеется он терял нечто большее, чем свою игрушку или заложницу. На его руках умирал единственный человек, которого на самом деле любил Джером, как бы не пытался он это скрыть за своим образом клоуна. Исчезала единственная жизнь, которую он ценил. Алекс хрипела и изо всех сил цеплялась за белоснежный костюм Джерома, оставляя н нём кровавые следы. Цеплялась так, будто он мог помочь ей. Но он не мог. Каждый вдох отдавался невыносимой, нарастающей болью. Она буквально чувствовала, как из неё выходит жизнь вместе с густой кровью, торопливо покидающей тело под гром выстрелов и криков. - Я… Я всегда… - эти слова казались Алекс самым сложным испытанием на свете. Не в силах произнести больше ни слова, она нащупала окровавленными пальцами кулон на груди. Один щелчок и тот открылся. Трясущейся рукой Алекс достала оттуда маленькую свёрнутую бумажку и протянула её Джерому. Джером быстро развернул её. Это был билет на цирковое представление, дата на нём соответствовала дате, когда они встретились впервые. Лицо Джерома изменилось от удивления, не осталось ни намёка на улыбку. Он был шокирован тем, что Алекс не только сохранила его, но и столько лет носила его возле сердца. Джером наконец-то почувствовал на самом деле значимым. Да, за ним следовали и ему поклонялись десятки, а то и сотни людей, но эта власть и близко не сравнится с любовью одного единственного человека. На лице Джерома скользнула еле заметная улыбка. - День нашего знакомства… С этими словами Джером упал рядом с Алекс. В районе его груди быстро расплывалось алое пятно. Джерома подстрелили и теперь он умирал рядом с Алекс. Из последних сил он протянул ей руку, и она незамедлительно схватилась за неё. Алекс видела, как в последний раз поднялась его грудь с последним вздохом, и её сразу накрыла темнота...